Последняя юность

Петр Дутов • November 01, 2017

И ведь когда-то это должно было кончиться, и ведь когда-то обрывается каждая песня. Но эта мелодия, скребя своими отточенными когтями, не умолкает. В детстве каждый мечтал о собственном звездолёте, спасательных операциях и пряничном ларце, но детство уже далеко в запамятье, а главная битва еще впереди. Она не врывается первым гонцом беспробудной тоски, она не омрачает паутинную юность, зажевывая кассету весны, словно магнитную пленку. Нет, это происходит более незаметно, по-матерински заботливо, но, раскрывая собственную сущность, время предстает губительным исполином, заманивающим к себе в избу.

Оглядываясь на отходящие воды лазурных грёз, вдруг ловишь себя на мысли, что мечтать о настоящем становится наивно и неприлично. Романтичные баллады о героях и злодеях сменяются исповедью перед зеркалом. Люди слепо хватаются за любую возможность стать менеджером, налоговым инспектором, стать кому-то нужным, в попытке зацепиться за бисквитный берег, вытащить из автомата билет в ту самую жизнь. Но договориться с бездушной машиной не получится и приходится возвращаться на старт и принимать её правила. Делая еще глоток, оглядываюсь, словно в пустоту — на этой стайерской гонке под эгидой торжества кармана толпами стираются пятки. Только порочные мозоли появляются не на ногах, они паразитируют в головах.

Стараясь не выбиться из категории нормальности начинаешь идти по оставленным следам, но поводырь манит потребительской корзиной. Из-за угла доносятся халяльные беседы, начинаю прислушиваться, но меня оглушают плотоядно пялющиеся рекламные щиты. Со временем люди не теряют своей идентичности, но перестают быть искренними — лакмус изменил цвет. Теперь ты — герой детских сказок, где спастись поможет только меч в краеугольном камне грядущего конформизма. Перешагивая сахарные лужи, напеваю себе под нос, почти шепотом, реквием по собственному будущему. И вновь вспоминаю колыбель.