dreamers (dirty)
Медленно притормаживая, чёрный автомобиль представительского класса остановился возле главного входа стеклянной высотки, на крыше которой расположился видовой ресторан. Никто не спешил к нему сломя голову, как и водитель не торопился покинуть салон, терпеливо ожидая своего начальника. Чхве Минхо был вовремя, как и всегда, чётко зная распорядок своего господина. Прошло порядка пятнадцати минут, когда прозрачные двери разъехались в стороны, а водитель уже учтиво ждал Мин Юнги с пассажирской стороны.
Всего на секунду задержав взгляд на мужчине, Юнги передал в его руки большой крафтовый пакет и, расстегнув пуговицу чёрного смокинга, расположился на заднем сидении авто, ожидая, когда Чхве вернётся за руль и тронется с места.
Призывный голос на мгновенье отвлёк, заставляя посмотреть в зеркало заднего вида, чтобы поймать немой вопрос в чужих глазах, и, блаженно улыбнувшись, Юнги кивнул, возвращая внимание к телефону.
Быстро набирая текст, он промахивался, тихо закипая из-за очередной опечатки и, прикусив губу, старался верно попадать по буквам порезанным пальцем. Юнги возвращался домой: в пакете рядом с водителем остывали лучшие блюда от второго по популярности повара в Сеуле — всё для его любимых мальчиков, чтобы сегодняшний поздний ужин никого не напрягал. «Надеюсь, Джинни не расстроится», — пролетело в голове, но он уже открыл чат с одним из членов своей семьи, чтобы предупредить, что он наконец освободился и хочет поесть вместе.
Мин нервно постукивал кончиком ботинка, будто это могло ускорить время, позволить скорее переступить порог и погрузиться в действительно интересующую его жизнь. Ни одно закрытое мероприятие, которое он должен был посещать из-за своей принадлежности к определённому миру, не стоило того, чтобы его мальчики вынужденно ждали его перед важным днём.
Их было пятеро — они появились в разное время, но все как один податливы. Огромный дом, доставшийся в наследство от родителей, никогда не казался таким замечательным, как теперь, когда все они собрались под одной крышей. Три года назад в его жизни появился Чимин. Он стал первым, почти единственным, сразу согласившимся на все условия.
Молодой танцор, только окончивший университет, так отчаянно нуждался в помощи, что Юнги не смог пройти мимо. Он увидел его плачущим на ступенях театра, где, вероятно, проходили прослушивания, и не удержался. Они пару раз мельком виделись на закрытых вечеринках, где Чимин обычно находился среди «украшений» банкета и его единственной задачей было красиво пить и лавировать между гостей, поддерживая интерес.
Наблюдая за содрогающейся макушкой, Юнги не выдержал. Он подошёл ближе, возвышаясь над сгорбленной фигурой, и положил руку на голову, слегка потрепав медные волосы. Бездонно глубокие глаза, вздернувшиеся вверх, молили о помощи малоизвестного парня, отдалённо напоминающего кого-то. Тихо цыкнув, Мин обошёл его, с разлёта открыл дверь театральной студии, минуя огромный мраморный зал, и облокотился на длинный стол членов комиссии, сумасшедше дыша и оглядывая каждого из троих пожилых мужчин.
Облизываясь, он замешкался на секунду, но шустро вытащил визитку из скрытого кармана пиджака, накинутого на белую футболку, и нагло помахал перед носами мужчин.
— Я готов отвалить нужную сумму, сколько?
Чимин был таким открытым, греховным, согласным на всё ради своей мечты. Опрометчиво кивнувшим головой, сразу как шершавая ладонь Юнги коснулась его щеки и тот задал единственный вопрос: «Ты достаточно сильно этого хочешь?».
Неожиданно свалившееся богатство содрогнуло сердце Мина впервые именно в тот день, именно тогда он понял, что может сделать что-то поистине стоящее. Вряд ли отец гордился бы его идеей, но Юнги, который отделился от своей семьи достаточно рано, не задумывался об этом. Он просто существовал, маневрировал среди событий и только после кончины родителей включился в полноправную жизнь богача.
Малыш с рыжеватыми волосами стеснительно перебирал рукава своего лонгслива, сидя на заднем сидении чёрного BMW. Юнги смотрел на него через зеркало заднего вида и ухмылялся. «Стесняться надо было раньше», — пронеслось в голове, когда он проехал резные ворота большого особняка.
— Можешь выбрать любую комнату на втором этаже, Чимин, — он указал на лестницу, но сразу преградил путь к ней, оперевшись на поручень. — Хочу звать тебя как-то по особенному.
Жилистая ладонь снова гладила скулу, в то время как Пак смотрел прямо в хитрые кошачьи глаза хищника.
— Мне нравится, — он просмаковал чужое имя, повторяя его следом, и огладил большим пальцем его пухлые губы, наклоняясь ближе. — Выбери комнату и спускайся обратно, мы подпишем контракт. С этого дня ты мой, Минни.
Чимин скованно поднялся по ступеням и, заглянув в каждую из шести незапертых комнат, остановился на крайней справа — самой дальней от лестницы. Скинув с себя всю одежду, он вернулся на первый этаж, аккуратно ступая по полу на кончиках пальцев, ощущая мурашки от холода и предвкушения. Он продавался за главную мечту, но эта сделка казалась столь привлекательной.
Спустя пять минут и несколько пустых комнат он открыл дверь кабинета и сразу заметил тёмную фигуру за столом. Юнги поднял взгляд, облизывая обнажённое тело, и махнул рукой, чтобы тот подошёл.
— Ты живёшь здесь, прилежно работаешь и развиваешь свой потенциал, я обеспечиваю тебя и помогаю исполнить твою мечту. Взамен ты выполняешь любое моё желание. Наш договор действителен на время твоего контракта с балетной труппой, потом можешь уйти или остаться. Да, Минни? Выбрал комнату? — он смотрел прямо в глаза, больше не рассматривал парня перед собой, уже удостоверившись в его совершенности. Заправив слегка завитые на концах пряди за ухо, он ехидно улыбнулся.
Стройный юноша опустился на колени, принимая правила игры, и, оперевшись на руки, подполз к столу, залезая под него. Выныривая между чужих ног, он поднял голову, заглядывая в карие глаза, и облизнул губы. Маленькие пальчики проскользнули вдоль бёдер, всё выше, приближаясь к кромке джинс, но Юнги поймал его за запястья, с силой сжимая их.
— Ты должен согласиться или отказаться, это юридический документ, Минни. Ты осознаёшь всю серьёзность? — он будто издевался, несмотря на свои слова, подавался пахом вперёд и не сводил глаз с обнажённой линии ключиц.
— Я поставлю подпись, как только отблагодарю вас, господин Мин.
— Фу. Господин Мин — это мой покойный отец. Не хочу, чтобы ты меня так называл.
Схватив Чимина за подбородок и сжав пальцы, он наклонился и прошептал прямо в рот:
— Просто Юнги. Я и так знаю, кто с этого момента твой господин, мне не нужны эти условности. — Уловив слабые заворожённые кивки, он приблизился и провёл языком вдоль розовых губ, так и не разомкнувшихся под натиском руки.
Приподнявшись, Минни расстегнул пуговицу плотных джинс и убрал руки, потянув молнию своими зубами. Прикусив резинку, он снял чужое бельё и высвободил налитый возбуждением венистый член.
Облизнувшись, он не посмел играться и, сплюнув на головку, погрузил всю длину в рот, языком распределяя собственную слюну по стволу, насаживаясь всё сильнее. Колени тёрлись о пресловутый чёрный ковер, до боли сдирая тонкую кожу, пока Юнги, зарывшись в его густые волосы, жадно вдалбливался в раскрытое горло всё глубже, сдерживая собственные стоны, но слушая давящиеся бульканья Чимина.
— Ты справляешься так хорошо. Твоя мечта этого стоит, не так ли? — Он отодвинул спадающие на лицо пряди и на секунду залюбовался влажным следом от слюны на губах и подбородке. Поймав чужой помутневший взгляд, Юнги простонал, запрокидывая голову назад, чувствуя, как головка упёрлась в горячее горло. Он резче подался вперёд, игнорируя скулёж, спровоцировав кашель подавившегося членом Чимина.
В попытке отдышаться и сбавить темп Минни отодвинулся, выпуская пару сантиметров изо рта, сдвигая член за щеку в надежде передохнуть, но, заметив это, Юнги занёс руку в воздух и отвесил ему звонкую пощечину, пачкая свою ладонь в смеси слюны и естественной смазки. Не дав шанса прийти в себя, он схватил парня за волосы и, притянув ближе, снова заполнил его глотку.
