11
Он лёг и потянул меня, я оказалась на нём, он меня поцеловал в губы, потом поцелуи стали, более интимнее и я догадалась, куда Феликс вёл дело. Но мне было так хорошо, что я не стала его останавливать. Он встал, закрыл дверцы и в дверцах щелкнул замок. Он что закрыл нас на замок?
Я попыталась встать, но Феликс быстро подошёл ко мне, положив меня обратно, поцеловав, заглянул в мои глаза и сказал:
- Я люблю тебя, Паби! И хочу с тобой сегодня понежиться в этой постели. Доставить тебе и себе удовольствие.
Феликс был сегодня очень нежный. Взглянув на него, я улыбнулась, однако не поддалась. Наверно он решил меня испытать, подстроив все это. Но у него в глазах не было ничего такого, ни искры обмана и лжи. Значит, он действительно хотел доставить мне удовольствие. Его темно-карие глаза, были близко. Я задышала ровнее. Он целовал меня, гладил меня по телу, затем расстегнул мне две верхние пуговицы на блузке и провел тыльной стороной руки по груди. Мне было немного стыдно, за то, что я подумала, что он причинит мне боль.
Нагнувшись надо мной, Феликс шепнул мне в ухо:
- Разве я смогу причинить тебе боль! Сегодня ты получишь только удовольствие!
Я окончательно расслабилась. Феликс сел на кровать, облокотившись спиной, на спинку, посадил меня спиной к себе. Взял меня за руки, завёл их себе за шею, проведя рукой по животу, остановил руку внизу, дальше он убрал её. Затем сменив позу, он стал поцеловать, везде где проводил рукой. Я прислушивалась к себе, мне было приятно, Феликс Зарянин обращался со мной так нежно, так ласково, он знал всё и в тоже время не мог знать всего….
Я ему обязательно скажу, но сегодня вечером, после выпускного бала. Я пойду на то место на пляже и всё ему расскажу.
Он словно бы ждал этой просьбы. Я тонула в его поцелуях. Да Феликс Зарянин любил меня всегда, любил меня, не смотря на моё заболевание, любил, даже тогда когда он узнал, что болезнь отступила. Любил, не смотря на то, что я иногда выдумываю и говорю невпопад. Любил, поэтому и ждал, когда я сама открою ему свои тайны, какими бы тёмными и страшными они ни были.
Мы опять поменяли позу, в этот раз я оказалась под ним. Ласки и нежности продолжались до тех пор пока я не уснула.
И только я закрыла глаза, Феликс прошептал:
- Я от тебя никуда не денусь, Паби!
Сегодня выпускной бал и я сегодня должна рассказать Феликсу всё. Всё что со мной случилось.
Я, прижимаясь к его горячему телу, тихо сказала:
Да я в том не сомневался, и улыбнулся. Я вновь целовал Победу. Её тело было расслабленно. Она наконец-то решила довериться мне. Решила убрать свою стеснительность. Она обнимала меня. Девушка больше не стеснялась. Огромные светло-карие глаза смотрели на меня, она больше не закрывала их при моём прикосновении. Но руки всё ещё она прятала под одеялом. Я не стал на неё давить. Она обещала рассказать после праздника, после выступления на выпускном. Значит, сдержит обещание. Я почему-то верил ей!
Нас позвали. Постучали в дверь комнаты. Звонкий голос Фелицы, сказал:
- Эй, голубки! Пора готовится к выступлению!
Я пошёл открывать дверь сестре, краем глаза наблюдая за девушкой. Она, похоже, чувствовала мой взгляд, Победа немного сжалась в постели, но поняв, что деваться ей некуда, всё же, встала, её обнажённые спина, бёдра и ноги были очень красивы. Девушка была подстать мне, у неё была красивая спина, тонкая почти «осиная» талия, шикарная полная грудь. Чувствовалось, что она занималась своим телом.
Фелица прошла в комнату, она прокашлялась, так выразительно посмотрела на меня, что я понял, о чём она подумала.
Я посмотрел на сестру, сказал:
- Это не то о чём Вы все думаете!
- Он ещё и прикалывается! Не удивительно!
Победа повернулась, она уже надела байковый халат, который ей подарила Фелица.
- Фел, это действительно не то о чём Вы там все себе надумали!
