Кнопка перезагрузки: история писательницы, которая потеряла дом и нашла смысл жизни
Отрывок из автобиографической книги «Дикая тишина» писательницы Рэйнор Винн, которая вместе с мужем пережила опыт бездомности, пешком прошла более тысячи километров, обрела дом, но решила снова отправиться в путешествие.
Британка Рэйнор Винн мечтала о писательской карьере с детства, но ее первая книга вышла, когда ей было уже за пятьдесят. Тогда она отправила в газету The Big Issue свой рассказ о том, как они с мужем, потеряв все имущество, прошли пешком по Тропе юго-западного берега — туристическому маршруту протяженностью более 1000 км. А затем написала автобиографическую книгу «Соленая тропа», чтобы помочь сохранить воспоминания мужу, у которого диагностировали нейродегенеративное заболевание. Книга стала бестселлером, Винн и ее муж обрели дом. Но поняли, что тропа их изменила, и оседлая жизнь не приносит радости. В «Дикой тишине» Рэйнор Винн решается на еще одно путешествие и еще одну книгу.
Бывает сложно даже распознать развилку на жизненном пути, не говоря уже о том, чтобы осознанно принять решение, куда свернуть. Но иногда удается уголком глаза заметить, как она исчезает в зеркале заднего вида. Результат от этого не поменяется, но где-то в далеком будущем, глядя на развернутую карту, можно будет показать пальцем на развилку и сказать: вот здесь мы пошли по другому пути.
Я скорчилась на заднем сиденье фургона, всеми правдами и неправдами удерживая капризного ребенка на горшке; мы уже два часа стояли в огромной пробке на подъезде к шоссе — в такой момент совсем не ждешь, что твоя жизнь внезапно изменится навсегда.
— Если уже здесь такое творится, что за кошмар происходит на самом шоссе?
— Кошмар и происходит, — Мот был за рулем. Мы с детьми пытались добраться в Шотландию, чтобы провести там двухнедельный отпуск, который планировали много месяцев. Может быть, именно в этой поездке мы найдем дом своей мечты — заброшенную хижину в горах, которую хотели уже десять лет. Мы не знали, где все это найдем, но были уверены, что на севере. Том сидел в своем автокресле, шоколад от печенья густо размазан по лицу, волосам, одежде, а теперь еще и по мне. Недовольная Роуан крутилась на горшке. Походное снаряжение опасно нависало у меня над головой.
— Я так долго не продержусь — это ведь может затянуться на целый день. А если мы просто свернем сейчас с дороги и поедем налево, то куда приедем?
— Это в сторону запада, так что рано или поздно мы приедем в Уэльс.
— С удовольствием, лишь бы убраться отсюда.
Солнце садилось в залив Кардиган, а мы стояли на склоне холма, на ледяном ветру, который поднимался снизу, из долины. Море окрасилось всеми оттенками закатного солнца, лицо Мота было омыто розовым и оранжевым светом. Том крепко и мирно спал в своем рюкзачке-переноске, опустив шоколадное лицо Моту на плечо; пухлые губки расслабились и выпятились, а липкие толстенькие ручки безвольно повисли по сторонам тела. Роуан то дремала, то просыпалась, крепко примотанная ко мне слингом, в ее спутанных светлых волосах отражались последние оттенки дня.
— Я и не думал, что в Уэльсе так красиво, — Мота всегда тянуло на север, к высоким горам и большим открытым пространствам, но что-то в этом закате его зачаровало.
Держась за руки, мы смотрели на море, а машины на шоссе все так же медленно ползли вперед. Тогда мы еще не знали, что следующие двадцать лет своей жизни проведем в месте, которое никогда не нашли бы, если бы не решили в тот день съехать с дороги.
Завернув за угол по пути в церковь, я наткнулась на Сару, которая как раз вышла на крыльцо. Борясь с желанием убежать, я сделала глубокий вдох и остановилась.
— Добрый вечер, как поживаете, давно не виделись! Как ваша книга?
