Из жизни хабаровского кадета Петрушевского

24 мая был днем первого выпуска Хабаровского графа Муравьева-Амурского кадетского корпуса. В этот день для учащихся и их родных, и знакомых состоялся торжественный бал. Публики собралось много, и вечер прошел оживленно. Сначала было фехтование на рапирах, а потом вышло несколько кадет на борьбу. Борцы за свою ловкость и силу были награждены аплодисментами публики, следившей за ходом состязания, и призами, полученными из рук Э. И. Унтербергера». Потом инспектор корпуса сказал выпускникам задушевное слово, дал добрые советы и пожелания, после чего были розданы аттестаты. В заключение кадетом Владимиром Петрушевским было прочитано собственное стихотворение:

Прощай навек, мой корпус милый!

В тебе я пробыл много лет.

И буду помнить до могилы,

Что я — хабаровский кадет.

В тебе все радости, невзгоды

Расцвета жизни молодой…

(газета «Приамурье», 1908 г.)

Хотя стихи подражательны, художественно не совершенны, но в них - история человеческой жизни на фоне крутых и трагических разломов русской истории. Я решила, что напишу историю Хабаровского кадетского корпуса, но только не абстрактно, через даты и события, а через биографию В. А. Петрушевского (17 февраля 1891 Москва - 30 августа 1961 Сидней), его не простую, драматическую судьбу. А что может быть интереснее человеческой личности? К тому же, узнавая другого, лучше познаешь и самого себя.

Вообще-то история эта началась в царствование Анны Иоанновны. Одним из условий ее утверждения на престоле было создание военного учебного заведения, из которого молодые шляхтичи, то есть дворяне, могли бы выходить сразу офицерами. В то время все шляхетские дети, особенно кадеты, младшие сыновья, брались в сухопутную и морскую службу только в нижние чины, в солдаты и матросы. Кадетский корпус был организован в Санкт-Петербурге, при Академии наук, под наблюдением фельдмаршала Миниха, который докладывал императрице: «В корпус записались 237 русских, 71 прибалтийский немец, поэтому создаются три роты, по 120 кадетов в каждой». При Николае I кадетские корпуса получили статус подготовительных гимназий для поступления их выпускников в военные училища и формирования армейской элиты.

Первый Санкт-Петербургский кадетский корпус окончили в свое время дед и отец Владимира Петрушевского. А его кадетская жизнь началась в августе 1901 года в Хабаровске. Через год в корпусе были открыты вакансии казеннокоштного обучения сыновей офицеров Уссурийского казачьего войска, где служил подъесаулом отец B. Петрушевского. И Володя стал воспитанником корпуса.

На фото: здание Хабаровского кадетского корпуса

Многим хабаровчанам известно красивое здании на улице Серышева, протянувшееся на несколько кварталов. Его старая часть, начиная от улицы Запарина, - бывший кадетский корпус. В это время он был единственным сооружением в Хабаровске, оборудованном всем, что техника в состоянии была дать для удобства и гигиены: механическая прачечная, центральное паровое отопление, собственное водоснабжение, с 1907 года — электричество. Но новым было не только здание. Новым был и начальник военно-учебных заведений в России, великий князь К. К. Романов, известный и как поэт «К. Р.» Заняв эту должность, он реформировал образование и, главным образом, воспитание в кадетских корпусах.

Поскольку Хабаровский корпус был «молодой», в нем сравнительно быстро утвердилась гуманистическая педагогика. Из воспоминаний В. Петрушевского «Мои кадетские годы»: «Первое впечатление от корпуса у меня осталось очень хорошее. Я был «щупленьким» и очень побаивался задир. Сравнивая свои воспоминания с подобных же кадет других корпусов, должен признать, что «обижать слабеньких» у нас в обиход не входило. Но и дух «бурсы Помяловского» тоже не был чужд, особенно младшим. «Давить масло», «куча мала» — это все было известно кадетам, а иногда и не упускали случая кому-нибудь сделать «смазь вселенскую». Конечно, в старших классах этим не занимались. Там любили щегольнуть перед малышами на гимнастической лестнице, медленно поднимаясь и медленно опускаясь вниз на одной руке, или фокусами на кольцах и параллельных брусьях. Что производило на меня особенно хорошее впечатление, это - отеческое отношение начальства. Расставаясь с корпусом, трудно было удержать слезы. Было чувство, что словно навсегда оставляем свой родной дом».

