Л.Р. Кызласов. Древние города Сибири: свидетельства ученых

Продолжаем публиковать конспект книги (спецкурса) профессора, доктора исторических наук Л.Р. Кызласова “Письменные известия о древних городах Сибири”. М., МГУ, 1992.

Ученые о древних городах Сибири

У кыргызов-хакасов существовал центральный Белый каменный город на р. Белый Июс. Это — резиденция «Больших киргизов», т.е. столица Хакасии XVII в. […] Кроме того, известны «каменный городок ниже Сыды-реки», «на речке Еник городок» в Кизыльской земле; на Тагарском острове по Енисею; «киргизский острожек» ближе к Красноярску и крепость «Лозановы осады» по выходе Енисея из Саянских гор. В «Наказной памяти томских воевод» 1611 г. перечислено несколько городков томских татар: Тоянов на острове р. Томи, Евагин, Ашкенеев при устье Томи, городок на Оби в Кривой луке[…]. Продвигаясь на Дальний Восток, царские воеводы добивались от служивых людей и казаков новых сведений о туземных городах[…].

В 1617 г. в своих «расспросных речах» в Москве наблюдательные русские послы В. Тюменец и И. Петров, ездившие в 1616 г. из Томского острога через Хакасию, Саянский хребет и Туву к западно-монгольскому Алтын-хану на оз. Убсунур, пишут о развалинах древних зданий, которые они видели в верховьях Енисея[…]. И мы про те хоромы и полаты розпрашивапи Золотого царя старых людей. И они нам сказывали про те хоромы и про полаты: тогде живали… Золотого царя люди[…].

Неизвестный русский автор интересных статей о Сибири середины XVII в., описывая Южную Сибирь, отмечал: «…есть же по тем рекам многие грады каменные и великие полаты по степным местам, а все пусты, а иные от давных лет осыпапися, а какие люди сталися никто о сём не весть…». В 1670 г. Сибирская канцелярия сообщила царю Алексею Михайловичу, что «не в дальнем расстоянии от р. Иртыша на сибирской стороне имеется город с великими каменными башнями и с строением каменных полат. Во оный город башкирцы по вся годы приезжают для отправления своих молитв… башкирец, де, именем Батайко им объявил, что от Иртыша в заливе на острове видел город, построенный из дикого камня и около того города каменный ров; а при том городе нашел он древних лет построенную плавильную печь и от выплавленной руды шлаки или сок…»[…].

Фронтиспис первого издания записок Идеса, Амстердам, Ф. Хальма, 1704 г.

Третий русский посол в Китай (1692-1695) Избрант Идес упоминает об остатках древних крепостей с каменными стенами, осмотренных им на пути из Нерчинска до р. Аргуни, где «жили тунгусы» (т.е. эвенки). Он пишет в специальном разделе своей книги: «Множество старых, разрушенных укреплений в тунгусских долинах. Во многих местах там и сям по долинам я нашел сотни старых[…]. Целый ряд древних городов и остатков монументальных сооружений помечены на чертежах Сибири, составленных в конце XVII в. известным картографом и историком Сибири тобольским сыном боярским С.У. Ремезовым. Им указаны «следы древних городов или построек: на правом берегу реки Каратала, правом притоке реки Тургая» «град пустой» (л. 22); на левом берегу Ишима между реками Тесир-гор и Тылкара — «город каменный» (там же); на реке Сары-су — «мечать без собственного имени», «мечать Булганана» и «мечать Талмасата» (там же); на Иртыше — «мечать урочища Кабал-гасун» (там же), между реками Июсами Черным и Белым — «городок каменной»; в верховьях Енисея — «город каменной старой, две стены целы, а две развалились, а которого города, того не знаем»[…].

Нельзя не привести здесь же заключения известного голландского ученого Николая Витсена (1641-1717)… В своей книге о Сибири, которая называлась «Северная и Восточная Татария» (трижды издавалась — в 1692, 1705 и 1785 гг.), Витсен сообщает по русским источникам о развалинах городов на Иртыше (Семи палат и Аблайкита) и в других местах.