Фелица махнула рукой, ответила:
- Ай, это не важно, всё. Не важно, что думают остальные Паби, запомни девочка! Я так хочу, чтобы Феликс был счастлив, остальное не важно!
Тут же сделавшись серьёзной, сестра несла в руках свёрток, там очевидно было бальное платье для Победы.
Фелица вытолкала меня за дверь, со словами:
- За дверь, за дверь! Иди, там папа вместе со мной пришёл, он в гостиной поможет переодеться, к выступлению!
Затем выразительно посмотрев на Победу, сестра сказала:
- Да и девочкам тоже надо готовиться!
Тут я увидел, что Фелица мне уже приготовила костюм. Он лежал на спинке дивана состоял из бархатных голубых брюк, сатиновой белой рубашки, под цвет брюк, только чуть темнее ткани брюк была ткань у бархатного пиджака и галстука-бабочки такого цвета как комплект пиджак/брюки.
Я покачал головой, сестра с её изысканным вкусом всегда знала, что сей час, сего дня в моде и выбирала всегда самые красиво-изысканные ткани, из которых потом шились самые модные наряды.
Я одел, свой наряд, взглянув в зеркало. Я был готов ко всему, что готовил этот вечер и эта ночь.
Отец, входя в комнату, не без гордости сказал:
- Сынок посмотри на себя, красавец, каких мало и ещё кое-что….
Папа вытащил из кармана батистовую коробочку для украшений, и сказал:
- Твой дед передал мне, это запонки, а я передаю их тебе! Они из топаза! Я думал подарить их тебе на свадьбу…. ну на ту с Нави,… но Вы поженились тогда так неожиданно и поспешно, а потом этот развод через 10лет…. кто ж знал…. Так что держи, сын, я дарю их тебе сегодня. Блистай, люби, летай!
У Заряниных это был такой своеобразный девиз, когда мы выходили на паркет или на сцену, сами или кто-то из родственников, или мы сами его иногда произносили: «Блистай, люби, летай!»
Папа обнял меня, а я принял подарок с благодарностью, и сразу же застегнул запонки на рукавах своей рубашки, украшение подошло к этому костюму. Фелица, сестричка, ведь всё знала, но промолчала, чтобы сделать сюрприз.
Я, взглянув на себя в зеркало на мне было настоящее бальное платье. Во время одевания Фелица не позволила взглянуть в зеркало. Она сказала, что это сюрприз и довольно приятный.
Оно было, длинное в пол, оно сияло, стоило мне двинуться. Оно было из бархата, ослепительного синего цвета. Это было здорово. Боже! Я была счастлива. А прическа, которую Фел мне сделала тоже, великолепна. Она закрепила мне волосы, оставив их свисать, и закрутила кончики так чтобы они ложились кольцами.
Я закружилась, смеясь, сказала:
Фелица тоже счастливо улыбнулась:
Она, вытащила из своей сумочки какую-то небольшую коробочку из бархата или сатина, когда женщина его открыла, и я увидела чудесное ожерелье, оно было из голубых топазов, говорила:
- Это не просто ожерелье. Это семейная реликвия Заряниных, оно передавалось исключительно по женской линии. И ни кому больше. Наша прабабка передала его бабке, та передала его моей маме, а мама мне, и вот теперь я передаю его тебе! Потому что я полюбила тебя как свою сестру. Люби моего брата, не предавай, не обманывай. А сейчас иди. Иди же, я сейчас выйду. Блистай, люби, летай!
Победа кивнула и ушла, а я присела на кушетку.
Затем вышла на веранду. Действительно мне всё лучше. Я перестала постоянно использовать ингалятор. Близость моря, морской солоноватый воздух, любовь близких людей, а также танцы, делали своё благотворное дело.
Все Зарянины, и братья, и мама с папой сегодня на общем выпускном балу. Это же был первый выход на паркет, на публику Феликса за всё время, что он был в тени. Надо было поддержать брата и Победу. Мы сегодня должны были быть все там. Вся семья Заряниных. Я тоже буду там скоро. Вот только успокоюсь.
Тут ко мне подошла мой шофёр. Она была очень красивой. На ней был синий блестящий комбинезон из шёлка на голове в тон комбинезону кепочка.
- Мила сейчас я приду! Мы все должны быть там, чтобы не было никаких огрехов!
