Один день — одна ночь.
Мотор ревёт, руки в перчатках крепко сжимают руль, а чёрный шлем плотно застёгнут — настоящий экстаз на дороге. Ты царь, и ты король. Ты правитель дороги, собирающий вокруг себя все взгляды, и любая преграда кажется простой пылью.
Губы растягиваются в улыбке, и как жаль, что эти простые пешеходы даже не видят её. Он резко сворачивает за угол и прижимается ниже. Перчатки скрипят, а колёса скрежечут по дороге — музыка для ушей. Дорога возле университета — и все расступаются перед тобой, посматривая в след.
А он только хмыкает. Они ничего не понимают в этом. Особенно этот бедняжка-студент, который идёт по дороге в наушниках. Улыбка становится шире, и мотоцикл проносится в сантиметре от бедной жертвы. Парень успевает только заметить, но увернуться уже никак. И — любимое! — грохот и крики вдогонку. А он смеётся, летя дальше, чтобы наконец припарковаться.
Он слезает с мотоцикла. Кожа обтягивает идеальное тело, а металл красиво сияет на солнце. Руки обхватывают шлем и снимают. Алые волосы вспыхивают искрами, а взгляд опасных синих глаз убивает на месте.
— Элисон! – зовёт девушка, подбегая к нему и немного заминаясь. – А ты сегодня свободен..? – румянец трогает нежные щёки, а глаза влажно умоляют.
— Отъебись, – а в ответ средний палец прямо в лицо и удаляющаяся спина.
— Как ты только к нему подошла? – подбежала девушка к своей подруге. – Ты что, не знаешь? Он же гандон!
Эти слова пролетают мимо ушей и вызывают лишь ухмылку.
Гандон, уёбок, мразь, тварь, сука.
Несколько дней назад он только поступил в этот университет, а уже его имя звучало из всех уст. Сначала — красивый, крутой, неотразимый. Его внешность и правда была запоминающейся, как и его стиль в одежде. Огненно-красные волосы, собранные в низкий хвост, чёрные очки, скрывающие поразительно синие глаза. На нём — кожаная куртка с металлическими вставками и кожаные джинсы. В ушах — чёрный пирсинг, а во рту — металлический шарик и беспредельно острый язык. Потому что потом — только брань в его сторону, а он просто идёт в свою аудиторию уверенной походкой.
— Ай-ай, латте такой горячий дали!
— Господи, Юлий, засунь туда придурка Диаса, и он тут же в лёд превратиться.
Удар плечом — и латте уже на полу.
— Проблемы? – ехидно улыбается он, смотря на творящийся вокруг него хаос. – Я же вам помог.
И уходит дальше. Его удовольствие — приносить интерес в жизни других, даже если они его не ценят. Например, как эти двое одногруппников, вставшие возле его аудитории.
Бровь изящно приподнимается. Тонкий палец тыкает в грудь одного, и он приближается к самому уху:
— Мне и здесь хорошо, – смех прямо в лицо.
— Получить захотел! – сразу вскипает.
— Даже не знаю… – Элисон скучающе зевает. – Но вот ты кое-что хочешь получить, – и наклоняется ещё ближе. – Например, язык своего друга-придурка у себя во рту, м?
— Я был в подсобке в тот день, думаешь, у меня не осталось фотографий? – шёпот на грани слышимости.
И вот оно — лицо искажается гневом и страхом. Он очень много хочет чего сказать, вот только не может, и так и стоит, зеленея и бледнея у него на глазах. А Элисон просто проходит между ними. Вся аудитория затихает, и слышатся неясные шепотки, пока он идёт к своему месту за самой последней партой. Никто даже не смеет посмотреть на него — оно и понятно, боятся получить от него удар в самое сердце.
Синие глаза внимательно наблюдают за обстановкой с самого лучшего места обзора. Эти глаза — невероятно мощные линзы, а его мозг — невероятно мощный компьютер. Он знает информацию обо всех сидящих здесь, все их тайны и секреты. А как по-другому вливаться в университетскую среду? На каждого был собран компромат, и даже если они захотят что-то предъявить, то им следует сто раз подумать, чем тревожить это гнездо змеи.
Начинается лекция, и тут же становится невыносимо скучно. Как и всегда. Элисон откидывается на спинку и закрывает глаза, погружаясь в лёгкую полудремоту. Голос лектора монотонно льётся в уши, словно колыбельная. Но внезапно прерывается и звучит раздражённое:
Синие глаза лениво приоткрываются и скучающе смотрят.
— Скажи мне, в чём ключевая разница между побоями и истязанием? Мы это только что разобрали.
Все взгляды направлены на него. Ожидающие, насмешливые, ехидные. А он только лениво открывает рот и отвечает:
— Основной состав побоев предполагает причинение физической боли и обязательный хулиганский, национальный, религиозный или иной мотив. В то время как истязание — это обязательно неоднократное, систематическое нанесение побоев или иных насильственных действий и причинение не только физических, но и потенциально психических страданий — а указанные мотивы, при наличии, могут стать квалифицирующими признаками.
