9
Я нашла брата внизу, у большого камина, что находился в большом зале, где обычно сидели зрители. Он чего-то перебирал. Я рассмотрела, чего он перебирал, это были бриллианты. Он улыбался.
Феликс посмотрел на меня, и сказал:
- Я был сегодня на ярмарке. И сегодня я начинаю делать подарок для женщины, которую люблю!
Я вздохнула и рассказала о поведении его будущей тёщи. Феликс сказал, что нам надо уехать в Крым всем: мне, ему, Победе, Лиане и Генриху, потому что опасно уже было, находится в Сочи, и не только из-за этой сумасбродной дамочки, Сильвы Радиной…
На следующий день Победа и Феликс пошли, зарегистрировались в ЗАГСе и потом пошли к её родителям.
Мы с Феликсом сначала зарегистрировали наши отношения, а после пришли к моим родителям. Мне надо было забрать вещи, которые я уже собрала в чемодан, ещё надо было забрать вещи от Фелицы. На этом всё. И мы сможем переехать к Заряниным.
Папа сидел с озабоченным лицом, а мамы как всегда не было дома. Я сходу сказала:
- У нас нет выбора кроме, как уехать в другое место, из-за осуждения и преследования, папа…
Дальше я не могла говорить, меня трясло после того как мама устроила очередной скандал, но тут подключился Феликс:
- Я хочу жениться на вашей дочери. Я люблю вашу дочь! Мы могли бы сделать это и без Вашего согласия, ведь Победа совершеннолетняя. Однако, это я, повторяю, я настоял на том, чтобы она пошла и всё рассказала Вам. Мы с Победой решили рассказать всё Вам!
- Однако Вы господин Зарянин оказались на редкость честным человеком! Я любил, люблю и буду любить свою дочь….
Олимпий замялся и опустил свою седую голову, обнял, потрепав, по плечу Победу, сказал:
- Хоть Паби, как выяснилось мне не дочь, но я благословляю Вас!
Победа была довольна, да что там довольна моя девушка была счастлива. Она готова была прыгнуть мне на руки.
- Нет, папа. Я пока не могу, прости меня, я люблю тебя, но обида на маму слишком сильна! Иногда я думаю, что ты мне роднее, чем мама! Прости! Я пришла забрать остатки одежды, и мы поедем!
Она посмотрела на меня, тут вышла мать Победы, она распахнула свои объятия:
- Паби доченька, ты вернулась домой! Олимпий, дорогой, что ты стоишь, пойди, приготовь кофе!
Победа проигнорировала мать, прошла мимо, обернувшись ко мне, сказала:
Девушка ушла, а я и её родители остались, молчание длилось не долго, Олимпий предложил:
- Может, присядете, я принесу кофе и пироги!
Он отошёл за кофе и пирогами, а мы с Сильвой сели за столик, Сильва сказала:
- Я хочу вам заплатить, чтобы Вы оставили мою дочь в покое. Сколько?
- Простите Сильва Михайловна, но я не думаю, что у Вас есть столько денег….
Сильва облизала губы, она нервничала, и сказала:
- Внешность обманчива! Так сколько?
Я ответил, наклонившись к Сильве, посмотрев ей в глаза:
- Всё, что у Вас есть! Все сокровища мира я положу к ногам Вашей дочери. Смиритесь Сильва Михайловна. Мы любим друг друга! Разве Вы не видите?
- Как можно не видеть, что Вы ловелас…
- Внешность обманчива, Сильва Михайловна как Вы только, что заметили!
Она отвернулась, тут подошёл Олимпий с кофе и пирогами на подносе.
Я, взяв пирог и чашку с горячим кофе поставив их на столик, сделав соответствующий жест, ответил:
- Ваша жена, только что очень мило мне предложила откуп, и весьма внушительный от своих чувств и намерений относительно Паби!
Олимпий посмотрел на женщину, у него в глазах сверкнул гнев, он сказал:
- Женщина, ты в своём уме! Сильва как ты можешь? Феликс Михайлович поступил, как настоящий и благородный мужчина, пришёл просить руки нашей дочери! А ты? Твоё поведение в последнее время…. Я тебя не узнаю? Ты ли это, Сильва? Что с тобой? Ладно, ты оскорбительно ведёшь себя по отношению к клиентам…. но это, Сильва!?!
