Зов занавеса. 2 глава
За раскатом грома последовал звук взрыва. Часть замка Рудгарт взорвалась, а затем начала рушиться и остальная его часть.
— Наградой за поимку фальшивой принцессы будет титул барона, а за поимку Теодора Рудгарта — два поместья, – сказал холодным голосом Иезекииль Швабен, который наблюдал за происходящим, и через мгновение добавил: – Если вы упустите их, все, кто находится здесь, понесут наказание.
— Я никогда не думал, что они сами разрушат замок... – пробормотал себе под нос адъютант*, стоявший рядом с Иезекиилем.
«Скорее всего, это уловка, чтобы фальшивая принцесса воспользовалась хаосом и смогла сбежать».
Прим.: Адъютант — должность офицера, состоящего при начальнике для выполнения служебных и иных поручений или штабной работы.
И действительно, осада имперской армии начала давать трещины из-за тех, кто пытался избежать последствий обрушения замка.
Адъютант подумал, что будет трудно поймать принцессу Оливию, поскольку на улице была ночь и лил дождь, а люди выходили из замка толпами, из-за чего образовывался хаос. Чтобы случайно не упустить разыскиваемых, императорская армия бросали копья во всех, включая стариков и детей.
В этот момент около главных ворот раздался крик:
Кто-то скандировал и вел за собой рыцарей. Иезекииль прищурился и посмотрел в сторону, откуда доносился шум.
Крики армии Рудгарта прорывались сквозь шум дождя. Они были полны боевого духа, но Иезекииль слышал лишь предсмертные крики.
Теперь он был сосредоточен на поле боя. Неважно, насколько выдающимся рыцарем был Теодор Рудгарт и какой жестокой не была его армия, в конечном итоге они будут подавлены большинством. Сегодня Теодор умрёт.
Единственной оставшейся проблемой остаётся принцесса Оливия.
«Полагаю, они устроили это, что помочь ей».
Принцесса Оливия была единственной пылинкой в политической стратегии герцога Швабена как самой могущественной семьи в империи Сирах. Нет, не пылинкой, а занозой. Незначительной занозой, но способной в одно мгновение разорвать тонкую ткань.
Само существование принцессы Оливии уже рушило план Швабена занять трон без насилия или узурпации. 22 года назад никто и подумать не мог, чем обернется им пропажа младенца.
Эта женщина также стала пылью и на нём.
Иезекииль вспомнил ее лицо. Бледное лицо, испуганные бирюзовые глаза и худое, дрожащее тело.
Без сомнений ему нравилась его невеста, принцесса Роэлла, но, как ни странно, он не мог выбросить это лицо из головы.
Ему просто нужно поймать ее. Как только она окажется у него... чертово желание в его голове исчезнет, и он убьет ее.
Двое рыцарей подбежали к нему и Иезекииль повернулся в их сторону.
Рыцари держали женщину, покрытую грязью. Дождевая вода капала с её растрёпанных светлых волос, которые блестели в свете факелов.
Суровое лицо Иезекииля смягчилось.
— Нашел рыцарь, который ожидал у ручья.
— Награди его, – сказал мужчина своему адъютанту.
Позже он узнает звание и имя рыцаря и даст ему обещанную награду. То же самое будет и с теми, кто привел её сюда.
Услышав приказ, рыцари толкнули Оливию ближе Иезекиилю, словно она была мусором.
Губы Оливии побелели. Иезекииль обхватил ее щеку рукой в кожаной перчатке. Теодор скоро умрет, а Оливия попадёт в плен. Идеально.
— Прошло много времени с нашей последней встречи, мисс Оливия.
По спине Оливии пробежала дрожь.
— Если ты хотела сбежать, тебе следовало сильнее постараться. Кажется, смерть графа будет напрасной.
Оливия скривилась, словно её сейчас стошнит, однако Иезекииль лишь ухмыльнулся, словно его толкнули, и схватил ее за волосы.
Ее голова откинулась назад, когда он резко дернул ее к за волосы. Иезекииль жадно посмотрел вниз на открытую бледную шею. Тело Оливии содрогнулось в его хватке.
Он ощутил непреодолимое желание, как и всегда, сорвать с нее одежду прямо сейчас, вытащить свой член и засунуть его в нее.
Но он сдерживался, потому что самое интересное ждал его впереди.
Он схватил Оливию за волосы одной рукой, а другой рукой обхватил ее талию, словно сопровождал возлюбленную на бал, и направился к месту, откуда хорошо было видно поле битвы. Оливия вздрогнула и попыталась освободиться от его хватки, но это было бесполезно.
— Открой глаза, Оливия. Как и подобает принцессе, ты должна увидеть своими глазами смерть тех, кто умер за тебя. Ты так не думаешь?
Слеза скатилась по щеке Оливии. Иезекииль с наслаждением слизал её языком. Более сладкий напиток трудно было бы найти.
— Если ты будешь умолять изо всех сил, может быть, я все же пощажу нескольких из них? – сказал он сладким голосом, словно пытался соблазнить её.
Но Оливия только покачала головой, крепко зажмурив глаза. Иезекииль был удивлен её ответом. Он думал, что это сработает, поскольку она была слабохарактерной.
В тот момент раздались возгласы и чей-то крик.
— Теодор Рудгарт мертв! – закричал кто-то изо всех сил.
Тело Оливии дернулось в руках Иезекииля, словно в неё попала молния.
Она начала рыдать, словно больше не могла сдерживаться. Раздраженный Иезекииль схватил её, когда она попыталась сесть, и развернул её, яростно говоря:
— Ты не знала, что этим всё закончится? Ты должна была понимать это.
— И всё же тебе стоило попробовать.
Даже если она умоляла бы его, он точно не оставил бы в живых Теодора Рудгарта.
Он обнял рыдающее тело Оливии, словно забыл где находится, и схватил её за подбородок. Затем он прижался губами к её приоткрытым губам.
Внутренняя часть её рта была горячей, слегка припухшей и мягкой. Когда он просунул туда язык, ему стало интересно, была ли она такой же влажной внутри.
Голова предателя графа Рудгарта была повешена на площади перед императорским дворцом. Его главным преступлением была попытка нарушить священную родословную империи Сирах, заявив права на падшую принцессу.
Вскоре после того, как герцог Швабен вернулся с подавления восстания, было объявлено о его помолвке с принцессой Роэллой.
Все знали, что это произойдет, но всё равно праздновали.
В ходе подготовки к свадьбе императорский дворец и герцог Швабен делали крупные покупки, посещали друг друга и оказывали благотворительную помощь. Империя была настолько энергична, что последствия короткой гражданской войны не могли быть ощутимы.
Лишь немногие слуги, занимавшиеся личными делами герцога Швабена, знали о женщине, которая была заперта в его спальне.