Слова льются рекой. Без запинок, без пауз. Ровно и чисто, вводя всех в шок. Лицо лектора с каждым словом становится только краснее, а он всё продолжает говорить и наконец заключает:
— Так что: мотив — с одной стороны, психические страдания и систематичность — с другой.
— Хорошо, – бурчит лектор. – И только попробуй ещё раз заснуть!
— Ладно-ладно, – тянет Элисон.
Психические страдания? Это его хобби.
Лекция наконец заканчивается, и весь поток выливается в коридор, только его одного останавливают и устраивают ещё один блиц-опрос. А что толку? Всё равно ответит. Конечно, это лишь трата его времени. Но цеплять собой людей… довольно приятно.
Обеденный перерыв, как обычно, длится непозволительно долго. Он мог бы столько сделать за эти полчаса дома, но в университете делать поистине нечего. Элисон сидит в столовой за одиноким столиком и скучающе осматривает сидящих рядом людей. Кто-то разговаривает, кто-то сплетничает, а кто-то усердно учится — все такие скучные.
— Можно сесть? – звучит голос, и Элисон лениво поднимает голову.
Перед ним стоит высокий парень с подносом. У него необычные тёмно-фиолетовые волосы, завязанные в неряшливый хвостик. Некоторые пряди спадают на лицо, а зелёные глаза смотрят безразлично и равнодушно.
— Садись, – Элисон махает ему рукой и продолжает наблюдать.
Безупречные манеры, ровная спина и безмятежное спокойствие.
— С какого ты курса? – спрашивает Элисон от скуки.
— М-м… Старший, получается? И как учёба?
— Сойдёт, – односложно отвечает парень, продолжая тихо есть.
Взгляд синих глаз останавливается на холодном лице, а потом еле сверкает. А что, если..?
— У тебя что-то на щеке, – говорит Элисон с улыбкой и тянется к нему через стол.
Зелёные глаза равнодушно наблюдают за ним, но от этого даже интереснее. Как же ты на это отреагируешь? И Элисон касается его щеки, убирая прядь волос за ушко.
— Ой, прости, ошибся, – и мило улыбается.
А зелёный взгляд спокойно возвращается к своей тарелке. Элисон с улыбкой фыркает.
Но вдруг рядом слышится треск. Элисон переводит взгляд в то направление и видит через стол компанию парней. Один из них держит в руке сломанную вилку и с яростью смотрит прямо на них, точнее — на этого старшего напротив. Синие глаза вспыхивают, и Элисон прикрывает улыбку ладонью. А это… Интересно.
— Лин, ты что? Боже, бедная вилка! Ты что с ней сделал?
— Старший, – внезапно говорит Элисон, когда тот уже собирается уходить. – А как тебя зовут?
— Аин, – всё так же спокойно отвечает тот.
— Меня Элисон. Будем знакомы! – и встаёт, чтобы пожать ему руку чуть дольше обычного, вкладывая в него маленькую записку.
— Что это? – Аин приподнимает бровь.
— Мой номер телефона, – отвечает Элисон чуть громче обычного. Снова слышится треск — скорее всего на этот раз это был нож. И дополняет гораздо тише: – Напиши мне потом. Мне нужна помощь с математикой. Поможешь?
Аин уходит, а этот интересный парень за столиком рядом только сильнее распаляется. Элисон следит за ним краем глаза и чуть щурится. Кажется, он нашёл себе новое развлечение. И поэтому с улыбкой и приподнятым настроением отправляется на следующую пару, оставляя одного львёнка в полнейшем раздражении.
Наконец пары заканчиваются. Сегодняшний улов — несколько сорванных нервных систем и целый букет угроз и ни одной выполненной. Но на этом день не заканчивается. Он надевает свой шлем, садится на мотоцикл и заводит мотор, уезжая под провожающие его взгляды. По переплетениям улиц, сквозь ряды машин, чтобы подъехать к одной маленькой кондитерской. Нежно-розовая вывеска, а внутри — такая же комфортная обстановка. Элисон ощущается здесь лишним, но именно в этой маленькой пекарне ему комфортнее всего. Звонок на двери мелодично бренчит, а за ним сразу слышится:
И к нему подбегает парень со светлыми волосами и синими кончиками. Он искрится улыбкой и нежностью, раскрывая руки и заключая его в объятия.
Голос сразу становится мягче, легче, а на губах появляется лёгкая улыбка, и Элисон обнимает брата в ответ.
— Как всегда, – выдыхает Мел, и ведёт за один из столиков. – Сегодня какой-то жуткий наплыв студентов. Почти весь прилавок у меня съели, – ворчит он, а Элисон смеётся:
— Ничего не могу с собой поделать, – пожимает он плечами. – Всё-таки у тебя слишком вкусные булочки. Может, ребятам занесу, если останется.
