В тёмном и холодном лесу...
Как же странно всё обернулось...
Еще пару дней назад они сидели в общежитии университета и радовались сданным зачётам, а теперь оказались в богом забытой глуши, где главное развлечение, наверное, выйти на улицу и понять, что дома было не так уж и плохо.
К сожалению даже такое сейчас не было возможно. На улице бушевала сильнейшая метель, которую точно не увидишь в большом городе. Казалось, хлопья снега вот-вот превратятся в твердые ледяные камни, разобьют окно и заполнят собой всё помещение, хороня жильцов дома в холоде и страхе. Но нет. Пока этого не произошло: никакого страха.
От белой кружки валил пар. Только что сваренный кофе отлично грел руки.
Юноша с задумчивым видом смотрел в окно, на белое полотно метели.
— Интересное место, - сказал он, не отводя взгляд от пейзажа, — ты правда здесь рос?
Я кивнул, отпивая чай, который был со мной с самой Москвы. К счастью, термос отлично выполнял свою функцию и сохранял его тепло.
— Тогда понятно, почему ты такой... - мой друг замолчал, подбирая нужное слово. Затем засмеялся и вставил: — Прохладный!
Я не мог не улыбнуться. Наверное этого мне сейчас не хватало. Кого-то, кто мог бы сказать что-то не сильно касающееся моего положения. Кто-то, кто не упоминал бы завещание, не планировал навестить могилы. Кто-то, кто помогал мне чувствовать себя живым. И я рад, что именно Шурик такой человек.
— Ты же тоже откуда-то с севера? На тебя холодное окружение, видимо, не так уж и повлияло, - сказал я.
Шура закатил глаза, поджал губы и ответил:
— Мне просто повезло быть таким от природы.
— Так или иначе: к себе я уж точно не вернусь. Маман с батьком вряд-ли бы хотели меня видеть, а я - их, - он потянулся, разминая затёкшие руки.
— Я так же говорил, - прошептал я, вновь отпивая чай.
— Коля. Ничего страшного в том, что тебя не было рядом нет! Это жизнь, все умирают. Вот им не повезло замерзнуть в такую же метель. Случается, бывает. Но что можешь сделать ты? Оплакивать? Определенно. Вернуть? ПФФФФТ, не смеши меня.
Ложка забренчала о стенки кружки. Шурик часто так делал, когда нервничал. Пытался занять чем-то руки.
— Давай просто разберемся со всем и вернемся в Москву. Хорошо?
Я не хотел отвечать. Москва... я помню, как радовались мама с папой, когда узнали, что я туда поступил. Как они редко навещали меня и куда чаще настойчиво звали сюда, к себе. А я ни разу не приехал... какой я после этого сын? Как Шура? Сын, избегающий разговоров о семье? Сын, стыдящийся собственной родни? А может сын, которому не было до них никакого дела, пока те не умерли?..
Я услышал нервный выдох. Кажется, мой друг наконец нашел, как перевести разговор в другое русло.
Он поднял взгляд на окно, будто высматривая там кого-то.
Затем улыбнулся и посмотрел на меня.
— Давай завтра сходим в лес, - предложил Шура.
Я вздрогнул. Моя рука сжала термос так сильно, что костяшки пальцев заметно побелели. Лес. Темный и страшный.
Места из детства.
Не знаю, что так повлияло, но с этим лесом у меня всегда были жуткие ассоциации. Я помню, как ребенком ходил туда с папой, на охоту. Помню, как потерялся и звал его. Помню, как бежал. Нет, кажется это было в другой день... а может это было лишь кошмарным сном.
— Нет, в лес нельзя, - сказал я серьезным тоном, на что словил непонимающий взгляд Шурика.
Я задумался. Разве могут мои плохие мысли быть преградой? Нет. Но и идти туда я не горю желанием.
— Просто... здесь же всё так допотопно. Даже такси нет, настолько всё худо. А что будешь делать, если потеряешься?
— Что за вопросы? Со мной же будешь ты!
— Нет, не буду. Я в этот лес ни ногой.
Я снова словил на себе непонимающий взгляд. Шура закатил глаза и замолчал, обдумывая услышанное. Затем, он пожал плечами и вновь мечтательно уставился в окно, разглядывая ёлки, прячущиеся за снегом.
Открыв отцовскую кладовую, моё лицо моментально стало серьезным.
Среди старых вещей и банок лежали две вещи, которые я уж точно не хотел видеть.
Отцовское ружье и топор... Ни то, ни другое не вызывало во мне ничего, кроме морозного холода на шее. Оба предмета отсылали на лес...
