Памяти Гамбурга
«Насилие, вспыхнувшее на саммите «Большой семерки» на прошлой неделе, вызвало важные вопросы о том, была ли защита мировых лидеров приоритетнее безопасности гамбургского народа. Полицейские записи с выходных показывают весь масштаб хаоса…»
Der Spiegel, 14.07.2017
2017 год, 100 лет революции и ускорение кризиса в Евросоюзе. Полумеры не сработали так, как должны были. Социально-экономическая политика только начала давать сбой. Этот год также известен громкими скандалами, связанными с победой на выборах в США Д. Трампа.
В 2017 был очередной сбор «Большой двадцатки» (G20). Это клуб т.н. «быстроразвивающихся» стран. Члены G20 представляют ок. 85 % мирового валового национального продукта в сумме, 75 % мировой торговли (включая торговлю внутри ЕС) и две трети населения мира. Группа G20 была создана в ответ на азиатский финансовый кризис конца 1990-х и кризис 2008 года, дабы регулировать новый мировой порядок и не допустить полного развала той системы, которую успели построить капиталисты всего мира к 2017 году.
Представителей G20 критикуют как силы слева, так и справа. Одни говорят, что лидеры допустили увеличение социального неравенства, ведут крайне агрессивную политику в отношении стран т.н. «Третьего мира». Иные же, что справа, твердят о недостаточной жесткости лидеров, требуют утвердить те законы и ту форму правления, что, по их мнению, позволит странам вновь стать сильными. Также подвергается критике и сама форма таких встреч.
Сайт «Deutschland.de» пишет следующее о критике членов данного собрания:
«…Члены «Волны протестов» договорились о четырёх центральных требованиях:
1.Справедливая всемирная торговля: Большая двадцатка укрепляет власть крупных концернов, вместо того, чтобы ограничивать её, говорят противники. Такие торговые соглашения как CETA и ТТИП также подвергаются критике.
2.Возобновляемые источники энергии: критики считают, что Большая двадцатка недостаточно решительно борется против изменения климата, например, за счёт существенного расширения использования возобновляемых источников энергии.
3.Социальная справедливость: Большая двадцатка должна предпринимать больше мер против социального неравенства по всему миру, которое приводит также к тому, что люди вынуждены покидать родные страны, рискуя при этом своей жизнью, аргументируют противники.
4.Больше демократии: ввиду авторитарных наклонностей и прогрессирующего правого популизма в отдельных странах Большой двадцатки требуется больше демократии, считают критики, – которые, кстати, подчёркивают, что они весьма приветствуют международный обмен опытом с глобальными вызовами…»
На сайте «Regnum» пишут:
«…Основная проблема заключается в том, что у «Большой двадцатки» нет специального органа, который бы контролировал выполнение обязательств, принятых главами государств и правительств по итогам проведения саммита.
Чаще всего в итоговых декларациях ежегодной встречи на высшем уровне можно встретить такие словосочетания как: «мы едины в этой позиции», «мы договорились о выполнении» или «мы направляем наши усилия».
Но по факту участники саммита не берут на себя никаких обязательств, за невыполнением которых могут последовать какие-либо штрафные санкции.
Противники саммита считают, что так произойдет и на саммите G20 в Гамбурге 7—8 июля, поэтому здесь уместно сравнение G20 c «беззубым тигром», добавляет издание.
Об этом заявляют десятки тысяч прибывших в Гамбург демонстрантов. Они не верят, что грядущий саммит сможет что-то изменить…»
Данная встреча обещала быть жаркой. Незадолго до нее США вышли из Парижских соглашений, начался спор о производстве стали. Говорили о борьбе с протекционизмом и регулировании финансового рынка. Был согласован очередной документ о сотрудничестве с Африкой. Однако, вопросы о проектах вроде AGRA, по поддержке африканских землевладельцев, оставались. На ней Турция впервые стала вести самостоятельную политику и отказалась реализовывать договоренности в полной мере. Фактически, именно этот саммит стал первой ласточкой к тому кризису, что последовал после.
Социально-экономическая политика Евросоюза привела к очередному провалу. Долговой кризис давал о себе знать. Неоднократные протесты в Каталонии, как самом богатом регионе в Испании, из которого высасываются все соки. Бунты на Балканах, которые и по сей день признают эдакой «пороховой бочкой». Продолжающиеся вялотекущие протесты во Франции, в Австрии, в Германии. Расколы внутри либеральных групп на консервативные и младоевропейские направления (еще не такие явные, но близкие к тому, что мы наблюдаем сегодня).
G20 в 2017 году запомнился массовыми протестами в Гамбурге. Поводом для них стала система безопасности, отдаленно напоминающая ужесточенный комендатский час. Полиция вооружена до зубов, часть отделов получили боевые винтовки, для подавления протестов. Зона запрета на перемещение была раздута до таких размеров, что в нее попал практически весь город.
