снова из нового романа

- Обо мне чего только не болтали, - взмахивает вилкой Райкин. - С самой юности. «Не в папу красотой» - пожалуй, самое лестное определение. Я, еще когда начинал, решил, что ничего читать не буду. Ни про себя, ни про других. И о его гибели ничего не могу сказать. Конечно, - трясет он головой, - мне по человечески жаль, и я сочувствую его близким. С другой стороны… Вам жаль детей, погибших в Таиланде при цунами?- Детей? - удивляюсь такому повороту я.- Хотя бы детей, - пожимает плечами он. - Их же тогда тысячами смыло волной. Маленьких детишек десятиэтажной волной - разве это не конец света?Мои челюсти перестают двигаться, вилка зависает над тарелкой.- Нет, серьезно? Вы видели эти фотографии? Ту, на которой между пальмами торчит детская ножка? А съемка с вертолета? Море грязи, ветки, бревна, доски и как бы между прочим, трупик ребенка. Ему годика четыре было, не больше. Как вы думаете, о чем думал фотограф, когда нажимал на затвор, или на что там они, фотографируя, нажимают? Я не знаю, кто хуже. Фотограф, у которого не дрогнула рука, или читатели, у которых не кольнет в сердце от такого зрелища. Ну грязь, ну трупик – ну так цунами же! Никто не будет плакать, разве не так?