Я - владелица тела героини. 9 глава
Хелен вела себя так, будто мой отъезд из особняка в одиночку был попыткой самоубийства.
— Только вчера вы очнулись после десяти дней комы, а сейчас хотите отправиться куда-то одна!
— Вы даже платье сами одеть не можете. Как вы застегивать его будете?..
Я хотела сказать ей, что помимо неё есть множество других горничных, которые могут обо мне позаботиться, но не смогла произнести ни слова.
Вместо ответа, я молча посмотрела в окно кареты. Хелен, увидев моё грустное лицо, спросила:
— Вы поссорились с господином?
— Вам не нужно мне говорить — я и так всё знаю. Я всё знаю.
Да что ты знаешь? Я опустила голову, чтобы она не заметила моей усмешки.
— Госпожа Флоренс выглядит поникшей только после ссоры с господином. На самом деле, вы едите в родительский дом, потому что злитесь на него, да? Если он придёт извиняться, пожалуйста, простите его. Долго злиться – это нехорошо.
Если бы Лайнус пришёл ко мне с искренними извинениями...
Я не смогла бы его простить, но, возможно, смогла бы принять его извинения. После этого я попросила бы его развестись со мной и отпустить меня.
На самом деле, даже если Лайнус не даст своего согласия, я всё равно могу добиться развода.
Чтобы развестись, нужна поддержка родителей.
В «моих» воспоминаниях отец, казалось, очень меня любил, и Лайнус ему не особо нравился. Однажды он даже сказал, что я могу расстаться с ним, когда захочу.
Если один из супругов полон решимости, то другой не сможет проигнорировать просьбу о разводе, даже ради сохранения достоинства.
«Если бы я могла заручиться поддержкой семьи и не попасться...»
Может быть, для начала действительно стоит развестись.
Прошлой ночью я притворилась Чан Хён Джи, чтобы не оказаться изнасилованной Лайнусом. Я думала о том, насколько я бессильна. Как мне сбежать от человека, который может убить или покалечить меня в любой момент?
Развесить, сбежать и спрятаться.
Однако, находясь в этой стране, сбежать от Лайнуса, у которого есть власть, мне не удастся. Если он объявит меня в розыск, меня поймают ещё до того, как я успею добраться до границы.
Кроме того, у меня нет денег. Небольшое состояние, которое оставила мне бабушка, было записано на имя «Флоренс Лав Сеймур», поэтому при побеге я не смогла бы даже получить к нему доступ, не говоря уже о том, чтобы им воспользоваться.
Даже если я смогу развестись с Лайнусом, я не уверена, что он откажется от меня. Но, возможно, развод немного облегчит мой побег.
Так я ещё смогу избавиться от этого ненавистного имени.
Флоренс Лав Линдквист. Моё ли это имя? Нет. оно не моё.
Я должна вернуть себе своё имя. Его дала мне моя бабушка, и оно единственное, что действительно принадлежит мне.
— Да, Флоренс. Тебя зовут Флоренс. Ты моя дочь.
Я решила снова притвориться Чан Хён Джи. Да, делать этого не хочется, но одной совершённой глупости было достаточно.
Однако, если они не знали, что в моём теле кто-то другой, возможно...
— Хелен, я вздремну. Разбуди меня, когда приедем.
Осознав, что их улыбки будут обращены ко мне, я почувствовала мимолётную радость, но её быстро сменила злость на саму себя.
Однажды Чан Хён Джи сказала, что второстепенный персонаж, тело которого она заняла, несчастный и порочный.
Чем несчастнее была жизнь владелицы тела, тем счастливее будет казаться её жизнь после одержимости, и чем порочнее была настоящая, тем добрее будет выглядеть попаданка. Трюк, который используют авторы, чтобы главная героиня выглядела лучше.
Таким образом, я оказалась идеальным сосудом для Чан Хён Джи, но моё положение было одинаковым как и в мире, где главной героиней была Лайла Грин, так и в мире, где главной героиней была Чан Хён Джи.
Что делает человека по-настоящему несчастным? Автор романа, где главной героиней была Лайла Грин, не был особо оригинален. В образ несчастного персонажа он добавил частоиспользуемые клише.
Первое — неполная семья и семейный разлад.
Такое очень распространено. Идеальная мать, умершая при родах, никчёмная дочь и, как следствие, холодное отношение со стороны семьи. Никакого насилия. Я не сделала ничего, чтобы заслужить критику с их стороны.
Мой отец искренне любил моих старших брата и сестру. Он не был человеком, не знавшим любви. Он так сильно любил покойную маркизу, что больше не женился. Маркиз был готов на всё, ради своих детей.
Просто он никогда не считал меня своей семьей.
Для них я была чем-то вроде вазы в коридоре, картиной на стене — а может, и чем-то более неприятным. Чем-то, что раздражает, но выбросить не предоставляется возможным. Я часто всё портила, часто выходила и себя... как же они, должно быть, меня ненавидели?
Тем не менее, внешне семья маркиза Сеймур выглядела тёплой и любящей. Они вели себя как хорошие люди, прощающие своего неблагополучного члена семьи. Даже если кто-то и узнавал правду, они ничего не делали.
Они говорили, что я должна быть благодарна семье, которая после всех моих выходок ещё не выгнала меня.
Было странно, что ребёнок, который родился, отняв жизнь у матери, которая была великой призывательницей, не имел таланта ни к магии, ни к призыву духов.
Холодное отношение семьи и моя бесполезность заставили меня ненавидеть себя. Несмотря на мои старания, я не могла использовать даже простенькие заклинания. На самом деле, пользоваться магией и призывать духов не каждый может, поэтому отсутствие таланта не является недостатком, но в моей ситуации всё было иначе. Мои родители, брат и сестра были превосходными магами, но только я одна в семье, кто не имел никакого таланта, поэтому и подвергалась критике.
К тому же, с детства я была довольно болезненной. У меня не было никакой конкретной болезни, поэтому и лекарства не было. Я часто теряла сознание, болела и получала травмы.
Я усмехнулась, загибая палец. Именно это Чан Хён Джи посчитала жалким.
— Какой плохой ты бы не была, если ты попросила бы, чтобы к тебе отнеслись благосклонно, возможно, они полюбили бы тебя хоть немного.
Но я не могла этого сделать, потому что не хотела признавать свою никчёмность. Я завидовала тем, у кого было то, чего не было у меня. Даже, когда я плакала и умоляла, я не могла скрыть чувство несправедливости.
Однако люди, видя, как жестокий человек страдает, просто говорят, что он это заслужил.
Как бы я не кричала, всем было всё равно.
Как только карета остановилась, дверь широко распахнулась. Тем, кто открыл её, оказался мой брат Блейк. Он лучезарно улыбнулся и, протянув руки, поднял меня. Я была удивлена настолько, что даже не смогла вскрикнуть от неожиданности.
— Я слышал, что случилось. Прости, что не смог приехать.
— Посмотри на эти худые щёки. Ты проспала целых десять дней. Ты, маленькая соплячка, неужели не скучала по брату?
Его большая ладонь нежно погладила меня по щеке.
Ах, улыбающееся лицо, которое я мечтала увидеть всю свою жизнь, смотрело на меня.