ЛОФОТЕНСКАЯ САЙДА
Наверное, каждого представителя рыболовного племени время от времени охватывают чувства, бороться с которыми невероятно сложно. Помимо очевидной тяги к очевидным жидкостям, к ним также относится желание немедленно отправиться на близкий или не очень водоем. Как правило, время суток и собственное местоположение в подобных случаях значения не имеют. Если рыболову повезло в такой момент оказаться в столь удивительном крае, как Северная Норвегия, то устоять перед соблазном ему уже точно не удастся.
За магической чертой Полярного круга подобные чувства ощущаются вдвойне остро. К тому же, они мгновенно передаются окружающим. Те с не меньшей охотой побросают все свои дела и отправятся на незапланированную рыбалку в компании лучшего друга.
На пути к заветной цели рыболовы почти наверняка встретят исконных обитателей этих мест. Гордые стражи северного царства, олени, всегда охотно позируют перед теле- и фотокамерами. Впрочем, приближаться к не слишком оживленным норвежским трассам они все же не рискуют.
Каждый поворот дороги приносит новые сюрпризы. Ледяное спокойствие окружающих скал перемежается радостным буйством горных речек и водопадов. Последних в Норвегии насчитывается несколько сотен. Имена, которые дали водопадам предки местных жителей, завораживают. «Фата невесты», «Семь сестер» - за каждым из названий скрывается своя драматичная история. Благодаря легендам, в эти отдаленные края нередко заглядывают туристы. Некоторые из них искренне надеются повстречать здесь самого настоящего тролля.
Согласно древним поверьям, эти коварные и безжалостные создания под покровом ночи нападали на деревни, наводя ужас на окрестных поселенцев. Остановить их могло лишь наступление дня. Сегодняшние норвежские тролли, похоже, не боятся солнечного света, да и вообще выглядят достаточно безобидно.
Но если менталитет сказочных существ и изменился, то окружающий их ландшафт остался прежним. Как и сотни тысяч лет назад, над чистейшими озерами возвышаются невозмутимые горные кручи, покрытые шапками ледников. Все следы присутствия человека кажутся здесь случайными штрихами, нанесенным на огромное пейзажное полотно.
Города, затерянные среди лесов и скал, вряд ли поразят гостей своей многолюдностью. Местные жители настолько спокойны и невозмутимы, что порой походят на высеченные из камня изваяния. Создавая статуи соотечественников, набивают руку многочисленные норвежские скульпторы. Ну а путешественникам остается лишь преклоняться перед их несомненным талантом.
Если спросить истинного рыболова, хотел бы он жить в Норвегии, то ответ наверняка будет утвердительным. Если же попросить его указать конкретное место на карте страны, то выбор его, скорее всего, падет на Лофотенские острова. Для норвежских любителей рыбалки этот архипелаг – что-то наподобие астраханской мекки для их русских коллег.
Прогулка на катере по местным водам преподнесет немало сюрпризов даже профессионалам в сфере морской ловли. На Лофотенах можно встретить, кажется, любую рыбу из тех, что вообще обитают на этих широтах. Треска, пикша, люр, зубатка, морской черт – и это еще далеко не полный список возможных трофеев.
С годами рыбалка становится все технологичнее. И если пару десятилетий назад местные рыбаки при выборе места ловли опирались лишь на собственный опыт и интуицию, то сегодня морское сафари уже немыслимо без эхолота. Остается лишь запомнить глубины, на которых обитает тот или иной вид, и успех предприятия гарантирован.
Впрочем, существует еще один, не менее действенный способ выяснить обстановку в толще воды. Для этого потребуется профессиональный дайвер и надежный товарищ, готовый прийти ему на выручку. Облачение в гидрокостюм только со стороны кажется забавным ритуалом. На деле надеть все подводное снаряжение самостоятельно достаточно трудно. Несмотря на то, что температура воды для этих широт довольно высокая, ныряют здесь в специальных сухих костюмах, защищающих владельцев от холода.
Все неурядицы на поверхности мгновенно забываются, стоит дайверу погрузиться на несколько десятков метров. О прозрачности воды можно не беспокоиться – она здесь достигает двадцати, а то и всех тридцати метров. Частички ила, кружащиеся над гибкими водорослями, не мешают разглядеть величавые силуэты местных обитателей, которые снуют неподалеку от дна.
Даже беглого взгляда достаточно, чтобы узнать в проплывающих мимо рыбах представителей тресковых. Дайвер с ихтиологическим образованием безошибочно укажет на самую распространенную представительницу семейства – треску. Впрочем, на севере Европы эту рыбу величают иначе, называя ее «бабелау».
Если верить энциклопедии Брема, численность трески в норвежских водах может достигать десятков и даже сотен миллионов особей. Пик ее активности здесь приходится на март и апрель. В это время безбрежные стада трески, растягивающиеся иногда на целые мили, подходят к берегам архипелага для того, чтобы выметать икру. Число икринок при этом может достигать девяти миллионов. Именно благодаря необычайной плодовитости, поголовье трески почти не сокращается из года в год, несмотря на все усилия рыболовов-любителей и промысловиков.
Во время нереста на рыбу нападает необычайный жор. Она становится крайне неразборчивой в своих вкусовых пристрастиях и с одинаковой энергией атакует как рыболовный крючок, так и собственную молодь. Рыбаки, зная об этой особенности трески, нередко забрасывают приманки вообще без наживки. Надо сказать, что на уловистость снасти это никак не влияет.
Зачастую в уловах к треске присоединяется ее близкая родственница – сайда. Ее отличают окрас и особая форма хвостового плавника. Чешуя этой обитательницы глубин более темная и матовая. Кроме того, сайда обычно массивнее трески. Так, известны случаи поимки экземпляров весом более тридцати пяти килограммов. Дайвер может встретиться с ней как неподалеку от поверхности, так и возле самого дна, где обитают наиболее крупные особи.
По кулинарным качествам сайда не только не уступает треске, но и во многом ее превосходит. Именно поэтому она стала одной из основных промысловых рыб северного полушария. Большинству наших соотечественников она известна благодаря массовым поставкам консервов из Норвегии. Что касается свежей сайды, то, по мнению некоторых гурманов, ее мясо по вкусу напоминает лосося. Согласиться с этим трудно, но, как известно, на вкус и цвет товарищей нет.
Сегодня предпринимаются попытки искусственного разведения тресковых. Попытки в большинстве своем успешны, ведь рыбы этого семейства непритязательны и к жилищным условиям особых претензий не предъявляют.
Норвежские рыболовы, никогда не испытывавшие недостатка в трофеях, известны среди коллег своей щепетильностью. Если треска для них – трофей более чем заурядный, то к сайде отношение совершенно иное. Впрочем, снасти для их ловли обычно применяются одинаковые. Пока нехитрый механизм, сильно смахивающий на веретено, стравливает десятки метров лески, рыболов застывает в напряженном ожидании. Если гид не ошибся с местом ловли, поклевка следует еще до того, как крючок коснется дна. К выбору приманки здесь относятся с меньшим трепетом, чем у нас на родине. Наиболее уловистыми считаются искусственные черви, или так называемые «пирки». Для сайды, как и для большинства рыб, черви являются изысканным лакомством, на которое она реагирует, не задумываясь.
Сайда-рыба стайная и охотиться предпочитает крупными группами. Поэтому, после одной результативной поклевки местные рыболовы не спешат покинуть место ловли. А смышленые чайки тем временем извлекают свою выгоду из сложившейся ситуации.
Путь рыбы к поверхности зачастую занимает пять минут и более. А так как сайду вряд ли можно отнести к тихоням, о надежности лески стоит позаботиться заранее. Слово «монофил» у некоторых норвежских рыбаков считается едва ли не ругательным. Предпочтение отдается более крепким и менее эластичным плетеным лескам. Что интересно, при этом их тест не обязательно должен быть большим. Даже для сайды обычно хватает разрывной нагрузки в шесть-семь килограммов. Обрывы случаются нечасто, и возгласы «Эх, сорвалась!» звучат над водной гладью крайне редко.
Активность клева остается неизменной на протяжении долгих часов и не меняется даже ночью. Неудивительно, что рыболовы быстро подчиняются чувству азарта и перестают реагировать на внешние раздражители.
Ошеломляющий результат достигается благодаря особому строению снасти. Оснастку, которую наши предки насмешливо называли «самодуром», местные жители уважительно именуют «патерностером». Слово это в переводе с латыни означает «отче наш». Патерностер служит основным орудием морских рыболовов на протяжении столетий, и слава его с годами не тускнеет. Под этим словом понимают поводок, с помощью которого к основной леске крепятся разнообразные приманки. Главное его преимущество заключается в жесткости. Благодаря этому поводок и основная леска не путаются, а четкость поклевок становится максимальной.
Засекается рыба, как правило, крепко. Для ее дальнейшего вываживания требуется не только терпение, но и определенная физическая подготовка. Бытует мнение, что большинство местных силачей происходит именно из рыболовных династий. Глядя на мощные фигуры рыболовных гидов, поверить в это совсем не сложно.
Однако иногда усилия бывают затрачены впустую. На крючке оказывается вовсе не рыба, а чужое орудие промыслового лова. И хотя морская сеть в Норвегии не считается браконьерской снастью, осадок на душе остается неприятный. Впрочем, подобные находки в местных водах – явление редкое. Все же отношение большинства норвежцев к родной природе заслуживает уважения и даже подражания. Ну а если сеть все же попалась, то очистить море от нее – святая обязанность любого рыболова. Этот негласный кодекс чести действует на всех водоемах нашей планеты.
Возвращение на базу в Норвегии - событие триумфальное. Все рыболовные сказки здесь заканчиваются счастливо. Дальнейшей судьбой улова может распорядиться егерь, но иногда приятнее взять все хлопоты на себя. Придание рыбе товарного вида занимает пару секунд. Затем из серебрящихся тушек выбираются наиболее массивные для парадной фотографии. Еще несколько мгновений уходит на придание лицу соответствующего выражения. Щелчок затвора – и результаты очередной рыбалки вошли в историю. В далекой Москве снимки с внушительными трофеями развеют последние сомнения тех, кому путешествие в этот диковинный край еще только предстоит.