Милана посмотрев на меня, и спросила:
- Ты сказала брату-близнецу об этом?
- Накануне мы поговорили! Я отдала ему участок в Крыму в Сакском районе. Помоги встать!
Я, опираясь на сильную мускулистую руку Миланы, прошла на веранду.
Она посмотрела на меня, когда мы вышли на веранду и сказала:
- Тебе надо бы сказать остальным!
- Надо! И я скажу, но завтра! Сегодня нельзя им ничего говорить это первый выход брата-близнеца на паркет, публичный, не камерный.
Я была очень больна. У меня была астма помимо ДЦП. С этим живут люди, и я буду жить. Я держалась, как и все Зарянины за родных и близких.
У меня было очень, много дел. Надо было обустроить крымскую виллу Заряниных под мои нужды. Достроить дом Феликсу и его будущей огромной семье, куда они переедут, а я уже не сомневалась, что брат выберет именно Крымский полуостров местом постоянного своего проживания после всех тех событий, которые происходят на материковой России.
Надо было переодеться и идти на Выпускной вечер, смотреть выступление Феликса и Победы.
Это был замечательный вечер. Все танцевали.
Но тут всё умолкло, вышел ведущий вечера объявил их выступление:
- Победа Радина и Феликс Зарянин!
Они танцевали на Балу у выпускников, Венский Вальс. Выпускной получился на удивление красивым и хорошим.
Танец получился замечательный, и девушка, моя напарница, моя Победа, моя одна из самых любимых учениц, была раскованной и расслабленной со мной. Я держал Победу как картину в рамке, у нас был заказан Венский Вальс. Девушка, я знал, любила этот танец. Она хотела станцевать именно его на этом выпускном балу.
Но я не забывал её обещания. Победа хотела рассказать, что с ней происходит, почему она так боится прикосновений мужчин и меня как мужчину.
Я огляделся, а Победы уже не было. Я обнаружил у себя в кармане камзола записку, своим небрежным, но аккуратным почерком девушка написала:
Я на пляже. Приходи на наше место. Я буду там. Пока. Победа!
Когда она успела её туда положить? Вероятно, когда мы шли к площадке. Как же я не заметил? Был взволнован, ведь я впервые вышел на паркет за много месяцев и отвык.
Я быстрым шагом пошёл на то место у больших валунов. Позади в этот момент взорвался не первый фейерверк. Я шёл в ночь. Но вот опять взрыв и пляж окрасился в красивое зарево.
Молодая женщина бежала. Вдруг взрыв, то взорвался первый фейерверк. Она споткнулась, но не упала. Её грудь сжимали слезы. Они катились по щекам как роса после ночного дождя. Вдали увидела валуны в темноте, но вот опять взрыв и пляж окрасился, в красивый оранжево-зелёный цвет. Но ей было не до этого, позади она услышала шаги.
Я бежала. Бежала и бежала. На глазах были слёзы, мою грудь сжимали рыдания. Но я вздохнула. Позади меня взорвался первый фейерверк. Он болью отозвался в груди, и я вздрогнула. Но надо было отойти подальше, чтобы никто не мешал.
Услышав шуршание кальки под ногами. Я совсем забыла про него. Про Зарянина. Про Феликса. Я боялась этого события. Но не из-за того, что там были танцы. А из-за того что они сделали со мной…. Эти изверги. Эти нелюди.
Зарянин обо всём уже сам догадался. Феликс догадывался. Конечно, такой опытный мужчина как он и не догадался…. Я должна ему рассказать и после этого предоставить ему решать, что делать. Вот уже оно, то место. У больших валунов, где в тот поздний вечер Феликс танцевал танец с огнём.
Я встала спиной к красочному городу и сжав руками свои плечи. Опять взорвался фейерверк, он огненным заревом отразился в море. С моря подул свежий бриз. Море было спокойным, кое-где летали, садясь на водную гладь крачки и чайки. Птицы крича, дрались за рыбу.
Я посмотрел на девушку. Она была напряжена. Спина вытянута как струна, прикоснись и лопнет. Словно молодая лань или молодая олениха, которую спугнули. Она обхватила себя руками, так будто хотела закрыться от чего-то….