Духовным стержнем личностного бытия Петрушевского всегда был Хабаровский кадетский корпус. «Я бы, как и многие из еще оставшихся в живых, отдал полжизни, а может быть, и больше за то, чтобы вернуть то время».

Там любви нашей нежные всходы,

Светлых грез там была колыбель —

Разве можно забыть эти годы,

Если в них соловьиная трель.

Той весны нашей запах сирени

На страницах разлит дневника,

Где мелькают минувшего тени,

Как в ночи огоньки светляка.

Но в том, кадетском «минувшем» — не только весна и счастье первой любви. В нем — корпусные заветы, ставшие абсолютными максимами нравственного сознания и служения Владимира Петрушевского на всю жизнь. «Христианин, верноподданный, русский, добрый сын, надежный товарищ, исполнительный, терпеливый и расторопный офицер — вот качества, с которыми воспитанник военно-учебных заведений должен переходить со школьной скамьи в ряды императорской армии, с чистыми желаниями оплатить Государю за его благодеяния честною службою, честною жизнью и честной смертью». Таким «идеальным» кадетом и был Петрушевский.

В корпусе он начал сочинять стихи, а печататься в марте 1908 года вышли его стихи «Летний дождь в Хабаровске в 1906 году». Эти стихи замечательны тем, что в них - удивительно точная картина старого Хабаровска. Конечно, есть красочный «портрет города в камне и дереве», есть Хабаровск в фотографиях, немых свидетелях прошлого, но поэтический портрет, живой, говорящий, передает саму атмосферу городской жизни, ее размеренный, неспешный ритм, ее стиль и характер.

Если мы последуем за юным поэтом и прогуляемся с ним по хабаровским улицам 1906 года, то утром непременно встретим важного генерала на рысаке, офицеров, спешащих на стрельбы, штатских с чиновничьими кокардами. А днем увидим гимназисток, кадетов, реалистов и массу всяких китайцев: купцов, уличных разносчиков, строителей-разнорабочих. А вот — знаменитый базар в устье Плюснинки. Здесь с раннего утра и до позднего вечера людно. Базарную площадь полукольцом окружают молочные и хлебные лавки. На берегу Амура торгуют русские купцы: живые осетры, нарезанная кругами калужатина, кета, серебристые сельди, куры в больших корзинах. Торгуют с лодок и подвод. А зимой калуг складывают в штабеля и продают не на фунты, а на аршины, распиливая поперечными пилами. На краю базарной площади - китайские лавки. Купцы - в длинных черных халатах, в маленьких круглых черных шапочках; наверху - красная пуговка, из-под шапочки - черная коса, кончающаяся у самых пят черной кисточкой. Вечерний Хабаровск — это, конечно, городской сад на утесе, с ротондой, духовой оркестр, свидания у памятника Муравьему-Амурскому. А любители ночной жизни приходят в ресторан «У Владыки», где играет дамский струнный оркестр…

Кадетский корпус Владимир Петрушевский окончил в мае 1908 года. Его выпуск, четвертый, был особенным.

«Окончание нами корпуса совпало с пятидесятилетием нашего края, и корпус стал именоваться Хабаровским графа Муравьева-Амурского кадетским корпусом. 15 мая был большой парад гарнизона, и наша рота принимала в нем участие. Мой отец был на параде, приехав из Владивостока как депутат от Правления Уссурийского казачьего войска. Я окончил третьим по баллам. И когда заявил о своем намерении идти в Николаевское кавалерийское училище, директор корпуса, генерал-майор Беликов сказал: «Не нарушай традиции, все первые ученики наши идут в артиллерию, в Михайловское училище. Твой дед - артиллерист, ты - умный мальчик, а в кавалерии служат дураки». Я сдался, поступил в Михайловское, но в 1909 году все же перевелся в «дураки» («Мои кадетские годы»).