В связи с этим он писал: «Говорят, что в Сибири в некоторых местах можно увидеть пришедшие в упадок старые стены и развалины бывших там, по-видимому, городов и что иногда там находили разные памятники. Из последних явствует, что в более древнее время страну эту населяли народы более высокого развития, нежели ныне, потому что теперь подобных построек там вовсе не знают. Сибиряки говорят, что народы, когда-то сооружившие эти города и постройки, совсем выселились оттуда по направлению к юго-востоку». В одном из писем Н. Витсен писал: «Развалины разрушенных городов в дикой Татарии заслуживают, чтоб их исследовали. Лежат они вдали от людей» […]. Я могу указать в Сибири на остатки целых городов и построек в дебрях, где теперь нет ни людей, ни домов, а находятся только дикие звери и покинутые остатки зданий. Н. Витсен, ок. 1710 г[…]

Очевидно, он стоял на р. Эмель в современной Джунгарии. Этот же каан строил и укреплял столичный город Каракорум[…]. Некоторые авторы полагают, что впервые наименование «Сибирь» (страна Sebur) отмечено уже на известной Каталонской карте 1375 г.171. Другие ученые считают, что первым в западноевропейской литературе название «Сибирь» — «Wissibur» упоминает в своей «Книге путешествий» (1427 г.) немецкий солдат Иоганн Шильтбергер, который находился в плену в Золотой Орде[…]. … к дальнейшему рассказу Шильтбергера мы, вероятно, должны отнестись с полным доверием, как к сообщению очевидца: «В упомянутой стране Сибирь есть также собаки, которых запрягают в повозки, зимою — в сани; они возят также по стране поклажу и так же велики, как ослы, а едят они (жители. — Л .К.) также собак. Еще следует заметить, что люди в этой стране поклоняются Иисусу Христу подобно трем святым царям, пришедшим для принесения ему даров в Вифлеем и увидевшим лежащим его в яслях; поэтому в их храмах можно видеть изображение Христа (иконы? — Л .К.), представленного в том виде, как застали его три святых царя, и этим изображениям приносят они дары и на них молятся. Приверженцы этой веры называются уйгуры (Uygiur); в Татарии встречается много людей этой веры»[…].

В феврале 1612 г. один английский купец и моряк Джосиас Логан, будучи в г. Пустозерске на Русском Севере, записал со слов русских и зырянских торговых людей многие любопытные данные о Сибири. … «Кроме того, за Тазом имеется еще большая река, называемая Енисеем … Самоеды же говорят, что видели белый город, который, казалось, был построен из камня, но они не посмели подойти к нему, чтобы убедиться в этом; и они слышали также, что у них (жителей города. — Л .К.) есть животные, имеющие длинную гриву и хвост, которые не имеют рогов, и что копыта у них круглые и не раздвоены, как у оленей; по-видимому, это лошади. Далее они рассказывают, что к ним вышли люди, все сделанные из железа; я полагаю, что это были люди, одетые в латы. Так как они говорят, что 200 таких людей могут, по их мнению, завоевать все их царство, то из этого вы можете заключить, что они находятся недалеко от Китая и Хины». […]

В последних рассказах речь шла, несомненно, об енисейских кыргызах (хакасах) и их Белом городе, который, как мы видели в разд. 1, был известен и по русским источникам XV I в. […] Известный тюрколог и этнограф, урожденный хакас, Н.Ф. Катанов, находясь в 1896 г. в научной командировке на левом берегу р. Абакан (улус Аппаков), записал текст, свидетельствующий, что, по представлениям местных хакасов, до них в долине Абакана обитал неведомый народ чудь. В этом тексте, между прочим, сказано: «В здешней стране, кажется, был город чудского народа» («Чуут чоннын коорада полган»). Таким образом, в хакасском народе в конце X IX в. еще была жива память о существовавшем на их земле древнем городе. Правда, его доверчиво считали «чудским»[…].

