«Рассекая Воздух, Я Рассёк и Твоё Совершенство»: Пробуждённое Притворство
ㅤㅤㅤ— Брат, ты ведь знаешь, что не будет обратного пути, если ты ступишь на эту дорогу.
ㅤㅤㅤ— Я должен исполнить его последний завет во что бы то ни стало, — твёрдо произнёс Итадори. — Я был отдан Ему ещё с рождения. Иного пути быть не может. Я обязан покончить с этим раз и навсегда. Я поклялся ему перед смертью.
ㅤㅤㅤ— Бог Тьмы будет готов смиловаться над тобой, если...
ㅤㅤㅤ— Бог Тьмы не жалует прощения или воздаяния. Он жаждет лишь живой плоти и крови. И я готов противостоять. Дедушка всю жизнь готовил меня.
ㅤㅤㅤ— Я боюсь, что он сведёт твой рассудок с ума. Сумасшествие — не равноценная плата непомерной проклятой силе.
ㅤㅤㅤ— И всё же. Я был завещан в его лапы с первого крика в руках матери. Меня готовили к принятию его тёмного искусства с ранних лет. Я не могу отказаться от предначертанной судьбы. Ступай. Обряд должен пройти с глаза на глаз. Я вернусь домой в ночь. Если я не вынесу испытания и он полностью поглотит меня, то будь готов к жестокой расправе. Священная Жрица поможет мне в предстоящем ритуале. Береги себя.
ㅤㅤㅤЧосо, брат Юджи Итадори, поклонился на прощание и ушёл своей дорогой. Юджи направился в сторону леса, где в глубине находился небольшой древний храм. Он был украшен бумажными фонарями, но они давно ни кем не зажигались своим оранжевым пламенем. Строение выглядело заброшенным и обветшалым, однако изнутри исходили струйки дыма — то были благовония, запах которых нос Итадори не был способен по какой-то причине учуять. Он остановился у входа, поднимая взгляд на статую с обломанной головой. Мурашки прошлись по его спине — в ту же секунду он наказал себя (так его наставляли отучаться от глупых чувств: в данном случае страха перед Божеством), до боли впиваясь пальцами в собственное запястье. Все его руки были покрыты слоем бинтов с множеством мелких надписей иероглифами: «Поклонение», «Повиновение», «Послушание».
ㅤㅤㅤОн ступил внутрь, раздался женский голос.
ㅤㅤㅤ— Отродье семьи Итадори, сын Праздного Дзина и внук Покорного Васукэ. Множество лет я ждала нашей встречи и, наконец, ты пришел за завещанным Наследием. Пройди же этот путь, преклонив своё колено перед Богом Тьмы, и не повтори позорной судьбы отца своего.
ㅤㅤㅤДевушка, роста ниже среднего, в сером кимоно и широком чёрном хаори, показалась из тени. Волосы её были цвета снега, а сзади виднелось «родимое пятно»: часть прядей были окрашены в тёмно-красный в форме овала. Это означало её кровную принадлежность к жреческому и при том ведьмовскому почти вымершему роду Ураюмэ. Она осталась одна.
ㅤㅤㅤУ них нет имён. Только «Ураюмэ». Многие предпочитают обращаться обыкновенным жрец иль жрица. Или просто ведьма. Ведь их искусство магии посредствам религиозных мотивов, которые называли «отрешёнными от праведности», никто не приветствовал. Среди последователей спустя тысячу лет остался лишь один род — род Итадори. Каждое новое дитя в поколении было обязано стать Сосудом для нескончаемых сил Высшего Тёмного Властителя, их Бога. И неважно, умрёт ли тот по этой причине — это обязательство по древней клятве, заключённой с начала Его становления.
ㅤㅤㅤПри жизни это существо звали Норитоши Камо, гнусный и сумасшедший предатель собственного рода в начале его процветания. Задумав переворот, он своим притворством сподвигнул народ уверовать в его власть и силу, ступить на Путь Истинный, проповедуемый и трактуемый им самим, принять его за единого Императора. Как итог, используя запрещённую магию, создателем которой Норитоши Камо и стал, он погубил многих и себя в том числе. Быть точнее, погубил своё физическое тело, однако вознёс свой дух в новую совершенную форму уже Там, в месте, что видано только священным служителям и настоящим небожителям, творцам этого Мира. Однако, тем самым обрёк себя на мучительное существование — вечное.