Шура подошёл сзади и с интересом заглянул в кладовую.
– О, топор! Я думал у этого дома отопление, а не печь, - бурно отреагировал он.
– Печь была раньше. Мы заменили её на батареи позже, а топор оставили на будущее.
– Умеешь рубить дрова? - любопытно спросил мой друг.
– Да там ничего сложного, - без особого энтузиазма отвечал я. – Поставил, ударил, расколол. А что?
Я буквально слышал радость, смешанную с любопытством.
– А можно?! - Шура улыбнулся и аккуратно взял рукоятку топора, будто всё ещё спрашивая разрешения, но при этом демонстрирую полную готовность. Есть ли смысл ему отказывать?
Я закатил глаза и кивнул. Он же не отстанет. А в пустом доме всё равно нечем заняться.
Мы с Шурой вышли на улицу. Белое небо, белый снег. Всё вокруг было засыпано. Свидетельство вчерашней метели. Я выдохнул и из моего рта повалил пар. Холодно. И надо бы расчистить дороги от снега.
Я посмотрел на Шурика, держащего в руках топор.
Он посмотрел на меня.
– А у нас вообще есть что рубить? - спросил парень.
Я задумчиво глянул на лес. Не, туда я точно не пойду. Может...
– Скорее всего где-то вокруг дома стоят старые дрова, которые так и не были потрачены. Топор нам нужен был только для того, что бы раскалывать их на щепки, так что можешь прогуляться и поискать. А я найду лопату и почищу этот... беспорядок.
Шурик весело кивнул и, быстро перепрыгнув через перила крыльца, побежал вокруг постройки, ища ящик со старыми дровами. Раньше он стоял дома. Я помню, как отец открывал кладовку, брал оттуда ящик, ложил сверху топор и шел на улицу, что бы наколоть щепок в печь. Помню, как он возвращался, довольно улыбаясь и с каким любопытством я смотрел за тем, как он забрасывает щепки в топку. Помню хруст дерева, помню улыбку папы.
Я оглядел задний двор, предаваясь воспоминаниям. Вот на глаза попал большой и вытянутый сугроб. Наверное, это колода. Я зашаркал ногами, а после стряхнул с пня белую шапку. Следы от ударов топора навсегда отпечатались на старом дереве.
Я улыбнулся. Шура определенно будет рад увидеть подобное.
Снова шарканье. Я вернулся в дом. Моя задача сейчас: убрать снег...
Лопату я нашел быстро, в прихожей. Это было в парадной части дома, а значит мне стоит вернуться во двор и проследить, что бы Шурик, ненароком, не отрубил себе пальцы.
Быстрый шаг, открывающиеся двери и вот снова белый свет. Я вижу Шурика. Он, довольный, демонстрирует мне найденные полена.
Я показываю класс, давая понять, что он может приступать к пробе.
Шуршание снега. Первый.
Шурик берет топор, прицеливается, но не успевает сделать удар, как я его осекаю.
– Стой. Почему ты целишься с боку?
– Моё первое полено, немного волнуюсь, - шутливо ответил он. - Подскажи мне, пожалуйста.
– Руби строго вертикально. Не бойся ничего, оно от тебя не убежит, НО может, если ты будешь бить горизонтально или боком. Кто так вообще делает.
Поменяв положение, Шура усмехнулся, замахиваясь.
– Самураи! - весело ответил он и быстро опустил топор.
Послышался громкий звук. Несмотря на влажность, полено дало трещину.
Шура заулыбался во все тридцать два.
– Смотри-ка! Я прирожденный лесоруб! - он вновь замахнулся, намереваясь добить дерево и уже стал стремительно опускать топор, как тут, прям перед его лицом пролетела птица. Маленькая синичка неслась так быстро, что угодила под чужую руку. Шура вскрикнул и выронил рукоять. Ещё быстрее топор полетел вниз.
Громкий крик.
Я быстро подбежал, испуганно глядя на ещё более напуганного друга.
Топор упал ему на ботинок. Благо рукоятью. Я выдохнул, радуясь, что всё обошлось, а после серьезно посмотрел на Шуру. Тот не обращал внимание на свою ногу. Он поджал руки к груди и смотрел куда-то в сторону, на снег. Я повернул взгляд. Мёртвая синица. Видимо, угодила под удар.
Да, первая рубка дров точно не должна была закончится так.
Мы здесь второй день.
Снова сидим на кухне, ужинаем, смотрим на метель и слушаем завывания ветра.
Выдох.
Я застыл, не в силах проглотить ужин.
– Я думал мы это уже обсудили. Никакого леса.