Der Spiegel пишет следующее о подготовке и об итогах:
«Полиция Гамбурга, говорит Андре Шульц, глава Ассоциации немецких уголовных следователей (BKA), вышла из операции G20, выглядя как «идиоты в глазах нации». Но виноваты не офицеры, говорит он. Проблема "в том, что полиция и политические лидеры не смогли найти последовательную стратегию борьбы с недавним насилием".
За месяц до саммита «G7» начальник полиции Гамбурга Хартмут Дудде подписал план операции, которму должны были следовать его офицеры. Документ обеспечил нормативно-правовую базу для крупнейшей полицейской операции в послевоенной истории Германии. Более 20 000 полицейских должны были быть вызваны для защиты самых влиятельных глав государств и правительств в мире во время саммита 6-8 июля на берегу реки Эльба в Гамбурге.»
Как мы пронаблюдаем в дальнейшем, единственная тактика, которую применяли полицейские, была сила.
Незадолго до начала протестов (в которых участвовали как левые политические течения, так и жители Гамбурга) произошел инцидент, связанный с журналистами. На саммит допустили почти 5100 журналистов. Однако же ближе к саммиту аккредитаций лишили 9 журналистов, а 23 попросту не явились по требованию (по доносу от турецких спецслужб). Подозрения на них пали из-за деятельности т.н. «Черного блока» — объединения леворадикальных сил, которое участвовало в протестах в Гамбурге. Организацией это назвать крайне сложно, скорее здесь речь идет о тактике, связанной с общей униформой и погромами, которые члены таких «блоков» устраивают во время тех или иных событий, выступая эдаким боевым формированием в рядах протестующих. Борятся они как с проявлением неонацистских течений (если мы говорим о западной части ЕС), так и с полицейским насилием.
После жалоб пострадавших несколько государственных уголовных органов удалили из своих досье компрометирующую дезинформацию о них, тем самым препятствуя их проверке. Например, берлинского фотографа без его ведома обвинили в «особо серьезном нарушении спокойствия» и исключили из «G20» как «члена насильственного или насильственного наблюдательного объекта», хотя он фотографировался только на демонстрациях и не был арестован или осужден.
Аккредитация на саммит G20 в Гамбурге.
Федеральная пресс-служба предоставила аккредитацию на саммит G20 4951 представителям СМИ до окончания срока аккредитации 23 июня 2017 года. Были выполнены обычные условия аккредитации, т.е. подтверждение журналистской деятельности и проверка безопасности, на что заявитель прямо согласен со своим заявлением. Еще 150 журналистов успешно использовали посткокредитованные средства, которые продолжались до 15:30 .m. В субботу, 8 июля 2017 года, право доступа в пресс-центр получил в общей сложности 5101 представитель СМИ. Ни один представитель средств массовой информации не был исключен по соображениям безопасности в рамках этого обычного процесса аккредитации. Для Федеральной пресс-службы свобода печати и обеспечение хороших условий труда для журналистов имеют первостепенное значение.
В период между истечением срока аккредитации и началом саммита органы безопасности выявили опасения по поводу безопасности 32 представителей средств массовой информации, которые были вызваны исключительно собственными выводами немецких властей. Федеральная пресс-служба должна была серьезно относиться к этим опасениям и, следовательно, влияла на уже предоставленные аккредитации. Поэтому Федеральная пресс-служба приняла решение по рекомендации и в консультации с Федеральным управлением уголовной полиции отозвать аккредитацию этих лиц.
Фактически девять представителей средств массовой информации были лишены аккредитации. Остальные 23 представителя средств массовой информации не явились в медиа-центр.
При осуществлении этого решения Федеральное управление уголовной полиции направило имена 32 представителей средств массовой информации в органы контроля доступа.
Позднее, отзыв аккредитации посчитали незаконным, даже несмотря на попытки ВКА (Федерального ведомства уголовной полиции) узаконить список подозреваемых, чьи дела необходимо расследовать.
Транспортные узлы были перекрыты, улицы патрулировались. Порт был закрыт, большинство компаний на время прекратили свою работу. Рейсы поездов отменялись, а лица, что приехали в Гамбург, сопровождались под конвоем. Что, конечно, никак не помешало членам «Черного блока» пробраться в город.
Еще до июльских событий левые объединения начали активные действия. Фонд Attac, Федерация демократических рабочих ассоциаций (DIDF), Die Linke, Interventionist Left, Конгресс Курдского демократического общества в Европе (NAV-DEM) и Красный Гамбург сформировали организацию «Безграничная солидарность вместо G20» (Grenzenlose Solidarität statt G20). Также студенты Гамбурга основали «Союз против G20», а иные объединения молодежи выложили петицию, собрав 14 тыс. подписей, выразив недовольство. К протестам присоединились протестанты, социал-демократы, зеленые. Представители сил «Черный блок», точнее 800 человек, на второй конференции по вопросу протестов в Гамбурге, заявили о своей более радикальной позиции. Несмотря на попытки правительственных сил прервать собрания левых объединений, им удалось отбить право на организацию конференций.
