Как определить толкового программиста по косвенным признакам
Когда слащавые очковтиратели вещают о том, что, мол «научиться программировать может каждый», они может даже и верят в то, что говорят. Ведь всё зависит от того, что вкладывать в понятие «программировать».
Если речь идёт о том, чтоб написать строчку кода, как это делал Обама, когда набирал на экране своими небледными клешнями moveForward(100); — и называть это «программированием», то да, многим это под силу. Хотя, и на этом этапе куча народу обосрется. Но если говорить о чем-нибудь чуть более сложном и хоть каплю более приближенном к реальности, то оказывается, что таки одним дано программировать, а другим — нет.
Способности к точным наукам, которые необходимы для решения сложных задач в программировании, часто прослеживаются еще со школьной скамьи. Но мы здесь говорим не просто о хлопцах (или девчатах), которые сдавали математику на «5» (aka «12» по новой системе оценивания), а скорее больше о тех, кто успевал домашку по математике сделать за 5 минут до начала урока и получить пятерку. То есть быстро разобраться, построить в голове все нужные модели и тут же выдать результат на бумаге. Но школа — это еще относительно «пластелиновое» время, когда из-за гормонов или неустаканившейся психики бывает так, что хлопца кидает во все тяжкие, он учится на двойки, и лишь в универе (или позже) обнаруживает, что он, оказывается, рубит в точных науках.
Есть и другая категория — кто более силён в языках и прочих гуманитарных науках (как правило девочки).
А есть и третья — самая многочисленная категория — это те, кто не выявляет ярковыраженных способностей к чему-либо. Они могут быть троечниками, хорошистами и порой даже отличниками. Но если мы говорим о круглом отличнике в школе, то, скорее всего, либо он гений (что маловероятно), либо он не в той школе учится. Ведь пойди он в какой-нибудь физмат-лицей или школу с углубленным изучением языков — его сильные и слабые стороны наконец бы проявились. И тогда точно можно было бы сказать — чем же школотрону стоит по жизни заниматься.
Что касается самой многочисленной категории «средняков» — у части из них и правда есть шанс научиться «кодить» (что бы это ни значило). Ну там, делать какие-то минимальные вещи, верстать веб-странички и даже прикручивать найденные на Stackoverflow скриптики, так до конца и не понимая как они работают. Более того, если вайтишник очень упертый и готов ноулайфить несколько лет, то он может даже дойти до уровня сильного июня, а то и слабого мидла. Возможно даже, что когда-то он станет мидлом (не в последнюю очередь за выслугу лет). Разумеется, реально сложные задачи он решать не сможет, поэтому с такими гребцами галера проплывет недолго. Для этого нужны светлые головы, спецы, Джоны Рэмбо или хотя бы Джоны Уики мира нулей и единиц. Как их найти и определить?
Вот заходят на собес два программиста — с примерно одинаковым опытом. И каждый со знанием дела отвечает на поставленные вопросы, и предлагает толковые решения для гипотетических ситуаций, и даже изо рта у них не пахнет и даже речь связная, аккуратная и нерезкая (пресловутые «софтскилы»!). И в целом каждый хлопец хоть куда казак. Как же выбрать более задротистого выжигателя кодом глаз? Того, кто с большей охотой будет отвечать на звонки забугорного погоныча в 6 утра в воскресенье, кто будет задерживаться на работе больше остальных и будет способен вытянуть всю команду на своих сутулых плечиках во времена очередного апокалипсиса? Кто же эта, черт побери, рабочая и надежная лошадка? Имя, сестра, имя!
