Тайна "уральского синдрома". Эпидемию неизвестной болезни расследовали более 10 лет.

В начале 30-х годов советские медики столкнулись на Урале с эпидемией загадочной болезни с очень высокой смертностью.

Весной 1933 года на Урале вспыхнула эпидемия неизвестной болезни, отличавшейся огромной смертностью. Болезнь, напоминавшая по своим первым проявлениям ангину, приводила к гибели более половины заразившихся. Эпидемия охватила почти сто населённых пунктов, к карантинным мероприятиям были привлечены силы ОГПУ, на Урал отправлялись группы лучших специалистов, которые до хрипоты спорили о диагнозах. Окончательно разгадать тайну "уральской болезни" удалось лишь десять с небольшим лет спустя.

Вспышка

Первые случаи болезни были зафиксированы на Урале в конце апреля — начале мая. К середине мая стало понятно, что речь идёт о настоящей эпидемии. Случаи болезни были зафиксированы в 80 с лишним населённых пунктах на территории нынешних Челябинской, Свердловской и Тюменской областей.

Болезнь начиналась как обыкновенная ангина — с резкого повышения температуры и покраснения горла. Однако затем в горле появлялись язвы, начинались некроз тканей, сильное кровотечение изо рта и из носа. В течение четырёх-пяти дней большинство заболевших умирали. В различных районах эпидемии смертность от заболевания оценивалась в диапазоне от 65 до 80%. Среди местных жителей началась паника.

Никакого специфического лечения не было, неясно было даже, что это за болезнь. На Урал была командирована группа специалистов во главе с известнейшим эпидемиологом профессором Львом Громашевским. Силами ОГПУ и железнодорожной охраны в районах эпидемии был установлен строгий карантин с полным запретом на въезд и выезд из населённых пунктов. Продажа билетов на поезда в этих районах была прекращена, составам также запрещалось останавливаться. К концу июня было зафиксировано уже более 1300 случаев болезни, более 700 заболевших скончались.

Контрреволюционная цинга

Громашевский и помогавший ему специалист по чуме Владимир Сукнев после осмотра заболевших пришли к выводу, что никакой инфекционной эпидемии нет. Больным они поставили диагноз "цинга" и на совещании с местными врачами заявили, что никакой необходимости в карантине нет, а эпидемия вызвана очень плохим продовольственным снабжением региона. В 1932–1933 годах в СССР произошёл очень серьёзный голод, который затронул практически все регионы. Местное население питалось преимущественно хлебными суррогатами. По мнению профессоров, достаточно было наладить продовольственное снабжение края, чтобы эпидемия пошла на спад.

С ними не согласился врач из Бердюжской больницы (ныне Тюменская область), который был убеждён, что на Урале произошла вспышка инфекционной болезни. Он произвёл несколько вскрытий больных, но так и не смог обнаружить возбудителя болезни. Подвергшись остракизму со стороны коллег, он покончил с собой.

Тем временем в дело вступили чекисты. Заместитель главы полномочного представительства ОГПУ по Уралу Минаев потребовал выслать сеющих смуту московских профессоров обратно в столицу. "В связи с явно контрреволюционной установкой Громашевского и Сукнева — требования на основании диагноза "цинга" снятия карантина, высылки продовольствия, с которой, по их мнению, эпидемия прекратится, поставил вопрос об отзыве бригады", — доносил Минаев в Москву.

Прибытие наркома

Громашевский, вызвавший недовольство местных властей, был отправлен обратно в Москву. В то же самое время самолётом в Свердловск прибыл народный комиссар здравоохранения Михаил Владимирский. Нарком был убеждён, что болезнь имеет инфекционный характер, поэтому карантинные меры оправданны.
Правда, установить диагноз долгое время не удавалось. Первоначально у больных подозревали лёгочную чуму, особенно после того, как стало известно, что некоторые заболевшие употребляли в пищу крыс. Однако чуму убедительно опровергли ещё Сукнев и Громашевский. Второй популярной версией была дифтерия. У некоторых заболевших присутствовали несомненные признаки этого заболевания, но у большинства умерших дифтерии не обнаружили.

