Елизавета Ковашевич. Эссе к курсу об исихазме

Помню, как в подростковом возрасте, когда я ещё только-только приходила к Богу, со мной начались случаться встречи с Тишиной. Впервые это произошло в холодный период года, где-то между осенью и зимой. Как раз тогда, когда всё вокруг стихает, и мы ищем тёплой уютности в доме. Ищем тишины и покоя.

Помню, как в какой-то день я устала от шума. Не конкретно от звуков, а больше от шума информации, которая на меня сыпалась из разных источников. В итоге к вечеру у меня заболела голова и начали печь глаза. Я пожаловалась об этом сестре.

– Посиди в темноте, сделай упражнения для глаз, – посоветовала она.

Сестра как раз в тот момент куда-то собиралась. Она ушла, и я смогла остаться одна в комнате.

Я выключила большой свет, оставила только разноцветные огоньки гирлянды. Стала возле окна с мандаринкой. Потом ела оранжевое чудо, глядя на то, как кружится снег в свете уличных фонарей. И вместе с этим слушала тишину. Так хорошо мне тогда стало, так спокойно и радостно от того, что сейчас мы остались один на один: только я и Он.

Потом были ещё разные случаи встреч с Тишиной. Я начала замечать, что у каждого творения есть своя особенная тишина. Есть тишина снега, тишина деревьев, тишина моря, тишина звёзд. Ещё есть тишина людей. И у каждого человека – своя собственная тишина.

Я думаю, при сотворении мира Создатель вложил в каждое Своё творение особую тишину. И эта тишина есть тайна каждого творения.

Поэтому для меня признаком настоящей встречи является то, услышала ли я неповторимую тишину вот именно этого творения (неважно, человек это, дерево, или море), или не услышала.

Например, этой осенью я впервые начала по-настоящему видеть деревья. Это звучит странно, но я действительно поняла, что до этого я всю жизнь их не видела. Смотрела на них, даже любовалась ими, но не видела. А этой осенью увидела.

В парке, где я часто гуляю, у меня есть одно любимое дерево. Оно так искривлено, что растёт почти горизонтально. Весьма необычное дерево, я раньше таких не встречала. Мне оно полюбилось, и я начала регулярно его навещать. Приходила к нему, гладила по стволу, шептала что-нибудь доброе. А один раз пришла, стала возле него и просто молчала. Смотрела на своего друга и молчала. И дерево тоже молчало. В этот момент я почувствовала, что мы встретились. Потому что мы услышали тишину друг друга.

До этого, когда мне рассказывали про какого-то философа и его встречу с деревом (не помню имя, простите), я принимала, что это возможно, но всё равно не понимала, как это. А вот этой осенью у меня самой такая встреча произошла. Может, не совсем так, как у того философа, но всё равно получилось. Чудесно как-то так получилось.

Вообще я очень много думаю о тишине ещё с подросткового возраста. Это близкая для меня тема. Но когда я узнала, что будет курс по исихазму, я вообще не знала, на что иду. То есть я слышала где-то такие слова как «исихазм», «исихаст», но не вникала, что это вообще такое.

И тут на первой же встрече я узнаю, что это про тишину и молчание. То есть про то, о чём я столько уже размышляла.

Помню, как впервые прочитала про тишину в таком ключе у архимандрита Андрея Конаноса. Он говорил о важности успокоиться, просто побыть в тишине. И я начала понемногу пытаться так делать. Например, хотя бы минуту до и после молитвы посвятить тому, чтобы просто стоять молча перед Богом.

Потом прочитала об этом же у митрополита Антония Сурожского. Про женщину, которая всю жизнь разговаривала с Богом, но жаловалось, что Он ей не отвечает. Она попробовала умолкнуть и просто посидеть в тишине. И так у неё получилось ощутить Его присутствие. А ещё про крестьянина, который сидел в храме, смотрел на икону и ему больше ничего не было нужно: «Он смотрит на меня, я смотрю на Него, и нам так хорошо вместе!»

