Пять бутылок водки.

Моя знакомая не восприняла мою реакцию всерьёз. Она расположилась своей промежностью на моё колено, и как-то некультурно теперь было бы отказываться. Во мне пробуждается пассивная агрессия от всей сущности этого существа, которое трётся собою о мою ногу. Я не могу объяснить причину своих чувств даже самой себе. Вполне вероятно, что причин на самом деле нет. Она просто раздражает меня. Она и ещё много чего в этом мире пробуждают во мне злость. Столько же могу назвать вещей, которые приносят мне глубокое удовлетворение.

Её поцелуй, от которого мне некуда скрыться, раздражает меня. Странно, ведь я считаю её губы красивыми, а теперь, когда они прикасаются к моему языку, во мне начинает терпеливо дрожать агрессия. Мне хочется многим людям, во многих ситуациях, задать вопрос: почему так? Я не понимаю, чего я ожидаю услышать, а если получу ответ, едва ли он меня удовлетворит. Мне хочется узнать, почему она хочет переспать со мной, но я уверена, что никогда не узнаю настоящей причины. Точно так же, как не узнаю причину своей пассивной агрессии.

Я музыкант, и на примере музыкального инструмента можно научиться многим жизненным вещам. Например, можно научиться использовать свою агрессию в постели с другим человеком. Не подай виду, что терпеть не можешь человека, и он подумает, что так сильно тебя заводит. Так что моя знакомая кричит несколько часов, вся красная от жара, кончает с пережатым в моих руках горлом.

Когда она уснула, я с большим облегчением опустилась на пол, легла на её жёсткий ковёр. Ворсинки вонзались в моё обнажённое тело, теперь мне стало уютнее. Я переворачиваюсь на живот, вдыхаю запах, тихо трусь своим телом о ковёр. Прижимаюсь ухом к полу, слышу обрывки звуков из квартир этажами ниже.

Мне всегда было интересно предполагать, что где-то рядом со мной, на той же улице, в том же доме, кто-то занимается сексом. Я представляю какого-нибудь человека, дневную его рутину, работу, идиотскую стандартную причёску, которую носит каждый второй, уважительное обращение на вы. А затем выстраиваю контрастную сцену с этим человеком. Со спущенными штанами, всё внимание и всё его существование вдруг сходится на точке соприкосновения двух половых органов. Этот человек издаёт глупые звуки, открывает рот, на его образе не осталось ничего рутинного. Меня удивляет, что такое простое действие приносит человеку больше удовлетворения, нежели остальные двадцать три часа каждого его дня. Мне бы хотелось узнать почему, но ответ едва ли удовлетворит меня.

Утром я стою в душе моей знакомой. Слышу запах завтрака, поливаю своё тело горячей водой. Люблю принимать горячий душ, он всегда поднимает мне настроение. В этот раз моё настроение лучше не стало, зато меня охватило одно из частых моих побуждений.

Выхожу из душа, заворачиваюсь в полотенце. За завтраком прошу у знакомой алкоголь. Она восприняла мою просьбу с юмором, ей было смешно, что я начинаю день с пьянки. Немного флирта, она принялась пить вместе со мной. Язык у неё сразу же развязался, я выпила, сколько смогла, сделала вид, что спешу, и покинула её обитель.

Перед глазами всё сверкает, опьянение приятно толкает моё тело вперёд. Прохожие проносятся мимо, даже не успеваю взглянуть в их лица, звуки города сливаются воедино. На какое-то время зависаю напротив невысокой башни в центре города. Сегодня солнечные лучи по-особенному прекрасно падают на старые кирпичи этого сооружения. Смотрю на стрелки часов. Не прошло и пяти минут, а мне кажется, что я стою здесь уже как тридцать минут.

Ко мне подходит какой-то бомж, просит прикурить. Пошли пить, говорю ему. Он разводит руками, улыбка на всё лицо. А почему бы и да? Мы заходим в магазин, я трачу все свои карманные деньги на пять бутылок водки. Бомж тянет меня за собой, к друзьям, говорит. Там большая компания. От каждого субъекта исходит особенная, личная вонь, но свойственная только их обществу. Грязная, убогая одежда, типичная для спившихся людей манера речи. Я совсем не понимаю, о чём они говорят. Они относятся ко мне как к старой подруге, обнимают, целуют в щёки, запевают песни. Удивляются, когда узнают, что я музыкант. Не услышали ещё моей музыки, да и не услышат никогда, а уже говорят, что я невероятный талант. Мир кружится вокруг меня.

Зачем? Я ненавижу их. Я ненавижу их всем сердцем. Я хочу начать с ними войну, найти способ убить таких людей, как они. Найти способ предотвращать рождение таких людей. Чтобы узи показывало бедной мамаше: ваше отродье станет ублюдком, быдлом, это неизлечимая болезнь, рекомендуется насадить зародыш на раскалённый шампур и вытащить из чрева без анестезии.

Началась драка. Я не понимаю её причины, не понимаю, чего они хотят добиться. Много мата, криков, каждый пытается ударить кого-нибудь, я сижу на лавочке и взираю на происходящее. Один из пьяниц толкает другую пьяную женщину, она падает, ударяется головой о бордюр, остаётся лежать без сознания. Все сразу притихли, половина компании разошлась. Кто-то её пытается растолкать. Кровь стекает из её лица. Я подхожу к ней и наслаждаюсь этим видом. Это красивее, чем порно фильмы. Меня охватывает истинная радость, я бы станцевала на её теле сейчас. Тот бомж, который первым подошёл ко мне у башни, схватил меня за руку и потащил куда-то. Оказалось, не бомж он вовсе, есть у него квартира. Превратил он свою обитель в вонючую мусорку. Слышу, как в туалете протекает бачок. Мы расположились на кухне, он достал какую-то гадкую водку, моя рука сама вливала эту жидкость мне в глотку.

– Как же убить каждого из вас? – Задаю ему вопрос.

Он смотрит на меня, глаза мутные, ничего не понимает.

– Ты молодец. – Говорит. – Таких людей нет почти. Но ты не вот это, блять, поняла?

Поняла, как же не понять. Хватаю нож, вот он стоял у испорченного куска хлеба, прыгаю на бомжа и всаживаю нож в его горло. Интересно, в опьянении страх и осознание собственной смерти ощущаются так же ярко? Не знаю, а я вот почти трезвею. Несколько раз протыкаю его горло ножом, ковыряю им внутри, смотрю, как кровь растекается вокруг его головы. Выдыхаю с облегчением. Бомж мёртв.

Оставляю нож в стороне, засовываю пальцы в отверстия на его горле. Почему моей знакомой так нравится входить пальцами в саму себя, но от такого бы точно отказалась? Чувствую возбуждение, ложусь возле его тела, расслабляюсь. Продолжаю лениво ковыряться ногтями в его ране, но мои мысли теперь покинули это место. Я представляю, как мои пальцы перебирают клавиши пианино, рядом гудит контрабас.

Я никогда не хотела быть музыкантом, однако, без этого дела бы уже сдохла. Я всегда хотела убивать быдло, стать сильнее, завести бороду и сделать мир лучше. Меня раздражает моё бессилие. Я не понимаю, почему ни один тиран мира сего ещё не взялся за такое великолепное дело. Уничтожить быдло. Как они могут воевать из-за какой-то там национальной, религиозной или финансовой принадлежности, когда всюду есть зло более страшное, беспощадное, заразное, богу не угодное: сраное быдло? Мне хочется достигнуть большего. Радует только, что сегодня я тоже достигла успехов. Теперь можно ехать на репетицию.