Начиная со 2 июля, протесты несли мирный характер. В первые дни собиралось более 10 тыс. человек. Ближе к 6 июлю нарастало напряжение, ведь начинали выходить на улицу левые, а не прежние протестующие, что организовали художественные выставки и «гедонистический загон».
Утром 6-го было относительно тихо. На одной из сцен собрались музыканты. Протестующие шли по строго выверенному маршруту, под конвоем полиции. Поначалу о насилии речи не шло. «Черный блок» шел строем, выделяя себя униформой и флагами. 12 тыс. демонстрантов шли из Алтонаер Фишмаркт. Полиция встала у них на пути маршрута. Зная о заявлении некоторых представителей «Черного блока», они потребовали снять маски, была попытка отделить «радикалов» от «гражданских». Der Spiegel пишет в одной статье:
Недооценила ли полиция Гамбурга возможность насилия? Уже накануне саммита, в четверг, 6 июля, все признаки указывали на конфронтацию. На демонстрации «Добро пожаловать в ад» в Хафенштрассе, на улице, где должен был начаться марш, сверкало море белых полицейских касок. Четыре водомета находились под мостом, обращенных к 12 000 демонстрантов, из которых около 1000 замаскировали лица в черном цвете. "Ура! Этот мир заканчивается!" - гласил один плакат.
Вскоре первая бутылка была брошена в полицию. Офицеры обвинили зачинщиков со стороны, и они отбивались деревянными досками. Затем водометы распылили демонстрантов с улицы. «Дудде хотел спровоцировать «Черный блок», чтобы были основания для вмешательства», - сказал один из офицеров, имея в виду одетых в черное членов автономного движения…
И в другой:
В окружении около 12 000 противников G20 шел черный блок автономистов, на месте было около 600 репортеров, около тысячи человек из полиции. Некоторые левые экстремисты закрывают лица черными шарфами. Полиция несколько раз призывала участников снять маскировку. Шествие стоит под палящим солнцем почти час.
Все больше и больше полицейских маршируют, одни автономные люди сохраняют маскировку, другие снимают ее. Офицеры окружают «Черный блок», чтобы отделить его от мирных демонстрантов, и вмешаться (в случае необходимости, прим. Шпрее). В 19.48 в гавани происходят дикие сцены: летают петарды, бутылки, камни. Полиция использует водометы и перцовый баллончик - и в конечном итоге разгоняет демонстрацию.
Быстро вспыхивает вопрос о том, кто виноват. Полиция написала в Твиттере, что они «потрясены очевидной готовностью к насилию». Пострадало 60 сотрудников полиции. Представитель полиции Тимо Зилл также подвергся нападению агрессивных автономистов, и ему пришлось укрыться в машине. Неизвестно, сколько протестующих было ранено.
Мирные участники «Добро пожаловать в ад» в шоке. По словам студентки юридического факультета Лизы Нойманн, которая бежала посреди шествия, полиция была «чрезвычайно жестокой». Они подозревают, что полиция с самого начала планировала сорвать демонстрацию.
Как мы видим, дать четкий ответ «кто первый начал?» нельзя. Однако же, если посмотрим на дальнейшие события, то действия полиции кажутся неоправданно жестокими. К вечеру ситуация стала постепенно выходить из-под контроля.
После разгона демонстрации «Добро пожаловать в ад», группы «Черного блока» подожгли автомобили и баррикады в нескольких кварталах, уничтожили витрины магазинов и нападали на полицейских, включая Тимо Зилла, который не пострадал. Фактически, они прибегли к тактике погромов, дабы окончательно подорвать безопасность и сорвать саммит. До 500 человек в 19:00 возвели баррикады в районе Шанзенвьетель, подожгли их, забросали петардами экстренные службы и вооружились железными прутьями. Часть запретных зон превратились в поле боя. Баррикады, однако, никак не спасали от несущихся колонн полицейских и тяжелых, здоровенных броневиков, сметающих на своем пути любое препятствие — в том числе и людей. Отдельные отряды протестующих продолжали борьбу еще несколько дней, неоднократно пытаясь занять Шазенвьетель, когда его отбивала обратно полиция.
Но была ли такая реакция оправдана? Пишет Taz.de:
«Среди изображений, предоставленных саммитом, есть те, которые свидетельствуют о величайшем нарушении табу: развертывании спецподразделений против демонстрантов - с разрешением стрелять в случае сомнения.
