Свержение императора Ивана VI
25 ноября 1741 года в Санкт-Петербурге произошёл дворцовый переворот, в ходе которого были свергнуты малолетний император Иван Антонович и его родители, а на престол возведена дочь Петра I — 31-летняя Елизавета Петровна.
Центром движения в пользу дочери Петра I стали казармы гвардейского Преображенского полка. Елизавета Петровна немало потрудилась для завоевания симпатий гвардейцев: часто проводила время в казармах «без этикета и церемоний», одаривала гвардейцев деньгами и крестила их детей. Солдаты называли её «матушкой». Она в свою очередь называла их «дети мои».
Для гвардейцев дочь Петра превратилась в символ национальной государственности, противопоставляемой засилью «немцев». В июне 1741 года несколько гвардейцев встретили Елизавету в Летнем саду и сказали ей: «Матушка, мы все готовы и только ждём твоих приказаний». В ответ они услышали: «Разойдитесь, ведите себя смирно: минута действовать ещё не наступила. Я вас велю предупредить».
Мать Ивана VI, правительницу (регента) Анну Леопольдовну, а также её министров неоднократно предупреждали о честолюбивых намерениях Елизаветы. Об этом доносили шпионы, писали дипломаты из разных стран. Хорошо информированный агент сообщал из Силезии, что заговор Елизаветы окончательно оформился и близок к осуществлению, необходимо немедленно арестовать лейб‑медика цесаревны Лестока, в руках которого сосредоточены все нити заговора.
Анна Леопольдовна не послушалась тех, кто советовал задержать Лестока. В частном разговоре 23 ноября 1741 года она попыталась приструнить Елизавету по-семейному. Елизавета уверяла великую княгиню, что никогда не имела в мыслях предпринять что‑либо против неё или против её сына, что она слишком религиозна, чтобы нарушить данную ей присягу.
После разговора Елизавета собрала своих сторонников на совещание, на котором было решено произвести переворот вечером следующего дня. Предусмотрительность этого шага подтвердилась, поскольку на другой день гвардейские полки получили приказ выступить из Петербурга на войну со шведами.
24 ноября 1741 года, в 23 часа, Елизавета получила сообщение, что гвардейцы готовы поддержать её «революцию». Лесток послал двух наблюдателей к Остерману и Миниху разузнать, не забили ли там тревогу. Ничего подозрительного они не заметили. Сам Лесток отправился в Зимний дворец.
Вернувшись к Елизавете, Лесток нашел её молящейся перед иконой Богоматери. Впоследствии было высказано предположение, что именно в эту минуту она дала обет отменить смертную казнь, в случае удачи опасного предприятия. В соседней комнате собрались все её приближенные.
Цесаревна надела кавалерийскую кирасу, села в сани и по темным и заснеженным улицам столицы поехала в казармы Преображенского полка. Там она обратилась к своим приверженцам: «Други мои! Как вы служили отцу моему, то при нынешнем случае и мне послужите верностью вашею!» Гвардейцы отвечали: «Матушка, мы готовы, мы их всех убьем». Елизавета возразила: «Если вы хотите поступать таким образом, то я не пойду с вами». Понимая, что ненависть её сторонников обращена против иностранцев, она сразу же объявила, что «берет всех этих иноземцев под своё особое покровительство». Она взяла крест, встала на колени, а за нею и все присутствующие, и сказала; «Клянусь умереть за вас, клянетесь ли вы умереть за меня?» «Клянёмся!!!» — прогремела толпа.
Выйдя из саней на Адмиралтейской площади, Елизавета в сопровождении трехсот солдат направилась к Зимнему дворцу. Солдаты нервничали, спешили, цесаревна с трудом шла по снегу. Тогда гренадеры подхватили её на свои широкие плечи и внесли в Зимний дворец. Все входы и выходы тут же были перекрыты, караул сразу же перешел на сторону мятежников. Гренадеры устремились в императорские апартаменты на втором этаже. Солдаты разбудили и арестовали Анну Леопольдовну и её мужа.
