РЫБАЛКА В КОЛКУНОВО

Как это не печально, многому в этом мире время не идёт на пользу. Стареют люди, стареют корабли. В фильме Эльдара Рязанова «Жестокий романс» одними из главных героев картины, наряду с бедной Ларисой и сверкающим Паратовым, были и красавцы пароходы. Один из них дожил до наших дней. Но вряд ли он когда-либо сможет «шибче всех бегать по Волге».

Не за край земли забрались участники автопробега в честь десятилетия программы «Диалоги о рыбалке», а в те места, где в конце семидесятых годов прошлого века Эльдар Александрович Рязанов восстанавливал действия бессмертной повести Островского. Но основной целью экспедиционеров был, всё же, не поиск отслуживших свой век судов пароходной компании Паратова, а рыбалка. Вряд ли имеет смысл сравнивать уловы рыболовов нынешних с уловами рыбаков века девятнадцатого, промышлявших в волжских водах, но посмотреть, что происходит в наши дни на Средней Волге любопытно.

Короткая обзорная экскурсия началась с посещения уютной рыболовной заимки, затерявшейся на берегу небольшого заливчика. У этой базы есть короткая, но любопытная история. В этой истории, как и в произведениях Островского, прочитывается широта души русского человека. Лет десять тому назад, когда первые выпуски «Диалогов» только появились в телевизионном эфире, какие-то любители отдыха на природе построили здесь небольшой бревенчатый домик, а рядом – баньку. Перед банькой был устроен крохотный прудик. Хозяева базой пользовались, видимо, не часто. А со временем и вовсе перестали её посещать. И отдали её, так сказать, во всеобщее пользование, с наказом посетителям быть аккуратными в хозяйстве. За последнее десятилетие гостей здесь, видно, было совсем немного. Прудик перед баней покрылся ряской и обмелел, а тропинки вокруг дома заросли травой и кустами. Но всё же бревенчатые постройки выглядели довольно добротно. И если бы не дела на реке, экспедиционеры с удовольствием задержались бы здесь, чтобы ощутить себя героями произведений уже не Александра Островского, а Владимира Арсеньева, а может быть даже и Фенимора Купера.

В начале девятнадцатого века один известный петербургский чиновник по особым делам, находясь с секретной миссией в уездном городе N, выразился так: «Дайте мне дело, а уж особым я его и сам сделаю». Взяв на вооружение этот тезис десант «Диалогов» со всей ответственностью принялся инспектировать реку на предмет нахождения на ней успешных рыболовов. Таковых оказалось немало, хотя свои вполне достойные уловы они оценивали как весьма скромные. Трудно сказать определенно с чем это связано: толи с наличием телекамер, толи с природной скромностью, толи с понятным нежеланием выдавать уловистые места, но факт остается фактом. Как бы то ни было, плотность рыбьего поголовья, по результатам инспекционной поездки, была признана высокой, плотность рыболовов – средней, а умения и навыки некоторых из них – заслуживающими уважения. Особо была отмечена супружеская пара, которая на редкость слаженно и с завидной регулярностью выуживала из волжских глубин одного упитанного подлещика за другим, явно не собираясь снижать темпа. Экспедиционеры подарили рыболовной семье небольшой сувенир, а та подарила в ответ возможность заснять кадры, которые вряд ли оставят равнодушным любого, кому небезразлична рыбная ловля.

Место для дневной рыбалки было выбрано не случайно. Проплывая утром на катере мимо устья небольшой реки, впадающей в Волгу, участники автопробега заметили несколько пар деревянных кольев, вбитых в дно. Находились они недалеко от берега и, судя по всему, были установлены так, чтобы, закрепив между ними лодку, рыбаки могли делать заброс непосредственно к руслу. А точнее – на бровку. То есть туда, где в летние дни держится основная масса нехищной рыбы. Чтобы эта рыба не гуляла вдоль бровки без дела, а подошла к месту лова, достаточно было бросить в воду немного ароматной прикормки. Спустя пять-десять минут рыба начинает концентрироваться в месте кормления.
Наилучшей наживкой при ловле плотвы и подлещика в это время года, по мнению волжских рыболовов, является опарыш. При ловле на удочку, оснащённую тонкой леской и небольшим, чутким поплавком, продвинутые удильщики предпочитают насаживать на крючок одну личинку. Подсечка при поклёвке, как правило, производится при первом же погружении поплавка в воду. Опытный рыбак подсекает порой даже чуть раньше, чем поплавок начинает движение вниз. Каким образом каждый рыболов определяет тот момент, когда необходимо сделать подсечку – сказать трудно. Надо иметь большой опыт и хорошую реакцию – скажут одни. Острый крючок и точная настройка поплавка – скажут другие. Третьи ничего не скажут, а смотав удочки, переберутся на другую сторону реки. Как первые, так вторые и третьи будут правы.