Эти истории меня так вдохновили, что я начала стараться проводить время в тишине и безмолвии ещё чаще.

Ну вот. А на курсе я узнала, что то, чем я занималась уже несколько лет, называется исихией. Это если коротко :)

Наши встречи с отцом Виктором и друзьями по курсу стали углублением в эту тему.

Для меня очень важным стало открытие имени Иисус. Вообще, моё любимое обращение к Богу – это «Папочка». Но это же всё-таки не имя. Я поняла, что раньше боялась обращаться ко Христу по имени. Его имя вызывало у меня некий страх и трепет. И даже книга отца Льва Жилле («Иисус глазами простой веры») давалась мне с трудом, потому что там он постоянно употребляет имя Иисус.

После лекций я попробовала обращаться к Христу именно по имени. Сначала мне было нелегко. Но потом я обнаружила, что это совсем по-другому, нежели просто «Господь». Когда я начала так обращаться к Иисусу, я как будто увидела Его настоящего, увидела Его во всей полноте божественного и человеческого.

Благодаря лекциям я смогла понять, откуда у меня раньше был этот страх имени Иисуса. «Имя Божие есть Бог». Имя вызывает трепет, так же, как Бог вызывает трепет. Но с другой стороны, в Его имени столько благодати. И столько милости...

«Если свести молитву к одному слову, то этим словом будет имя» – у меня эти слова перекликаются с тем, что говорил о молитве митр. Атноний. Он говорил, что молитва – это крик. Получается, что если убрать все лишние слова, то молитва – это когда ты кричишь Богу, взываешь к Нему, но зовёшь по имени. В этом крике может быть что угодно. Может быть боль, может быть грусть, может быть радость, может быть благодарность… Но это всё равно крик, это всё равно воззвание к Богу по Его имени.

Однако кроме слов есть ещё тишина. Можно убрать все слова вообще. Даже имени не оставить. Оставить только молчание. Разговор с Тишиной. Возможно, это тоже будет крик, но уже безмолвный, беззвучный. Крик, который не поддаётся никакому выражению.

«Тишина есть голос Творца» – эти слова из книги восточного писателя когда-то поразили меня. Если прислушаться, то можно услышать тишину во всём. Можно услышать тишину каждого творения, и в ней услышать великую Тишину, которая есть голос Творца. Он говорит в каждом Своём творении. Он присутствует везде. И эту тишину можно услышать. Достаточно только прислушаться.

Но когда начинаешь пробовать, оказывается, что замолчать и погрузиться в тишину не так уж легко. Если даже внешне и получается отложить всё в сторону и стать спокойно, то внутри продолжают роиться всевозможные мысли. В таких случаях должно быть подспорье. Митрополит Антоний предлагает молитву Иисусову как своего рода двигатель, который помогает запустить тишину.

Я пыталась несколько раз практиковать Иисусову молитву. Безрезультатно.

Но в этом Рождественском посте у меня начало получаться. И всё благодаря нашей встрече, онлайн-формат которой не помешал войти молящимся в единое пространство молитвенной тишины. Меня до глубины поразила та Тишина, которая воцарилась, когда начали по-очереди читать Иисусову молитву. В какой-то момент слова превратились в фон для разлившейся в нашем пространстве Тишины. И самым ценным было то, что мы слушали эту тишину все вместе. И молчали мы тоже вместе.

После нашей общей службы я стала чаще практиковать Иисусову молитву сама. Теперь я использую именно её, когда, например, иду по улице и хочу благословить встречных прохожих, или когда хочется злиться и осуждать соседей за то, что мешают мне спать, или когда просто хочется помолиться за родных, близких и далёких.

Мне нравится, что в этой молитве есть простор для творчества. Но ещё больше мне нравится её простота. «Помилуй». Вот просто помилуй. Излей на нас Свою милость. Излей на нас этот бесценный елей. Его нам, на самом-то деле, достаточно.

И когда елей прольётся щедрым и нежным дождём, можно просто замолчать. Вслушаться в Тишину. И глубоко в сердце назвать Тишину по имени:

Иисус.