Давид Худжец: самый известный «невоенкор Донбасса», который всегда на передовой
Каждый дончанин хоть раз видел работу Давида Худжеца. Возможно, не все читали его статьи, но сделанные им снимки точно встречали. Пролистать в новостной ленте его фоторепортажи попросту невозможно. Во-первых, за почти 10 лет их было очень много, а во-вторых, что самое важное, его герои моментально западают в душу. Так, как чувствует и показывает людей Давид, умеют единицы.
Свой крестовый поход
Во время интервью хотелось напомнить читателю, как Худжец вообще оказался в ДНР. Отвечать на этот вопрос он не любит, потому что, как отметил, прибыл из Польши давно, и для него это "объяснять очевидную очевидность".
Сам он себя называет фотографом-партизаном или корреспондентом в кустах
"Проще говоря, когда Донбасс был в беде, я принял решение приехать и вступить в ополчение. Этот выбор был для меня последовательным, поскольку всю сознательную жизнь я боролся за славянское единство", – пояснил Давид.
Он также признался, что становиться журналистом и тем более военкором вовсе не планировал. Это случилось само собой. Его попросили "хотя бы временно" освещать события для поляков, потому что там транслировался "сплошной бред, а не информация". Как говорится, нет ничего более постоянного, чем временное, так Давид и остался в этой сфере.
Больше всего Давид любит фотографировать спортивные мероприятия
"За это время несколько раз собирался уйти в армию, но все же продолжаю вести свой крестовый поход с фотоаппаратом в руках", – шутит наш герой.
Кстати, о своем решении приехать к нам собеседник и, собственно, корреспондент "Донецкого времени" никогда не жалел.
"О правильных решениях не надо жалеть, а ошибки – это бесценный урок”,– говорит Худжец.
Несмотря на официальную риторику Польши, не все граждане настроены к нам враждебно. При отъезде Давид ни от кого не ждал одобрения и не просил совета, но родные и друзья отреагировали нормально, многие поддержали.
Он редко бывает в плохом настроении
"У меня скорее никогда-то и не было друзей, с которыми были бы, так скажем, идейные расхождения. Так что если делать опрос среди моих товарищей, то можно сказать, что 100 процентов поддержали выбор Донбасса", – улыбаясь, отвечает поляк.
Войну от гражданской жизни здесь не отделить
Давиду одинаково хорошо удается снимать обычных людей и военнослужащих прямо на передовой. Безусловно, в его рабочем «облаке» лежат и тысячи снимков последствий обстрелов, но сегодня хотелось бы о людях.
"Самому что ближе? Какими работами доволен больше?" – спрашиваю собеседника, если честно, и не ожидая, что тот сделает выбор.
Он часто работает на передовой, но военкором себя называть категорически отказывается
Ответ оказался куда глубже вопроса. В принципе, в этом весь Давид – легкий и веселый снаружи, серьезный и вдумчивый внутри.
"Гражданская или военная съемка в условиях Донбасса – это ненужное разделение понятий. Это так или иначе война и все, что с ней связано. Ее отголоски слышны в любом человеке. Ты же не знаешь, настигнет тебя снаряд или нет, когда выйдешь за хлебом. К сожалению, ведь именно такая картинка живет в подсознании жителей Донбасса", – рассуждает Давид.
Однако он добавляет, что есть сюжеты, которым ему хочется уделять больше времени. И это спортивные соревнования, особенно мультиспорт. Весь без исключения.
Давид обожает животных и легко находит с ними общий язык
Это просто другая жизнь
Вопрос о ситуациях и историях, которые больше всего впечатлили, очень заезжен. Но ответы на него всегда такие разные, что пройти мимо будет непростительно.
"В русском кино есть такая великолепная фраза "Война – это не конец жизни, это просто жизнь — другая". Так и военные – это обычные пацаны, которых в мирное время мы встречаем на работе или на остановке. Многие представляют их, как каких-то персонажей из сказок, мифов или, что уже очень плохо, из пропаганды. А они простые нормальные парни", – делится наблюдениями о героях своих материалов Давид.
Он хоть и шутит, что сам по себе является "бетоном", но некоторые события на нем отпечаток все же оставляют.
Давид в шутку называет себя "бетоном"
"Когда-то поехал к ребятам на несколько дней, на промку. Поели, попили кофе/чай, посидели под обстрелом, на который под угрозой тюрьмы нельзя было отвечать. Такой себе обычный понедельник. Спустя несколько месяцев я был на встрече комитета матерей погибших бойцов и вдов. Они держали в руках снимки своих родных. У одной из бабушек была фотография пацана, с которым я вот только недавно сидел под обстрелом в одном блиндаже. В такие моменты хочется просто сказать что-то красивым русским матом. Других слов нет", – вспоминает Худжец.
Всё же журналистика
Сейчас Давид обжился в Донецке и даже женился и стал отцом. В списке своих, если можно так сказать, должностей на первое место он ставит отцовство маленькой дочки, а дальше уже идут журналист и фотограф.
Называть себя военкором он категорически не хочет. Говорит, что видел слишком много тех, кто так себя называл ради дополнительных нулей в зарплате.
Добавлю от себя, если позволите. Всегда считала Давида Худжеца крутым военкором. На эту мысль наталкивали его какие-то невероятные смелость и азарт, местами граничащие с легким сумасшествием. Никогда не забуду, как на очередном выезде под обстрелом он записывал голосовое сообщение для последующей обработки и считал прилеты. Судя по звуку, ложилось очень близко.
Сначала он папа, а потом уже журналист и фотограф
"Не-а, это всё же журналистика", – спорит польский журналист.
Кто-то бы с таким опытом уже настаивал на том, что стал русским, но не Давид. Он гордо называет себя поляком и не собирается отказываться от акцента или делать вид, что является кем-то другим.
"Национальность – это дар от рождения и переходить в другую нечестно и некрасиво", – убежден поляк.
Для этого есть «Донецкое время»
Раз уж зашла речь о журналистике, поинтересовалась у коллеги, чего не хватает ей в Донецке. Ответ оказался настолько радикальным, что многие возмутятся и с Давидом не согласятся.
"Донецкой журналистике не хватает одной маленькой такой детали. В Донецке журналистики нет. Иногда что-то где-то появляется, но в целом она отсутствует. Мы имеем либо материалы, сделанные на основе отчетов пресс-служб, либо рерайтинг, либо, что самое ужасное, какой-то сказочный бред, написанный под заказ.
А в чем основная задача журналиста? Он ищет, задает вопросы и самое главное – сомневается. Вот потому и существует "Донецкое время" – чтобы местную журналистику менять", – подытожил Давид.