Калеб: Lunch for Two / Обед на двоих

Калеб: Мою утреннюю тренировку перенесли. Ты ведь говорила, что хочешь меня увидеть?

Калеб: …Ты хотела увидеться только ради этого? Можешь оставить себе пауэрбанк.

Калеб: Мне нравится носить его с собой, потому что ты сказала, что дизайн коллаборации милый.

Калеб: Не нужно возвращать. У меня есть точно такой же второй.

Калеб: Нет, я не скупал оптом. Просто купил пару по привычке.

Калеб: Привычки можно менять, но эту я пока менять не хочу.

Калеб: Дай угадаю, почему ты сейчас даёшь мне советы. Ты что, забыла, как в детстве, что бы я ни покупал, я всегда брал второе — для тебя? Вот так твои карманные деньги и росли.

Калеб: Да, я всё это делал добровольно.

Калеб: Я сам вызывался платить вдвое больше за любимые снеки, игрушки и книги МС, потому что кто-то стучал и грозился пожаловаться бабушке.

Калеб: Ты даже не представляешь, насколько убедительной ты была, когда ябедничала. Даже я, “обвиняемый”, почти начинал тебе верить.

Калеб: Твоя ябеда сработала на ура. Но сильнее всего запомнился момент, когда ты назвала меня “эгоистом”.

Калеб: А ведь ты знаешь, я всегда хотел вырасти щедрым… Ну, ты поняла.

Калеб: Хотя, если подумать, ты была не так уж и неправа.

Калеб: Да, Калеб мог быть откровенно эгоистичным.

Калеб: Его эгоизм… был в том, чтобы ты позволила ему быть в каждой части своей жизни.

Калеб: От чашки, из которой ты пьёшь, до будильника, на который смотришь каждый день, даже до зубной щётки, которой пользуешься утром и вечером…

Калеб: Он хотел, чтобы каждая “жизненная мелочь”, к которой ты прикасаешься, напоминала тебе о том, что кто-то ещё пользуется тем же самым.

Калеб: Но теперь… он уже не уверен, стоит ли продолжать такой эгоистичный, хоть и заботливый подход.

Калеб: Серьёзно? Ты всё это выслушала и единственное, что можешь сказать — это насколько я был глуп?

Калеб: …Ты права. Я бы не привык к этому, если бы ты не позволила.

Калеб: Ладно. Раз уж это наша общая проблема, нам стоит вместе понести последствия.