ㅤㅤㅤНа совете Трёх Великих Кланов множество лет назад было решено: главным условием сохранения мира и спокойствия от ненастий фальшивого божества было приносить в жертву «Дитя», что будет его вместилищем, дабы его силы, выливаясь через край, рассыпаясь грозами и градом над поселениями, призывая наводнения, не вызвали раздор в Земном царстве. Живой сосуд, удерживающий враждебную мощь Норитоши, словно тюремные кандалы, должен сохранять мир и равновесие, поклоняясь, повинуясь и покорно слушаясь пред вольными народами, становясь их хранителем. Но никто не должен знать, кто им является. Это было что-то вроде государственной тайны, чтобы оставшиеся в живых последователи Норитоши Камо не устроили смуту, объявив на него охоту. Такое уже происходило ранее, во времена Сугаварского Истребления.
ㅤㅤㅤОднако, сквозь века истина была утрачена. Среди исполнителей идеи затесались и упомянутые последователи Норитоши, затуманивая правдивую суть предназначения жертвенного обряда. Некоторые служители-жрецы. Несмотря на это, спустя века ни один из Великих Кланов не обратил свой взор на данную проблему, считая, что никакое Божество уже давно не посмеет им угрожать. Ведь прошло столько долгих столетий после того, как слух о нём бесследно пропал... (Всё дело в благополучной работе семьи Итадори, верно служащих и непреклонных ко Злу).
ㅤㅤㅤИстина: Сосуд — Дитя Мира, борец за Добро, освободитель и хранитель Земель от идей Норитоши Камо. Ложь: Сосуд — это Дитя Тьмы, служитель Бога Тьмы и его проповедник через уста и глаза.
ㅤㅤㅤВ семье Итадори, в одной из немногих, как я успела упомянуть ранее, сохранялась Истина. Однако же, некоторые, скорее большинство, из Ураюмэ были последователями Лжи. Потому Юджи относился настороженно к жрице, помня, что нельзя допустить, чтобы та своими чарами затуманила его намерения, превращая убеждения в коварную, будто паучья сеть, путаницу.
ㅤㅤㅤ— Пройди же ко мне, Дитя. Мне должно тебя подготовить, — Ураюмэ указала правой рукой в сторону комнаты с приготовленными обрядными одеяниями и краской, которой будут наноситься символы на его тело.
ㅤㅤㅤЮджи молча направился туда, вставая посередине. Он уже знал, что с ним будут делать. По этой причине предпочёл не двигаться и не мешать. Жрица принялась расплетать бинты с чужих рук, считывая иероглифы.
ㅤㅤㅤ— Почерк Васукэ. Вот значит как.
ㅤㅤㅤ— Значит что?
ㅤㅤㅤ— Следуешь праведному пути.
ㅤㅤㅤ— Я — защитник людей от Тьмы, а не её раб.
ㅤㅤㅤ— Говоришь прямо как и он. Мне следовало ожидать.
ㅤㅤㅤ— А что насчёт моего отца? — резко вырвалось из него. — Почему ты назвала его праздным?
ㅤㅤㅤ— Он трус, сбежавший и не принявший свою судьбу. Трус, бросивший в страхе свою семью, жену и ребёнка. Он испугался силы, которую должен был принять в качестве Сосуда... Пустой и бесполезный Сосуд.
ㅤㅤㅤЮджи отказался от комментариев. Ураюмэ раздела его до гола, вырисовывая кистью незамысловатые рисунки на коже. Затем попросила его сесть на колени, дабы она могла разукрасить и лицо.
ㅤㅤㅤ— Ты больно молчалив. Мне рассказывали, что ты довольно жизнерадостный и добрый, дитя. И ранее мне доводилось наблюдать за тобой со стороны... Что тебя так изменило?
ㅤㅤㅤ— Жизнь, — кратко отрезал он.
ㅤㅤㅤ— Смерть матери сильно изменила тебя. И Покорного Васукэ не стало год назад. Мне жаль.
ㅤㅤㅤ— Для жрицы ты слишком разговорчива, — как бы парировал он. — И совершенно непохожа на ту, про которую рассказывал мне дедушка. Разве ты не покорна Тьме?
ㅤㅤㅤ— Должно быть, ты о моей сестре-близнеце. Она настолько стала одержимой идеей стать его последовательницей, что в конце концов покончила с собой. Тьма не приводит ни к чему хорошему: она манит сладкими соками своего ненасытного плода, но в конечном счёте парализует и убивает своим ядом. Я предупреждала её, однако она не стала слушать. Ураюмэ всегда при жизни выбирают одно из двух. Мы были различны в своих взглядах на этот мир. С её смертью я заменила её на посту.
ㅤㅤㅤ— Ты осталась одна из своей семьи? — Юджи принял из чужих рук полотенце, прикрывая интимную часть. Впрочем, девушка ни разу не обратила свой взор на мужское достоинство: во-первых, ей было запрещено, во-вторых, ей не было дела до молодого тела, ведь она была старше ста лет; он её никак не интересовал, даже если бы она имела определённые личностные стремления.
