От сказки - в кинематограф
Как фольклористика повлияла на сценарии.
Кино – довольно молодой вид искусства по сравнению, к примеру, с живописью или музыкой. И в целом, теоретическая рамка не являлась необходимой, ведь это уже "чудо": видеть на экране толпу, как будто настоящую, или едущий поезд. Но в какой-то момент на движение людей смотреть стало скучно, ведь с таким же результатом можно посмотреть в окно, и более того – качество изображения будет лучше. Здесь будет история о том, как исследования из другой области повлияли на кино.
Владимир Пропп – «Морфология волшебной сказки» и «Исторические корни волшебной сказки».
Опубликованная в 1928 году работа российского фольклориста и литературоведа Владимира Проппа «Морфология волшебной сказки» могла остаться работой, известной лишь в узких литературоведческих кругах, однако она была переведена и опубликована в конце 50-х годов ХХ века на западе и оказала большое влияние на кинематограф (забегая вперед скажу, что другая работа, о которой будет сказано дальше – «Тысячеликий герой» Джозефа Кэмпбела – уже была опубликована, однако рассматривает схожий вопрос через другую методологию).
О чем работа Владимира Проппа?
Пропп работает исключительно на материале сказок, к тому же только волшебных.
В «Морфологии волшебной сказки» Пропп разбирает сказку на составные части: типы начальных событий, какие герои встречаются и каковы их функции, каковы переплетения этих функций и акторов (всего 31). Если кратко, это выглядит примерно так (возможно множество вариаций, которые Пропп описывает в книге): в сказке к действующему лицу обращаются с запретом (не покидать дом / не покидать двор, к примеру). Герой нарушает установленный запрет; затем вводится антагонист, который чинит неприятности герою или лишает его имущества. Действующее лицо отправляется искать отнятое или то, в чём чувствует недостачу. В поисках он подвергается испытаниям (чаще - трём) — взрослея и совершенствуясь, герой проходит своеобразный обряд инициации.
По пути он встречает волшебного помощника, который помогает ему в достижении цели или снабжает волшебным средством. Эта помощь сыграет свою роль, когда герой встретится с противником — они вступят в противостояние, в результате которого герой одолеет вредителя (в поздних переизданиях этот термин будет заменен на «антагониста») и добудет то, что ему необходимо. Победитель подвергнется преследованию, но благополучно спасётся. В конце герой возвращается домой после долгой отлучки.
Во второй своей работе «Исторические корни волшебной сказки», которая была опубликована в 1946 году, хотя написана еще в 1939 году, Пропп говорит о том, что сказка связана с обрядами инициации и потусторонним миром. Многие сказки из разных концов света имеют схожие испытания, схожие сюжеты. Также, пишет Пропп, можно проследить изменение некоторых героев и их функций, вычленив связь с уровнем развития общества и заметить изменения в нарративе более поздних этапов (изменения героя-помощника: птица – более архаичная форма - в более поздних сказках заменяется на коня, когда исторически уже произошло знакомство с этим животным). Также некоторые различия связаны с тем, какую жизнь ведут общества: связана ли их деятельность с земледелием или же связана с мореплаванием. Эта работа является прямым продолжением "Морфологии..." и показывает из какого "тёмного леса" вышло человечество: на антропологическом материале доказывается, насколько жестокими и тяжелыми могли быть обряды инициации. Основы повествования, заложенные еще в сказках, остаются в сторителлинге до сих пор и активно используются.
Так при чем же здесь, казалось бы, кино? Оказывается, что все эти древние, архаичные структуры отлично накладываются не только на сказки, но и на нарративы современного жанрового кино: от «Звездных войн» до «Матрицы». Любую сказку, утверждает Пропп, можно разбить на цепь последовательных эпизодов — эти эпизоды легко упаковываются и пересказываются. «Почему бы не переложить их в сценарий кино?» - подумали на западе. И взяли на вооружение его идеи. Однако это не единственная работа, которая рассматривает путь героя.
Джозеф Кэмпбелл «Тысячеликий герой» (А Hero with a Thousand Faces).
«Суть проста: во всех мифологиях, всех религиях, сколько найти, и в основе любой истории есть один и тот же мотив: кто-то слышит далекий голос, он выходит из дома один, он идет по дороге из города в темный лес, где полно паутин. На пути он встречает монстров, бьется с ними он также один; он пока не герой, он боится всего, но он все продолжает идти. И в конце он приходит к логову - будет сложно, но он победит. И, дракона убив, он вернется домой, но уже не тем, кто уходил. Он поспит немного, и опять в путь-дорогу заново. И на этом построены комиксы, сериалы, культуры пласты, антиутопии, сказки, басни, скульптуры и сны, и настолько, что если сравнить египетские мифы и бандитский Петербург, вы увидите одного героя под личинами этих двух. <...> Виден древний мотив – столкновение архетипов» - это был краткий и вольный пересказ работы Кэпблелла от классика рэп-культуры.
Кэмпбелл в этой книге создал концепцию «мономифа», позаимствовав ее у Джеймса Джойса: теория предполагает, что в любом мифе существует 3 важные точки – Отбытия (исход), Инициации и Возвращения. Все три ступени у Кэмпбелла, также как и у Проппа, делятся на много этапов (на 17). В них представлена универсальная схема повествования о пути героя, отраженная в мифах, религиях, фольклоре разных народов, культур и эпох. Кэмпбелл идет к вопросу героя и его истории не как у Проппа – через разбор и вычленение структур – он идет через метод Карла Юнга. Юнг ввел понятие индивидуации — духовного становления индивида. Процесс индивидуации антропологически универсален, и потому за разнообразием его культурных проявлений скрывается единый сюжетный паттерн. Этапы индивидуации — это проживание путеводительных встреч с тем или иным архетипом. Архетипы предстают сознанию в мифологическом образе, являющемся метафорой психического состояния.
Тут важно подчеркнуть еще одну важную разницу Проппа и Кэмпбелла: дело в том, что у них разный «масштаб проблем». Сказка – это всегда о чем-то маленьком: героем становится Иван-дурак/ младший сын, а проблема всегда сосредоточена на его мире. Кэмпбелл пишет же о мифах, которые изначально уже связаны с божественным и космическим, и действия героя касаются большого количества людей и космического баланса.
Книга стала широко известна публике после истории с создателем "Звездных войн" Джорджем Лукасом: он признавался, что если бы не книга Кэмпбелла, то сценарий "Звездных войн" он писал бы очень долго. Так мономиф плотно обосновался в голливудской сценаристике. После этого вышла еще и книга Кристофера Воглера «Путешествие писателя», который уложил в 12 пунктов рецепт сильного сценария.
Для развлечения могу вам предложить разложить известные истории по Проппу и по Кэмпбеллу. Мне кажется, что у вас получится.
И вот откуда, возможно, эффект предсказывания сюжета: мы настолько привыкли к определенным паттернам повествования, что зачастую можем предсказать сюжет без нарушения наших ожиданий. А все начиналось с «Жили-были…».