Французский посланник маркиз де Шетарди в своём донесении во Францию отмечал: «Найдя правительницу в постели и фрейлину Менгден, лежавшую около неё, принцесса Елизавета объявила первой об аресте. Великая княгиня тотчас подчинилась её повелениям и стала заклинать её не причинять насилия ни ей с семейством, ни фрейлине Менгден, которую она очень желала сохранить при себе. Новая императрица обещала ей это». Миних, которого примерно в те же минуты невежливо разбудили и даже побили мятежники, писал, что, ворвавшись в спальню правительницы, Елизавета произнесла банальную фразу: «Сестрица, пора вставать!»
Анна Леопольдовна с мужем спустились из апартаментов на улицу, сели в приготовленные для них сани и позволили увезти себя из Зимнего дворца. Однако не все прошло гладко при «аресте» годовалого императора. Солдатам был дан строгий приказ не поднимать шума и взять ребёнка только тогда, когда он проснется. Около часа они молча простояли у колыбели, пока мальчик не открыл глаза и не закричал от страха при виде гренадеров.
Годовалого императора Ивана Антоновича принесли Елизавете. Что делать с младенцем и его семьёй, никто толком не знал. Так с ребёнком на руках Елизавета поехала в свой дворец. Вернувшись домой, она направила во все концы города гренадер, в первую очередь — в места расположения войск, откуда они привезли новой государыне полковые знамёна. За всеми вельможами послали курьеров с приказанием немедленно явиться во дворец.
К утру 25 ноября 1741 года были готовы форма присяги и манифест, в котором провозглашалось, что Елизавета I Петровна вступила на престол «по законному праву, по близости крови к самодержавным родителям».
Вызванные и построенные у Зимнего дворца полки принесли присягу. Солдаты прикладывались сначала к Евангелию и кресту, потом подходили к праздничной чарке. Под приветственные крики «Виват», залпы салютов с бастионов Адмиралтейской и Петропавловской крепостей Елизавета торжественно и чинно проследовала в свою резиденцию.
28 ноября был издан второй манифест, в котором право дочери Петра I на российскую корону подкреплялось ссылкой на завещание Екатерины I. Иван Антонович был объявлен незаконным государем, не имевшим «никакой уже ко всероссийскому престолу принадлежащей претензии, линии и права». Монеты с его изображением были изъяты из обращения, а с 1745 года их хранение стало противозаконным.
Для личной охраны императрицы на случай попыток перехватить у неё бразды верховного правления в декабре 1741 года была учреждена особая лейб-компания. Наиболее могущественные люди предыдущего правления — Миних, Левенвольде и Остерман — были сосланы в Сибирь.
Поначалу свергнутый император с родителями был сослан в Рижский замок. В течение целого года при петербургском дворе пытались определить их дальнейшую судьбу. В декабре 1742 года их перевели в крепость Дюнамюнде, в январе 1744 года в Рязанскую губернию, а в июле того же года в Архангельск. Там их поселили под крепким караулом в архиерейском доме при Холмогорском соборе, который был обнесён высоким тыном.
Анна Леопольдовна умерла в заточении в 1746 году от родильной горячки.
В 1756 г. Иван Антонович был перевезен в Шлиссельбургскую крепость. Настоящее имя «безымянного колодника» было скрыто даже от коменданта крепости. Охраной узника занималась непосредственно Тайная канцелярия.
В 1764 г. , уже при Екатерине II, нёсший караульную службу в Шлиссельбургской крепости подпоручик Василий Мирович склонил на свою сторону часть гарнизона и попытался освободить Ивана. Однако стражникам была выдана секретная инструкция умертвить арестанта, если его будут пытаться освободить. Поэтому в ответ на требование Мировича о капитуляции они закололи 24-летнего Ивана.