Прошло три года, и коллекцию мечтателей пополнили парни разных возрастов. Раньше жизнь в огромном особняке казалась невыносимо скучной и одинокой, но сейчас Юнги не мог представить себя без них, искренне любил каждого своей странной, собственнической любовью, наслаждался каждой секундой времяпрепровождения с ними. Каждый был связан с чем-то прекрасным, чего, увы, не мог добиться без протекции. Зато теперь Мин шёл в первых рядах на самые желанные выставки уже популярного художника Чонгука, на премьеры нашумевших фильмов, снятых великим режиссером Тэхёном, открытие нового ресторана невероятного повара Сокджина, балетные постановки ведущего солиста Чимина. Всей знаменитой пятеркой они проходили в тихий зал, где среди стеклянных стеллажей Намджун аккуратно распаковывал и осматривал очередное первоиздание редкой книги, поступившее в его огромную коллекцию с руки Юнги.
Иногда он чувствовал себя животным, врываясь в одну из комнат, сгребая с постели спящее тело одного из парней и вдалбливась в него до пробуждения и последующей потери сознания. У самого Юнги не было мечты, он до последнего не представлял, что делать с наследством, пока на одном из приёмов не узнал о том, как друзья покойного отца покупают себе людей для развлечений. Он не хотел так же, его не привлекало иметь кого-то просто потому, что купил как раба. Увидев Чимина, он понял, что хочет собрать возле себя тех, кто обладает мечтами, может, думалось ему, так он сможет найти её и для себя. За эти три года мечта каждого стала огромным мотиватором для него самого, и, ужиная вместе со своими мечтателями каждый вечер, он даже не задумывался, что первые и единственные контракты каждого давно закончились, но ни один не спешил уйти.
В ожидании возвращения Юнги Чонгук лежал на мягком сером диване и почти засыпал. Время близилось к одиннадцати, но господин всё ещё не вернулся со встречи. На завтра их общее расписание, за которым щепетильно следил Намджун, было забито — новый спектакль, в котором принимал участие Чимин, должен был стать последним в этом сезоне.
Тяжело вздохнув, парень потянулся и перевернулся на живот. Черные волосы упали на лицо, но, заходясь очередным зевком, он этого не заметил.
— Гуки, ты спишь? — Джин тихо прошёл вдоль гостиной и сел рядом с чужими ногами.
Чонгук промычал что-то нечленораздельное в ответ, заводя руки под одну из диванных подушек, так и не открывая глаза.
— Юнги хочет сегодня поужинать вместе, не спи, малыш.
Чон пытался сбросить с себя сон, но отчаянно проваливался в него. Лавируя на грани, он приподнялся на локтях и растерянно посмотрел вперёд. Веки не слушались, закрываясь на всё бóльшие промежутки времени, пока он пытался проморгаться. Устало выдохнув, он перевернулся на спину и посмотрел на Сокджина. Красивый пухлогубый парень старше него на несколько лет сидел на самом краю и нежно поглаживал его бедро. Чонгук протянул руку и коснулся мягких каштановых волос, наматывая тонкую прядку на палец.
— Я не сплю, Джинни. Не сплю. Просто устал на выставке за эту неделю. Как дела в ресторане? — подумав о стряпне Джина, он неосознанно шумно сглотнул, почти давясь слюной. Заходясь в кашле, он приподнялся, и Ким заботливо поднес свою ладонь к его рту, другой рукой придерживая макушку.
Под пальцами ощущалось колечко пирсинга, и он старался не давить, чтобы не сделать больно, но в тоже время дать младшему возможность откашляться.
Где-то в глубине дома послышался шум, вероятно, он был громче, но сквозь длинный коридор до гостиной долетали лишь отголоски чужих криков.
— Пойдешь смотреть, что у них там опять? — Ким потянулся и оставил мягкий поцелуй на чужом лбу. Уже поднимаясь, он погладил Чонгука по голове и протянул ему руку. — Уверен, Намджун снова что-то сломал в студии Чимина.
— Мгм, — медленно вставая с дивана, Гук схватился за протянутую ладонь и тихо добавил: — думаю, на этот раз это Тэтэ. Он утром испачкал моим акрилом рубашку Минни.
— Боже. Бедный Чимин. Надеюсь, Юнги скоро приедет, иначе у него будет нервный срыв накануне спектакля.
Сокджин, не отпуская чужой руки, потянул Чонгука по коридору в направлении большой оборудованной танцевальной студии. Чем ближе они подходили, тем громче становился гул голосов. Толкнув дверь, Джин пихнул младшего вперёд и вошёл следом, но их появление ни на секунду не отвлекло спорящих.
— Джун! Сколько раз я просил… Ну пожалуйста, у меня нет времени на твои глупости.
Чимин выглядел угрожающе, хоть и мило, что не скрылось от взгляда Джина и Чонгука. Его волосы были собраны в неряшливый хвост, насколько это позволяла длина волос, одна штанина спортивных штанов задрана до колена, а серая футболка пропиталась потом. Он возвышался над сидящим на полу Намджуном, виновато ковыряющим паркет.
— Секс — это не глупости, Минни, — Джун говорил едва слышно, водя пальцем по покрытию, будто ему было неловко.
— Ты издеваешься? У меня завтра спектакль, ты хочешь, чтобы я ноги свести не мог?
— Ну, вообще, ты больше держишь их разведёнными в своих шпагатах, так что, считай, дополнительная тренировка, — ехидно ухмыльнулся Тэхён.
— Ты… — Чимин подлетел к парню, облокотившемуся на зеркало во всю стену, и схватил его за красные волосы на макушке, приближая его лицо к своему. — Это ты его подбил, да?
Двое недавно вошедших откровенно веселились, глядя на развернувшуюся сцену, так и не разлепляя ладоней. Чонгук наклонился к уху Джина и прошептал:
— Думаешь, правда откажется из-за спектакля?
Ким громко выдохнул, почти давясь в смехе, наблюдая, как Чимин тянет Тэхёна за волосы, толкая его на пол рядом с Намджуном. Ни рост, ни миниатюрная комплекция не мешала ему держать остальных в узде.
Джин повернулся к Чонгуку и, чмокнув того в нос, прошептал в ответ:
— Только если этого не попросит Юнги.
В шуме разгорающейся ссоры послышался звонок в дверь. Нехотя разворачиваясь, Джин с тоской посмотрел на троих членов своей семьи и выбежал из студии, чтобы скорее открыть дверь, ожидая, что это Юнги, который почему-то не открыл своим ключом.
Запыхавшись, врезавшись в угол на повороте, он повернул замок и с улыбкой распахнул входную дверь. Не скрывая своего разочарования, пока улыбка сползала с лица, Сокджин с ног до головы осмотрел парня перед собой: белые короткие волосы, стройный и высокий, а лучезарное лицо казалось крайне знакомым, только вот вспомнить, где он его видел, никак не получалось.
— Добрый вечер. Я пришёл к господину Мину, — юноша приподнялся на носочках и заглянул в дом через широкоплечего парня, что преграждал путь внутрь.
— Юнги сейчас нет, я могу что-то передать? — Джин опёрся плечом на дверной косяк и вопросительно смотрел на гостя.
— М-м-м… Тогда могу я увидеть Чимина? — парень мялся, будто пытался скрыть свои мотивы, но Ким, вспоминая настроение Пака, лишь ухмыльнулся.
— Минни? Конечно, проходите, — Джин мысленно потирал ладошки в ожидании ещё одного шоу, и ему не терпелось понять, откуда же он знал этого парня. Указывая тому на небольшой диван в прихожей, он уже удалялся в сторону студии.
Шумно толкнув дверь, Ким едва не задел Чонгука, всё также стоявшего возле входа в студию, и громко откашлялся.
Чимин кинул на него непонимающий взгляд, только сейчас заметив кого-то ещё в своей обители. Он насупился и, обводя взглядом всех присутствующих, кинул:
Продвигаясь по коридору, он с каждым шагом терял свою спесь, бубнил под нос: «Вот бы Юнги вас видел, придурки. Он бы был недоволен каждым из вас». Выйдя в прихожую, топая босыми ногами по холодной плитке, Чимин на секунду замешкался, встречаясь взглядом со своим дублёром.
— Хосок?! Ты какого чёрта тут делаешь?
— Чимин… Пожалуйста… — парень приподнялся с дивана и сделал пару нерешительных шагов навстречу. — Я пришёл к господину Мину…
— Опять? Он уже сказал тебе «нет». Зачем ты меня-то позвал? Думаешь, я тебе место своё отдам?!