Стрельба действительно состоялась. Как сообщил агентству DPA командующий Саксонского штаба специальных операций (SEK) Свен Мевес, «закрытые двери открывались с применением огнестрельного оружия и специальных боеприпасов». По его словам, развертывание SEK не было запланировано: «Мы были размещены для того, чтобы иметь возможность реагировать и действовать немедленно в случае нападений на политиков, а также на население. Но только в случае террористической атаки или угрозы терроризма ». На вопрос о том, почему коммандос из нескольких федеральных земель все еще были развернуты в пятницу вечером в Шанценфиртель для штурма нескольких домов, Мьюс сказал:« После того, что я увидел, демонстрации больше не было»…
…Действия полиции в четверг вечером стали отправной точкой для всего бунта, который последовал в следующие ночи. Но офицеры также были совсем не брезгливы: они были нацелены водометами на покатых крышах на демонстрантов и зевак, на высокой скорости загоняли машины скорой помощи в толпу, били протестующих перед ними и пинали людей, даже когда они лежали на земле.
Группа сетевых активистов поставила перед собой задачу задокументировать случаи полицейского насилия. Очевидцы могут загружать видеоролики на сайте g20-doku.org. «Мы считаем, что саммит G20 представляет собой совершенно новое измерение с точки зрения незаконного насилия со стороны полиции», - пишут активисты на своей домашней странице. На одном из видеороликов вы видите, как двое полицейских избивают убегающего демонстранта дубинками, пока третий человек не ударит его по лицу с другой стороны»…
Такие крайние меры можно объяснить лишь тем, что полицейские старались, во имя своей собственной репутации, а также ради поддержки правящих сил во главе с г-й Меркель, быстрее расправиться с возникшей проблемой. Гамбург должен был быть абсолютно чистым, ведь правящие элиты очень не любят «чернь» под окнами.
Евросоюз находится в тяжелом экономическом кризисе. Серьезное расслоение уже невозможно скрывать, ввиду чего применение силы смотрелось как весомый аргумент в спорах с теми, кто заявляет о неправильном миропорядке. Это неоднократно происходило и происходит во Франции, в Испании, в Греции, на Балканах. Взяв на вооружение вполне фашистские методы, демократы продолжают играть роль демократов и делать вид, что они защищают права человека или совершают эти действия «ради безопасности граждан». Правда, возникают вопросы, а чьи права они защищают?
Забавен тот факт, что полицейские расправлялись не только с протестующими, но и с журналистами. Перевод данного письма:
«Уважаемый господин Мюнх,
Саммит G20 с его эскалацией насилия остался позади. Но эти события, особенно то, как службы экстренной помощи обращаются с журналистами, вызывают у нас, как у крупнейшей журналистской организации Германии, насущные вопросы, на которые я прошу вас ответить. Журналисты неоднократно становились жертвами физического насилия со стороны сотрудников полиции. Они были обстреляны перцовыми баллончиками, полицейские применяли дубинки против репортеров. Пресс-релизы игнорировались службами экстренной помощи, а некоторые журналисты подвергались словесным оскорблениям. Как вы объясните это преследование журналистов? Осведомлены ли офицеры полиции об особой роли средств массовой информации от командования? В ходе саммита были отозваны аккредитации отдельных журналистов, что было оправдано "соображениями безопасности". Сколько журналистов пострадали? Что подразумевается под «соображениями безопасности»? Почему журналисты изначально аккредитованы, но затем исключены, когда начались беспорядки?
Мы ждем ваших ответов как можно скорее. В связи с особым интересом журналистов и общественности к терактам, мы опубликуем это письмо».
И с сайта NW.DE:
«Берлин. Немецкая ассоциация журналистов (DJV) подвергла резкой критике использование полиции на саммите G20 в Гамбурге. Во время демонстраций журналисты неоднократно становились жертвами насилия со стороны полиции. DJV призывает к полному расследованию дел.
По данным Ассоциации журналистов, в минувшие выходные сотрудники полиции напали на журналистов с перцовым баллончиком и дубинками. Экстренные службы проигнорировали пресс-карты, а репортеров жестоко оскорбили. Ассоциация ссылается на сообщения нескольких журналистов, говорится в заявлении.
В открытом письме президенту ВPА Хольгеру Мюнху DJV призывает к всестороннему расследованию этих дел. Федеральный председатель DJV Франк Зберолл хотел бы знать, среди прочего, были ли сотрудники полиции осведомлены об особой роли средств массовой информации со стороны руководителей по чрезвычайным ситуациям…»
И кто-то все еще верит в святую и демократическую либеральную Европу? Не может быть, да ладно! Те, кто так рьянно рвется защищать протестующих в России, сами же расправляются с ними в своих странах с особой жесткостью. Но вернемся к самим протестам, ведь данные вспышки насилия шли не один день.
7 июля бунт продолжился. Полиция применила еще большую силу, несмотря на то, что протесты автономистов и левых постепенно стали угасать. Более того, отмечались избиения задержанных, нападения на мирных граждан. Вот что пишут на сайте ZEIT.DE:
««Мы должны наказать виновных», - заявил Шольц в своем выступлении в правительстве в прошлую среду. На самом деле к началу недели было задержано всего 186 человек, и только 51 человек был арестовано. Неясно, сколько обвинительных приговоров будет вынесено.