ㅤㅤㅤ— Так же, как и ты. Поднимись, — жрица убрала кисть в банку. — Облачись в одеяния, а после проходи в церемонную. Я буду ждать тебя там.
ㅤㅤㅤУраюмэ поклонилась, прежде чем выйти. Юджи посмотрел ей вслед, переводя взгляд на необычные чёрно-красные одежды позади себя — единственный раз, когда он видел подобные, отец сбегал, собирая вещи и припасы второпях, на его глазах и глазах матери из дома...
ㅤㅤㅤТеперь же Юджи был облачён в чёрные традиционные штаны хакама, перевязанные поясом оби, грудную клетку закрывало подобие топа такого же цвета, обвивая так же тканью горло, а на плечах свисало цвета иссохшей крови хаори с длинными рукавами, достающих до колен. В правой руке он сжимал не то повязку, не то что — убор выглядел странно, но он сразу понял, что надевать его нужно на голову, перевязывая на затылке на бант. Он закрывал собой весь обзор своей квадратной формой. Посреди тёмно-серой ткани был нарисован такой же по форме символ: красный квадрат. Юджи не имел понятия, как подобное может способствовать обряду-ритуалу. «Но традиции должно соблюдать...» — так говорил его дед, Покорный Васукэ. Внук никогда не смел ослушаться его слов.
ㅤㅤㅤВ церемонном зале Ураюмэ зажигала благовония. Только свет луны был способен изнутри освещать помещение бледно-голубым сиянием вместе с мелькающими звёздами в пространстве неба.
ㅤㅤㅤ— Благовония, не имеющие запаха?
ㅤㅤㅤ— Васукэ не рассказывал тебе? Что ж. Эти благовония были пропитаны магией самого Норитоши Камо. Их запах способен учуять лишь он, а значит это отличный способ приманить его странствующий питающийся грехами божественный дух. Мне стоит напомнить, какие основные задачи ты должен исполнять, приняв Его в своё тело?
ㅤㅤㅤ— Первое, — в своей голове Юджи чётко слышал голос своего дедушки, твёрдо повторяющего из раза в раз эти фразы, — Не совершать злодеяний. Второе: не испытывать страха, гнева или смятения. Этим Норитоши питает себя, как можно чаще обретая контроль над телом Сосуда. Вместе с тем приходит и неконтролируемое умопомешательство. Третье: покорно служить своим людям, оберегая их вместе с тремя Великими Братьями, во что бы то ни стало.
ㅤㅤㅤ— Прекрасно, Итадори Юджи. Ты готов. Однако, всё же посмею тебя предупредить...
ㅤㅤㅤ— ...Если моё тело будет недостаточно хорошо, чтобы принять его силу и остатки сознания в духе и при этом сразу же обрести контроль над собой, то меня следует убить на месте. Знаю. Мне говорили. Сопротивляться не стану... да и не смогу.
ㅤㅤㅤ— В таком случае, начнём же, с Ураюмэ сделала глубокий вдох, проводя благородное Дитя в начерченный ею заранее круг.
ㅤㅤㅤОна вышла из храма, встав на его входе. Закрыв глаза, жрица сложила руки в печать и начала шептать призывное заклинание, на которое откликались мощнейшие злые духи: таковых было совершенно немного, а то, что отзовётся на принесённую живую жертву из семьи Итадори — был единственный; её босые ноги медленно ступали одна через другую, пальцами наконец достигая скрипящего деревянного пола. Появилось дуновение ветра, волосы обоих колыхнулись. Он прибывал. Ураюмэ не останавливалась шла вперёд к Юджи, с каждым разом всё громче и увереннее высказывая речи в молитве о желании поделиться даром со своим Владыкой (Норитоши бы разочаровался, если б знал, что её милостивая лесть к нему полна лжи и лишь намерения раз и навсегда избавиться, сняв проклятие родных земель в его лице): «О, могущественный и властительный Норитоши, единственный достойный из Величайшего рода Камо, Владыка Тьмы, Бог раздора и необузданного Зла, явись же ко мне, последовательнице твоей и покорной рабыне, за жертвенным даром — Дитя Итадори. Клянусь своей жалкой жизнью, в этот раз он не отступится от вас* и будет повиноваться Вашей воле...»
* имеется в виду Васукэ, который вёл Праведный путь, обуздав его силу и дух и борясь против него всю свою жизнь до самой смерти (потому его и прозвали «Покорным» — покорным своему предназначению и народу); при смерти Дитя-Сосуда дух Норитоши обретает свободу и вновь ищет сосуд-последователя, обычно предоставляемый жрецами Ураюмэ, для исполнения и воплощения незаконченных планов при полной жизни, однако род Итадори доставлял для него ряды проблем, по сравнению с другими уже вымершими семействами, которые принимали его ядовитые дары, кончая с жизнью (таким образом их всех в итоге не стало), пока те в свою очередь верно служили по данной клятве тысячи лет назад на совете Трёх Кланов их первым прародителем, «заключая Зло в тюремные кандалы».