Мел уже уходит за прилавок, начиная собирать в пакеты булочки.
— Знаю я тебя, ничего не оставишь.
— Сейчас в бар? – спрашивает Мел, протягивая ему пакеты.
— Да, попросили сегодня подменить, – выдыхает Элисон и махает ему рукой на прощание. – Увидимся вечером.
— Увидимся! – улыбается ему брат. – Осторожнее на дороге.
— Это ты себе скажи, – хмыкает Элисон.
А затем снова дорога, но уже на север от центра, в бар «Сладкие грёзы», в котором он подрабатывает официантом. Уже вечер, и в сумерках неоновая вывеска разгорается только ярче. Он открывает дверь, и родной полумрак встречает его с распахнутыми объятиями. На фоне играет музыка, за стойкой стоит бармен, который, только заметив его, машет ему рукой.
— Эл, пришёл наконец! Спасибо, что приехал. Скоро открываемся.
— Понял, – отвечает Элисон и идёт в служебное помещение, чтобы переодеться.
Это занимает каких-то десять минут. Снять кожаные джинсы и футболку, а надеть чисто-чёрные брюки и белоснежную рубашку, повязав сверху фартук с ремнями. Распустить алые волосы и завязать высокий аккуратный хвост. А затем подойти к зеркалу и снять весь пирсинг, немного подкрасить ресницы и оценить свой образ.
— Эл, открываемся! – звучит голос, и он выходит в этот шум и знакомый запах алкоголя.
Его товарищи уже ждут клиентов, а он присоединяется к ним.
— Ты сегодня как всегда шикарен, – хитро подмигивает ему девушка.
— Ты тоже, Крис, – улыбается он.
А вот и первые посетители — три чудесные девушки. Они заходят в бар, а на пороге их встречает красивый парень с алыми волосами.
— Добро пожаловать в бар «Сладкие грёзы», – голос, тон, манера — безупречно. – Позвольте мне проводить вас к столику и поухаживать за вами, дорогие дамы.
И те уже в бесконечном восхищении.
Новые посетители, новые ласковые слова, ненавязчивые комплименты и предложения вместе выпить. Номера телефонов, записанные на листочке, и пьяные предложения — такая обстановка гораздо ближе к сердцу, чем всё остальное.
Потому что зачем быть вежливым просто так, если можно делать это за деньги?
Этот бар — что-то между обычным баром и хост-клубом. Здесь каждый официант специально отобран и обучен, чтобы как можно больше раскрутить ничего не подозревающих клиентов. Обман, сладкие речи и лживые обещания — в руках красивых людей самое настоящее оружие, которым Элисон умеет мастерски пользоваться. За дверями этого бара — он та ещё мразь, но здесь — он всеобщий любимец и фаворит.
— Эли, обслужи нас, пожалуйста!
— Ай-ай, кого я вижу, – он закрывает улыбку меню. – Вижу, ты только похорошела с нашей последней встречи. Неужели новая стрижка?
— Как ты узнал? Только недавно сделала!
— Крайне идёт. Тебе бы в модели.
— Ха-ха-ха, не наговаривай! Что можешь посоветовать из сетов?
— М-м… Дайте-ка подумать. Может, сет «Пять секунд»?
— Зато самый вкусный, – наклоняется он и тихо-тихо говорит, смотря прямо в глаза. – Знаете ли вы, что такое пять секунд? Это когда считаешь эти пять секунд, перед тем как поцеловать любимого человека. Эти пять секунд — волнующие и пугающие. Но знаете, что будет дальше? – и выдерживает паузу. – Неземное наслаждение.
— Ох… – румянец на щеках, всё так обычно, зато… – Берём!
— Снова очаровываешь всех подряд? – приподнимает бровь Крис рядом со стойкой.
— Они сами очаровываются, – пожимает плечами Элисон. – А ты сдаёшь позиции.
— Это был уже десятый столик за вечер.
— Чёрт, а у меня только девятый. А ну иди сюда!
И снова расходятся, чтобы продолжать выкачивать деньги рекой.
Возвращается он домой только под утро. Совершенно вымотанный, зато довольный и с неплохим уловом на своей банковской карте. Он тихо раздевается и проходит по коридору, заглядывая в комнату Мела. Тот снова спит на своей кровати кое-как, сбив в кучу одеяло.
— Ха-а… – выдыхает Элисон. – Ты снова.
И подходит, чтобы укрыть его одеялом.
Они с братом совершенно разные. Иногда ему приходится ухаживать за братом, а иногда… Элисон проходит на кухню и качает головой, видя на столе заботливо уложенный контейнер с едой.
[Покушай немного. Люблю тебя! <3]
— И я тебя, – выдыхает он, забирая с собой контейнер.