Шура надул губы. Что его туда так тянет? В эту непроглядную тьму. В тайгу, скрывающую в себе чудовищ из детства. Тайгу, где наверняка обитает тот самый монстр, что позже прячется в шкафах, под кроватью или углах детских комнат, ища возможность схватить невинное создание своими холодными лапами и утащить в лесную чащу.
По шее вновь пробежал холодок.
– Я собираюсь завтра навестить могилу родителей, - быстро выпалил я. - Ты пойдешь со мной?
И вот я чувствую, как негатив вновь исчезает, уступая место сопереживанию. Шура, в своей привычной манере, начал дергать рукой, пытаясь набрать на вилку жаренную картошку.
– Да, конечно, я же не могу оставить тебя одного. Это будет как минимум не по товарищески, - поспешно ответил он. Кажется, мой друг переживал за меня больше, чем я сам.
Я не мог не улыбнуться. Я был искренне тронут тем, что за меня переживают. Что кто-то поставил меня выше своих интересов, поехал на другой край России и всё лишь бы я не чувствовал себя одиноким или брошенным.
Я и подумать не мог, что Шурик станет мне таким хорошим другом...
Утро встретило меня тишиной. Я помню, как встал с кровати, принял душ, оделся, вышел из комнаты, привычно сделал себе и Шуре чай. Но никаких посторонних звуков не слышалось. Шура спит? Или уже проснулся? Может мне стоит его позвать?
Я вышел из кухни, держа в руках свою и Шурину кружки. Я поднялся на второй этаж и, подойдя к двери гостевой спальни, аккуратно постучал коленом. Тишина. Я поставил свою кружку на пол и, свободной рукой, взялся за ручку, поворачивая её. Дверь легко поддалась и вот моему взору предстал... Лес. Я моргнул и вот всё вокруг стало лесом. Большим, темным, с белым снегом на земле. Лес, вызывающий во мне столь сильную тревогу. Я смотрел на высокие деревья, на острые ветки, на белые шапки снега и меня охватывала паника. Сон? Это же сон? Проснуться! Я хочу проснуться! Я не хочу быть здесь!
И я побежал. Просто побежал, не глядя. Я бежал по лесу так быстро, как мог. Казалось, мои лёгкие вот вот откажут от напряжения. Горло болело от холодного воздуха, но я бежал. А деревья становились всё больше, беря меня в своё кольцо.
Деревья больше... Или я меньше?
Я остановился. Я посмотрел на свои руки. Синие варежки были явно детскими и явно мне по размеру. И вместо домашнего свитера я видел на себе свою куртку, которую носил в детстве. Детство... Подавленные воспоминания...
Холодок прошёлся по шее и тут, резко, кто-то схватил меня за ногу. Я закричал, забрыкался, ударил схватившего и снова побежал. Я бежал и бежал. Бежал и бежал. Бежал и бежал.
Проснуться. Я хочу проснуться. Я хочу домой! Хочу домой, к маме и папе!
Вдалеке послышались звуки. Что-то приближалось. Что-то большое и страшное. Что-то, что утащит меня обратно, в темноту...
Или я всё это время бежал неправильно и загадочное существо выведет меня на свет?
Я остановился. Я хотел обернуться, но тело не поворачивалось.
«Нет. Для этого воспоминания ещё рано...»
Вдруг, я вздрогнул. Чья то рука легла в мою. Такая же маленькая, такая же детская.
– Могу я пойти с тобой? Покормить зверей.
– Коль? Коля! Коля! - кричал на меня Шурик.
Я весь дрожал от ужаса после своего кошмара. На глаза навернулись слёзы.
Я сел и крепко обнял Шуру, прижимая того к своей груди. Тёплый, настоящий. И, кажется, случайно разлил мне на одеяло чай. Ничего страшного. Главное, что он - реален.
– Мы хотели сегодня навестить могилу, помнишь? - спросил Шурик, отпивая напиток. Я всё так же не выпускал его из своих рук. - А уже, между прочим, час дня. Не знаю есть ли приёмные часы у жмуриков, но чем раньше мы пойдем - тем меньше шанс повторить судьбу твоих предков и замёрзнуть насмерть.
Слова Шуры были жестоки, но правдивы. Я засмеялся, утыкаясь в чужое плечо. Я рад, что он решил не спрашивать у меня про кошмар сейчас и дал время прийти в себя.
– Да... Да, хорошо, извини. Я сейчас оденусь и можем выходить...
– Я уже сделал завтрак. Поешь, пожалуйста, - спокойно сказал друг, похлопывая меня по спине.