Сколько рыбу не корми, какого бы качества крючки не были привязаны к супер-тонкой и прочной леске, как бы чутко не был настроен поплавок, а случается так, что один рыбак таскает рыбу одну за одной, а его товарищ, сидящий рядом в лодке, машет удочкой туда-сюда, словно отмахиваясь от комаров, а ничего не вылавливает. И отсутствием опыта это не объяснишь. Да и опарыша они берут из одной коробочки. И ведь забросы делают в одно и то же место, порой перехлёстываясь лесками и ударяясь друг о друга удочками, локтями и опарышами. Тут, видно, дело в каком-то шестом, а может быть и седьмом чувстве.

В данном случае все было по другому. Взаимодействие рыболовов как с рыбой так и между собой было отработано до мелочей. Когда поплавок погружался в воду – подсечка происходила моментально. Не раньше и не позже. Подлещик, зацепленный за любопытную губу, своевременно выскакивал из воды и оказывался в гостеприимном садке. А когда подлещик покрупнее выкладывал поплавок на воду, то шансов сойти с крючка у речного губошлёпа не было никаких.

Надо признать, что крупные особи в этот день не баловали рыболовов своим вниманием. Рыба брала не весом, а количеством. Что не так уж и плохо. Довольно образно выразился по этому поводу один волжский рыбак после неудачной рыбалки: «Лучше поймать три десятка уклеек, и сделать из них шпроты, чем, просидев целый день на реке, поймать одного подлещика, и отдать его кошке». Хотя у кошки, наверное, по этому поводу иное мнение.
Активный клёв, несмотря на то, что действие прикормки заканчивалось, всё ещё продолжался. Опарыш был резв и подвижен, южный ветер слегка теребил поверхность воды, не мешая заметить даже самую робкую поклёвку. Хорошо известно, что рыбалку, как и ремонт квартиры, прекратить сложно. Либо ждать, что закончится наживка, краска, силы и необработанная поверхность, либо, почувствовав усталость в мышцах рук и ног, принять волевое решение. Тем более что день, несмотря на летнюю долготу, всё же клонился к вечеру, в садке было достаточно рыбы, а впереди ждал ужин, недолгий сон, а с утра – опять дорога к новым рыболовным местам, новым впечатлениям, новым приключениям. А это уловистое место пустым не останется. Через час-другой на вечерний клёв сюда подтянутся другие рыболовы.

Речной причал базы ожидал рыбаков с нетерпением. Каждому участнику экспедиции хотелось поделиться с коллегами своими впечатлениями. Матушка-Волга не обидела гостей своим богатством. На деревянном помосте пристани были замечены и щука, и окунь, и плотва, и подлещик, и клыкастый судак. Тем временем вечер уже наваливался на волжский берег. Раскалённые угли жаровни покрывались сероватым пеплом, огонь костра поглощал сухие поленья, словно топка паровоза, а котёл с ухой посвистывал и постанывал, приглашая гостей к ароматному ужину.

Насладиться трапезой экспедиционерам не помешал даже лёгкий тёплый дождь. Он был как приправа к запеченому судаку и наваристой ухе. Любопытно и закономерно, что в любой компании есть рыболовы, которые, если есть такая возможность, не променяют ни одной минуты рыбалки ни на еду, ни на сон. Ни дождь, ни голод им не помеха. Поклёвка, подсечка и, вот оно – счастье – карась в руке. Теперь можно садиться за руль и отправляться в путь. Впереди ещё много водоёмов, где предстоит побывать участникам автопробега в честь десятилетия программы «Диалоги о рыбалке».