«Никакого полицейского насилия не было. Это обвинение, которое я категорически отвергаю», - сказал Шольц в интервью NDR. Фактически, любой в Интернете может увидеть, как полицейские бьют протестующего по лицу или бьют человека с ирокезом, лежащего на земле. А еще есть сцены, которые никто не снимал.
21-летний студент-психолог Лео Кастро сидит в пивном саду Бремена. Его лицо в крови, его нос сломан. Кастро говорит, что в субботу он отправился в Гамбург, чтобы принять участие в демонстрации против саммита. Вечером он мирно сидел в дверном проеме Шанценфиртеля, когда к нему подошли трое полицейских. «Они сказали мне:« Мы вернем тебе то, что твои люди сделали с нами ». Потом они ударили меня ногами». Такие предложения, как "Мы тебя убьем!", были сняты. Сотрудник полиции сломал нос. Никто это не снимал, настоящее имя Лео Кастро другое, и он еще не подавал жалобу. Легко отвергнуть подобные истории, сказав, что не было насилия со стороны полиции. Единственная проблема в том, что сейчас существует так много похожих историй, что отдельные случаи становятся критической массой».
Утром альянс «Блок G20» организовал блокаду мест с целью окончательно сорвать саммит G20. В то же время альянс «Закрытый Гамбург» в Гамбурге-Вильгельмсбурге заблокировал транспортный узел порта. Тысячи участников протестов пытались помешать приезду особо важных гостей. С нескольких сторон они вошли в "красную зону" и заняли дорожные развязки. Мелания Трамп не смогла покинуть свой отель утром. Полиция очистила места блокады с водометами, в некоторых местах участвовали подразделения SEK. По их словам, были атакованы гостиница Путина, полицейский участок и вертолет, повреждены патрульные машины. Однако же, данные попытки не увенчались успехом. Саммит продолжился.
В больницах Гамбурга 189 пациентов лечились в дни саммита с "демонстрационными травмами" (сломанные кости рук и ребер, травма головы, порезы, синяки), около 90 процентов из них амбулаторно. Кроме того, имеются случаи, когда их лечили самоорганизованные фельдшеры и в больницах за пределами Гамбурга. Согласно заявлению руководителя полицейской операции по обеспечению безопасности в городе Хартмута Дудде, во время беспорядков пострадали в общей сложности 476 сотрудников полиции, 400 человек были задержаны.
8 июля на улицы вышло более 100 тыс. человек. Несмотря на заверения полиции о том, что «никаких происшествий не было», насилие продолжалось, но уже не так интенсивно. Полиция проводила обыски без ордера на арест, нападала на медиа-центры, продолжала избиения и аресты протестующих. Адвокатов не пускали к заключенным до 24 часов. Большей части из них выдавали один сухпаек, по требованию. Заталкивали в камеры без окон и матрасов. Например, RBB24.DE пишет:
«Члены берлинских молодежных организаций Bündnis 90 / Die Grünen и партии Die Linke выдвигают серьезные обвинения в адрес берлинской полиции. Сообщается, что после саммита G20 в Гамбурге официальные лица остановили тренеров молодых политиков на станции техобслуживания на автомагистрали Штольпе недалеко от Пархим в Мекленбург-Передняя Померания и запугали пассажиров.
Представители организаций рассказали RBB, что они подверглись жестокому обращению со стороны полиции. (Полиция) тащила их за волосы и била по спине. Лукас Канненберг, официальный представитель Left Youth, сказал RBB: «Затем я попытался вызвать адвоката. Полицейский выбил мой сотовый телефон у меня сзади». По словам Канненберга, ответа на запросы не последовало.
После беспорядков на G20 в Гамбурге - Профсоюз полиции Берлина критикует управление операциями. 130 полицейских Берлина получили ранения во время саммита G20 - поиск преступников продолжается. Профсоюз полиции сейчас выдвигает серьезные обвинения: технология устарела, планирование было запутанным. Она также обвиняет политиков в «возмутительной критике».
Каспар Шумахер, государственный директор организации «Зеленая молодежь Берлина», сказал, что полицейские обыскивали сумки и личные вещи в отсутствие владельца. Однако личные данные не зафиксированы…».
«То, что Байер испытала во временной тюрьме, звучит тревожно. Ее адвокат Лино Петерс говорит, что прошло почти 18 часов, прежде чем ему разрешили поговорить со своим клиентом, и это заняло гораздо больше времени до слушания ее дела об освобождении под залог. По словам адвоката Байер, за более чем 30 часов пребывания в центре заключения разыгрывались сцены, которые трудно представить. У Мари Байер серьезное нарушение зрения, и она может видеть только фигуры без очков. Несмотря на ее жалобы, на протяжении всего содержания под стражей ей не давали доступа к очкам.