Пак был первым, кто узнал, что Чон приходил к Юнги за помощью. Хоть Мин так сам и не говорил, но в обществе он давно прослыл своеобразным божеством, приносящим удачу. Подобно Хемосу, запряжённому пятью драконами, он пересекал Сеул, будто главенствовал и правил.
Хосок нуждался в помощи, но просил сам, в отличие от каждого, кого Юнги собрал вокруг себя. В тот день, несколько недель назад, господин позвал к себе Чимина и поделился новостью о том, кто приходил к нему. Он не дал Чону контракт — отправил назад, велел подумать и уже в разговоре с Чимином выяснил, что эти двое знакомы и зачастую конкурируют, работая вместе, видимо, поэтому мечта, так похожая на мечту его Минни, показалась странной. У него уже был любимый мальчик в балетной труппе, зачем ему ещё один.
— Я был не прав, — Хосок склонил голову, боясь столкнуться стеснительным взглядом с чужим огнём в глазах. — Я не хочу занять твоё место, Чимин-щи.
— А чего ты хочешь? Юнги сказал тебе, что твоя мечта не для него, так что ты придумал? — он скрестил руки на груди и выжидающе наблюдал за ссутуленной фигурой перед собой.
— Чимин. Пожалуйста, позволь встретиться с ним. Я устал бороться один: против тебя, против театра, против спонсоров, которые пытаются купить. Ты же знаешь! — Хосок дёрнулся, и что-то внутри будто оборвалось. Он казался таким беззащитным и открытым, вот так запросто явившийся в чужой дом, даже не представляя, что его тут могло ждать.
Что-то внутри Пака дрогнуло. Он нервно впивался пальцами в собственные руки и жевал губу.
— Я не могу позволить встречу, — Хосок поднял растерянный взгляд, но Чимин выдохнул, опуская руки вдоль тела, — это не в моей власти, Чон. Всё зависит только от того, что захочет сделать Юнги, так что…
Поворот замка отвлёк двух танцоров, заставляя повернуться в сторону двери. Слегка взбудоражено, наперевес с большим пакетом, Юнги прошёл внутрь и столкнулся с двумя смущёнными взглядами.
— Чон Хосок? — он непонимающе посмотрел на юношу, от неожиданности осевшего на диван. Медленно подходя к Чимину, Юнги аккуратно поцеловал его в висок и передал в маленькие ладошки пакет с едой. — Минни, что тут происходит?
— Он пришёл к вам, Юнги. Вы устали? Может, сможете выделить время? — сминая пальцами тонкий крафт, в который была упакована еда, Чимин сам не понимал, почему помогает, но вид Чона вдруг отбросил его на три года назад, когда он тоже был один.
— Отнеси в столовую и подготовьте стол. Хосок, — махнув головой в сторону малоизвестного юноши, он задал лишь один вопрос, — вы достаточно подумали над своей мечтой?
Безмолвно заставляя следовать за собой, Мин двинулся вглубь дома, к своему кабинету, ожидая, что замешкавшийся Чон догонит его. Располагаясь в мягком кресле, он выжидающе смотрел, как юноша боязливо пытался найти себе место в его рабочем пространстве.
— Садись напротив. Так что? Ты дублёр, так ведь? Немного нагло приходить перед спектаклем, не находишь?
— Это не касается завтрашнего спектакля, господин Мин. Пожалуйста, позвольте мне отдать себя. Я не хочу больше быть в одиночестве.
— Это твоя мечта? Отдать себя? — Юнги удивлённо смотрел в грустные глаза и не понимал, зачем тот пришёл именно к нему.
— Моя мечта, господин Мин, избавиться от одиночества. Вы ведь… Простите за такую наглость, но вы ведь тоже наверняка чувствовали себя так. Хотя сейчас у вас есть люди вокруг — все они.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь.
— Не нужно повышать на меня голос, Чон!
Юноша поник, понимая, что пересёк дозволенную черту, но ничего не мог с собой поделать. Впиваясь пальцами в тонкую коленку сквозь плотную ткань джинсов, он не смотрел в глаза тому, к кому посмел прийти вот так, почти ночью, перед важным мероприятием.
— Хосок. Каждый хочет иметь мечту, но это нормально — её не иметь. Избавление от одиночества — это… это интересно, но ты абсолютно не понимаешь, какой ценой это обойдется.
— Я понимаю, — прошептал он еле слышно, всё ещё не поднимая головы.
Юнги хмыкнул. Что ж, он был готов показать юноше то, в чём он так сильно заблуждался.
— Возможно, потом у тебя ещё найдется то, о чём ты мечтаешь, Хосок. Но если ты считаешь, что это единственное твоё желание, то приходи завтра. Мы с семьей будем праздновать окончание сезона — это ведь и тебя касается, да? — Юнги откинулся на спинку, вальяжно расставив ноги. — Ты можешь присоединиться к нам.
В надежде Чон вздёрнул голову и столкнулся с чужим взглядом, но разгадать ухмылку в глазах не смог. Юнги поднялся и прошёл к выходу из кабинета, открывая дверь для своего гостя, выпроваживая.
— Если придешь, ты должен понимать — обратного пути нет. Ты должен будешь делать всё, что сказано. После этого мы решим, достаточно ли искренняя твоя мечта.
Раскланиваясь от самого дивана, Чон следовал к выходу. Внутри горело ликование, он понимал, что так близок к тому, чтобы рядом был сильный покровитель. Пусть заполнение дыр одиночества и казалось несбыточным таким способом, но он мог бы избавиться от массы проблем, если бы только господин Мин позволил быть подле него.
Особняк семьи Мин погружался в темноту, скрывая в комнатах мечты каждого из обитателей. Полночь. Каждый из них засыпал в одиночестве, в то же время зная, что они все вместе.
Балет был прекрасен. Шум аплодисментов, несколько выходов на поклон и главная прима Чимин, сияющий в центре. Букеты, тонкие линии слез на щеках зрителей. «Жизель» была бесподобна — отличная постановка, чтобы завершить сезон и уйти на перерыв. Следуя к гримеркам за сценой, Юнги и его любимая четвёрка пробирались через персонал к главной звезде вечера.
— Ты был прекрасен как всегда, Минни, — Тэхён, не церемонясь, сгрёб в объятия Чимина, который даже не успел переодеть сценический наряд. — Такой красивый, боже, твои ноги в этом всём… Это нечто, — он шептал на ухо, слегка касаясь губами мочки, распаляя и без того сильное желание.
Сцена возбуждала Чимина. Желание зрителей разогревало его похоть: внимание каждого в зале было сосредоточено только на нём. Слегка отстраняясь от напирающего парня, Пак обвёл взглядом всех вошедших в маленькую уютную гримёрную.
— Тэтэ прав, отличное завершение сезона, кроха, — властный тон выдавал лишь одного из них — того, кто скрывался за спинами жаждущих высказать своё восхищение.
Обойдя Намджуна, Юнги подошёл ближе и наклонился к Чимину. Он слышал его учащённое сердцебиение, видел, как покраснели щёки, но приблизился ещё, почти касаясь его носа своим.
— Ты возбудился на сцене, да? Так любишь быть на глазах у всех, Минни.
Рука опоясала тонкую талию, и Мин прижал парня к себе, заставляя Тэхёна отойти на шаг назад, показывая своё главенство. Он зарылся одной рукой в копну медных волос, насмерть уложенных лаком назад, разрывая тонкую склейку прядей, вынуждая Чимина прошипеть от боли.
— Переодевайся, кроха. Скоро мы будем дома и как следует отпразднуем твоё великолепие.
Чимин не отвечал. Лишь коротко дышал, наслаждаясь похвалой от главного мужчины в своей жизни. Он чувствовал тепло чужой кожи, прижимаясь к скуле Юнги щекой, ощущая, как его рука гуляет по спине, изредка нажимая на выпирающие позвонки.
Мин обхватил точёное лицо обеими ладонями и не стесняясь впился в пухлые губы. Раздвинув их собственным языком, он жадно обсасывал чужой, острый и мокрый, слыша, как пошло сталкиваются их рты. Прикусив налитую нижнюю губу, Юнги отстранился, ловя сбитое дыхание напротив.
— Мы будем ждать тебя в машине, Минни. — Мужчина схватил руку Тэхёна, что стоял в поразительной близости, и направился к выходу, призывая всех следовать своему примеру.
Погружаясь в семиместный кадиллак эскалейд, Юнги не стал садиться вперёд, располагаясь на последнем широком ряду вместе с Намджуном и Тэхёном, оставляя два срединных места Джину и Чонгуку. Водитель по привычке ждал на улице, готовясь встретить Чимина и открыть перед ним дверь.
Рассаживаясь, Мин потянул Тэ за руку, заставляя лечь к себе на колени и упереться подбородком в колени Намджуна.