Как только трапеза закончилась, я вышел в коридор. Шура уже заканчивал надевать уличную одежду и поправлял свой шарф. Я не мог не улыбнуться.
– Стоит ли нам нести что-то на могилу? - спросил он. – Цветы? Конфеты?
Я прищурился, глядя куда-то в сторону. Не помню, что бы у нас было что-то...
Шура, очевидно, и это заметил.
– Я все купил, перед поездкой. Знал, что ты на нервах и будешь думать о другом. Так мы понесем жмурам цветочки и сладости? - улыбнулся он.
Я улыбнулся в ответ, так же заканчивая одеваться.
Шура вынес из своей комнаты два букета искусственных цветов. Они были такие яркие и пестрые, что на мгновение я подумал, что какой-то гений техники встроил в мой мозг Фотошоп и отредактировал цвета. В другой руке, мой друг держал сумку. Скорее всего в ней угощение. Интересная традиция, пришедшая в эти края много лет назад.
Я принял букет и улыбнулся. Да, думаю я готов встретить маму и папу.
Шура открыл дверь, но не успели мы выйти за порог, как он вскрикнул и отпрыгнул. Я не понимающе уставился на друга, глядящего куда-то вниз, за дверь. Он вновь прижал руки к груди и тяжело задышал.
Я перевел взгляд и замер.
Несколько птиц спали на входном ковре мёртвым сном.
Мы долго шли в тишине, не в силах подобрать слов. То ли момент был не подходящий, то ли тема была отнюдь не приятной.
– Так тебе кошмар снился, да? - наконец нарушил тишину Шура. Говорил он не так громко, как обычно. Видимо всё ещё был под впечатлением.
Я кивнул, но идущий в своих мыслях друг вряд ли это увидел.
– Да, - словами подтвердил я, - не знаю чего это так, но...
– Ну, кошмары у всех бывают! А тут и обстановка непривычная! Да и... Ситуация не самая приятная.
Я хмыкнул.
"Не самая приятная".
Интересно, Шура называл так смерть моих родителей, холодную тайгу или то, что какой-то придурок подложил на порог нашего дома мёртвых птиц?
Будто бы всё сразу вызывало напряжение, но, зная Шурика...
Лес его привлекает, птицы пугают, а моя ситуация вызывает сочувствие. Так что, скорее всего, всё таки его больше волнуют мои чувства и переживания, а не что-то ещё.
Я вновь кивнул.
– Знаешь, - начал рассказ я, - во сне я бежал. Хотел добраться до дома, увидеть маму с папой.
Шура, наконец, оторвал взгляд от дороги и заинтересовано глянул на меня.
Я сглотнул подступившую комом к горлу слюну.
– Это было... Жутко и странно, - начал я, - знаешь, было ощущение, что это всё - реально.
Я поджал губы, тщательно подбирая слова. Что стоит выкинуть из истории? А что можно оставить? Что меня больше напугало? То, что я не увидел Шуру спящим в соседней комнате или то, что бежал по лесу? Нет, очевидно. Лес. Он меня пугал.
– Я оказался в лесу. Меня окружали сплошь деревья и темнота. И снег. Белый, непроглядный... Я помню, как чего-то испугался и побежал. А лес всё не кончался, - мой голос стал тише, - он бесконечно тянулся вперёд. Создалось впечатление, что побег бесполезен...
Всё вокруг будто замолчало. Казалось, даже тайга слушает мой рассказ, ведь иначе объяснить затихший ветер я бы не смог.
По шее вновь пробежал холодок, не смотря на то, что она была закрыта шарфом. Мерзкое ощущение. Будто бы холод прицеливается, что бы поразить меня прям в шею. Нанести удар, сбить с ног и дать чудовищу из сна похитить меня в темный лес.
Я оглянулся, боясь увидеть за собой... Кого? Чего я боялся? Монстров? Мне же не десять. Мне гордые двадцать три, я открываю для себя взрослую жизнь и в ней уж точно нет места каким-то подкроватным чудищам.
Я продолжил свой рассказ:
– Я старался не останавливаться, но в один момент выдохся. Там было что-то... - моё воображение начало рисовать новые образы, которые я не видел во сне. А может забыл? - Будто бы небольшая опушка, на которой мне нужно было выбрать дорогу. Я помню, что там было что-то, но я не успел обратить внимание. Какая-то тварь схватила меня за ногу и...
Шура поморщился и переместил свой букет в другую сторону, встряхивая руку. Я видел это краем глаза и не мог не улыбнуться. Нервничает.