Полиция тоже не торопилась, когда она просила тампон. Должностные лица якобы издевались над ней и другими женщинами: «Вы разрушаете наш город. У протестующих не могут быть месячные». Теперь мать Байер, разочаровавшись, сидит в адвокатской конторе в Гамбурге. Она описывает свою дочь как мирную, услужливую и космополитичную. У Мари нет судимости - в худшем случае, по словам ее матери, она может быть немного беспечна в незнакомых ситуациях. То, что она узнала об обращении с дочерью в заключении, вызывает у нее раздражение. «Это произвольно и необъяснимо». Во время телефонного звонка ее дочь спросила: «Мама, наша правовая система работает?»
Судья по задержанию сказал, что молодой женщине грозит два года тюрьмы, сославшись на «общую профилактику» в качестве причины согласно ордеру на арест. Байер выпустили только в среду днем. Ее подобрал адвокат. «Я никогда раньше не видел унижений и капризов в масштабе, показанном в течение недели G-20», - говорит он…».
«В общей сложности 43 демонстрационных наблюдателя Комитета по основным правам и демократии сопровождали многочисленные встречи в Гамбурге со 2 по 8 июля 2017 года. Мы хотим противостоять одностраничным полицейским отчетам с точными представлениями процессов. Нашей отправной точкой являются основополагающие права человека на свободу собраний и выражения мнений. Ибо они всегда рассматривались "как знак свободы, независимости и зрелости уверенного в себе гражданина", как указано в решении Брокдорфа Федерального конституционного суда.
Мы видели, в какой степени полиция взяла на себя то, что происходит в городе в эти дни. Она игнорировала гражданские права и права человека, дезинформировала общественность и применяла большое насилие в отношении народа. В течение нескольких месяцев мы предупреждали о чрезвычайном положении, который был введен на G20 в Гамбурге. То, что мы нашли на этой неделе оказалось более чрезвычайным, чем то, чего мы боялись. Основополагающие права и права человека не только были отменены общим декретом о свободе собраний и выражения мнений. Полиция, покрываемая правительством Гамбурга и, вероятно, также в интересах министра внутренних дел и органов безопасности, отрепетировали чрезвычайное положение…»
Спустя некоторое время протесты, как и сам саммит, завершились. Но не остановилась репрессивная машина. В ходе расследования после беспорядков на саммите G20 в начале июля полиция Гамбурга обратилась к многочисленным СМИ с просьбой сделать их ранее неопубликованные кадры доступными. Цель состояла в том, чтобы добыть возможные доказательства и выявить правонарушителей. Однако, если на просьбу не отвечали, то полиция прибегала к старым-добрым методам насильственного изъятия материалов, чем поставила под сомнение свободу слова в Германии. В последствии, некоторые файлы, добытые полицией, были уничтожены.
Отдельно стоит отметить критическое отношение юристов к полиции. Имелись нарушения прав человека. Сотрудники полиции срывали любые контакты между адвокатами и клиентами, блокировали , оскорбляли и нападали на юристов, обыскали клиентов, полностью раздетых до и после собеседования, подвергли их унизительным домогательствам и подвергли всех адвокатов клеветническим общим подозрениям. Особенно вызывали вопросы те обвинения протестующих, которые оставались без доказательств, но были приняты правительством без дополнительных проверок. Об этом пишет Vice:
«В отличие от Франции или Греции, коктейли Молотова абсолютно не являются частью обычного демонстрационного репертуара в Германии - даже с такими жестокими автономистами, которых можно было увидеть в действии в Гамбурге на выходных. Новость о том, что некоторые из них летают в Гамбурге, означала абсолютную эскалацию: это уже не гражданское неповиновение и не нанесение ущерба собственности, это непременно вооруженная борьба с полицией.
Пресса отреагировала немедленно: вскоре после этого Молотовы попали в многочисленные заголовки и резюме протестов G20, и они по сей день формируют имидж протестов. А для руководства полиции это был аргумент в пользу размещения хорошо вооруженного спецназа посреди жилого района. Пользователи написали в Твиттере, что Бундесвер должен быть развернут, чтобы положить конец «состоянию войны».
Единственное, есть сомнения в существовании коктейлей Молотова. По мнению экспертов, даже на видео, которое полиция представила в качестве безошибочного доказательства, видна только петарда. Нет никаких свидетельств того, что Молотовы так сильно повлияли на образ беспорядков в СМИ (и, возможно, также головы политиков, которые позже говорили о «гражданской войне»). Социолог Ульрих говорит: «Между протестующими и полицией идет борьба за изображения. И когда вы пытаетесь поддержать свою сторону, точность не всегда является главным приоритетом…».
Саммит провалился, но не из-за действия левых сил, хотя и они сыграли немаловажную роль, а из-за разногласий внутри клуба. Турция продолжала гнуть свою линию. США пытались удержать свое положение, прибегая к авантюрам и игнорируя договоренности. Основные игроки-страны Евросоюза делали акцент на развитие отношений с Африкой (например, проект AGRA), которые, можно сказать, носят неоколониальный характер. Вопросы по финансированию терроризма хоть и поднимались, но никаких особых мер предпринято не было. Коррупция как росла, так и растет, причем кризис 2020 года ярко проиллюстрировал, какого уровня может достигнуть преступления разного рода корпоратов. Вопросы голода и климата не решились до сих пор.