— Юнги, нам ждать около получаса, зная Чимина, — сказал Чонгук, поворачиваясь назад и заворожённо смотря, как жилистые пальцы господина двигались вверх по ноге Тэхёна и, достигнув ягодиц, с силой сжали их.
Сладкий низкий стон растёкся по салону, когда Тэхён, распластавшийся на чужих ногах, вскинул зад, принимая жёсткие поглаживания Юнги.
Не отвлекаясь на Чонгука, спросившего, в котором часу запланировано празднование в доме вместе с гостем, Мин потянул резинку брендовых брюк Кима вниз, обнажая нежную кожу, заставляя съёжиться от непрогретого воздуха внутри салона автомобиля.
Тэхён покрывался мурашками, но Юнги не позволял холоду взять верх, впиваясь губами в мягкие бёдра. Настойчиво покрывая поцелуями пышную задницу сантиметр за сантиметром, господин сминал ладонями тонкую талию, вдавливая Кима в Намджуна всё больше.
Кусая мощное колено сквозь джинсы, красноволосый парень пытался хоть немного обуздать своё желание, тем самым распаляя всех в машине ещё больше. Ощущая горячее дыхание через плотную ткань, Джун не выдержал и, схватив подборок Тэхёна, резко дёрнул его вверх, привлекая к себе, впечатываясь губами в чужой рот. Смешивая горячие выдохи, обводя зубы языком, Намджун дразнился, не закрывая глаза, наблюдая, как Юнги раздвинул ягодицы парня, лежащего на их ногах, и блаженно облизнулся, наблюдая, вероятно, крайне откровенную картину.
Пока во рту главенствовал широкий язык Джуни, Тэхён чувствовал, как длинные пальцы сминают его кожу всё ближе к его сюрпризу на сегодняшний вечер.
— Тэтэ, ты что, решил перехватить внимание?
Юнги с силой надавил на торчащую из задницы пробку, проталкивая её глубже, вызывая новый громкий стон сквозь размашистый поцелуй своих мальчиков.
— Совсем потерял стыд. Даже не отвечаешь мне, — с оттяжкой шлёпнув по заднице, Мин повернулся к передним сидениям. — Джинни, вытащишь это для меня?
Ощущая тяжесть в паху, Сокджин заворожённо потянулся навстречу, протягивая руку к вздымающейся заднице Тэхёна. Он слышал, как тяжело сглотнул Чонгук, пока не принимающий участия в маленьком праздновании, но не смел отвлекаться. С силой сжав тёплую половинку, оттягивая её в сторону под внимательным взглядом Юнги, он потянулся пальцами другой руки к сияющей игрушке.
— Погоди, — остановил господин и повернулся в сторону, где Тэхён, оперевшись ладонями на чужое колено, жадно целовал Намджуна, ударяясь зубами, шумно сглатывая слюну. Он подтянул палец к своему рту и, прикусив ноготь, впитывал в себя эту картину, пока Джин послушно ждал указаний, зависнув над чужой задницей.
Разбивая всеобщую очарованность грязным поцелуем, Чонгук протиснулся между креслом и Сокджином и наотмашь шлёпнул Тэхёна, вырывая из его груди тяжёлый вздох с приглушенным стоном.
— Гуки! — Юнги перевёл разочарованный взгляд на младшего, но будто выплыл из омута сцены всего лишь поцелуя и снова повернулся к Джину: — доставай.
Длинные пальцы потянулись ближе ко входу и не дразня вытащили анальную пробку, отбрасывая её на грязный коврик авто, пачкая его обилием смазки.
— Боже, Тэтэ, ты такой… греховный, — прошептал Юнги, глядя, как сокращается опустевшая дырочка его мальчика.
Обводя указательным пальцем колечко мышц, Мин надавил, проваливаясь внутрь, заполняя пустоту.
— Гос-господи-ин… Юнги! — давясь воздухом, вскрикнул парень, принимая уже два пальца, чувствуя, как он пульсирует вокруг них.
Силясь справиться с накатывающей волной удовольствия, Тэхён потянулся к пряжке ремня сбоку от себя. Он старался быстрее освободить мясистый член Намджуна, поскорее заполнить рот, не позволяя срываться особо громким вскрикам. Ловя долгожданный выдох, Тэ вытащил член из-под плотной резинки нижнего белья и чёрных джинс, смачно ударяя им по своим губам, пока пара пальцев Мина грубо погружалась в него.
— Джуни, помоги мне, — сбито попросил Ким, стараясь схватиться за основание, подмахивая чужим пальцам, оглаживащих тонкие стенки слизистой.
Тэхён сорвался на очередной сдавленный стон под натиском умелых рук, когда Юнги ввёл ещё один палец, вдалбливаясь в него уже тремя. По фигурной ладони сочилась смазка, обильно влитая внутрь перед тем, как запечатать тугую дырку игрушкой, и Киму могло бы быть немного неловко, но каждый из них так давно привык к подобному.
— Переверни его, Джун, — властно произнёс Юнги, так и не вытащив пальцы.
Послушно ведя вдоль чужого позвоночника, Намджун обхватил крупными ладонями талию и потянул вверх, заставляя перевернуться. Уложив Тэхёна на спину, он протяжно простонал, когда тот, не теряя времени, обхватил губами его член, поворачивая голову.
— Такой раскрытый… — еле слышно сказал Чонгук, любуясь раскинутыми длинными ногами, и перегнулся через подлокотник, сомкнув вытянутую ладонь на призывном стояке Тэтэ, в то время как Джин, потянувшись вперёд, вывалился на задний ряд, становясь на колени в узком пространстве, и аккуратно мазнул языком по налитой головке.
— А-ах. Да-а…— протянул Тэхён, выплюнув член изо рта, — ещё, Джинни, по-пожалуйста.
Пальцы, руки, влажные прикосновения и горячий язык Сокджина — всего слишком много для одного парня, жадно впитывающего каждое движение на своём теле. Выгибаясь между коленей двух мужчин, Ким заходился в душащих стонах, заглатывая глубже член коллекционера книг, усыпанный дорожкой вен.
Намджун, приподнявшись в кресле, осторожно толкался в глубину расслабленной глотки, сбиваясь на быстрый темп, теряя контроль. Пара особо резких движений внутри чужого рта, и он почувствовал, как сокращались стенки горла, пока Тэхён жадно давился, не смея отстраниться.
— Не торопись, Тэтэ… Мне очень нравится и так, — Джун нежно провёл кончиками пальцев по втянутой щеке, обвёл сомкнутые вокруг своего члена губы и рвано выдохнул, почувствовав, как в противовес его словам Ким напряг горло, сдавливая его, выбивая утробный стон.
Рука Чонгука не переставала двигаться, крепко сжимая, почти до боли, не позволяя кончить от накатывающего удовольствия, пока теплый язык Джина проходился по поднявшимся яичкам Кима, измазывая их в обилии слюны. Юнги с особым удовольствием жёстко вводил пальцы всё глубже, каждый раз попадая по простате, ловя новый хриплый крик под аккомпанемент скулежа Намджуна. Он схватился за тонкое горло Тэ, нажимая, чтобы почувствовать под тонкой кожей движение члена, и, не выдержав, рокочуще застонал сам.
— Блять. Гуки, сколько уже прошло времени, нашей приме не пора домой? — сквозь зубы спросил Мин, ощущая, как собственный член врезался в ширинку брюк.
— Уже… У-уже должен выйти, — слова сбивались, пока он надрачивал в унисон себе и Тэхёну, стараясь успеть получить первую разрядку за этот вечер.
Резко загоревшиеся лампочки на потолке не потревожили вакханалию на задних сиденьях. Схватив Кима за красные волосы, Намджун стянул его со своего члена и, низко постанывая, кончил, размазывая сперму по квадратной улыбке, толкаясь грязной головкой вдоль высунутого языка. Ощущая напряжение, Тэхён вылавливал каждую горячую каплю, стараясь проглотить всё без остатка под одобрительные взгляды остальных. Возбуждение сковало его, отдавая мелкими зарядами по всему телу, он выгнулся в пояснице и, поджав пальцы на ногах от очередного движения двух рук спереди и сзади, выплеснул белёсую жидкость, пачкая лицо Джина, старательно вылизывающего его мошонку.
— Блять… Тэтэ, с-сука, — Чонгук неотрывно следил, как дергалась головка члена в его руках, когда Сокджин отстранился, открывая вид. Переводя помутневший взгляд с обмякшего Тэ на Джина, он потянулся к нему вниз и, высунув кончик языка, слизал чужую сперму с его лица, заканчивая всё хлюпающим поцелуем на пухлых губах.