– И я снова побежал. Знаешь, никогда не задумывался, насколько огромен этот лес. И насколько там может быть темно. Я бежал, бежал и вот, - я показательно остановился, вскинув руки к груди, - меня озарило сомнение.
Друг с интересом наблюдал за мной, выгнув одну бровь и запрокинув голову набок.
– А вдруг я бегу дальше в лес? Вдруг это не выход? Вдруг... - теперь уже я по настоящему замер. Тишина вокруг была ужасно давящей. Страшной. Неприятной. Ничего не существовало, только мой рассказ. Шура сливался со снегом, его не было. Лес молчал, его не было. Ветер не разносил мои слова, это всё интимно. Только между мной, Шурой и тайгой. – ... Кто-то взял меня за руку. Какой-то ребенок. И я помню, как он сказал...
Я сглотнул слюну. «Кормить зверей». О каких зверях речь?.. Я не помню, что бы подкармливал кого-то. Мой папа всегда был против подобного. Он не хотел, что бы дикие животные близко подходили к нашему дому. Особенно волки, которые, двенадцать лет назад, совершали нападения на деревни и городки в нашей округе... Стоп. Волки? Нападения? Откуда у меня это всё? Я о них совершенно не помнил до этого момента.
Шею вновь обдало холодом. Будто кто-то смотрит. Откуда-то из леса. Будто кто-то...
Я быстро оглянулся и чётко услышал звук крыльев. Улетел.
Я повернулся к Шуре, который выглядел невозмутимым.
– Ну так что? Что он сказал? Ребенок.
Я снова повернулся к лесу. Наконец, моё лицо обдало ветром.
– Знаешь... Я не помню. Пошли быстрее.
Снег снова заскрипел под ногами, а мы направились в сторону кладбища.
Кладбище было небольшим. Хотя, признаться честно, до этого я на них не бывал. Лишь видел издали, в близи городов или поселений. Тема смерти мной всегда уверенно избегалась, чего не скажешь о...
Я посмотрел на Шуру, выискивающего могилу. Мы оба не знали, где смотреть. Похороны родителей были организованы тётей и их знакомыми ещё до нашего приезда, так что всё, что мы могли - увидеть результат их трудов.
– Надо искать что-то свежее, - высказал очевидную мысль мой друг, медленно идя по тропинке.
– Надо, - я семенил рядом, без особого интереса глядя на каменные монументы за небольшими заборами.
Мне сразу вспомнилось, как забавно папа о них говорил. Не о надгробиях, о заборах.
Как за тёплым ужином мы смотрели телевизор. Там шёл мамин любимый сериал. Как, когда показывали улицу жилого района, папа смеялся. В один момент, он заметил мой любопытный взгляд. В детских глазах читалось непонимание.
– Эт, - говорил отец, - американскье дома, сынок. Без заборов. Заборы только русские люди ставят. Они - всем доверяют, а мы - чужаков в свой дом не пускаем.
Я помню, как поднялись мои брови и как задумчиво я доедал ужин. Горячее мясо чуть обжигало язык.
То есть мы никому не доверяем? Недоверие - залог хорошей жизни?
Ведь в сериале про Америку происходит столько плохого. Интриги, убийства, семейные тайны, жены изменяют мужьям с другими. Это из-за того, что те пустили незнакомцев в свою жизнь?
Тогда я не думал, что сериал сильно отличается от действительности. Но вопрос заборов не отпускал меня никогда.
Будет ли в моей жизни меньше несчастий, если я "построю вокруг дома забор"?..
Я понял, что уже около минуты разглядываю черный, с облезающей краской, забор. Шура смотрел на меня в ожидании, когда я закончу обработку металла в своей голове и снова вернусь к поиску могилы. Хотя, судя по его лицу...
– Ты уже нашел? - робко спросил я, ощущая явную неловкость за свое "залипание".
– Нашёл, - резко выдохнул друг, отбивая пальцем по локтю. Нервничает. - И уже оставил цветы. Пошли, я тебя провожу.
Я поспешил за другом. Удивительно, но кладбище оказалось ничуть не небольшим. "Небольшой" была только видимая часть, а остальное было спрятано из-за выпавшего снега. Друг подвёл меня к нужному месту. Каменная плита была одна. На ней - свежая гравировка имён. Рядом - несколько искусственных букетов. Среди них и оставленные Шурой фиолетовые ветки. У ограждения могилы стояла сумка. В ней свечка, зажигалка, небольшая миска для конфет и упаковка "Ромашки". Родители любили эти конфеты.