От меня? Нет не от меня! От мужчин! От всех мужчин! Моя догадка подтверждалась. Её изнасиловали, здесь на этом самом месте. В этой части пустынного пляжа. И это было не просто изнасилование, а издевательство. Вероятно, она подверглась групповому изнасилованию. Я был в не себя от гнева. Поэтому молчал и шёл за ней.
Победа упала на колени, и зарыдала, а когда рыдания иссякли, она голосом, который я не узнал начала говорить:
- Мне было 18лет тогда. Я была весёлой и беззаботной, у меня было много планов. Я не знала, что такое боль, отчаяние и страх. Я хотела танцевать…. И вот наивно доверившись одному парню из нашей школы и пошла с ним на… Выпускной бал…. А дальше он привёл меня на этот пляж и начал меня ласкать как мужчина, и тогда я сказала ему, что не готова к такому. А он рассмеялся и сказал, что поспорил, на то, что сможет затащить меня в постель, и сделать со мной…. Ну всё по-взрослому! Я ещё раз сказала, что этого не будет, да он мне тогда нравился, но…. И тогда он накинулся на меня, я упала…. И ударилась головой о камень, поэтому дальше всё как в тумане, я слышала, как кто-то смеялся. И я понимала, что он делает это на глазах у своих друзей. Но совладать с толстым пятидесятикилограммовым парнем не могла…. Поиздевавшись, очевидно вдоволь, п-п-парни ушли пьяные и, очевидно, довольные! С тех пор у меня дрожат руки, когда я прикасаюсь к мужчине. Я не могу даже взглянуть на мужчину спокойно. Но на Олимпия, вот смотрю, нормально, это потому что он мне, пусть и не родной, но отец. Но с другими мужчинами…. Я их боюсь до дрожи. Кто-то говорит, что время лечит…. Но я видимо неизлечима....
Девушка сжалась и как-то неестественно встала, она согнулась, в темноте казалось, что она дрожит от слез. Победа такой обидой и негодованием продолжала:
- То, что произошло это полбеды, потом было ещё ужаснее… После этого, я пришла домой…. Измазанная в чем-то липком я не знала в чём…. Потом уже когда, принимая душ, я поняла, что измазана своей кровью они меня ещё и избили. Я была вся в синяках…. Мама мне не поверила, услышав о том, что произошло. Она накинулась на меня с упрёками и сказала, что я всё это выдумала…. Она даже с тех пор так и не поговорила со мной нормально…. Мне из нашей маленькой семьи поверил папа, я ведь тогда не знала, что Олимпий Радин мне не родной отец. Два года…. Хотя нет, уже три…. Феликс я думала, что у меня это прошло, оказывается, нет…
Победа выдохнула. И взглянула на меня. Я должен был что-то сказать, и сказать так чтобы она поняла, что это всё, всё, что сказала для меня не имеет значения, что всё это в прошлом, так пусть там в прошлом и останется.
Я сел на песок. Он был тёплый. Я оглянулся, мы шли во время разговора, и шаг за шагом приближались к нашему дому. К тому дому, ключи от которого дала мне несколькими днями ранее Фелица. Я хотел сделать Победе этот подарок на её день рождение, а вышло, что подарю на Выпускной…. Надо подыскать какой-то другой подарок на День её Рождения. У меня было время навести в доме порядок.
Победа заметила, что песок под её ногами уже другой, и что это вовсе не тот песок, которым обычно крыли сочинские пляжи.
Я заметила, что калька под ногами исчезла. И под ногами у меня был чистый, белый, мягкий, словно манная крупа и необычайно тёплый песок. Это был частный пляж. Может нам с Феликсом следует уйти с этого пляжа?
Я подняла голову, вдали рассмотрела одноэтажный дом, там горел свет, он был с желтоватым оттенком, дом был окружен маленькими светильниками, они имели встроенные солнечные батареи, и когда солнце садилось, они могли гореть несколько часов самостоятельно. Со стороны пляжа дом был с витринным окном, от пола до потолка. Я даже рассмотрела посадку возле дома.
Феликс шёл рядом и молчал, видимо давая мне, насладится видом, вспомнив, что мы очевидно на чужой земле, я переполошилась.
- Феликс, а чей это дом и пляж? Это наверно принадлежит какому-то крутому парню. Давай-ка уйдём с его земли и пляжа…
Феликс, рассмеявшись, вытащил ключи из кармана брюк, и ответил:
- А, что если этот крутой парень я, милая?