Сильва отчаянно взглянула на мужа:
- Я точно знаю, что этот Зарянин собрался обрюхатить нашу Паби! А потом убежит…. Я забочусь о будущем нашей дочери. Я подам на Вас заявление в полицию, если Победа сейчас уедет с вами!
Сильва убежала внутрь кафе с криками:
Я улыбнулся, так как слишком хорошо знал эту породу женщин.
Олимпий хотел пойти за женой, но я остановил его, сказав:
- Я знаю, поверьте. Был женат на подобной особе, но нам пришлось развестись!
- Расскажете, кто был инициатором развода?
Что-то в этом человеке было такое, что мне захотелось рассказать ему всё о себе, довериться ему, это же чувствовалось и в Победе. Не знай, я, что Олимпий не родной отец Победе, я бы сказал, что это у неё от отца. Возможно, не зря гласит поговорка: «не тот отец кто родил, а тот, кто воспитал!». От, Олимпия, Победа переняла эту чуткость и понимание ко всему окружающему миру.
- К сожалению, инициатором был я. Я видел, как между нами росла пропасть, у нас к тому времени уже был достаточно взрослый сын. Парень умный, понял, что я и мать мучаем друг друга. Вот поэтому-то я предпочитал не торопиться в отношениях с Победой! Я не хочу допустить очередную ошибку. Если мы с Паби поженимся, то это будет мой второй брак!
Тут я услышал внутри кафе громкие женские голоса, голос Паби был спокоен:
- Я уеду, мама хочешь ты этого или нет! Дай пройти. Я слишком устала, чтобы спорить с тобой! Если не хочешь испортить, то, что ещё осталось от наших с тобой отношений, то пропусти!
Девушка спускалась по ступеням со второго этажа, в её руках был огромный чемодан. Было видно по лицу, что она приняла твёрдое решение уехать и оставить прошлое в прошлом.
Победа повернулась к матери, сказав:
- Если ты не хочешь в конец испортить наши отношения, то не станешь звонить в полицию и наговаривать на моего мужа! Поняла мама? Я ясно выразилась?
Прерывая всякие возражения матери, она сделала жест рукой, посмотрела на меня и сказала:
- Я устала! Феликс давай уедем скорее!
Победа повернулась к отцу, обняв его, девушка сказала:
- Папа, если захочешь увидеться, то приходи сюда!
Я заметил адрес, это был адрес пансиона, который принадлежал, моей сестре. Она была славной женщиной, но слишком строгой, что касалось её пансиона.
- Ты уверена, что ты хочешь поехать именно в пансион моей сестры?
Она повернулась ко мне и твёрдым голосом не допускающих возражений сказала:
- Значит, будешь жить у Железной Фел?
- Знаешь пансион Железной Фел лучше, чем гостиница. К тому же твоя сестра сама мне предложила пожить у неё, пока ты разбираешься со своими проблемами.
Подставив губки мне для поцелуя, а после поцелуя, девушка очаровательно покраснела, сказав:
- У меня есть новости две: хорошие: я смогу работать на раздаче благотворительного обеда в бесплатной столовой, что в нашей церкви. И ещё твоя мама предложила мне танцевать вместе с тобой в её салоне, тоже хорошая работа. Не волнуйся без денег мы точно не останемся. Господи, у меня столько планов…
Я подсел к девушке, так чтобы нас разделала только одежда, обняв, заглянул в её светло-карие глаза, задал вопрос:
- Я надеюсь, ты оставишь в этих планах место для меня, любовь моя?
Она, погладив меня по рукам, ответила:
- Конечно! Все планы эти, так или иначе, завязаны на тебе….
Всё! Победа ехала в автомобиле, обнявшись с Феликсом, делясь планами на будущее. Мужчина слушал, улыбаясь счастливой улыбкой. Победа была девушкой отзывчивой, живой и чуткой к чужой боли и проблемам, она хотела помогать людям. И будучи сама не совсем здоровой Победа знала, как нелегко бывает людям в жизни!
- У меня будет ребёнок, впрочем, ты уже знаешь!
- Лиана приходила ко мне в столовую при церкви! Мы с ней, похоже, подружимся, хоть она и не одобряет наших отношений, но она всё-таки пришла и поговорила со мной. Если честно она очень даже милая!