Саяно-алтайские города

В Горном Алтае обнаружены топонимы: Йер-Балык (Земляной город) и АйБалык (Лунный город). Топонимы эти, возможно, свидетельствуют, что во времена древних тюрков в Курайской степи существовали города (др.-тюрк. балык означает город). Их остатки следует поискать археологам. Термин «город» сохранился в хакасском языке в двух формах: новой и древней. Тура (город)— общий термин для всех западносибирских тюркоязычных языков от Тобола и до Енисея. В значении «крепость» он отмечен уже в Древнетюркском словаре. Аба-Тура есть хакасское название г. Кузнецка, Том-Тура — г. Томска, Хызылчар-Тура— г. Красноярска и т.п. … Более древний термин саар, обозначающий «город», бытует в хакасском фольклоре и в местной топонимике. Хакас, саар— полная параллель киргизскому и восточнотуркестанскому шаар — «город». Эта стяженная форма от персидского шахар (город) характерна для восточных тюркоязычных народов[…].

Можно отметить еще интересное заключение В.П. Дьяконовой: «Известным феноменом в религиозно-культовой практике у тюркоязычных народов Саяно-Алтая является жертвоприношение небу у хакасов, о котором сообщают Н.Ф. Катанов и С.Д. Майнагашев, назвавшие его „тигир таих“. Культ неба такого характера не описан и не зафиксирован ни для какой другой этнографической группы или народа Саяно-Алтая».

Алтайско-Саянская горная страна

Исключительность этого культа, возможно, указывает на его происхождение от той средневековой религии, которая культивировалась в храмах и святилищах древнехакасских городов. Советские этнографы не знали о былом триумфальном завоевании почти всех народов Северной Азии манихейскими миссионерами. Наши раскопки в Хакасии средневековых манихейских храмов ныне доказали, что уже с VIII в. средневековые хакасы стали исповедовать одну из мировых религий того времени, а именно манихейство, которое восприняли все народы Сибири. Хакасские жертвоприношения манихейскому богу Худаю (Кудаю) начинались с весеннего манихейского праздника Бёма[…].

В 1718 г. в верховьях Иртыша русскими солдатами была построена крепость Семипалатная, названная так по древним сооружениям, которые были обнаружены и поименованы в народе «Семь палат» еще в начале XVII в. Вот что зафиксировано в одном из документов, относящихся к 1801 г.: «Город название свое получил от семи палат или древних иноверческих каменных строений, на сем месте бывших, которых развалины еще и поныне при самой крепости существуют[…]. Об остатках старинных монументальных зданий, сохранившихся от древнего города, упоминает находившийся в 1719 г. в Тобольске сотрудник посольства Л.В. Измайлова в Китай, англичанин Джон Белл, состоявший на русской службе: «Дом, называемый Семь палат, лежит по правую сторону, если спускаться вниз по реке (Иртышу). Поразительно видеть среди степи такое правильное здание. Некоторые из татар говорят, что оно построено Тамерланом, которого татары называют Темир-аксаком или Хромым Темиром, другие же приписывают его постройку Чингиз-Хану. Здание, согласно лучшим сведениям, какие я мог получить, сложено из кирпича или камня, хорошо отделано и поныне остается в целости. Оно состоит из семи комнат под одною крышей, откуда и явилось название „Семь палат”. Несколько комнат были наполнены свитками глянцевитой бумаги, прекрасно исписанными; на многих из них золотые буквы. Некоторые свитки черные, но большая часть — белые. Язык, на котором они писаны, тангутский или калмыцкий. Когда я был в Тобольске, то встретил там на улице солдата со связкою таких бумаг в руке. Он просил меня купить их, что я и сделал, заплатив небольшую сумму. Я оставил их у себя до прибытия моего в Англию, где роздал их моим друзьям, особенно же ученому антикварию Гансу Слоуну, который оценил их очень высоко и дал им место в своем знаменитом музее. Два таких свитка послано было, по приказанию императора Петра Первого, в Королевскую академию в Париже. Академия возвратила перевод их, который я видел в Кунсткамере в Санкт-Петербурге. Один из них содержал поручение ламе или жрецу, другой форму молитвы к Божеству. Насколько можно полагаться на этот перевод, я не берусь определить. Татары считают все их священными письменами, как это видно по заботе, прилагаемой ими к сохранению этих бумаг. Быть может, они содержат несколько любопытных отрывков, особенно по древней истории. В нескольких днях пути от Семи палат вниз по Иртышу, на западном берегу его, стоит старая башня, известная под именем Калбазинской башни».