В середине июня "уральская болезнь" наконец получила официальное название. Её стали называть септической ангиной. Комиссии Владимирского так и не удалось однозначно установить возбудителей болезни. "Мы имеем дело с совершенно новым для нас заболеванием, изучение которого едва даже начато. Вопрос об этиологическом агенте требует дальнейших упорных исследований", — сообщили врачи в Москву.

В остальном ситуация была скорее положительной. Инфекционная составляющая болезни оказалась преувеличенной, специалистам не удалось найти никаких подтверждений того, что болезнь передаётся от человека к человеку. В связи с этим было рекомендовано снять строгий карантин.

Вредители

В конце июня медикам наконец-то удалось напасть на след. Проведя тщательное расследование и выяснив рацион питания заболевших, они пришли к выводу, что причиной заболевания могло быть прошлогоднее зерно.

Группа эпидемиологов провела исследования на мышах. Всем им делались инъекции с выжимкой прошлогодних злаков. Большинство подопытных животных от этих инъекций скончались. Медики однозначно пришли к выводу, что причиной стало испорченное зерно. Однако установить причину тогда не удалось. По совету врачей прошлогодний урожай был запрещён к использованию, а из Москвы была направлена продовольственная помощь, после чего новых случаев болезни не фиксировалось. Чекисты же заподозрили во всём происки вредителей.

В 1937 году в Свердловской области был арестован ряд офицеров, которые на допросах признались в участии в так называемой офицерско-фашистской организации, работавшей одновременно на финскую, германскую, польскую и японскую разведки. На них также возложили ответственность за отравление урожая ядовитыми веществами в 1933 году.

Разгадка "уральской болезни"

Однако через девять лет вспышка "уральской болезни" повторилась, на этот раз в Оренбуржье. Картина полностью напоминала предыдущую — на фоне недостаточно удовлетворительного питания многие люди начали заболевать септической ангиной, смертность была не менее высокой, чем в 1933 году. Все заболевшие употребляли в пищу прошлогоднее зерно.

На этот раз валить всё на вредителей не стали, а разобрались в вопросе основательно. В Чкалове (ныне Оренбург) была развёрнута специальная лаборатория для всестороннего изучения опасной болезни.

Вскоре после войны тайна смертельной "уральской болезни" наконец была разгадана. Ей дали новое официальное название — алиментарно-токсическая алейкия. Специалистам удалось установить причину эпидемии. Это были токсичные плесневые грибки рода Fusarium sporotrichiella, которые активно начинали размножаться на злаках, перезимовавших в поле.

Попадая в организм вместе с испорченными злаками, эти грибки действовали как сильнейший яд. Они разрушали кроветворную систему и костный мозг. На финальной стадии добавлялись некроз тканей и кровотечения.

Врачам удалось найти эффективные методы лечения. Переливание крови и ударные дозы витаминов В и С во многих случаях спасали больного от смерти. Даже переход к полноценному питанию (мясо, овощи, фрукты, молоко) в несколько раз сокращал число смертельных исходов. Также было установлено, что опасные для жизни состояния возникают только после нескольких недель или даже месяцев питания поражёнными злаками.

Но самым надёжным способом защититься от болезни был отказ от употребления в пищу перезимовавших в поле пшеницы, гречихи, ячменя, проса и других злаков. В масштабах всего Советского Союза была проведена мощная профилактическая кампания (вплоть до подомового обхода) с разъяснением опасности добавления их в пищу.

С окончательной разгадкой тайны "уральской болезни" и разработкой профилактических мер болезнь была практически побеждена. С 1940-х годов в СССР больше не фиксировалось серьёзных случаев эпидемии алиментарно-токсической алейкии.