Я с интересом наблюдал за её реакцией. Она не ожидала, что я владею этим домом и то это был не дом, а вилла, как и всем остальным, ведь и клуб-дом Заряниных тоже, по сути, был моим. Победа не скрывала свой интерес, но всё же ждала, что я могу сказать по этому поводу, ведь она, как и все остальные в городе, считала, что я работаю за деньги в Д\К. На самом же деле я работал там потому что мне нужно было вернуть свою утраченную репутацию, я не нуждался в деньгах как таковых, у меня был подписан контракт с городской администрацией и министерством культуры города, а не с директором дома культуры.
- И этому дому нужна хозяйка! Это мой тебе подарок, на выпускной!
Я хотел сделать ей подарок и сделал.
- Он твой, живи в нём, если хочешь, Победа! А хочешь, сдавай!
Помолчав, твёрдым голосом добавил:
- А ещё для меня не важно, что с тобой было в прошлом, так там пускай и останется! Мне важно, что ты сейчас здесь, и со мной.
Она посмотрела на меня, спросила:
- Я уезжаю в Крым, сразу после Дня города. У меня там будут дела, если ты к тому времени, как я вернусь не найдёшь кого-то, то тогда я заберу тебя с собой…
Я смотрел на её реакцию, она посмотрела на меня, и, смотря мне в глаза, сказала:
- Моя любовь умрёт, только если я умру!
Я рассмеялся. Потом отдал ей ключи, и мы пошли к дому.
Мы подошли к дому. Вблизи это был низкий одноэтажный дом, он был панельный с двумя выходами, один к морю, другой к дороге в город, стоял он на высоких сваях. Дом был с пляжем, с песком, песок этот был мягкий как манная крупа и тёплый. Это не сочинский песок я поняла.
- Феликс, а откуда такой песок? Такого песка в Сочи сроду не сыщешь.
Феликс, опустив голову улыбнувшись, и пиная, песок как футбольный мячик, сказал:
- Я жил какое-то время в Америке, в США, штат Флорида. Этот песочек от туда. Своего рода благодарность за службу в одном из театров на Бродвее. Он там везде на пляжах, у отелей и у вилл, и у обычных домов. У него есть термосвойство. Впрочем, ты сама это ощущаешь!
Я шла по этому теплому песку. Очевидно, песок нагревался днём, а после захода солнца очень долго остывал. Феликс сказал, что он имеет термосвойство.
Я была благодарна Феликсу за этот подарок.
Открыв своим ключом входную дверь, Фелица Зарянина вошла на виллу. Ей нужно было положить костюмы, которые они с братьями надевали на свои выступления, положив вещи, она вышла из комнаты. Заметив на пляже возле дома пару, она сразу узнала их.
Фигуру Феликса я бы узнала, завяжи мне глаза. А вот женскую… это наверно очередная девица, что поджидали Феликса после выступлений…, я прошла дальше хотела выгнать девку, не хватало, чтобы брат подхватил какую-нибудь заразу….
В мире Рампы были такие девочки, которые ни перед чем не останавливались, лишь бы переспать с объектом своего желания…, иногда они же приносили артистам отраву, от конкурентов или же сами становились этакими «сладкими ловушками».
У Феликса было полно конкурентов, что тогда когда он был в свете Рампы и пользовался всеми возможностями, удовольствиями и привилегиями, что сейчас в наш дом-клуб «Ночной Вестник» постоянно приходили эти угрозы…. Но нам было не привыкать к подобного, рода вещам. Кто-то сказал: «Понт дороже денег!», однако, этого нельзя было сказать о нашей семье!
Я присмотрелась к девушке, что была с Феликсом сейчас. Да это была она. Победа Радина, она танцевала с Феликсом на общем Выпускном вечере для выпускников города. Потом Феликс и Победа быстро ушли с выпускного. Она была чем-то расстроена, и причина тому во все не мой брат-близнец. Она была напугана, растеряна и расстроена ещё до мероприятия.
Я должна была идти. И я дождусь объяснения брата. Я догадывалась, что с девушкой брата твориться, что-то не то. И брат догадался, о чём Победа молчит. Возможно, она ему сегодня и открылась. И возможно она с ним проведёт эту ночь.