ㅤㅤㅤДойдя до Юджи, она взяла с места для приношений блюдце с алой жидкостью, протягивая её в обеих своих руках в его сторону.
ㅤㅤㅤ — Вкуси же его кровь, Дитя Тьмы, стань одним целым со своим Богом и Властителем. Помоги же свершить затеянное и сделать его единственным нашим Императором, отдав своё сознание и физическое тело во благо Великому.
ㅤㅤㅤ Юджи, склонив голову, испил жидкость до дна; Ураюмэ помогла ему, вливая её полностью в глотку. Он был рад не видеть её своими глазами. «Наверно, для того убор этот и нужен» — беззаботно пронеслась в его голове мысль, пока он пытался не сморщиться от неприязни к кровавому питью. Капли стекали по его губам, капая на пол, словно хищный зверь насыщался своей трапезой. Однако эта трапеза была самой отвратительной в его жизни...
ㅤㅤㅤ Когда чаша опустела, в тот же миг Дитя пало на колени, сжимая собственное горло. Жрица отошла в сторону, спрятавшись в тени и наблюдая. Дыхание перехватило, словно его вот-вот задушит неведомый глазу призрак. Он широко открыл рот в надежде схватить воздух — в ту же секунду дыхание вновь вернулось. Он поглотил его.
ㅤㅤㅤ Отрисованные для ритуала символы на коже крапинками растворились, будто впитываясь в неё. Юджи вдохнул полной грудью, открывая глаза и переводя заострённый взгляд на тень позади него: это была Ураюмэ, готовая наложить заклинание с новой собранной пальцами печатью.
ㅤㅤㅤ— Как тебя зовут?
ㅤㅤㅤ — Итадори Юджи.
ㅤㅤㅤ — Как звали Покорного? Кем он тебе приходился?
ㅤㅤㅤ — Васукэ. Дедушка.
ㅤㅤㅤ — Ты следуешь пути...
ㅤㅤㅤ — Истины.
ㅤㅤㅤ — С возвращением, Юджи. Ты справился, — жрица спрятала руки в рукава хаори.
ㅤㅤㅤ — Есть одна проблема... — настороженно начал он.
ㅤㅤㅤ — В чём дело?
ㅤㅤㅤ — Дедушка говорил, что прежде чем я перейму часть сил и сознания Норитоши, у нас завяжется короткий диалог, фразу или даже одно слово из которого я вспомню лишь его. Но ничего подобного в моей голове вовсе нет.
ㅤㅤㅤ Ураюмэ резко передёрнуло, её зрачки сузились:
ㅤㅤㅤ — Значит... Твой брат остался жив...
ㅤㅤㅤ — Мой брат? Чосо? О чём ты? Разве он должен был умереть?
ㅤㅤㅤ — Нет же. Твой брат... близнец. От которого твой отец избавился первым, завидев проклятые печати, когда он выходил из утробы твоей матери. Похожие я рисовала тебе сейчас, твоё тело так же их приняло...
ㅤㅤㅤ Юджи сорвался с места, всё громче восклицая:
ㅤㅤㅤ — Брат?! Близнец?! Я ничего не понимаю! — рисунки цвета смоли вновь проявились на коже.
ㅤㅤㅤ — «Поклонение», «Повиновение», «Послушание».
ㅤㅤㅤ — Что? — он застыл, смотря на свои трясущиеся от гнева руки.
ㅤㅤㅤ — «Поклонение», «Повиновение», «Послушание», — снова твёрдо повторила Ураюмэ. Ещё раз. Снова. Чётко и ясно.
ㅤㅤㅤ Наконец, выходя из под контроля кипящих эмоций, власть которых над ним стала гораздо сильнее, чем перед обычным человеком; они словно пожирали его и медленно порабощали в свои владения; он сомкнул веки и упёрто и в медленном тоне повторял: «Поклонение», «Повиновение», «Послушание». Три раза. Этого было достаточно, чтобы успокоить себя. Юджи снял с себя ритуальный головной убор. Его карие радужки глаз стали винно-красными.
ㅤㅤㅤ Жрица Ураюмэ склонилась перед ним, встав на колени и коснувшись лбом пола, оказывая высшую степень уважения к Итадори Юджи:
ㅤㅤ — Ты прошёл это испытание. Ты готов стать полноценным защитником Земного Царства, Дитя. Пусть твой путь будет освящен благодетелю всех Небожителей. Они укажут тебе верный путь в твоих решениях и поступках...