Дверь хлопнула, снова погружая салон в темноту, в которой третьим, тихо простонав в мягкий рот, кончил Чонгук, изливаясь в собственную ладонь.
— Я ждал тебя, кроха. Можем ехать? — Юнги обращался к севшему вперёд Чимину, а руками крепко держал ослабевшее тело Тэхёна.
— Так и знал, что начнёте праздновать без меня. Да, Минхо, вези этих чудиков домой, — Пак пристегнул ремень безопасности и, улыбаясь, отвернулся к окну.
Он видел, как разнеженного Тэхёна одевали в несколько рук, помогая сесть, как тот заваливался, и в итоге Намджуну пришлось усадить его к себе на колени, зафиксировав в тисках своих объятий. Чимин знал, что, когда они доедут до дома, они продолжат — сезон завершился, и, как после любого особенно важного события в жизни каждого из них, они непременно поздравят друг друга своим способом. Он предвкушал, хоть в отголосках памяти ещё стоял вчерашний визит Хосока, которого Юнги сегодня пригласил к ним в дом, но не нервничал. Если Юнги позволил тому прийти, значит, он хоть немного поверил в искренность чужих слов.
Спустя полчаса, шумно выгружаясь из большой машины возле парадного входа в особняк, Мин вдохнул ночной воздух полной грудью и направился к двери, не дожидаясь, когда парни последуют за ним. Поворачивая ключ в замке, он в который раз задумался, почему не сменил его на кодовый, но было в этом что-то эстетично прекрасное — носить связку ключей, иметь что-то общее от такого одинаково важного для всех шестерых, не заменяя на бездушный механизм.
Столовая, погружённая в полумрак, освещалась только светодиодами под парящими стенамисборная конструкция, крепящаяся только к потолку, отчего создается ощущение, что они парят над полом. Плинтус заменяется светодиодной лентой. и крупным подсвечником на столе. Приняв душ, все шестеро обитателей дома рассаживались по излюбленным местам. Намджун рьяно схватился за бутылку шампанского, намереваясь открыть, когда его ладонь обхватили длинные пальцы Сокджина.
— Давай лучше я, Джуни, — аккуратно перехватывая горлышко, Джин забрал бутылку из разрушительных рук и посмотрел на Чимина: — Выпьем за тебя, Минни, сейчас только открою.
Обмотав верхушку кухонным полотенцем, он аккуратно раскрутил леску и опасливо стянул её с деревянной пробки. Та не хлопнула. Выдыхая, он смело схватился через хлопковую ткань, выуживая затычку, открывая шампанское с еле слышным звуком. Руки тянулись поперёк стола, призывно поднимая пустые бокалы, пока Сокджин педантично наполнял каждый из них. Не хватало лишь двух — его собственного и пустого бокала господина.
— Юнги, вы же будете с нами пить? — мягко поинтересовался Джин.
— Конечно, Джинни. Просто жду, когда всем вам достанется. Налей себе для начала, — он махнул подбородком в сторону пустого бокала, стоящего под локтем парня, и одобрительно усмехнулся, наблюдая, как тот послушно наполнил его.
Первый тост прервал настойчивый звонок. Посмотрев на часы, Юнги удовлетворительно хмыкнул, отмечая для себя чужую точность — ровно оговоренное время, о котором никто не знал. Вставая из-за стола, он извинился и самолично отправился открывать дверь.
Шагая по тёмному коридору, Мин опирался о стену, боясь оступиться. Затянувшийся порез на пальце слегка цеплялся о поверхность, но Юнги не обращал внимания. Подойдя к двери, он услышал нетерпеливый стук и усмехнулся.
— Кто? — издевательски поинтересовался Юнги, остановившись возле входа, но не услышал ответа.
Потянув ручку на себя, он недовольно и тяжело выдохнул.
— Ты слышал мой вопрос? — сталкиваясь с чужим взглядом, спросил он и поймал утвердительный кивок. — Тогда почему молчал?
— Простите, господин Мин, я растерялся. — Хосок жеманно тёр затылок, переминаясь с ноги на ногу.
Юнги считывал чужую нервозность, будто напитывался ею. Это смешило, ведь парень должен был знать заранее, куда он пришёл.
— Проходи, Хосок. Могу я называть тебя как-то иначе?
— Иначе? — непонимающе переспросил Чон.
— Ну, знаешь, в этом доме все имеют какое-то прозвище — Минни, Тэтэ, Гуки, Джинни и Джуни. Последние меня особенно радуют, — задумчиво ответил господин, сжимая кулак, на котором вёл перечисления пятёрки своей семьи.
— М-м… Хо… Хоби, наверное, так, — застенчиво перебирая края рукавов, Чон топтался на пороге. — Мне точно можно войти, господин?
Юнги сморщился, в который раз фиксируя противное обращение.
— Юнги. Не называй меня господин Мин, я прошу тебя. Не стоит, — он отодвинулся, призывно приглашая движением руки. — Ты уверен, Хоби? Я говорил тебе — пути назад нет.
— Да, Юнги, я помню ваши слова, — набираясь смелости, Хосок ступил в тёмный коридор, отбрасывая за порог малейшие опасения. Он больше не хотел славы, не хотел ничьего места. Он пришёл ради себя и только, он хотел проникнуться той атмосферой поддержки, любви, желания, которая царила в особняке Мина.
Сопровождая юношу, Юнги вошёл в столовую, где его мальчики уже распивали шампанское, минуя общий тост в честь Чимина. Указав Хосоку на свободное место возле Джина, Юнги сел на своё во главе стола.
— Итак. Спасибо, Джинни, — благодарно склонив голову, Юнги поднял свой наполненный бокал. — Минни, я поздравляю тебя с очередным удачным окончанием сезона. Ты — наша прима.
Он улавливал каждый восхищённый взгляд в сторону своего самого первого мечтателя и довольно улыбался.
— Мы все гордимся твоим успехом. За тебя!
Стекло шумно соприкоснулось друг с другом, отбивая звон в тишине столовой. Подцепляя шпажкой кусок сыра, виновник торжества шумно выдохнул, привлекая к себе внимание. Поставив бокал на стол, Чимин аккуратно держался за его ножку, покручивая её вокруг своей оси. Прикусив губу, он с вызовом посмотрел на Юнги.
— Я чувствовал себя лишним сегодня в машине. Будто не я был причиной, по которой сегодня все собрались…
— Минни, — прерывая чужой монолог, Юнги поманил его к себе рукой. Между ними сидели Чонгук и Тэхён, вопросительно следящие за ходом беседы, — подойди.
Стул со скрипом отъехал назад, Чимин поднялся, не смея противиться главенствующему слову. Приближаясь к Мину, он не сжимался, не трепетал — всё, как в самый первый раз: он искренне желал внимания, о чём говорил прямо, и лишь потому получал его. Он стоял вплотную к господину, едва соприкасаясь расслабленно опущенной рукой с его плечом, и ждал.
— Посмотри на себя, кроха, — толкнув Минни, Юнги заставил его покружиться. — Ты думаешь, хоть кто-то из нас считает, что сегодня мы тут не ради тебя?
Схватившись за бёдра, Мин остановил парня, притягивая к себе на колени, усаживая лицом к столу. Тонкое сердцебиение отдавало в ладонь, расположившуюся на чужой груди, заставляя Юнги понизить тон, вкрадчиво донося свою мысль в маленькое ухо.
— Ты был так прекрасен, что мы просто не удержались, пока ждали тебя. — Он шарил рукой, запуская её под тонкую рубашку с незамеченным следом от акрила на воротничке, и провоцировал Чимина, слегка царапая скрытый под тканью сосок.
— Мне было обидно. — Пак дрожал, отдавая контроль в чужие руки. Он откинул голову назад, упираясь макушкой в плечо.
До разгорающегося сознания едва долетали слова присутствующих, что пытались похвалить его, уверить, что тот был великолепен и только один его соблазнительный вид не позволил спокойно доехать до дома. Юнги медленно чертил пальцами дорожку вдоль подтянутого живота к краю кожаных брюк, незаметно расстегнул пуговицу и просунул ладонь сквозь обтягивающую ткань, минуя белье.
— Чёрт! — Чимин шипяще вскрикнул, почувствовав, как на его члене сомкнулись пальцы и на пробу провели несколько раз плотным кольцом.
Горячее дыхание Юнги опалило шею, а сквозь пелену доносились слова Хосока, впервые подавшего голос.
— Чими… Минни, — Чон пытался адаптироваться к здешним правилам, на ходу поправляя себя, — это одно из твоих лучших выступлений. Правда.
Он шумно сглотнул, наблюдая, как просяще поднял брови Чимин, не открывая глаза ни на секунду, пока господин Мин набирал темп, надрачивая ему.