Калбасунская башня и Семь палат описаны в специальном исследовании Г.Ф. Миллера, который сам посетил в 1734 г. развалины Семи палат, а Калбасунскую башню тогда же по его указанию описал и зарисовал отправленный к ней «рисовальщик» Люрсениус. Рисунки всех этих зданий были опубликованы.

Герхард Фридрих Миллер (Мюллер), русско-немецкий историограф, естествоиспытатель и путешественник. Действительный член Императорской Академии наук и художеств в Санкт-Петербурге.

Согласно Г.Ф. Миллеру, «так называемые „Семь палат” лежат на восточном берегу Иртыша… Калмыки называют их Дархан-Зорджин-Кит, говоря, что здания эти построил некий жрец Дархан-Зорджи, который и пребывал в них. Когда это было, они не знают. В Тюмени, древнейшем городе Сибири, я нашел в архиве фамоту царя Михаила Федоровича от 25 октября 1616 г., в которой эти здания упомянуты под именем „каменных мечетей”. … По данным Г.Ф. Миллера и его спутника И.Г. Гмелина, описываемый городок состоял из шести зданий. Но так как одно строение включало две комнаты, прилегающие друг к другу одной стеной, то русские посетители развалин считали, что всего палат семь. Все здания были сооружены из сырцового кирпича, и лишь одно, центральное, было двухэтажным, причем нижний этаж был сооружен из каменных плит. Внутри некоторых зданий сохранилась алебастровая побелка стен и остатки живописи, которые «изображают людей, частью стоящих, частью сидящих, животных, драконов, птиц и преимущественно цветы». В трех зданиях — упавшие деревянные колонны, местами разукрашенные цветами, с деревянными скульптурами львов и драконов, которые служили капителями. Кое-где валялись обрывки рукописей. Двери зданий были обращены к реке. Здесь же Миллер упоминает, что он видел развалины подобных зданий (т.е. другого аналогичного городка) в 20 верстах от Семи палат, на том же берегу Иртыша […] Ф.И. Страленберг в своей книге, вышедшей в Стокгольме в 1730 г., писал: « … между верховьями р. Тобола и Ишима (куда, впрочем, ходят немногие) встретили, как мне рассказывали тобольские татары и русские, очень много вытесанных из камня изображений людей и животных; в тех же степях находятся развалины различных городов»[…]

Некоторые материалы о древних городах Сибири собрал Д.Г. Мессершмидт, путешествовавший по ее просторам в 1720-1726 гт. В 1720-1721 гг. его спутником являлся Ф.И. Страленберг. Это была первая научная экспедиция по изучению Сибири. Она ставила перед собою многочисленные задачи по почти энциклопедическому описанию огромной неведомой страны, а также по сбору сведений о ее древних сооружениях или их развалинах. К сожалению, ввиду недоизученности архивных материалов Д.Г. Мессершмидта и их неопубликованное его открытия и наблюдения остаются малоизвестными[…].

Чтобы оценить уровень исторической науки того времени, напомним, что сам В.Н. Татищев делил историю Сибири на три основных периода: сарматский — I тыс. до н.э. (наиболее ранним памятником этого времени для него являлись древние строения Семь палат на Иртыше, которые автор отождествлял с г. Иседоном, упоминаемым Птолемеем); татарский — с XV в. (татары построили свои города на Оби, Иртыше, Тоболе. Ученый считал, что лет за 100 до Ермака хан Магомет построил город Сибирь на Иртыше, по имени которого стали именовать всю страну). Последний период — русский, с конца XVI в. […].