Что касается левых объединений, то здесь все не так однозначно. С одной стороны, мы имеем колоссальный опыт взаимодействия анархистских, коммунистических и социал-демократических сил, как местных, так и иностранных групп, использование боевых отрядов в рядах протестующих, четкое планирование протеста, а также борьба как на легальном, так и нелегальном уровнях. С поправкой на то, что во втором случае к нелегальщине прибегли лишь в тот момент, когда полиция применила силу и попыталась заткнуть рты левым.
С другой стороны, задачи протеста выполнены не были. Саммит продолжился, хотя лидеры обратили внимание на левых. Зоны запрета оставались до конца, хотя неоднократно нарушались. Лишь одна цель была достигнута — даже умеренные левые пошли на разрыв с консерваторами, сформировалась мощная коалиция Die Linke, СДПГ и других сил. Некоторая часть депутатов от ХДС, провластной либерально-консрвативной партии, в Тюрингии поддержали левых, на фоне усиления позиций ультраправой АдГ. Однако, в дальнейшем консервативные и правые течения, все же, пошли на сближение с АдГ во всех землях. Позиция А. Меркель и ее сторонников пошатнулась, из-за чего они начали поглядывать в сторону ультраправых, надеясь за их счет устоять перед «красной угрозой». Фактически, выиграв время и дав фору, левые к 2020 году смогли стабилизировать свое «турбулентное» положение. В Тюрингии устоялось право-консервативное управление с АдГ, ХДС и другими партиями во главе (хотя основные рычаги влияния остались за левой коалицией, несмотря на попытки АдГ взять их). В Гамбурге большинство — левые. Конфликты и расколы внутри правых коалиций продолжаются. Например, после убийства политика ХДС сочувствующим АдГ, партии временно прекратили сотрудничество и стали подозревать друг друга.
Анархисты из западных ячеек «Черного блока» наглядно продемонстрировали потребность протестного движения в силе, что способна их защитить. «Блок G20» и иные объединения как местных жителей, так и левых, показали, что нарушение работы инфрастуктуры (пусть и временное) действительно может повлиять на ход событий. Продержись они дольше и более организованно подойдя к вопросу срыва саммита, возможно, встреча провалилась бы еще раньше, но уже по причине бунта левых.
Как показывает практика, полиция будет пытаться найти повод разогнать митингующих, даже если этот повод, казалось бы, совершенно надуман, а доказательства — это натянутая и изнасилованнная сова на глобусе. Единственное, что может дать им отпор — это единый кулак протеста, сила, шум и бесперебойное давление. Не будь юристов и журналистов, способных требовать ответа от правительства и выдерживать полицейское давление, то, вполне возможно, мы бы никогда не узнали о том насилии, о котором говорили протестующие. Не будь консолидации большинства левых группировок, вероятнее всего и бунт бы не начался, ибо тогда красные и черные занялись бы борьбой между собой.
Важно уточнить, что социал-демократы, коммунисты и анархисты поддержали местных жителей. Они не стали играть в самостоятельную и единственно-верную силу. Нет, они подошли к вопросу более практически. Видя, что жители Гамбурга против проведения саммита, в городе, где высокие левые настроения, вышеназванные группы воспользовались этим, дабы стабилизировать свое шаткое положение (Die Linke — после смены руководства и резкого роста АдГ, СДПГ — после конфликтов с ХДС/ХСС) и заработать политические очки. Теперь же Гамбург вновь считается одним из оплотов левых в стране.
Стоит вспомнить о неудачных протестах, но в других странах. Пожалуй, самым провальным можно считать тактику сторонников А. Навального в России, в том же году. Плохо организованные толпы молодежи, кое-как смогшие пройти по улицам, с трудом могли защитить самих себя от полицейских. Отсутствие каких-либо лидеров, способных повести за собой толпу (ведь А. Навального арестовали в самом начале митинга). Дана была слишком размытая цель — борьба против коррупции, да и, в целом, программа действий отсутствовала. Пропагандистская либеральная машина хоть и смогла придать какую-никакую окраску тем протестам, но форсировать их и увеличить процент не смогли. Количество участников с каждым разом становилось все меньше. Репрессивный аппарат смог подавить большинство открытых либеральных точек, огласке придавалось очень мало дел. Арестованным помогали совсем иные организации, а т.н. «навальнистские» подвергались мощной критике как со стороны правительства, так и со стороны других сил, в том числе и либеральных. Пример:
«У меня в этом есть большие сомнения. Во-первых, Алексей Анатольевич уже высказал вполне публично мысль о необходимости представить гарантии и иммунитет действующему президенту в случае его ухода от дел; те, кто выполняет такие обещания, обычно хорошо интегрируются в систему, которую они наследуют. Во-вторых, господин Навальный, чутко ощущающий настроения общества, действует сейчас в рамках «посткрымского консенсуса». Но если он не готов признать вопиющее нарушение Россией международного права, стоит ли доверять борьбе с нарушением юридических норм внутри страны? В-третьих, может ли человек, видящий себя безальтернативным лидером и многократно высказывающий пренебрежение всем прочим участникам протестного движения, быть убежденным демократом, и следует ли снова голосовать за него «сердцем», а не умом? Навальный поступает совершенно правильно, используя каждую возможность для повышения узнаваемости и популярности, но шанс на то, что Россия превратится в арену борьбы в равной степени авторитарных лидеров, кажется мне очень большим…»
Другой. Обратите внимание на разницу между объединением левых и либеральными СМИ:
«Путин и Навальный не могут обойтись друг без друга, и их конфронтация каким-то образом трансформируется в состояние взаимозависимости, очевидный результат которой — копирование путинской модели лидерства антипутинской оппозицией. Путина можно критиковать за разрушение демократических институтов в России, за сосредоточение в своих руках всей государственной власти и за паралич гражданского общества. И по этой логике альтернативой Путину должна быть демократия.