Я не ожидал такого добросердечия от Победы, посмотрев на неё, я сказал:
- Она пыталась тебе всячески навредить, пыталась сделать, так чтобы, ты не вышла на конкурс, даже меня пыталась отговорить от идеи выступать на конкурсе.
Хмыкнув, потрепав девушку по плечу, я продолжил:
- И такой поворот, действительно материнство делает чудеса!
Посмотрев на меня Победа, тихо сказала:
- Мы же не чужие друг другу люди, к тому же Лиана сказала, что она вместе с тем юристом как его…. Генрих, кажется…. Тоже собираются переехать в Крым. Я думаю, нам надо купить там дом на две семьи. Я не хочу, чтобы твой ребёнок жил в дали от тебя Феликс!
У девушки и, правда было доброе сердце, я был очень доволен, что в своё время дал себе шанс и полюбил именно Победу. Она была мне хорошей девушкой, потом стала невестой, а после станет женой. К тому же я, кажется, стал рядом с ней мягче….
- У тебя очень доброе сердце, Паби, детка!
Шофёр остановил машину и сказал:
- Оплаты не нужно, вы кормите моих сорванцов. В вашей бесплатной столовой! Их у меня трое, а жена умерла, а я не умею готовить так вкусно и качественно как, то делают повара в церковной столовой, так что если мои сорванцы будут сытыми, то я буду возить вас бесплатно или за меньшие деньги!
- Младшему 7, среднему 8, а старшему 10!
- Когда появляются деньги, жена отдала их в платную школу для одарённых детей! Мне одному трудно содержать их. Так, что придётся им пойти в школу-интернат!
- Мне хотелось накормить их, и я попросила нашего священника, отца Сергия посодействовать, и он сказал, что при церкви есть бесплатная столовая. Я могу его спросить, чтобы он взял Ваших детей в воскресную школу?
Я посмотрел на водителя такси, тот просто сиял от счастья:
- Спасибо! Вот младший обрадуется. Он всегда мечтал учиться у отца Сергия в воскресной школе! Спасибо вам милые, молодые люди!
Феликс вышел из такси взял мой чемодан, из рук водителя который поспешил открыть дверцу багажника.
Я вышла из такси и, обнимая Феликса за талию, вошли в калитку: нас встретила Фелица. Женщина была одетая в шелковое кимоно, заколотые на японские палочки, роскошные темно-каштановые, почти чёрные волосы, раскосые, как у японок, темно-карие как у Феликса глаза, изучающе смотрели на меня.
Она взглянула на Феликса, сказала:
- До порога комнаты, и я надеюсь, ты помнишь расположение комнат Феликс…
- Надеюсь, молодая особа, Вы проголодались?
Я наблюдала за девушкой. Она без сомнения, была умной и скромной, но за всей этой мишурой скрывалась страстная и гордая птица, которая давно встала на крыло. Она стала стеснительной после того как на неё напали эти ублюдки старшеклассники и получила диабет по той же причине, и потому что её доставала её матушка, конечно я была в курсе всего, что делалось и творилось в жизни брата-близнеца. Однако как только эта птичка вылетела, из-под материнского крыла, а её душу излечил Феликс, сразу стала другой, она перестала нервозно и отрешённо смотреть на мир. Но по-прежнему была доброй и отзывчивой.
Я знала, что дочь Радиных диабетик, и проводила её в санитарную комнату:
- Вот здесь ты можешь делать спокойно свои процедуры. Ты извини если я резковато с тобой, красавица!
Девушка смущенно улыбнулась, и сказала:
Мне захотелось подбодрить девушку:
- Ты хорошо поступила, детка. Надо вовремя уходить!
Феликс, пришёл как раз к пирогам, он наклонился к девушке, и…. она увернулась, сказав:
Победа закрылась в комнате, не дав мне ничего ей сказать. Вздохнув я, спустился в холл и увидел Фелицу, она убирала в шкаф фарфоровый сервиз, который ей подарила мама.
В голосе у сестры прозвучали нотки озабоченности, когда она спросила:
- Феликс, у тебя всё нормально?
Я посмотрел на сестру и сказал:
- Она меня выгнала впервые за много месяцев! Я запутался, Фел!
Сестра улыбнулась и со смешком в голосе сказала:
Я пришла к родителям, когда Победа уснула. Я увидела Феликса, он сидел, согнувшись у сцены, на которой когда-то играл крепостной театр, перебирал те самые бриллианты.