– Ну я. Решил, что так будет... Лучше. Если захочешь поговорить или подумать о родителях, - он поджал губы, нервно топая ногой по снегу, - всё таки куда приятнее обращаться к чему-то тёплому, а не к каменной плите.
Мне не пришлось выдавливать улыбку. Она возникла сама. Я ничего не сказал, лишь подошёл ближе и задумчиво оценил гранитный камень.
– Я пойду отсортирую конфеты по цветам, - пошутил Шура, быстро удаляясь.
И вот я один на один с могилой. С засыпанными под землёй гробами. С цветами. С "Ромашкой". Со свечой, что я должен зажечь, когда буду готов.
И что говорить в таких ситуациях? "Привет"? "Просите, что не приходил. Учился"? "Я скучал"?
Я сел на корточки, упав спиной на забор. А зачем заборы покойникам? От кого они ограждают себя? Каких незнакомцев не хотят впускать? Кажется это будет вопросом, который я задам Шуре, когда тот вернётся. А сейчас есть вещи поважнее...
Я покрутил зажигалку в руках. Шурина? Не помню, что б он курил. Наверное купил ее для поездки. Как и цветы. Как и свечу. Как и конфеты... Ощущение, что он готовился к этому дню больше меня. Будто важно это не мне, а ему.
Щёлк.
Я никогда не пользовался зажигалкой раньше, поэтому немного удивился появившемуся огоньку. Действительно. А чего ещё я ожидал?
Оранжевая линия чуть дрожала. Во мне проснулось беспокойство. А вдруг она потухнет? Я должен быть быстрым?
Свободной рукой я взял свечку, аккуратно держа другой зажигалку.
Поставил. Подпалил фитиль. Выдохнул.
Зажглось.
Свеча горела, а я всё подбирал слова.
К кому стоит обратиться первым? К маме? Этой нежной женщине, которая так чувственно и трепетно относилась ко всем вокруг. Или к папе? Серьезному, важному, но в глубине души такому же доброму и мягкому, как моя любимая мама.
Почему я вообще об этом думаю? Их нет, на этом и закончили.
Внутренний голос был твёрд. Я безучастно посмотрел на свечу. После на зажигалку. Я не был готов говорить. Нет. Я, наверное, не особо хотел. Кто ж меня услышит? Птицы? Звери? Тайга? Уж точно не родители.
Я встал. Стряхнул снег, повесил сумку на плечо и посмотрел на свечку. Огонёк робко дрожал. Казалось, он сейчас сядет на самый низ и скажет: «Ничего. Я подожду.»
Хах. Подождёт...
Скрип. Закрытие калитки. И вот я снова на тропе между других могилок. Я обернулся. Горела. Подождёт.
Снег заскрипел под моими ногами. Кажется Шура пошёл дальше, в глубокую часть кладбища. В чем смысл? Знал же, что нам в другую сторону. Да и, вроде, он никогда не относился к чужим могилам вот так.
«Ладно я, - пронеслось в моей голове, - я во всю чепуху про загробную жизнь не верю. Но Шурик верит.»
Шурик не стал бы гулять тут просто так. Он, скорее, сказал бы про что-то из серии "уважения к мёртвым" и поспешил бы к выходу. Может у него здесь кто-то похоронен?
Я заглянул в сумку. Кроме каких-то мелких вещей Шуры там ничего не было.
Блин, а что я вообще хотел увидеть? Если он и решил кого-то навестить - наверняка взял всё с собой. Вряд ли он стал бы ждать, когда я закончу свой ритуал, что бы сказать: «Бро, мне нужно тоже кое-что сделать.»
Не такой он.
Шура другой. Переживает всё сам, поддерживает по своему. Я мало знаю о его проблемах, потому что всегда создаётся впечатление, что их у него нет.
Я застыл.
Это что же получается. Я совершенно не интересуюсь им? Своим другом? Другом, который рванул сюда со мной? Который так помогает мне уже несколько лет? Может я не заслуживаю дружить с ним?..
Я сглотнул ком в горле. Я обязательно исправлюсь.
И начну с того, что найду его.
Вдруг, послышался скрип снега. В мою сторону медленно шёл друг, погруженный в свои мысли. Я немного опешил. Редко Шуру можно увидеть таким задумчивым, тихим и спокойным. Кажется, он до сих пор не видел меня. Он разглядывал что-то на маленькой бумажке, но, кажется, не получив ответ, убрал её в карман.
Я решил быть тем, кто развеселит его сейчас.
Мои губы расплылись в улыбке, а сам я стал быстро идти на встречу.
– Ну что? Рассортировал конфеты? - с усмешкой спросил я.
