Как хоррор устроен изнутри

Для меня единственный способ избавиться от своих страхов — снять о них фильм. (Альфред Хичкок)

Прежде чем начать, стоит уточнить, во-первых, о том, что этот текст не является исчерпывающим путеводителем по жанру horror, а лишь некоторым обобщением информации, собранной из разных источников. Если же хочется большего, то можно почитать две следующие книги:

The Philosophy of Horror Томаса Фахи (англ.: Thomas Fahy),
The Philosophy of Horror or Paradoxes of the Heart Ноэля Кэролла (англ.: Noël Carroll),

а также некоторые из приведённых в тексте ссылок.

Во-вторых, представленный здесь текст — не история по жанру как таковому, а лишь попытка выяснить, как он работает изнутри себя; поэтому в тексте уделено больше внимания биологическим, психологическим и философским аспектам как самого чувства страха, так и кинематографа (опять же, не в полной мере, а лишь в базовом понимании того, как все эти аспекты друг с другом соотносятся).

(кадр из фильма «Psycho» Альфреда Хичкока)

По словарю Даля страх — внутреннее состояние, обусловленное грозящим реальным или предполагаемым бедствием. Эмоция, основанная на предыдущем негативном опыте, которая сигнализирует организм об опасности. Но опасность эта может быть не всегда биологической (т.е. угрожающей жизни человека); существуют также страхи социальные (ситуация, когда что-то или кто-то несёт угрозу для социального статуса или самооценки) и экзистенциальные (страхи, связанные с интеллектом и основаны на размышлениях над различными вопросами о жизни и смерти, бессмысленности, времени и т.д.). Каждый из них в кино эксплуатируется по-разному и во многом определяет зрелость той или иной картины.

Сам жанр хоррора — один из самых древних, берущий своё начало ещё в фольклоре и религиозных традициях. Исторически страх всегда был неотъемлемой частью многих религий, частью, которая предотвращала поведение людей от определённых действий или бездействий. Более того, страх лежит в основе самой религии: он является тем, что заставило её появится. В общем и целом, хоррор в фольклорных и религиозных воплощениях можно рассматривать, как попытку объяснить всё странное и непонятное, сделать мир чуть менее страшным, чем он кажется на первый взгляд.

(Баба Яга — один из центральных персонажей русского фольклора)

История хоррора в кинематографе началась вместе с зарождением самого искусства снимать кино. Первым здесь был один из основоположников кинематографа — Жорж Мельес. Он-то и снял в 1896 году фильм «The House of the Devil», который технически считается первым фильмом ужасов (хотя, если вы его посмотрите, то вряд ли сможете воспринимать его не иначе как весёлое развлечение — https://youtu.be/mw8bzC33CGY). Отсюда уже можно представить себе какой путь прошёл жанр (вместе с искусством кинематографа, конечно же).

По словам Линды Уильямс (преподаёт киноведение в Калифорнийский университет в Беркли) хоррор относится к так называемым body genres (наш вольный перевод за неимением другого: телесные жанры), куда также входят порнография и мелодрамы. Body genres — понятие, описывающее такое кино (строго говоря, термин можно распространить на многие другие формы искусства), в котором всё создано для того, чтобы воздействовать на самые базовые ощущения (заставить нас бояться, плакать или получить сексуальное возбуждение). За этими фильмами может не стоять ничего больше, чем это воздействие, а ответная зрительская реакция зачастую носит лишь рефлекторный характер. Именно поэтому создатели таких произведений часто пренебрегают сценарием, актёрами, разработкой персонажей и т.п., эксплуатируя лишь зрительскую психологию во благо кассовых сборов и «дешёвого» дофамина.

Подробнее о body genres — http://fq.ucpress.edu/content/44/4/2

Впрочем, с такой классификацией можно спорить, как с довольно однобоким мнением на то, чем жанр является в его многочисленных воплощениях на экране. Все мы знаем такие примеры картин, как «Suspiria» Дарио Ардженто, являющая собой удивительной красоты макабр, или «Rosemary’s Baby» Романа Полански, оказавшийся одним из самых феминистских фильмов в истории. Потому куда стройнее выглядит идея поместить хорроры в концепцию body genres в том случае, если единственной главной идеей и основной задачей режиссёра является эксплуатация биологического страха.

(Джессика Харпер в фильме «Suspiria» Дарио Ардженто)

В эту категорию вписывается добротная часть всех хорроров за всё время существования жанра. Отдельной строкой стоит упомянуть многочисленные постмодернистские фильмы ужасов категории «Б» второй половины XX века, которые при всех своих слабых и откровенно плохо исполненных чертах несли большое количество остроумия, изобретательности и, что самое важное, искренности, не пытаясь быть чем-то большим, чем они являются: «Tremors» Рона Андервуда, «The Evil Dead» Сэма Рэйми, «The Blob» Ирвина Ш. Йеуорта-младшего и многие-многие другие.

(кадр из «Tremors» Рона Андервуда)

К части о том, как вызвать биологический страх у зрителя, можно и нужно отнести грамотную работу с саунд-дизайном. Ведь звук — один из самых значительных аспектов в хоррорах, который влияет на общее восприятие фильма, а тем самым и на чувство страха, зарождающееся с каждым новым шорохом и скрипом (пусть примеры и чересчур поверхностны). В качестве эталонной работы с саунд-дизайном в современных хоррорах стоит отметить «The Quiet Place» Джона Красински и серию фильмов из вселенной «Conjuring» Джеймса Вана.

