Морские гёзы
Первая волна выступлений нидерландцев против испанского владычества и вторая волна восстаний были сокрушены испанцами. Не помогла и поддержка иностранных государств. Спонсируемые Англией «боевики» так и не смогли организовать бунты и революции во Фландрии. Руководитель Нидерландов в изгнании Вильгельм Оранский со своими людьми (нашедшие приют в немецких землях, они сформировали повстанческую армию) так и не решился на активные боевые действия против испанского командующего герцога Альбы.
Герцог Альба по прозвищу Железный герцог полностью контролировал ситуацию в Нидерландах, жестко пресекая все попытки ослабить влияние испанской короны в регионе. Правда, герцог не смог полностью зачистить леса от партизан (лесных гёзов), но он практически локализовал их в небольшие очаги сопротивления, которые постепенно ослабевали и уже, по сути, не представляли какой-либо серьезной опасности. Попытки повстанческой армии Оранского проникнуть в нидерландские земли были жестко пресечены Железным герцогом. Несмотря на отчаянные призывы лидеров партизанского сопротивления, Вильгельм Оранский предпочел отсиживаться в немецких землях.
Видя, что сопротивление сходит на нет, гёзы (буквально — «нищие» или «оборванцы») приуныли. Надежды сбросить испанское владычество таяли как прошлогодний снег. У многих появилось желание склонить свои головы, но нашлись те, кто не опустил руки и продолжил свою борьбу против испанцев. Это были морские гёзы.
15 августа 1569 года несколько команд морских «оборванцев» образуют товарищество и принимают декларацию о непримиримой борьбе против ненавистного испанского владычества в Нидерландах. Руководили морскими «оборванцами» как правило дворяне. Как и все повстанцы они были традиционно одеты в нищенские одежды (отсюда и происходит их прозвище).
В сентябре того же года «президент в изгнании» Вильгельм Оранский наделяет командиров морских повстанцев адмиральскими полномочиями и официально дарует им санкции на войну против испанцев. Теперь с этого момента морские гёзы оказались не просто «полупиратским» сопротивлением, а настоящей весьма дисциплинированной организацией со своим военно-морским уставом. Этот жесткий устав, кстати, устранил из рядов повстанцев реальных пиратов и прочий люд с подмоченной репутацией, которые воспользовавшись революционной ситуацией, попросту занимались обычным грабежом «под шумок».
Грабеж, конечно же, не прекратился, но обрел законную форму. Это стало своего рода экспроприацией. Добыча делилась на три части:
1) доля государя-принца (Вильгельм Оранский);
2) доля офицерская (дворян);
3) доля солдатская (точнее сказать, «матросская»).
Каждый был при деле и получал свою долю, но при этом дисциплина у морских гёзов была железная. Устав допускал применение методов из того, что ныне называют термином «заградотряды».
Вильгельм Оранский поддерживал связь с морскими «оборванцами» через своего брата Людовика, который большую часть времени находился во французском портовом городе Ла-Рошель. Гугенотский Ла-Рошель стал местом базирования флота морских гёзов. Для испанских судов в данном регионе настали черные времена. Говорят, сам герцог Альба, которому по делам службы приходилось периодически бывать в испанской столице, так и не отважился на использование для этой цели морского пути, предпочитая трястись в карете.
Испанцы выразили французам ноту протеста по дипломатической линии: какого черта французская гавань в Ла-Рошель стала местом базирования морских разбойников? Франция приняла ноту протеста, но ничего от этого не изменилось. Франции было выгодно ослабление такой сильной соседки как Испания. Ну и само собой, это было выгодно англичанам, которые также поддерживали нидерландских повстанцев в борьбе против испанцев. Известно, что уже во второй половине 1569 года именно от берегов Англии отчалила мощная флотилия морских гёзов и за пару месяцев эти морские «оборванцы» захватили 60 испанских судов. А к началу 1570 года количество захваченных судов достигло трехсот единиц. Если во Франции местом базирования флотилий морских гёзов был город Ла-Рошель, то в Англии таким местом стал Дувр.
Немалая доля захваченной добычи позволяла морским «оборванцам» иметь необходимый ресурс для увеличения финансирования своих военно-морских сил. Силы повстанцев всё время усиливались. Теперь морские гёзы не боялись связываться с усиленными эскадрами испанского флота, и не без успеха. Испанцы неоднократно пытались урезонить морских разбойников. И неоднократно морские гёзы терпели поражение от испанцев, но на смену погибших команд «оборванцев» и их кораблей приходили новые повстанцы. Испанцам приходилось вести непрерывную борьбу.
Испанское правительство выражало свое недовольство французам и англичанам по поводу их поддержки незаконных морских формирований, но никакого эффекта это не приносило. Англичане и французы официально уверяли испанцев, что они никаким образом не поддерживают разбойников-сепаратистов, но продолжали поддерживать этих самых разбойников (особенно в этом усердствовали англичане).
Однако в марте 1572 года англичане дабы окончательно не разозлить испанцев демонстративно отказались пускать в Дувр флотилию морских гёзов (22 корабля). Морским «оборванцам» пришлось взять курс на юг к родным берегам. И этот маневр «отчаянья» привел к тем последствиям, которые станут поворотным пунктом в борьбе «оборванцев» против испанской короны.
Следуя мимо Брилле, они с удивлением узнали, что испанский гарнизон покинул город для подавления беспорядков в Утрехте. Вечером 1 апреля 1572 года 600 повстанцев заняли незащищенный порт. Когда гёзы собрались было покинуть город, один из жителей сказал, что у них нет никаких причин уходить. В итоге гёзы укрепились в Брилле, получив ценный плацдарм. В итоге захват города стал символом победы на севере страны и воодушевил противников испанцев.