Около 1760 г. им [М.В. Ломоносов] через Академическую канцелярию была разослана по различным губерниям специальная анкета. Среди ее вопросов был и следующий: «…26. Назначить, где есть старых городов развалины или городища, в каких состоят остатках и признаках и как их называют?» […].

Это очевидно при рассмотрении другого документа — инструкции самого Миллера, очень подробной, составленной им для адъюнкта Фишера, собиравшегося позднее в особое путешествие по Сибири. В ней 10 начальных пунктов посвящены городам и городкам-крепостям в степях, в долинах Оби, Иртыша, Аргуни, татарских кучумовских, остяцких и вогульских, особо «Семи Палат и Аблайкита». В пункте 9 он указывает, что «в верховьях Оби, на башкирской границе (? — Л .К.), находится старинное полуразвалившееся здание, которое я не знаю, , к какому отнести времени»; а в пункте 12 указано: «В Нерчинской степи виден земляной вал, который, говорят, тянется по прямой линии из Монголии чрез Аргунь до Амура»[…].

Г.Ф. Миллер пытался также собрать многие сведения путем анкетирования, рассылая свои вопросники по всем городам. Вот какие данные он запрашивал, например, из города Пелыма: «Как зачался город Пелым, в котором году и кем построен и до строения города Пелыма какой был прежний город на Лозве реке, и на каком месте или урочище. И оной Лозвинской город в котором году построен и с которого году и чего ради тот оставлен; и ныне на том Лозвинском городище есть ли какия остатки или признаки, что в прежние времени там город был, о чем можно допросить пелымских жителей, русских и иноверцев. И нет ли где в иных местах такия ж признаки, по которым рассуждать надлежит, что в давные времена там было русское или зырянское поселение или остроги, или какие крепости[…]. Миллер производил тщательную регистрацию, описание и иногда раскопки древних объектов. Зарисовывались находки, составлялись планы древних укреплений, городищ и их построек[…].

Оценивая труды Г.Ф. Миллера, И.Г. Гмелина и их учеников, С.В. Бахрушин писал: «Результаты работ Академической экспедиции были очень значительны… Была выяснена с большой тщательностью топография хантыйских и мансийских городков в момент прихода русских и даже описаны важнейшие хантыйские и мансийские городища: Самарово, Куноватское, Гуланг-ваш близ Обдорска, Бардаково и др., эвенкийское Урлюково, или Орликово, городище и т.д.». Что касается результатов поездки по Сибири в 1739-1747 гг. последователя Миллера, адъюнкта Академии наук И.Э. Фишера, то известно лишь, что он упоминает в своем отчете древний город у Белого озера (очевидно, оз. Белё) в Хакасско-Минусинской котловине. Будучи убежденным европоцентристом, ненаблюдательный и чванливый адъюнкт пришел к необоснованному выводу: «…кочующие народы никогда не старались о создании городов и крепких мест» […].

Города бронзового века

Заключая раздел о древних городах Сибири, ставших известными науке в XVIII в., приходим к выводу, что все исследователи в ту пору имели дело уже не с городами аборигенного населения, а с городищами, т.е. с мертвыми археологическими остатками бывших полнокровных городов и крепостей, многие из которых еще в XVI- XVII вв. были обитаемы. Таким образом, городская цивилизация автохтонного сибирского населения, по археологическим данным зародившаяся еще в бронзовом веке (во всяком случае, в середине II тыс. до н.э. — см. часть II, гл. 1 настоящей книги), просуществовала до русского завоевания, и ее последний заключительный этап отражают свидетельства XVII в. К началу XVIII в. собственно сибирских автохтонных городов не существовало[…].