— Ты такой красивый, — шёпотом добавил Хосок.
Мин держал контроль над ситуацией, подозвав к себе Тэхёна и Чонгука, вытащил одну руку из-под одежды Чимина и коснулся щеки Гука.
— Ты даже не сказал ему, что испачкал рубашку, да?
— Это не…— ответить Гуки не успел. Юнги притянул его к себе, с силой вжимаясь в раскрытые губы.
Надавливая на чужой язык своим, Мин жадно исследовал послушный рот. Он не видел сквозь прикрытые веки, как Тэхён, не теряя времени, помог Чимину освободиться от узких брюк и склонился перед ним на колени, совершенно никого не стесняясь.
Чонгук простонал в поцелуй, почувствовав, как зубы сомкнулись на его губе в опасной близости от пирсинга. В ответ на нетерпеливый звук Мин немного отстранился и прошёлся по ноющему укусу, зализывая свой след. Пытаясь поймать чужой язык, Гук тянулся вперёд, опираясь на раздвинутые голые колени Чимина. Он отчаянно хотел получить больше от господина, забрать тепло, предназначавшееся только для него.
Наблюдать за полуобнажённым Минни, которого ласкали четыре руки, под чвакающие звуки развязного поцелуя Юнги и Чонгука было невыносимо. Джин тяжело выдохнул и, сжав свой бокал, залпом осушил его, поворачиваясь к Намджуну, укладывая на его бедро свою ладонь. Он чувствовал неловкость от того, что приглашённый гость, который, возможно, когда-то присоединится к ним, оставался без внимания, и опасливо потянулся к тонкому колену Хосока. Стараясь не думать, левой рукой он пробирался выше по ноге Джуна, всё ещё удерживая правую на месте, не зная, можно ли двигаться дальше.
Тэхён ощущал тепло, исходившее от разгорячённой кожи Чимина, видел, как призывно стоял его член, который остервенело ублажал Юнги. Слегка заворожённый, он опёрся двумя руками на чужие раздвинутые колени, укладывая одну руку на ладонь Чонгука, увлечённого поцелуем настолько, что не чувствовал, как по подбородку текла выделившаяся из двух ртов слюна. Ким тяжело выдохнул, пытаясь держать себя в руках. Он понимал, что такое форсирование событий произошло отчасти из-за него, и отчаянно хотел загладить свою вину перед Чимином. Одной рукой отбрасывая красные локоны назад, подальше от лица, он приблизился к розовой головке и не мешкая обхватил её своими губами, вырывая из Пака громкий стон. Сталкиваясь языком с тонкими фигурными пальцами Юнги, он вылизывал пульсирующий член, жаждущий разрядки.
— Тэтэ, — с силой сжимая отросшие чёрные волосы в кулаке, разрывая поцелуй и обращая внимание на Кима, Юнги толкнул Чонгука на пол, вынуждая присоединиться к Тэ. — сними с меня брюки. Ну же, малыш.
С усмешкой оглядев двоих на полу, Мин подхватил Чимина под коленями, поднимая его выше, давая доступ. Длинные пальцы с нанизанными крупными кольцами заспешили к ширинке, торопясь исполнить просьбу. Чонгук охнул, но ничуть не затормозил движений Тэхёна.
— Ну, Юнги, ещё… — сидя на холодной плитке, не насытившись поцелуем, он по-детски надул губы, смотря вверх, прямо в потемневшие от похоти глаза. Он не двигался, позволяя Тэхёну самостоятельно стянуть официальные брюки с Мина, чтобы тот снова усадил Пака на уже обнажённые колени.
Три пальца вновь свободной руки погрузились в рот Чонгука, вырывая стон от неожиданности. Юнги медленно двигался вдоль широкого языка, наблюдая смятение в его почти чёрных глазах.
Обхватывая стоящий член господина ладонью, Ким медленно набирал обороты, спускаясь до основания и возвращаясь наверх сжатым кулаком. Стараясь доставить удовольствие обоим, он размашисто мазнул по аккуратной дырочке Чимина, присасываясь и обильно смачивая слюной, пока Чонгука рядом трахали в рот пальцами. Под задушенный вскрик Тэхен повернулся к столу, сталкиваясь взглядами с Джином, стонущим от удовольствия, пока Хосок и Намджун целовали его шею с двух сторон.
— Джинни, тебе весело? — ехидно спросил он, чувствуя пульсацию под пальцами.
— О-ох, будет лучше, Тэтэ, — Ким закатил глаза, когда рука Намджуна беспрепятственно пробралась под его тонкий свитер, безошибочно находя затвердевший сосок, с силой нажимая на него. — Ммххм, Джунни, тиш-тише.
В комнате становилось невероятно душно. Стараясь вовлечь всех в процесс, Сокджин потянулся ладонями к обеим макушкам, отстраняя от своей шеи, и подтолкнул головы навстречу друг другу, заставляя Хосока сомкнуться в поцелуе с Намджуном. Он жаждуще впитывал каждую секунду, пока их языки игрались друг с другом прямо перед глазами, обмениваясь слюной. Двое в его руках постанывали в губы, кусались, почти вбивались в чужие зубы, но показывали Джину свой развязный поцелуй, позволяя хотя бы визуально участвовать в нём.
Хосок чувствовал, казалось, каждую пупырышку на шершавом языке Джуна, проходился будто по каждой из них в отдельности. Яркий поцелуй распалял желание, наливая тело свинцом. Он громко простонал, отрываясь от тёмных губ, и стянул с себя толстовку. Стараясь подарить горячему телу хоть толику прохлады, Чон торопливо стянул следом джинсы, оставаясь в одном белье.
— Джун-Джуни, — прерывисто позвал Юнги, — принеси ваш ящичек. Для Хоби.
Сделав упор на сокращённое имя, показывая принадлежность к их кругу, он силился держать голос в строгости, но сумасшедше проигрывал под пальцами Тэхёна, прижимавшего его собственный член к заднице Чимина, заставляя чувствовать каждое подрагивание.
Чонгук отпрянул от руки Юнги и хищно облизнулся, застывая взглядом на сжатой в кулаке Тэхёна плоти Мина. Аккуратно пристраиваясь, он мазнул языком вдоль головки, не пытаясь погрузить её в свой рот. За спиной послышался нетерпеливый стон Джина, разгоняющий кровь, заставляющий собственный каменный стояк дернуться в стягивающей ткани штанов. Чувствуя мягкое поглаживание Тэтэ возле пояса, Гук сместился выше и обильно сплюнул на подрагивающий член Чимина. Не обрывая тонкую нить слюны, подцепляя её языком и призывая Тэхёна размазать, он суетливо стянул с себя мешающиеся зауженные брюки, надетые на голое тело.
— М-м-м… — простонал Юнги, удобнее подхватывая и раскрывая Чимина ещё больше. Цепляясь за мягкую кожу, он с силой сжимал обнажённые ляжки, чувствуя как Тэхён медленно проходился пальцами по пульсирующим на его возбуждении венам. — Хоби, когда Джун вернётся, ты должен будешь подготовить себя, а-а-х.
Язык Чонгука коснулся поджавшейся мошонки Мина.
— Ты используешь то, что он принесёт. Сам, — уловив утвердительный кивок, он поймал полные губы Чимина, что слегка повернул к нему голову, и вовлёк его в пошлый поцелуй. Врываясь в чужой рот, стискивая подтянутые бёдра, Мин проходился своим языком по нёбу, задевая ровный ряд зубов.
Хосок напирал, забирая главенство над Джином. Распалённый, он мечтал о большем. Расставив свои ноги по бокам от сдвинутых коленей Сокджина, он удовлетворённо возвышался над ним. Он наслаждался податливостью, обсасывая плотный язык, толкающийся в его рот, пока руки парня проникли под нижнее бельё, сжимая напряжённую задницу.
Намджун с грохотом вернулся в столовую, спотыкаясь о едва возвышающийся порожек с коробкой в руках. Поставив её на стол, он непроизвольно дёрнулся от распространившегося постукивания внутри, пробившегося сквозь чвакающие звуки поцелуев и стонов. Обводя комнату взглядом, он завис на четвёрке во главе стола: двое парней послушно сидели на полу перед широко разведёнными ногами Чимина, устроившегося на коленях Юнги, и не глядя ласкали друг друга руками. Пак громко стонал каждый раз, когда Тэхён и Чонгук, чередуясь, обхватывали губами или спускались языками по стволу, плавно скользя с него на член Мина, по очереди заглатывая его под одобряющее шипение господина.