Я хотела им счастья. И даст Бог у Феликса и Победы, у их пары будет совместная жизнь.
Я послала им воздушный поцелуй, пусть они этого не видели из-за того, что было темно, и они были заняты друг другом.
Я вышла с виллы. И ещё раз счастливо улыбнулась. Я улыбалась тому, что Феликс нашёл свои: любовь и счастье.
Мы вошли в дом. Феликс был таким загадочным. Куда это он привел меня? У меня снова затряслись руки, он это заметил, взяв мои дрожащие руки в свои руки. Его руки были тёплыми. Он взглянул в мои глаза, у него были теплые темно-карие глаза, таким глазам не возможно было отказать.
Я улыбнулась, не ожидала от него такого. Он вновь и на этот раз требовательно, повторил:
- Танцуй Победа! Музыка в тебе, в твоём теле, в твоей голове, в мышцах, в твоем сердце. Танцуй же!
Я затанцевала, я не знала, чего танцевала, но я выражала в этом танце свои чувства. Да я, танцуя, вошла в его этот дом, который заметила вдалеке во время прогулки.
Да это было так чудесно. Он смотрел на этот танец. Он был рад. Он улыбался, какой-то не понятной мне улыбкой, какой-то особенной улыбкой.
И я поняла, он хочет! Феликс хочет меня как женщину. Феликс не просто хотел меня как женщину. Он любил меня. Он был на пределе. И он давно заметил, что со мной что-то не так. Он догадывался. Давно догадывался. Я, закончив, упала, но не на пол, я упала в его объятия.
Я смотрел, как она танцует. Боже она женщина. О, как эта женщина хотела, чтобы я её взял, сделал своей, любил. Она заслуживает всех богатств мира. И я готов ей это дать.
Она была такая естественная в этом струящимся синем бархатном платье, словно это была её вторая кожа. Я готов её любить и у меня хватит на это сил и энергии. Победа была бы бриллиантом в мире танца. И это будет.
Но сейчас я должен был положить этот бриллиант рядом с собой, помочь преодолеть ей эту боязнь прикосновений к мужскому телу, и сделать так чтобы этот бриллиант засверкал всеми своими гранями. И она сегодня будет кричать, и стонать, но не от боли, а от страсти произнося моё имя.
Она не услышала. Она танцевала. Она кружилась. Она была такой милой и женственной. Я встал к ней в пару, и мы начали движение в танце. Я встал сзади так чтобы не стеснять её движений. Затем поцеловал её в губы, потом спустился ниже, прошёлся с поцелуями по шее. Она была в одном платье. Я улыбнулся.
Фелица, конечно, позаботилась о том, чтобы она одела под платье только лифчик и трусики, сестра догадывалась о том, что сегодня произойдёт.
О Боже! Сейчас Победа такая хорошенькая.
Она упала, но не на пол, я подхватил её, и прошептал:
- Расслабься! Я ничего из того, что ты не захочешь, не буду делать!
Я расстегнул на платье молнию, легкое движение рук и платье упало с приятным шелестом на пол.
Я почувствовал, как она дрогнула. Ничего, она привыкнет.
Девушка дрожащими руками обняла меня. Она не могла расслабиться. Тогда я решил, что надо бы помочь Победе это сделать. Иначе никак не получится…
Всякие расслабляющие лекарственные средства я на дух не переносил, поэтому решил применить «старую добрую ванну» с расслабляющими маслами.
Я прошёл в ванну, включил тёплую воду и позвал:
Она прошла в ванну. Я попросил:
- Потрогай-ка водичку, как тебе?
Девушка была смущена и удивленна, но засунув руку в воду, сказала:
- Чуть погорячей бы, конечно, но тёплая!
Я прибавил немного горячей воды. Потом снял с себя свой наряд, в который было облачено моё тело, и залез в воду.
Она зажмурилась от брызг, а я рассмеялся, протянув руку, и сказал:
Победа, сняв с себя лифчик и трусики, залезла, с облегчением вздохнув, она села мне на коленки, потом соскользнула ниже...
Далее можно прочитать, а так же прослушать на этом Сайте: https://litsovet.ru/books/984071-zhizn-chernogo-feniksa-ili-saga-o-tance