Шура задумчиво огляделся. Его взгляд был устремлён куда-то в сторону. В лес.
– Боюсь на этом кладбище для меня нет места, - тихо сказал он и повернулся ко мне. Как по щелчку пальцев, Шурик вновь стал собой. В глазах играл озорной блеск, губы шли птичкой. - Пошли к выходу? Ты попрощался с родней?
– Да, - ответил я на первый вопрос, - и нет.
– Это немного... Некрасиво, - высказался он, идя рядом со мной. - Прям вообще ничего не смог сказать?
– Прям вообще. Мне это трудно даётся. Их же... Нет.
– Поэтому я и дал свечку, балда! - упрекнул меня друг, но после выдохнул. - Ладно. Делай, как знаешь. Всё таки и тебя понять можно. Потерять обоих родителей это самая настоящая... трагедия.
– Зачем покойникам... Точнее могилам. Зачем могилам забор?
– Мне нравится думать, что это что-то на потустороннем уровне. Будто забор создаёт барьер от других душ и позволяет могиле оставаться "чистой". Не будь заборов - чужие души бы бесцельно бродили по кладбищу, мешаясь друг с другом, а может, даже, покидали бы его пределы, мешая другим жить.
Уголки рта Шуры поднялись. Эту улыбку я видел редко, но к месту.
– Ведь представь себе подобное. Сотни миллионов душ привязываются к сотням миллионов людей и терроризируют их, потому что не могут найти покоя в земле и рвутся к обществу. Жутко, да?
По моей шее пробежал холодок. Я улыбнулся и выдохнул.
– Знаешь... А ведь, получается, что похорони ты кого-то без забора - его душа не будет иметь преград, - продолжил мысль он. - Представляешь. Призрак покинет тело и пойдет, куда глаза глядят. Будет идти по кладбищу и слышать, как воют или сопят его товарищи, которым "повезло" иметь преграды.
И вот холодок стал больше. Он захватывал не только шею, но и лопатки.
– Пожалуйста, - начал я, но остановился. Нет. Шурику это интересно. Пусть говорит. Увидев непонимающим взгляд друга, я сказал: - продолжай.
– И душа будет рассеиваться. Видоизменяться, становиться то отвратительной, то прекрасной. И всё из-за того, что кто-то не удосужился даже, не знаю, прочертить круг палкой. Ужасно, так ведь?
– А сколько таких непокорённых может быть в лесу...
Я замер. Меня обдал ужас. Нет. Всё равно, что ему это нравится. Нет. Только не лес.
– Никакого леса, - грубо рыкнул я.
Шура выглядел удивлённо. Впервые он слышал от меня такую...резкость.
Не зная, как реагировать, мы продолжили дорогу в тишине.
– Коль? - послышался голос Шуры с кухни.
Я поднял голову и крикнул в ответ:
– Не сейчас! - ответил я, вновь открывая ноутбук.
Ужин ужином, а пугать Шурика своей недовольной рожей я хотел меньше всего. Нет, конечно, он меня тоже наверняка понимает, но всё таки... Всё таки это ЛЕС. Лес, про который я не хочу говорить, лес, где пропадали люди. Жуткий. Жуткий лес. И я найду доказательства того, что моё случайное воспоминание о пропажах - не фейк. Что там опасно. Что...
На глаза попала нужная статья, но, как на зло, ветер ещё громче завыл в окно, давая понять, что буря усилилась. Я закатил глаза. Ну только не сейчас!..
Интернет гордо сдох. Красота. И что теперь делать?
Я взял телефон, поспешно повторяя запрос, но браузер уже не отвечал. И вот мы снова отрезаны от мира, пока не закончится мерзкая буря. Прелесть.
Раздражённо выдохнув, я упал на кровать. Сама вселенная подавала мне знак «Иди и поговори с другом», но я упорно не хотел это делать. Он снова будет говорить про лес, я снова буду зол из-за этого. Нам это надо? Нет.
Действительно. Если я начну беседу о чём-то - Шура не сведёт всё к лесу. Отлично. Да, это можно попробовать!
Я быстро спрыгнул на пол и в голову ударила ужасная боль. Перед глазами всё поплыло. Да уж, давно такого не было и вот опять.
Придя в себя, я быстро спустился со второго этажа на первый и зашёл на кухню. Шура сидел в тишине, смотря на летящие за окном снежинки, но стоило ему услышать моё приближение - повернулся и улыбнулся. В этой улыбке так и читалось «Ты всё таки пришёл.»
Я сел напротив. И вот мы сидим. Молчим. И просто улыбаемся, совершенно не зная, с чего начать.