Его знаменитый дед, В. Ф. Петрушевский, - генерал-лейтенант российской армии, известный ученый-химик, изобретатель. Он разработал оригинальные конструкции подводных мин и первые дальномеры. По его инициативе началось применение электротехники в военном и морском деле. Д. И. Менделеев считал его одним из создателей «русского динамита»: «Нитроглицерин для взрывчатого дела был применен в первый раз известным химиком Н. Н. Зиминым, а затем в 60-х годах В. Ф. Петрушевским - ранее изобретения и широкого применения динамита Нобеля. Но интересы государства потребовали сохранения в тайне этого открытия».

В Николаевское кавалерийское училище, которое Владимир Петрушевский окончил в 1911 году, он перевелся не случайно. В нем была «царская» сотня на сто двадцать юнкеров для подготовки казачьих офицеров, и юнкера производились в строевые части казачьих войск. Поэтому у Владимира была возможность получить назначение на Дальний Восток, в Хабаровск, где у него - невеста, Ольга Стерлигова. Но когда молодой хорунжий Уссурийского казачьего дивизиона, счастливый, в ожидании скорой женитьбы, встречается с прелестной Лелей, она разрывает помолвку: «Прости и прощай. Не судьба». Его спасают стихи. Только в них — смятение, крушение надежд, страдание и тоска.

Жизнь, как и все, невеселая,

Как догорающий день,

На душу давит тяжелая

И непонятная тень,

Тень из сомнений сгущается,

Черною тучей растет,

В сердце кинжалом вонзается,

Душу мне давит, гнетет.

Возможно, Владимир Петрушевский знал о трагическом событии в жизни Ольги Стерлиговой. В Гражданскую войну в хабаровском кафе «Чашка чая» играл струнный оркестр, состоявший из военнопленных, австро-венгерских музыкантов, выпускников Венской консерватории. Они были расстреляны калмыковцами. Ольга, тогда уже вдова (ее муж, офицер, был отравлен газом на фронте), была знакома с некоторыми музыкантами из оркестра. Ее не расстреляли, но исполосовали лицо нагайками.

В родительском доме во Владивостоке, где Петрушевский оказался весной 1920-го, было тревожно и неблагополучно. Его отец, войсковой старшина Уссурийского казачьего войска, еще в марте 1917 года постановлением Первого войскового схода был отстранен от должности советника Правления, которое в полном составе было отправлено в отставку и заменено новым, выборным. Брат Георгий, тоже выпускник ХКК, белый офицер, погиб. С родителями были младшие сестры и брат. В городе - невероятный хаос: «опереточные» правительства менялись чуть ли не каждую неделю; на улицах - белые, красные части, японцы, чехи, союзники (итальянцы, англичане, французы, американцы) — кого тут только не было. В августе 1920 года Петрушевский эмигрирует и после двух лет скитаний попадает на остров Яву, который был тогда под голландским управлением.

Корабли, корабли, корабли.

Сколько вас в бесконечном просторе?

Это беженцы русской земли

На чужбину везут свое горе.

Профессиональный военный в голландской Индии (так называл он Индонезию) стал известным вулканологом - такой вот неожиданный поворот судьбы. Русским вулканологом - до конца жизни он не принял подданство ни одного из государств.

Петрушевский исходил, изъездил и облетал Яву, Суматру, Целебес, Борнео, Бали, наблюдая и изучая вулканы (их было 150!). Не однажды его считали погибшим во время многочисленных экспедиций (их было 280!) по тропическим джунглям, при спусках на дно кратеров (68!) или в плаваниях на лодке в районах подземных извержений. Один из вулканов в его честь назван Петруш. А еще - научные конференции и геологические конгрессы, пять книг по вулкановедению, за что получена степень доктора геологии! Фантастическая карьера для русского эмигранта. Ведь многие бывшие кадеты и гусары в изгнании — стали шоферами, малярами, счетоводами.

Петрушевский принимал участие в 280 экспедициях; исследовал острова Ява, Суматра, Целебес, Борнео, Бали и ряд мелких островов Океании. В 1950 он переехал в Австралию. Умер Владимир Александрович в Сиднее, 30 августа 1961 года; похоронен на русском кладбище в Руквуде. Стихи Петрушевского публиковались в 30-х годах в Китае. В 50-х годах часть из них была издана отдельным сборником.

По материалам Нелли Жабиной (журнал «Дальний Восток»).

Читайте биографии людей, пишите сами и рекомендуйте своих друзей. Свои истории жизни, родных и близких присылайте на fareastdv@mail.ru