— Хоби, у тебя есть предпочтения? — с трудом переводя возбуждённый взгляд, Намджун опустил тяжёлую ладонь на поясницу Чона, привлекая к себе внимание. Уловив еле заметное отрицание, он открыл ящик и вытащил игрушку на свой вкус, откидывая её на стол. — Позволь мне помочь.
Стягивая чужое бельё, Джун с оттяжкой огладил две круглые половинки, сжимая их. Под пальцами ощущалась дрожь, и, оставляя одну руку на ягодице, второй он потянулся за игрушкой, предварительно опрыскав её клинером для большей надёжности. Перекатывая крупные анальные бусы, коллекционер книг опустился на колени, почти впечатываясь лицом в чужую задницу. Снова оттянув в сторону ягодицу одной ладонью, он залюбовался гладкой пульсирующей дырочкой. Двигаясь пальцами ближе к ней, он облизал игрушку, оставляя на поверхности влажный след.
— Джуни, не мучай ты его. Слюны явно недостаточно для нашего вечера, — Джин потянулся к ящику, огибая Хосока, и выудил бутылёк смазки. Зажав её между пальцами, он отодвинул в сторону незафиксированную ягодицу и обильно смазал вход, выдавливая жидкость прямо на него. — Давай сюда, мой хороший, — протягивая флакон, он требовал игрушку, чтобы смазать и её. — Вот так…
Тягучий лубрикант выливался на каждый из крупных шариков, пока Джун заворожённо следил за ниспадающими каплями.
— Ты такой молодец, Джуни. Так заботишься о нашем Хоби, — в ответ послышалось рокочущее мурлыканье, — такой послушный. Так следуешь указаниям Юнги.
Потянувшись рукой, Сокджин достиг сфинктера Чона, надавливая на него пальцами, вбивая смазку внутрь тёплых складок.
— Хоби! Сам! — зло выстонал Юнги, впитывая глазами картину справа от себя, пока Тэхён ревностно облизывал его член, иногда переходя на сжатое колечко мышц Чимина, а пальцами погружался внутрь Чонгука. — Джун, не смей ему помогать! Минни, кроха, встань.
Пространства стало больше. Чувствуя, как сильные руки отпустили его, Чимин как под гипнозом поднялся с чужих колен, путаясь в собственных затёкших ногах, и встал сбоку от Мина, поворачиваясь к нему спиной. «Звезда сегодняшнего вечера», — звенело в его мозгу, пока Юнги, согрев в ладони смазку, огладил его попку, вырывая очередной стон.
— Юнги! — выдохнул он, сгибаясь пополам, показывая свою растяжку, почти упираясь руками в пол.
Господин голодным зверем облизывался на раскрытую задницу Минни, переводя затуманенный взгляд на Хосока, зажатого в тиски Намджуна и Джина и самостоятельно насаживающегося на анальную игрушку. Тэхён позволял толкаться в своё горло, сковывая член Мина жаром, пока Чонгук, оперевшись на колено господина, громко стонал от движений внутри.
Потянувшись к призывно сокращающейся дырочке смазанной рукой, не затягивая, Юнги вогнал сразу два пальца, ощущая горячую пульсацию на фалангах. Простонав в унисон с Чимином, которого он старался растянуть, он перевёл взгляд на тройку, звездой которой был Хосок. На подкорке отпечатывалось каждое движение: сантиметр за сантиметром, шарик за шариком — внутрь наверняка узкой задницы входила игрушка, подготавливая парня к чему-то большему, пока Джун и Джин гуляли по его телу руками, оглаживая соски, оттягивая стоящий член и сжимая яички.
Мин наслаждался — все его мальчики снова складывались в развратный пазл на его глазах, так органично добавляя нового участника. Глубокая глотка Кима сковала его член, почти вынуждая толкаться вглубь сильнее.
В череде протяжных стонов послышался звонкий шлепок.
Чимин сжался, всё ещё чувствуя пальцы Юнги внутри себя, но призывный удар по заднице вернул его в реальность, не позволяя растечься в наслаждении.
— На пол! — прорычал Юнги, вскакивая со стула. Он больше не мог оттягивать желанный момент, хотел погрузиться внутрь каждого, но гость, подготовленный Намджуном, был в приоритете.
Трое — Джин, Хоби и Минни, ещё не стоящие на коленях, послушно опустились на плитку, подползая ближе, смыкая круг возле Юнги. Тяжёлое дыхание заполонило столовую, откликаясь тихими постанываниями каждого. Хосок приблизился к Мину, игнорируя Тэтэ и Гуки, склонившихся в поразительной близости.
Он ещё не успел прочувствовать, каково это — ослушаться Юнги, называя того господином Мином, но сам толкал себя к этому моменту, неотвратимо напрашиваясь на показательное выступление.
Мин, твёрдо стоящий на ногах, расстегнул последние пуговицы своей рубашки и отбросил её в сторону, показывая остальным своим примером раздеться полностью.
Куча одежды под столом беспорядочно пополнялась последними элементами гардеробов, стянутых с разгоряченных тел, пока Юнги голодно обводил взглядом оголяющиеся фигуры. Мягкой поступью он обошёл круг стоящих на коленях мальчиков и остановился за спиной Хосока. Потянувшись к светлому загривку, он шумно вдохнул запах чужого возбуждения и спустился кончиком носа к лопаткам.
— Хоби, ты готов? — издевательски спросил Мин.
— Высовывайте языки, крохи, — почти приказал Юнги, всё ещё возвышаясь над шестеркой парней, сидящих в почти идеальном кругу.
Следом друг за другом распахивая свои рты, они двигались ближе к центру, обнажая языки. Хосок, не боясь подглянуть, вторил чужим действиям. Продвигаясь в центр, он остановился, лишь когда ощутил столкновение с несколькими коленками. Под одобрительно тяжёлое дыхание Мина шестерка приблизилась друг к другу, слегка соприкасаясь кончиками языков. Вылизывание мокрых полостей, слабо походившее на поцелуй, возбуждало внутреннее желание Юнги обладать всеми и сразу.
Он бы хотел иметь возможность погрузиться в горящее нутро каждого одновременно, раздвигая стенки собственным членом, ощущая пульсацию и жар, но он один, и это желание никогда не станет явью, в отличие от реального мальчика, так нуждающегося в нём сейчас. Опираясь на поясницу Хосока, Мин надавил, вынуждая того прогнуться, пока скользкие языки Тэхёна и Чимина вылизывали аккуратный рот Чона.
Отделяясь от общего круга, Намджун потащил на себя Чонгука, впиваясь в бока художника. Джин последовал за ними, протягивая руку и поглаживая накаченное тело младшего.
Мягко коснувшись, Юнги направил свой член к покрасневшей дырочке Хоби, видя, как Чимин вытянулся на полу, двигаясь к крупному стоящему стволу Хосока. Сквозь красноречивый стон Мин вторгся внутрь обильно смазанного входа, ловя каждое сокращение мышц тонкой кожей. Выцеловывая линию поперёк лопаток, он начал вбиваться в узкую задницу, заполняя её на всю длину.
Не теряя времени, Намджун толкнул Джина, заставляя облокотиться на растянувшегося по плитке Чимина, и с силой вдавил в него Чонгука, укладывая на широкоплечего парня.
— Джуни, ты такой хороший организатор, — прошипел Сокджин, чувствуя под головой тепло чужой спины, — Тэтэ отлично подготовил для нас младшенького. Не церемонься с ним, великан.
Чонгук широко расставил колени, перекинув одну ногу через Джина. Он чувствовал упирающегося в задницу Намджуна, но отчаянно цеплялся за реальность, не позволяя себе уплывать в развратные мечты. Под ним и за ним пульсировало два члена, пока он смотрел дальше, на Чимина, упирающегося в пах Хосока, скулящего от тяжести придавившего его Сокджина.
Всеобщее желание распространялось на каждого, заставляя двигаться в общем потоке разврата. Хосок выстанывал имя господина, сдерживая особо громкие вскрики с каждым толчком в крепких руках, пока Чимин вылизывал его мошонку, жадно покрывая собственной слюной каждый миллиметр открытой плоти. Тэхён наблюдал со стороны, блуждая по телам парней захмелевшим взглядом. Сжав собственный член, он подполз ближе, низко поскуливая, и, огладив горячую дырочку Пака тонкими пальцами, вторгся внутрь, сразу переходя на быстрый рваный темп.
Намджун, не сдерживая громкого рыка, сжал упругие ягодицы Чонгука, впиваясь кончиками пальцев в гладкую кожу, уменьшая расстояние между бёдрами, и толкнулся между половинок, проезжаясь по изнывающему члену Сокджина.
— Джунни-и-и, — выстонал Ким, ощущая, как, венка к венке, соприкоснулись их стволы, — такой хороший мальчик. Не сдерживай себя, ты же хочешь. Мы разрешаем, да ведь, Гуки?