Феликс Зарянин, мой брат-близнец как две капли воды похожий на меня, и в тоже время он был не похож на меня, потому что у него не было инвалидности, но теперь и он знал как это не просто как того бы хотелось.
Всю жизнь мой брат, Феликс, воспевал любовь в танце на сцене, на паркете, но не знал, что такое бывает с каждым, даже с ним, с твёрдо убеждённым в том, что любовь это дар который он не заслуживает! Но окружающие его люди знали, что кто-кто, а Феликс заслуживает, любви. И любви честной, чистой и незамутнённой.
- Я не знаю! Впервые в жизни, я испытываю сложное чувство, она моя ученица, моя напарница, а я не могу к ней прикоснутся без поцелуя, без того чтобы прижать её к себе. Фелица я безумен? Я не могу провести ни дня без Победы, без того чтобы не думать о ней. Она меня забрала, заворожила, околдовала…
Я тихо засмеялась, но слегка успокоившись, сказала:
- Братец, ты влюбился! И любишь ты в первые, так, по-настоящему, и ты никого так, не любил прежде: ни твою бывшую жену, ни ту девицу, с которой танцевал последние 10лет. А эту девочку, а она, я уверена в том, тоже любит тебя. Иначе было бы всё по-другому!
Феликс неуверенно взглянул на меня, сказав:
- И как ты посоветуешь мне быть!?!
Я взяла правую его руку, на которой было обручальное кольцо:
- Сперва: перестать себя винить. Второе: она о том знает из газет! Скажи ей правду всё, всю правду, если любит, поймёт!
Я впервые в жизни видела как Феликсу, не хорошо. Он был измотан, глаза метались, если бы у него были волосы, то они непременно были запутанными и не расчёсанными. Он, встав на колени, стал, целовал мои руки, от этих поцелуев у меня кровь стыла в жилах, в его темно-карих глазах был не просто страх, а ужас!
Чего он такого боялся? Что сделала эта дура, по-другому я не могла назвать партнёршу Феликса, с которой он 10 лет танцевал? И почему мой Феликс так боялся вновь полюбить?
Эти вопросы не выходили у меня из головы! Но я не отчаивалась найти ответы. Ведь ответ был….
Да ответ был. Мой взгляд наткнулся на газеты, что лежали у Феликса перед ним на сцене, это были вполне себе уважаемые издания в мире грёз, а не из какой-то там «желтизны». Газеты были не новые, но и не старые. Газеты эти пестрили заголовками с говорящими названиями: «Белый Феникс сгорел!»; «Сегодня сгорели мечты всех любителей страстного танго и фламенко!»; «Он был опозорен на несколько лет вперёд!», «Белый Феникс, превратился в чёрного!»; и добил меня заголовок: «Это конец карьеры самого страстного танцора в программе «Европейских танцев» Феликса Зарянина!».
Мою грудь обожгла жаркая волна возмущения. Так вот оно что, но я была уверена, что Феликс расскажет больше, ибо я верила брату, а не каким-то «жёлтым» газетёнкам, но в руках у меня были вполне себе уважаемые издания в «мире грёз».
У Феликса вырвалось рычание, в его голосе зазвучали гнев и отчаяние, когда он заговорил:
- Зачем она так? За что? Я не был виноват, она меня подставила! Я хотел, хотел ей объяснить, а она сделала подлость. Она легла со мной в постель, подсыпав мне снотворного в напиток, и я проспал соревнования! После этого она сказала, что беременна от меня, потом обнаружилось, что она вовсе не беременна. В этом мире, в мире рампы всё становится известно через сутки. И это тоже стало известно, мне посоветовали уехать, так сказать, уйти со сцены. С тех пор мне снятся эти заголовки. Я плохо спал Фел. Первые дни после того скандала, я едва не покончил с жизнью.
Я всё поняла, и, наклонившись к брату, обняв, погладив его по голове, спросила:
- Ты из-за этого боишься сблизиться, с этой девушкой? С Паби!
Брат кивнул, он проглотил горький комок в горле:
- Я боюсь её потерять, понимаешь? Она лучшее, что случилось в моей жизни!
Ах, Феликс! Он как всегда стремился защищать слабых, думая, что они действительно слабые! Он всегда был героем в глазах женщин и слабых. Он хороший отец! Не знаю, почему у него не складывается личная жизнь?
