Глава 2. Душевная неприкаянность
«Темнота, испуг, потерянность, осквернение, мама, мамочка, прости, он в моем теле, стыдно, страшно, грязная, опороченная, использованная, недостойная, слабая, не могу ничего сделать, он владеет моим телом, я отдала ему свое тело, несправедливо, я не хотела, мерзость, невыносимо, никто не узнает, не осудит, виновата, тело предало меня, кончил, противно, нужно искупление, отказываюсь, отрешаюсь от себя, исчезаю, умерла, пустота…».
Теперь себе ты больше не принадлежишь, безжалостная пустота забрала твою потерянную и использованную душу в затерянную неизвестность… Лихорадочно трясет, нет сил, все тело содрогается от неудержимых рыданий. Импульс сверлящей боли простреливает проникновенным звучанием: «Ты сильная! Не сдавайся, живи! Все пройдет как ужасный сон! Ты не виновата, прости всех и себя…».
И это все, с чем я осталась жить дальше один на один во всепоглощающей и равнодушной пустоте.
Два дня покинутое душой мое изнасилованное тело пролежало холодным камнем в кровати. Глаза остекленели и отрешенно смотрели в сторону, слезы без остановки бежали солеными каплями обильно смачивая под лицом подушку. Безумно болит и тянет низ живота, как будто во мне прокрутили острое сверло, не чувствую своих ног, не могу встать. Приоткрытые пухлые губы пересохли и потрескались, нестерпимая жажда мучила меня отправляя принудительно в беспокойный смутный сон. Беспорядочный поток мыслей сквозь слабый полусон шумел в моей голове, ошарашенный мозг нервно старался отыскать немедленный ответ, чтобы понять, почему это произошло со мной. Утешающее оправдание не обнаружено, лишь единственный и безопасный выход, – я должна все как-то исправить… Решено, просто никто ничего никогда не узнает, иначе от необратимых последствий страдать буду не только я одна.
Ради душевного спасения с полной ответственностью возложив вину только на себя, я и представить не могла насколько трагичной она окажется.
Как случайная жертва изнасилования, я устыдилась просить помощи и боялась в этом кому-либо открыто признаться, особенно маме и папе. Мне страшно было помыслить, что сказав родителям правду, они перестанут меня любить как прежде или вовсе отрекутся от провинившейся дочери. Я же теперь испорчена и подвергаю свою семью несмываемому позору. Испуганная собственным негативным суждением, замкнулась и потерялась где-то глубоко в себе, пытаясь забыть этот жуткий кошмар.
Часть меня морально и духовно умерла.
Я словно провалилась в черную пропасть с края цветущей земли, туда, где совсем одиноко, темно и пусто…
Неимоверная боль заточенная в темной пустоте хладнокровно выжимала из меня последние силы жизни. Но как ни странно, подсознание пронзительно напоминало мне, что когда-то доводилось быть уже здесь. Я помню этот неприятный леденящий озноб, простреливающий все мое тело предательскими мурашками. Холодная дрожь пробудившегося во мне беспокойства вновь охватывала и мгновенно парализовала мое незащищенное тело. Неконтролируемые эмоции нанесенных обид и невыразимых страданий раздирали мою неприкаянную душу в мелкие клочья, от чего становились на сердце еще больнее. Мрачные воспоминания уничтожали меня, мучая каждую бессонную ночь. Пожирающая ненавистная пустота, которая жадно заглотила в себя все воплощенное зло устрашающе преследовала и давила на меня, требуя освободиться и найти выход, чтобы увидеть свет умиротворения страдающей души.
«Больно, очень больно. Только бы выжить. Не сойти с ума. Вопреки всему я выберусь отсюда. Не сдамся. Ни за что не сдамся. Пустота, ты мой мрак, моя незримая прохладная тень. Я знаю тебя, спрячь и укрой меня, сбереги мою маленькую беззащитную девочку. Я пойду в этот мир без нее, не хочу чтобы ей причиняли снова боль и страдания. Поддержки меня, пожалуйста, не бросай. Я соглашусь на все твои условия, зная, что она будет в безопасности. У меня никого больше нет, только ты. Дай мне сил, молю тебя. Мне нужно отыскать твой свет в удушающей темноте. Он есть, я знаю. Я найду его. Я буду жить. Я хочу жить.».