Он ловил удовлетворённый стон то ли Джуна, млеющего от похвалы, то ли Чонгука, страстно желающего ощутить в себе тяжесть чужого члена. Чон чувствовал, как аккуратные крупные ладони раздвинули его половинки, отстраняя Намджуна от бёдер, и захныкал.
— Н-нет, пожалуйста. Пожалуйста, хён, — его распахнутые оленьи глаза упирались прямо в черноту взгляда Сокджина, — верни. Верни его. Так близко, Джуни был так хорош.
Намджун откликнулся на похвалу. Томно постанывая, не обращая внимания на то, как Тэхён приблизился к их тройке, обхватывая Чонгука за шею и утягивая того в страстный поцелуй, он вошёл в Гука, предварительно вылив смазку на горячий вход и измазав член Джина, потирающийся внизу о яйца парня.
Жаждущие, страстные тела, перемазанные водянистой смазкой, двигались навстречу, опаляя дыханием друг друга. Хосок почувствовал приближающуюся разрядку от сильных толчков Юнги и громко простонал, хватая пальцами волосы Чимина, заглатывающего его член.
— Чимин-щи, пожалуйста, прекрати… — он прерывисто дышал, не контролируя силу, с которой сжимал медные волосы. Чон почти плакал, пока его задница мягко обхватывала пульсирующий ствол Юнги, до одури глубоко входящий внутрь. Маленькая капля сорвалась с уголка глаза, скатываясь по щеке, привлекая к себе внимание Чимина.
Пак заворожённо зацепился взглядом — под изгибом чужих бровей слезились карие глаза, не в силах справиться с натиском его семьи. Выгнувшись в пояснице, частично выбираясь из-под Сокджина, он потянулся вверх, к чужому лицу, пока длинные пальцы Тэхёна вбивались в его нутро, отбивая предел массивными кольцами.
— Такой красивый, когда плачешь, — он восхищённо следил, как крупная капля скатилась по щеке, переходя на подбородок, срываясь вниз от жёстких толчков, — Хоби… Тебе не нужно было пытаться занять моё место, — прошептал парень, подныривая к чужому лицу, — Это так прекрасно.
Потянувшись вперёд, почти сталкиваясь носами, Чимин высунул язык, прослеживая линию движения очередной капли, и слизал её, размашисто проходясь языком, собирая солёную жидкость со скулы Хосока. Постанывая, дрожа от охватившего возбуждения, Пак пробрался рукой к мошонке Юнги, сжав её в ладони, вырывая томный вздох своего господина.
Намджун яростно вбивался в Чонгука под хлюпающие звуки смазки, сочащейся из чужой дырки. Ему отчётливо не хватало чего-то. Шлепая своими яйцами о сокджиновы, он вопросительно посмотрел вниз через плечо младшего.
— Сейчас мой хороший, сейчас. — Обхватив себя за основание, Джин приставил член к заполненному растянутому входу Чонгука. Он на пробу ввёл внутрь палец другой руки, чувствуя чужую плоть. Тэхён отлично подготовил Гука, тот явно был готов принять в себя двоих — его мягкие стеночки податливо раздвигались под пальцем. Призывая Намджуна притормозить, Сокджин шикнул и толкнулся головкой в горячую задницу.
— Боже-е-е, — протянул Чонгук, ощущая, как в нём начал двигаться ещё один член, пока Намджун послушно ждал разрешения. Тепло разливалось по венам. Он расположился между двумя крупными парнями, в то время как Тэхён потянулся рукой к его изнывающему от возбуждения члену и провёл вдоль длины, размазывая излишки предэякулята, обильно сочившегося с головки.
Удерживая второй рукой собственный член, Тэхён двинулся вперёд, входя в разработанную дырочку Чимина, насаживая его на себя, притянув рукой за поясницу и с каждым новым толчком вдавливая в Хоби.
Умоляющий громкий стон разнёсся по комнате. Хосок ощущал разрывающую наполненность. Юнги размашисто вбивался внутрь до шлепка, резкими движениями заполняя его задницу, пока Минни ублажал спереди, обхватив аккуратный член маленькими пальцами.
Семёрка двигалась в унисон, покрывая тела друг друга влажными поцелуями, наполняя комнату просящими криками и поскуливаниями. Юнги, порыкивая, попытался схватиться за короткий белоснежный загривок Хосока, но Чимин опередил его, на секунду обхватив ладонью голову Чона, чтобы вовлечь того в финальный поцелуй. Впиваясь жилистыми пальцами в ягодицы, Мин выходил почти до конца, яростно вколачиваясь в тело.
— Хоби. Такой кроха, такой хороший. — Содрогаясь, он кончал, изливаясь в податливую дырку, пока Хоби почти кричал в губы Чимина.
Закатывая глаза, Хосок покорно продолжал двигать губами, обсасывая и прикусывая чужие в неконтролируемом потоке наслаждения. Волна удовольствия поглощала его, заставляя толкаться в кулак Пака, переступая грань. Оргазм, ослепляя, затапливал собой сознание. Ему казалось, что всё нереально — громкие стоны, тёплые руки на теле, пульсация в паху и стекающая по бёдрам жидкость. Он трясся, на секунду будто теряясь в пространстве, сжав пальцами запястье Чимина, пока вязкая сперма прерывисто опаляла хрупкую ладонь танцора. Распахнув глаза, Хосок почувствовал, как стихийно потекли слёзы, смывая стягивающие солёные следы на щеках, оставляя новые в опустошающей неге.
Будто цепная реакция, поочередно сгорая в предвкушении разрядки, остальные пятеро простонали почти одновременно, срываясь на бешеный ритм, достигая пика.
Чимин заклокотал под натиском Тэхёна. В попытке захватить язык Хоби в свой плен, он прикусил его кончик, промахиваясь из-за сильных раскачивающих толчков. Мурашки растеклись по спине, и, бесконтрольно сжимаясь вокруг Кима, он испачкал спермой плитку от крупного члена внутри себя.
Не прерывая толчков, Тэхён наклонился, упираясь лбом в мокрые от пота волосы на затылке Минни, и, содрогаясь, кончил следом за ним. Напоследок задев простату, он спровоцировал волну дрожи по разнеженному после оргазма телу.
Джун чувствовал, как его собственный член тёрся о тонкую бархатистую кожу ствола Сокджина, сталкиваясь с ним в горячей глубине юного тела, жадно сжимающего их в себе. Чонгук выглядел разбито: поднятые брови, тонкая полоска слюны, тянувшаяся от губ, которые он был не в силах сомкнуть от громких стонов, откликаясь на каждую умелую ласку.
Под тихую похвалу Намджун двигался ещё усерднее, ловя все задушенные всхлипы младшего, пока Ким ускорял темп, продолжая выстанывать, какой он славный, старательный мальчик. Резко загоняя свой член внутрь, особо точно попав по комочку нервов Чонгука и надавив ему на спину, удерживая руку на линии прогиба, Джун бурно кончил, не прекращая фрикций. Он толкался остервенело, выходя полностью, пачкая второй ствол горячими выделениями и заливая растраханную задницу.
— Гуки, скорее. Поцелуй меня, — Джин вскинул голову, пытаясь удержать себя на последних секундах, пока Чонгук навис над ним, вдавленный в широкую грудь Намджуном.
От тепла чужой спермы, стекающей по движущемуся пенису, он едва держал себя в руках, оттягивая финал, ожидая поцелуя. Мягкие губы соприкоснулись с его, царапая нежную кожу перевернувшейся застежкой пирсинга. Сталкиваясь языками, впитывая в себя каждое движение, Джин набирал темп, чувствуя, как свободно в Чонгуке. Он голодно вбивался, пока между прижатых друг к другу животов пульсировал, кончая, член младшего.
— Анальный оргазм великолепен, да, малыш? — очередной толчок, доводящий до края, заставляющий подогнуть пальцы на ногах.
Вырываясь из горячего ануса, Джин неконтролируемо кончал, выливая сперму на ягодицы Гука, измазывая мягкий вход и толкаясь внутрь снова, разливая своё возбуждение по тонким стенкам слизистой.
Руки повсюду. Объятия, лёгкие поцелуи, ленивые вздохи и горячие тела, сплетённые на светлом полу столовой.
Обнимая Хосока со спины, Юнги приблизился, облизывая мочку уха, оставляя обжигающее дыхание на мокрой коже.
— Хоби, ты всё ещё хочешь подписать контракт? — пытливо прошептал он, чувствуя несколько ладоней, что расслабленно поглаживали их.
Скрывая блаженную улыбку в теплоте чьего-то плеча, Хосок устало пробормотал: