Тонька-пулеметчица: путь палача (Часть 2)

Расставшись с Колей, Антонина еще некоторое время бродила по местным деревням и селам, нигде не останавливаясь на долгое время. Скиталась до тех пор, пока не попала в Локотскую республику – административно-территориальное национальное образование на части советской территории, оккупированной нацистской Германией. Там она какое-то время жила у местной женщины. Однако платить за постой Антонине было нечем, поэтому начала подумывать о вступление в ряды партизан. Но потом девушка обратила внимание, как хорошо и комфортно живут местные русские, примкнувшие к немцам. Решение казалось очевидным: Антонина пошла на службу к немцам.

Позднее, уже после войны, когда Антонину допрашивали, она заявила, что просто-напросто боялась смерти. Поэтому, когда ее захватили немцы, она сразу отреклась от советской власти. Кроме того своими страхами девушка оправдала и решение поступить на службу в локотскую вспомогательную полицию, где занималась избиением арестованных антифашистов. Там ее заметил тогдашний обер-бургомистр Бронислав Каминский и решил, что девушка способна на большее. В общем, по его указу Тонечке выдали пулемет «Максим», чтобы та приводила в исполнение смертные приговоры, вынесенные советским партизанам и их семьям. По словам Тони сами немцы руки марать не хотели и посчитали лучшим решением проблемы, если советских солдат казнит именно советская девушка. Над предложением Тоня долго не раздумывала.

На первой казни Антонина держалась стойко, но никак не могла спустить курок. Тогда немцы напоили ее алкоголем, и она совершила то, что навсегда останется на ее совести. На следующих расстрелах алкоголь ей уже не понадобился. Во время допроса свое отношение к расстрелу своих Антонина описала так:

Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Бывало, выстрелишь, подойдешь ближе, а кое-кто ещё дёргается. Тогда снова стреляла в голову, чтобы человек не мучился. Иногда у нескольких заключённых на груди был подвешен кусок фанеры с надписью «партизан». Некоторые перед смертью что-то пели. После казней я чистила пулемёт в караульном помещении или во дворе. Патронов было в достатке…

Девушка совершенно не мучилась от душевных угрызений, а казни воспринимались ей как что-то вполне нормальное и повседневное, как умывание по утрам, например. По официальным данным от ее руки пало порядка полутора тысячи наших солдат. Тоня могла исполнять приговор по три раза в день, группы смертников состояли примерно из 27 человек. То есть в среднем за день она могла убить 54 человека. Убивала юная карательница не за «спасибо»: за каждый расстрел девушка получала 30 рейхсмарок, также ей разрешалось брать одежду и вещи убитых.

В качестве развлечения Макарова часто посещала местный музыкальный клуб, где в больших количествах употребляла спиртное и подрабатывала проституткой для немецких солдат. У такой разгульной жизни были последствия, летом 1943 года ее отправили в немецкий тыловой госпиталь на лечение от букета Венеры. И этот инцидент можно назвать небывалым везением, как бы абсурдно это ни звучало: таким образом девушка избежала захвата партизанами и Красной Армией в сентябре 43 года.

В тылу Антонина познакомилась с немецким поваром-ефрейтором и закрутила с ним роман. Повар тайно вывез девушку на Украину, а потом в Польшу. Там ефрейтора убили, а Тоню немецкие солдаты отправили в концлагерь в Кёнигсберге. Когда туда дошла Красная Армия в 1945 году, Макарова выдала себя за советскую медсестру. Прокрутить аферу ей удалось снова по счастливой случайности. Тоня украла военный билет и указала в нем, что с 1941 по 1944 год работала в 422-м санитарном батальоне. После освобождения она устроилась работать медсестрой в советский передвижной госпиталь.

Там же Макарова познакомилась с раненым солдатом Виктором Гинзбургом, через неделю вышла за него замуж и взяла фамилию мужа...