Но здесь работает и другая логика. Согласно ей, Путин — просто плохой авторитарный лидер, неэффективно применяющий свою неограниченную власть, и если бы его сменил Навальный, то в России все пошло бы на лад, даже без демократии. Так было в конце прошлого века, когда Борис Ельцин стал олицетворением демократических надежд российского народа. Так происходит и сейчас, но у новых надежд другое конкретное имя: Алексей Навальный. Но это чревато появлением новой авторитарной модели после ухода Путина».
Перейдем же к белорусским протестам, более нашумевшим и актуальным. Левых в ней почти нет, конфликт, по сути, идет между про-европейскими и про-российскими силами. Однако, важно оценить, насколько эффективно действует одна и другая сторона.
Белорусское правительство сразу же, без разговоров прибегла к насилию, пустила в города армейские группы. Не в первый раз арестовывались оппозиционеры, начинались обыски, в некоторых случаях антиправительственные силы обвинили силовиков в том, что они намеренно убивали протестующих. Например, речь идет о стрельбе в Бресте, где был убит Геннадий Шутов. Пропало ок. 100 человек, некоторые из них найдены мертвыми. Не связанное какими-либо рамками, правительство решалось на такие меры, которыми бы очень хотел воспользоваться Дудде, если б были возможности. Однако, политика устрашения не сработала. Она разозлила население еще больше.
Оппозиция в Белоруссии смогла добиться признания иностранными силами, выглядит более сплоченной и организованной, на фоне российских либералов и националистов, но толком не смогла вовремя воспользоваться ситуацией. Определенной жесткой риторики не наблюдается как на Майдане, нет боевых организаций как в Гамбурге, нет подготовленных агитаторов и пропагандистов (большая часть оппозиционных СМИ была закрыта, журналистов отлавливали, а фейки спокойно разбирали). Нарастающая напряженность на производстве и забастовки практически не получали поддержки, если не считать денежной. Стоит вспомнить Армению и сравнить с ситуацией в Белоруссии, то можно отметить интересный момент, связанный с позицией Кремля: и в том, и в другом случае Россия, несмотря на поддержку своего «союзника», занимает выжидательную позицию, из-за чего сразу сказать, действительно ли чиновники готовы к эскаляции конфликта, либо же пойдут на переговоры ради мира, нельзя. В итоге, выходит, что Белоруссия справляется и своими силами, что уже многое говорит об «опасности» либерально-националистической оппозиции.
Более того, заявления самой Тихановской вызывают вопросы:
«Тихановская призвала Национальный банк Латвии остановить сотрудничество с Беларусбанком и Белагропромбанком, а также пересмотреть контракты о закупках нефтепродуктов и металлопродукции, продуктов лесной и деревообрабатывающей промышленности и алкоголя из Белоруссии. Помимо этого она предложила ввести ограничения против предприятий, которые увольняют бастующих работников,
В Telegram-канале Тихановской отмечается, что Латвия и другие прибалтийские страны введут расширенный список индивидуальных санкций, «который может включать сотни имен людей, виновных в фальсификациях и репрессиях».
Евросоюз утвердил санкции против Белоруссии в начале октября. В список вошли чиновники, которых Брюссель считает виновными в фальсификации результатов президентских выборов и нарушении прав человека в стране. Белоруссия ввела ответные санкции против ряда европейских чиновников, которым запретили въезд в республику…».
В любом случае, мы помним гамбургский бунт не только из-за того, что там участвовали красно-черные группировки, но и потому, что это важное событие в истории как европейских, так и постсоветских левых. Для одних Гамбург стал тем местом, с которого началась стабилизация левых группировок, а для других должен стать примером того, как должна выглядеть организация и дисциплина, что необходима тактическая и стратегическая составляющая. Теория теорией, но без практики, товарищи, некуда. Слишком долго мы читаем и упрямо пропускаем те моменты, которые важны в политической жизни нашего движения.