– Как ты? - устало спросил Шура.
– Намного лучше. Спасибо за всё, что ты для меня сделал, - я замялся. - Ну а ты?
– Нормально, - немного подумав, ответил Шура.
– Нет, просто... - Шура вновь посмотрел в окно. На метель. На снежную бурю, мешающую разглядеть что-то. - Снегопады же начались почти сразу после нашего приезда, да?
Я задумался. И вправду. В голове всплыла картина, как я смотрю прогноз погоды этого региона и не вижу ни одного снегопада. А стоило нам приехать - каждый вечер, стабильно, буря захватывает городок, деревню и лес будто пытаясь удержать своих гостей.
Я хмыкнул.
– Завтра мы всё равно уедем, так? Чего об этом думать?
Но Шура не ответил. Он смотрел в окно, будто спрашивая у кого-то взглядом: «Мы можем уехать?»
***
Я лежал, уткнувшись лицом в подушку. Я устал.
Этот день был тяжёлым морально. Первый поход на кладбище, долгожданная "встреча" с родителями и отсутствие прощания, которое наверняка будет мучить меня ещё долго. Что уж говорить о теме смерти, которую так весело обсуждал мой товарищ. И что уж говорить о лесе...
Мои мысли занимал один простой вопрос: «А присниться ли мне кошмар вновь?»
Переживу ли я снова тот ужас, когда открою глаза? Будет ли холодный пот стекать по телу, заставляя очнуться? И как быстро я осознаю, что даже моё пробуждение - часть кошмара?
По телу пробежали мурашки, заставляя меня чуть поджаться. Нет. Надо спать. Спать...
Но сон всё не шел. Я вновь и вновь задавал себе вопросы, ответы на которые никто не смог бы мне дать. Беспокоенно менял положение головы, надеясь, что это даст нужное ощущение комфорта. Не помогает.
Я вновь лёг, убеждая себя больше не поворачиваться и... О нет, мне лишь показалось, что я сейчас усну. Кто-то открыл дверь и зашёл в комнату. Я чувствовал спиной, как кто-то смотрит на меня. Первой мыслью был Шурик, но сил повернуться к нему у меня не было. Я просто лежал, прислушиваясь к вошедшему в комнату. Но звука не было.
Чья-то рука легла на мою спину, заставляя дёрнуться. Шура стал бы так делать?
Рука аккуратно гладила меня, а мысли всё неслись и неслись. Следующей подозреваемой стала мама, но факт того, что сегодня я был на ее могиле мигом меня отрезвил. Неужели это такой сон? Сон, достаточно реальный, что бы напугать.
Мурашки.
Мне уже снился такой сон.
Касание стало давящим. Кто-то прибил меня к кровати, давя на спину так, что я не мог дышать. Я ощутил запах. Запах холода, влаги и грязи. Запах леса...
Я услышал щелкающий звук. Услышал дыхание над своим ухом. Услышал рычание...
– Мясо, - прорычал гость. – Свежая плоть... Тёплая кровь. Я хочу мясо.
Холод вновь и вновь пробегал по шее. Страх. Животный страх. Я не мог ни проснуться, ни сбежать, ни позвать на помощь. Но кого? Шурика?..
Как он поможет мне спастись от чудовища, которое нависло и рычит мне на ухо. Я услышал странный звук. И вдруг ощущение, вызывающее дрожь по всему телу. Существо облизало моё ухо.
– Мясо... - я чувствовал, как оно улыбается. – Свежее.
Нет. Пожалуйста, нет. Не хочу умирать. Не хочу в лес. Кого угодно, но не меня..!
– Кого угодно? - переспросило оно. И вновь ощущается радость: - Не тебя?!
Я услышал восторженное уханье. Оно поднялось и пулей вылетело из комнаты, оставляя меня лежать в страхе.
И я проснулся от громкого звука захлопнувшейся двери.
– Шура? - выпалил я без задней мысли.
Я вскочил. Кошмарный сон. Просто сон. Отвратительный сон!
Я не стучал. Я открыл дверь в комнату друга так, что та ударилась о стену. Пусто.
Холод пробежал по спине.
Я побежал по лестнице вниз. Кухня. Пусто. Гостиная? Пусто. Родительская спальня? Пусто.
Страх объял меня полностью.
Я вновь и вновь звал его, бегая по дому и проверяя всё по новой. Нет. Нет-нет-нет. Нет!..
Открыв дверь на улицу, я замер. Горстка мертвых полевых мышей лежала у входа, будто какой-то ночной охотник перепутал своё гнездо с моим домом.