Не исключено, что в последнем случае арабские путешественники обнаружили развалины древнейших сибирских городов бронзового века, относящихся к петровско-синташтинской культуре (XVII- XVI вв. до н.э.). Именно они были обнесены знакомыми для арабов глинобитными (пахсовыми) и сырцово-кирпичными стенами. Руины этих городов выявлены ныне как раз в междуречье Тобола (на левом его притоке, р. Синташта) и Урала (на левом притоке р. Б. Караганка). Аналогичных по материалу развалин других городов там нет. Что касается русских источников, то в них на протяжении всего XVII в. встречаются, как говорилось выше, сообщения об открытии в разных областях развалин древних зданий или городов. Из них наиболее ранними, как мы полагаем, уйгурскими крепостями, относящимися к V III—IX вв., являются опустевшие «хоромы и полаты», которые обнаружили в южных предгорьях Западного Саяна царские послы В. Тюменец и И. Петров в 1616 г. В первой части нашей книги приведены значительные по объему фактические данные о древних городах с монументальными зданиями и фортификационными сооружениями, построенных опытными архитекторами и строителями. Остатки именно таких городов описываются русскими источниками, но, к сожалению, подчас слишком лаконично, как «многие грады каменные и великие палаты» […]

Индоиранские корни древнейших городов Сибири

В одном из могильников Аркаима обнаружена единственная нефритовая бусина — несомненно, нездешняя, привезенная сюда из Прибайкалья по Великому нефритовому пути. Получено 30 датировок по С14, указывающих на XXI-XVII вв. до н.э. Один из основных исследователей Аркаима, Г.Б. Зданович, думается, справедливо предполагает прямую связь открытого им в Южном Зауралье очага высокой культуры с древней историей индоиранских племен перед их уходом с территории сибирской прародины в далекие южные страны — Иран и Индию[…].

Вероятно, эти древнейшие города, крепости, ритуальные и погребальные сооружения, пашни и пастбища оставлены на юге Западной Сибири передовым массивом тех индоевропейских племен, которые, очевидно, были еще тесно связаны с далекой переднеазиатской прапрародиной. Ведь именно в Сирии, Анатолии и на Балканах обнаруживаются более ранние аналоги: круглые города с радиально расположенными к центру трапециевидными жилищами, примыкающими к круговой оборонительной стене торцами. Контакты и реалии летровско-синташтинской культуры прямо указывают на меридиональные связи Западной Сибири с ранними земледельческими цивилизациями далекого Юга, свидетельствуя о высоком общественном и техническом уровне развития Сибири в бронзовом веке[…].

В «Махабхарате» сообщается, что между горами Меру и Северным океаном располагалась «страна блаженных, счастливых людей» («гипербореев» античных авторов). По Авесте, священные горы севера назывались Хара Березайти (Высокая Хара). На Харе якобы творец Вселенной Ахурамазда воздвиг дворец для великого бога Митры, а для бога Сраоша был сооружен тысячеколонный дом.

Вокруг этой обители священных божеств арийские первогерои и земные цари совершали свои жертвоприношения. Это и есть «центр земли». Эпические повествования древних индоиранцев и греков о горах Меру, Хара или Рипы подразумевают, на наш взгляд, единственно северный Уральский хребет. Можно предположить, вслед за рядом ученых, что «счастливая страна» — родина древних ариев — действительно находилась некогда на сибирских склонах Уральских гор в долинах рек Урала и Тобола, т.е. в области существования целого куста древнейших первогородов Сибири в середине II тыс. до н.э. Там, очевидно, возникли зачатки зороастрийской религии[…].

При изучении памятников монументальной архитектуры бронзового и раннего железного веков древней Сибири нельзя не обратить внимание на последовательно расположенные первогорода ташковской и петровско-синташтинской культур XVIII-XVI вв. до н.э. Условно названная исследователями «Страной городов», территория, протянувшаяся вдоль сибирского восточного склона Уральского хребта на 400 км с севера на юг и на 150 км с запада на восток, в основном занимает междуречье рек Урала и Тобола с Иртышом, текущих в разные стороны, — к югу и к северу. Если довериться всем имеющимся на сегодняшний день археологическим данным, то можно предположить, что именно здесь родился, жил и действовал создатель и пророк одной из древнейших мировых религий — Зороастр (Заратуштра).