От мысли того, что в кино (искусстве) можно использовать страх совершенно разного характера, а не только биологический, следует плавный переход к одному из самых видных эссе на тему страха — «Uncanny» небезызвестного Зигмунда Фрейда, написанное им в 1919 году (прочитать русский перевод можно тут — http://freudproject.ru/?p=723). В нём австрийский психоаналитик делает, пожалуй, самое любопытное заявление о том, что сужать понятие эстетики до учения о прекрасном, забыв при этом об эстетике жуткого, не корректно: эстетика — это наука обо всём чувственном. Итак, выжимка эссе из перечисленных Фрейдом страхов:

Сомнение живое ли предстало перед нами или нет (ожившие куклы, зомби, эффект «зловещей долины»);
Страх перед двойниками (вспомним девочек-близняшек из «The Shining» Стэнли Кубрика);
Страх видеть повторения, закономерности (суеверия, например);
Страх сглаза или, по Фрейду, проецирование нашей зависти на других;
Страх смерти или, опять же по Фрейду, скрытое желание вернуться в материнскую утробу;
Страх сойти с ума;
И абсолютно фрейдистское: страх перед женскими гениталиями или скрытая тоска по материнской утробе.

(близнецы из «The Shining» Стэнли Кубрика)

Отступление. Интересный момент, связанный с одушевлённостью присутствует в самом русском языке, в его грамматической части. Заключается он в том, что для проверки существительного на неодушевлённость нужно поставить его в родительный и винительный падежи и, если слово изменяется одинаково, то имеем дело с существительным одушевлённым: «Нет покойника. Вижу покойника». Тоже самое и с зомби.

Но есть подвох, описанный самим Фрейдом. Если автор создаёт мир, в котором нам изначально говорят, что всё хорошо, это не по-настоящему, а герои живут в мире, где, например, восставшие из мёртвых совершенно реальны, то мы перестаём испытывать страх. Потому шекспировский «Macbeth» не становится хоррором: в мире самого Макбета видящиеся ему ведьмы — вещь сама собой разумеющаяся. Сюда же можно отнести и всевозможные метахорроры (фильмы ужасов, в которых хоррор ожидаем): «Shaun of the Dead» Эдгара Райта, «The Cabin in the Woods» Дрю Годдарда, «Zombieland» Рубена Флейшераи другие.

Каноничный пример использования фрейдистского понимания страха — «Alien» Ридли Скотта. Корабль Чужого в нём был выполнен в виде женских гениталий, вход которых вёл в материнскую утробу, а оружие, за которым сидел погибший член экипажа был фаллосообразным. И не просто так лицехват в своём дизайне имеет отросток, а его единственная цель — осеменять жертву (если так можно выразиться в контексте фильма). «Alien», в конце концов, стал идеальной репрезентацией кошмара Фрейда. Больше об этом фильме и его хоррор-составляющей можно почитать здесь — https://cinephiliabeyond.org/alien-40th-anniversary/.

(фото со съёмок «Alien»)

Если же говорить о страхе, как о понятии экзистенциальном, то в первую очередь это отсылает нас к Сёрену Кьеркегору, Мартину Хайдеггеру, Альберту Камю и Жан-Поль Сартру, как к наиболее ярким представителям философии экзистенциализма. Здесь страх — куда более глубокое чувство, чем простое переживание, вызванное внешними раздражителями. Страх в экзистенциализме — это боязнь перед Ничто, перед своей конечностью, «Страх есть головокружение свободы», как говорил Кьеркегор. И творческие натуры куда более подвержены страху перед Ничто, нежели рядовой человек, так как осознают свою свободу в полной мере, не пытаясь бежать от выбора и растворяться в работе, развлечениях, спорте, сексе (не столь важно в чём). Здесь снова хочется привести в пример «The Shining», который за всем показанным ужасом нёс в себе идеальную репрезентацию человеческой изоляции в творческом процессе. В этом фильме главный герой — Джек Торренс (Джек Николсон) — был человеком искусства, который постепенно сходит с ума, пытаясь закончить книгу. Страх в фильме Кубрика возникает из самого героя.

И примеров много. Даже если не рассматривать близко классические фильмы ужасов, то можно взглянуть на современную новую волну хорроров, среди типичных представителей которой: «Hereditary» Ари Астера, «Raw» Джулии Дюкорно, «Babadook» Дженнифер Кент, «The VVitch: A New-England Folktale» Роберта Эггерса, «It Follows» Дэвида Роберта Митчелла. «It» Андреса Мускетти можно тоже вписать сюда, так как, хоть он и паразитировал на блокбастерности в угоду зрителю, в нём всё же читался мотив взросления, на основе чего весь ужас и выстраивался. У всех этих фильмов есть общая черта: страх в них не возникает из ниоткуда, а вырастает из людей, их проблем и рефлексий.

(кадр из «Raw» Джулии Дюкорно)

Подводя итог, хочется просто напомнить, что хоррор становится хоррором не просто под добротной порцией скриммеров. Этот жанр — нечто большее, во что погружаться всё глубже и глубже становится с каждым фильмом всё интереснее. Смотрите кино, вы всё сами увидите.

Подписывайтесь на нас, чтобы хорошее кино было ближе к вам — teletype.in/@douglasfirs

Мы в Telegram — t.me/douglasfirs