Среди них

Мне было тяжело дышать. Я попыталась раздвинуть локти, но не получилось. Я хотела выйти. Я хотела, чтобы мне не дышали в затылок. Кто-то наступил мне на ногу, и ещё раз… и ещё раз. Я не слышала ничего, кроме нескончаемого гула. Может быть, шёл дождь; я не знаю. Меня толкнули — меня удивило, как легко перемещаться сквозь толпу, её скорость, её единение — а казалось, невозможно было протиснуться. Однако мои попытки были тщетны. Я занимала своё, как уже казалось, предназначенное мне место в толпе. Я двигалась только вместе с толпой, подчиняясь ей.

— Давно вы тут стоите?

— Знаете ли, я не придаю значения времени, — ответили мне в ответ.

Что есть в сущности время? Существование предшествует сущности, а я отрицаю его [времени] существование. Соответственно, для меня время ничто — ничто, в том смысле, что это социальный конструкт.

Я промолчала.

— Мне не нужно никуда успевать, поэтому, пожалуй, я и живу счастливо. Время уникально для каждого. Но ещё уникальнее — отрицание времени. Во всём множестве толпы вы обратились именно ко мне — казалось бы, случайность, но я думаю, в этом есть смысл — вас тянет к чему-то особенному. И обратное утверждение тоже верно, особенное тянется к вам! Я же ответили вам. Никто иной не ответил. И признайтесь, что невозможно было обратиться к кому-то конкретному в этой толпе, но сейчас вы абсолютно точно уверены, что обратились именно ко мне, ведь я в данный момент говорю именно с вами…

Их голос слился с гулом. Я уже не различала слов. Меня снова посетило чувство тревоги. Я посмотрела в их глаза. Я сосредоточила, насколько это вообще было возможно, свой взгляд на их глазах. Но абсолютно ничего не увидела, поэтому окинула взглядом их лицо целиком. Увидела движущиеся губы. Значит, они ещё говорили. Но я не слышала. Я не слушала, и желания слушать не возникало.