Немецкое ТВ о Навальном и России. Это кошмар.
Такой разнузданной грубой неприязни к России, граничащей с агрессивным и самоуверенным давлением на оппонентов, как вчера на политшоу „Анне Виль“ на главном телеканале Германии, еще не встречал.
Это настолько важно, что придется делать относительно большой текст, извините, коллеги.
Итак, на этом воскресном шоу, которое уже много лет считается главным политическим рингом для споров и дискуссий, был вброшен, разумеется, вопрос о Алексее Навальном.
В кругу оппонентов были Юрген Триттин, один из лидеров партии „Зеленые“, Норберт Рёттген, возможный кандидат на главенство в ХДС и кресло канцлера, Севим Дегделен, от партии „Левые“ и Вольфганг Ишингер, дипломат, руководитель Мюнхенской конференции по безопасности.
Ведущая задает тон и спрашивает, сколько можно мириться с тем, что Москва уничтожает оппозиционеров? Я не цитирую, это слишком утомительно следить за иезуитскими формулами ведущей, но точно передаю смысл дискуссии.
Дегделен и Ишингер задают вопросы, которые очень понятны - почему России не передают никаких документов, почему прокуратура отказывается от контактов с коллегами. И на них обрушивается шквал снарядов большого калибра.
Рёттген и Триттин в совершенно недопустимом тоне обвиняют своих оппонентов в том, что они поддерживают теории заговора, но (внимание!!!) покушение на убийство Навального и есть заговор. Типичная логика немецкого политика, который вообще не в теме, но русских крыть надо.
А чем? Правильно - вспомнить родословную Путина.И далее стрелки переводят на российского президента, который , по их мнению, специалист по заговорам.
"Der gelernte Tschekist Putin spricht bekanntlich Deutsch“ - обученый чекист Путин, как известно, говорит по-немецки. Если мне объяснят связь этого предложения с Навальным, буду благодарен. Дальше Рёттген, которому очень хочется выступить в роли немецкого мачо, через губу бросает в ринг:
„С Путиным надо говорить языком, который он понимает“.
Не уверен, что Рёттген может выйти на татами, да и язык Путина - русский - он точно не знает. Но сказав это так круто, по пацански, просто, он решил, что он крут и , наверное, русский президент, откажется выйти на поединок. Аргументы Ишингера о том, что Германия должна понять опасный потенциал раздувания конфликта, что на кону отношения между странами, что все идет к тяжелому дипломатическому кризису, Рёттген и Триттин отвергают так же легко, как просто бездумно.И в этом момент, в раже, они , наконец, открыто говорят о том, что их волнует.
Думаете, Навальный? Это Юлия Навальная так думает и , конечно, ошибается. Вот цитата из газеты про этот самый момент:"Es geht um die Zukunft der sowjetischen Nachfolgestaaten, etwa die Ukraine oder Belarus, und die Frage ihrer Zugehörigkeit zum Westen.."
Перевод: "Речь идет о будущем стран постсоветского периода, как например, Украина или Белоруссия и их принадлежности Западу“. Как-то не видно здесь слов о судьбе Навального. Землю давай, землю!
Дальше все пошло как в стихотворении о Гавриле.
Гаврила был хорошим парнем
Гаврила русских не любил...
Т.е. Не нужен им Северный поток -2. Рёттген плюнул по пути в сторону своего канцлера и прямо сказал: Северный поток - это „ein deutsches Projekt gegen die EU“.
Перевожу: "Нордстрим - это немецкий проект против ЕС“\Зеленый Триттин добавил, что газопровод вообще не нужен потому, что "Seine Partei glaubt aber auch, den schnellen Ausstieg aus fossilen Energieträgern zu bewerkstellig“.Т.е. его партия ставит на быстрый отказ от энергии недр. Понятно. Хорошо бы понять, с каким спонсором из далеких стран зеленые договорились об альтернативе?
Но заканчивается бой еще удивительней, чем начался. Дискутанты серьезно спорят о том, а что же они могут потребовать от России? Они не знают, что спросить у Москвы.
В числе возможных решений следующие:
- Потребовать от России не травить оппозиционеров
- Поставить во главе России демократического президента
Последний пункт невыполним, отметил Рёттген, на этот раз реалистично, вспомнив, что он собирается стать канцлером.
Что происходит? Предполагаю, что некий вирус бешенства, как осложнение после периода изоляции, подействовал на психику немецких политиков и прессы, которые в принципе умеют отличать горячее от холодного. В этот раз интуиция и разум пострадали особенно сильно.
Очень надеюсь, что это не оставит долговременных следов в жизни Германии и России.