— Хорошо, спасибо. — Я смогу, я справлюсь. Я запахнула свою наполненную ветром куртку чуть плотнее, не догадываясь, что пробравший меня холодок был результатом невидимой для меня развилки на пути, уже сделанного выбора, который я сама еще не осознала. — Только что вот напечатала статью в Big Issue.
— Вот это да, поздравляю! О чем статья?
Я набрала побольше воздуха в легкие. Воздуха, наполненного сомнениями в принятых решениях, уже пережитыми и еще предстоящими потерями, ночами на диких скалах и морской галькой.
— О том, как у нас за долги отняли дом в Уэльсе имы стали бездомными. Как мы решили не дожидаться государственного жилья, а пойти в поход по юго-западной береговой тропе, и обо всех тех скитальцах, которых мы встретили по пути, невидимых деревенских бездомных.
— У вас отобрали дом? У вас совсем ничего не осталось?
— Да. Раньше я не могла об этом говорить, потому что знаю по опыту, это многих сильно смущает. Я столько раз сталкивалась с неприятной реакцией, что решила больше никому ничего не рассказывать. Но сегодня поняла, что дальше скрывать бессмысленно.
— Здесь вы можете этого не скрывать. Найдутся люди, которые воспримут эту новость неадекватно, но многие местные на своем опыте знают, каково все потерять — те, кто вернулся жить в родительский дом или кому пришлось заново строить свою жизнь.
— Да. Мне кажется, это такая общая тема кризиса зрелого возраста. Многие из нас обнаруживают, что нужно вернуться к истокам жизни, чтобы начать ее сначала. Вернуться туда, где мы росли, или туда, где когда-то были счастливы. Вернуться в то время, когда все еще было хорошо. По-моему, это все равно что нажать на кнопку перезагрузки.
Я посмотрела, как она скрылась за поворотом, а потом облокотилась на стену, которая отгораживала узкую улочку от обрывистого берега реки. В воде было полным-полно лодок, поставленных на причал на лето: яхты, моторные лодки, маленький прогулочный кораблик для туристов, черный остов высокого деревянного парусника, паруса опущены, команда спешит на берег. Дети прыгали в воду с пирса под знаком «купаться запрещено», старички в шортах привязывали свою прогулочную лодочку к плавучему причалу. Жизнь. Она продолжалась. Люди жили своими жизнями.
Все оказалось так просто и ясно. Иногда нужно, чтобы кто-то другой зажег для тебя свет. Та сильная, бесстрашная женщина, которая прошла всю береговую тропу, потерялась где-то в больничных коридорах, в тех решениях, которые до сих пор меня мучили. Мот был прав: я вернулась в детство. Я снова боялась людей, пряталась, все та же девчонка за диваном. Но права была и Сара: для меня пришло время начать сначала. Те месяцы, которые я провела, превратившись в себя маленькую, не прошли зря. Эта маленькая девочка была напугана и одинока, зато она ощущала мощную связь с дикой природой, и эта связь осталась с ней навсегда. У нее было и кое-что еще: мечта, от которой ей пришлось отказаться. Я стояла рядом с ней в ее в комнате и смотрела, как она гладит книги на полках, как ее маленькие пальчики трогают изображение пингвина на корешках, как она воображает себе будущее. Дети кричали и брызгались, прыгая с пирса, они уплывали от парома, который лавировал между пришвартованными лодками, подходя к причалу. Я еще раз глубоко вдохнула свежий воздух и пошла домой.
В интернете можно найти все что угодно, если правильно задавать вопросы. Два часа поисков, и я получила именно то, что искала. Литературный агент со специализацией в нон-фикшн, не такой крупный, чтобы меня проигнорировать, но и не такой мелкий, чтобы оказаться никчемным. Я отправила свою заявку и откинулась на спинку стула, глядя, как крыса просыпается и потягивается после дневного отдыха на стене. Перед глазами стоял закат в последний день нашего похода по юго-западной береговой тропе. Я чувствовала руку Мота в своей руке, воздух пах ежевикой, и меня поглотило ощущение, что этот момент — все, что у нас есть, и все, что нам надо.
https://www.forbes.ru/forbes-woman/465487-knopka-perezagruzki-istoria-pisatel-nicy-kotoraa-poterala-dom-i-nasla-smysl-zizni