Исследователи зороастризма считают установленным, «что в действительности он жил в азиатских степях к востоку от Волги», среди «протоиранцев Северного Казахстана» и «был священнослужителем». Очевидно, истоки зороастризма, так же как и верования индоариев, восходят к началу II тыс. до н.э., т.е. ко времени существования сибирских первогородов. Сами же эти приуральские первогорода оставили по себе длительную историческую память. Об этом нельзя не сказать здесь хотя бы вкратце. В период правления халифа ал-Васика (842-847) разрушенные древние города видел в Западной Сибири (вероятно, в Южном Зауралье) путешествовавший по ней араб Саллам ат-Тарджуман. Он сообщает, что шел на север от столицы хазар (очевидно, от г. Итиля в дельте Волги) 26 дней. «Затем, — пишет он, — мы пришли к городам, лежавшим в развалинах, и шли по этим местам (с караваном. — Л .К.) еще 20 дней. Мы спросили о причине такого состояния городов, и нас оповестили, что это города, в которые когда-то проникли йаджудж и маджудж и разрушили их» […].

В 82 г. до н.э. советник молодого шаньюя Хуяньти, князь динлинов Вэй Люй, посоветовал шаньюю: «Выкопайте колодцы, постройте окруженные стенами города, воздвигните для хранения зерна башни и обороняйте города совместно с циньцами…» […]. Еще говорится о построенном гуннами государственном хранилище — городе Чжаосиньчэн у горы Тяньяньшань (южная оконечность Хангайского хребта). В этом укрепленном стенами городе-крепости находились центральные склады, в которых хранились общегуннские запасы зерна и, вероятно, другие ценности и товары … Когда в 36 г. до н.э. мощная китайская армия в 40 тысяч воинов, под руководством опытного полководца Чэнь Тана, окружила и начала осаду квадратной крепости, то понадобилось более суток для того, чтобы в непрерывном бою наконец-то сломить сопротивление осажденных. При этом было убито 1518 человек, включая самого шаньюя, членов его семьи и приближенных князей. «С оружием в руках было захвачено 145 человек и свыше 1000 сдались сами». Таким образом, ставку шаньюя, его дворец и весь город защищало хорошо вооруженное армейское подразделение численностью около 3000 воинов, среди которых были как кавалеристы, так и пехотинцы. Причем пехотинцы были необычные — они умели строиться «подобно рыбьей чешуе», т.е., очевидно, в каре, оградившись щитами по сторонам и сверху. Такое пехотное построение латников перед битвой в то время применяло только одно войско — римские легионы[…].

Загадочность гуннов-сюнну усугубляется тем, что они являлись последним остатком некогда крупного этнического массива, язык которого после гибели гуннов так и остался неизвестным для современной науки. Из некоторых сообщений хроник можно заключить, что упомянутая выше гуннская столица город Лунчэн находилась на юге их земель, по-видимому в Ордосе, ограниченном излучиной Хуанхэ … Но существовала еще одна столица — административный и политический центр северных гуннов, город Бэйтин[…]. По данным китайского историка Лян Юань-дуна, название «Бэйтин» (Северная ставка) образовалось от слияния слов «Бэй сюнну» (северные сюнну) и «Шань-юйтин» (ставка-дворец шаньюя). Из «Сюнну чжуань» видно, что название Шаньюйтин иногда заменялось на Лунтин (Ставка императора). В эпоху расцвета гуннского государства шаньюя по положению приравнивали к императору Китая[…]. Города и населенные пункты гуннов, находившиеся в Сибири, безымянны. Археологи обычно присваивают им условные названия. В пределах сибирских областей бывшего мощного гуннского государства города и поселения лучше всего изучены в Западном Забайкалье[…]

Л.Р. Кызласов Городская цивилизация Срединной и Северной Азии : исторические и археологические исследования — М .: Вост. лит., 2006