Мы были как зеркало. У меня сложилось все удачно, возможно, потому, что я ушла от публичной жизни, я только преподавала в школе танца. Я никогда не танцевала на паркете. Это было не для меня!
А вот Феликса всегда влекла рампа, желание доказать всем что-то, показать, что он лучший. И в своём этом желании, он, ломая себя, проживал в танце маленькую жизнь. Он верил в это: в то, что танец это жизнь! Если ему сломать ноги, то он всё равно будет танцевать. Птица не созданная ходить, будет стремиться, летать! Это закон жизни и танца!
Мне надо было ещё кое-что сказать.
Фелица смотрела на меня, кажется, она что-то задумала.
- Я хочу сделать тебе маленький подарок к нашему дню рождения!
Я не успел ничего сказать, как сестра вытащила из сумочки ключ, бросив его мне, сказав:
- Не так давно я купила, вернее мне его выделили как инвалиду, участок в Крыму, в Сакском районе не далеко от города, на котором прямо сейчас строиться дом на две семьи, с разными выходами, и по плану архитектора. Участок граничит с морем, у которого будет засыпан пляж! Вторую половину дома можешь сдавать! Считай это моим подарком к будущей свадьбе!
Фелица умела удивлять. Но в этот раз было, что-то другое….
Сестра, посмотрев на меня, тяжело вздохнув, сказала:
- Феликс я больна и давно больна. Это не смертельно, но опасно. Так что ДЦП это так безобидный цветочек. У меня астма. Я могу задохнуться в любой момент. Моё здоровье зависит от того как долго я не буду нервничать. Я хочу, чтобы ты был счастлив, этого будет достаточно. Я поэтому переехала сюда ближе к моей семье и, мой доктор сказал, что морской воздух замедлит воспаление, а может и уберёт совсем. Но… мы не знаем, сколько мне осталось!
Смирение, с которым говорила Фелица о том, что она неизлечимо болеет, поражало и одновременно, успокаивало. Откуда столько несчастий сразу!
- Мы оба знаем, что это такое! Наша бабка умерла, и от тоски по сцене, но в первую очередь она умерла от этого заболевания. И ни ты, ни наши родители не виноваты в том, что так происходит, братишка!
Я посмотрел на сестру, она улыбнулась, но тут же, сделав суровое лицо, сказала:
- И не смей меня увещевать или уговаривать, я не для этого приехала сюда. И ни в коем случае не говори братьям! Мама с папой и ты знаете, этого достаточно. Я приехала помочь тебе, Феликс, и я, так или иначе, помогу! И ещё это моя жизнь и хочу прожить её, так как я хочу! Не надо жалости. Не надо слёз! Мне нужно понимание и участие, но не в коем, случае жалость! Жалость убивает меня!
Я понял, что её не отговорить, и сестра приехала помогать, а не жаловаться на свою жизнь.
Я дал ей бумаги, которые принесла Лиана Долман и сказал:
- У меня будет ещё один сын или дочь! Пока ещё не знаю!
У Фелицы сразу поползли вверх губы, она весело сказала:
Она посмотрела на меня, и спросила:
- Он от Лианы Долман, ты понимаешь?
Фелица сразу поняла всё. Она спросила:
- Паби сказала, что смириться с таким положением, но….
Всплеснув руками, сестра сказала:
- А я-то думала, что ты хоть капельку по-мудрел, а? Братик, знаешь, что…. Нет, в этот раз я тебе не помощница! Знаешь я, не могу каждый раз к тебе прибегать, как только у тебя проблемы с женским полом. Всё Феликс! У меня здесь тоже работа, с пансионом тоже надо работать. Если хочешь, я буду помогать в салоне, но дальше меня не тяни!
Ну как скажите отказать этому очарованию, но это было уже предельно, я не могла дальше быть «ручным психологом»! Феликс снова запутался, ну, что ж пускай теперь распутывает этот клубок сам без меня. Я сказала и сделала, что могла. Теперь я могу посвятить себя своему пансиону и танцам.
Тут в дом-клуб вошла Победа, и лицо Феликса моментально изменилось, он заулыбался, и махнул ей рукой, в его голосе появились нотки заботы, любви и чего-то ещё, страсти. Он непросто любил её, я это поняла, это была его первая, серьёзная, осознанная любовь.