Нужно выбрать программиста с дефектом
Дефект может быть любой — начиная от кривой черепушки или уродливых черт лица и тела (придурошный прищур, наполовину лысая голова, проблемная кожа, горб, огромный живот или напротив сверх-худоба, кривые ноги, ужасно вонючий запах пота) и заканчивая дефектами речи. Важно, чтобы дефект напрямую влиял на социализацию. Вариант с попыткой определить программиста по свитеру с катышками сегодня едва ли сработает, потому как, во-первых, в мире идет глобальное потепление и свитеры никто не носит, и во-вторых, время идет, мода двигается, и даже самые отсталые и зачахлые программистишки начинают худо-бедно покупать шмотье. Поэтому дефект в идеале должен быть генетическим либо физическим. То есть даже нелепые усы Боярского или мерзкая монашеская жидкая бородища — отнюдь не показатель годного кандидата, ведь, возможно, это приобретенная безвкусица, временное помешательство последних лет, замешанное на ошибочном восприятии того, что «модно». А значит, далеко не факт, что у лопатного бородача в детстве или юности были проблемы с социализацией. Таким образом идеальный кандидат — Стивен Хокинг.
Да, это звучит дико. И по сути это дискриминация по отношению к тем хлопцам, у кого нет ярковыраженных дефектов. Но это IT, детка! Кому-то нужно делать сложную работу. Смазливых мальчиков (вчерашних продавцов, переводчиков, диджеев, крупье и барменов) оставьте для второсортных ролей вроде тестирования или проджект-менеджмента. Нам нужен дефектоид! Косой, хилый, лысый, убогий, заикающийся, сгорбленный Квазимодо — вот он! Идеальный кандидат! И он был таким всегда. Еще со школы он был плохо социализирован, у него было мало друзей (и те были аутсайдерами, если они вообще у него были), он не вылазил из дома, не гулял с пацанами во дворе, не играл в футбол, не тискал девочек на переменках. Его лучшими друзьями были книги и компьютеры. Его жизнь — домоседство и уход в виртуальную реальность. Это настолько глубоко прошито в его подкорке, что даже сегодня — имея неплохую зарплату, позволяющую хорошо одеваться, ездить по заграницам, кутить в клубах и ходить на вечеринки, — он этого не станет делать. И не только потому что из него высосут все соки на работе, но просто потому что он так не умеет и не хочет, он от этого не кайфует.
Если вы в офисе — оглянитесь по сторонам
Присмотритесь к коллегам. Вы когда-нибудь обращали внимание, что самые способные программеры имеют хотя бы один ярковыраженный дефект? И что в целом братство тостеров, проджектов и прочих дармоедов — более привлекательный народ, чем программисты? И более социализированный. Это они ждут корпоративов и плачут из-за карантина, это им не хватает офисных будней и коридорных бесед за чашкой кофе. К тому же их легко заменить, так как они довольно поверхностны. Их привлекательный внешний вид привел к тому, что они живут больше во внешнем мире. Поэтому им необязательно углубляться в суть вещей. Да и времени на углубление не сыщешь — ведь жизнь — не только работа! (для них, по крайней мере). Настоящие мыслители, напротив, как правило несимпатичны.
К примеру, так Сократа описывает Ксенофонт:
Плешивая голова, огромный своеобразной формы лоб, косые, сильно на выкате глаза, курносый с оттопыренными и вывороченными ноздрями нос; толстые, мясистые губы, большой рот.
Флоренский же, сравнивая описания из древних источников с бюстом Сократа, который он видел в Эрмитаже, делает вывод, что Сократ «почти нечеловечески уродлив». Впрочем, многие греческие философы античности были, мягко говоря, не красавцами. Да и у философов Нового времени были как не проблемы с внешностью, так со здоровьем. И, вероятно, это тоже предопределяло их уход в мышление. Предопределенность ухода в длительные мыслительные процессы — именно то, что нам нужно. Человек, который недополучает удовольствий во внешнем мире — будет черпать их во внутреннем. Благо — не на что больше отвлекаться!
Тут-то и выходит на сцену погонщик, который с ловкостью дрессировщика достает из ведра сложные задачи и кидает их изголодавшемуся задроту. И все довольны! Пока задротина рвет кость из нулей и единиц, галера плывет, лавешка мутится, штат нахлебников имеет свои барыши — красота! И всё это благодаря вовремя подмеченным дефектам у кандидата-программиста. Ну не сказка ли?