Я - владелица тела героини романа. 8 глава
«Но куда я могу пойти? Мне нужен кто-то, кто сможет меня защитить от этого монстра...»
За эти пять лет Флоренс Лав Сеймур стала Флоренс Лав Линдквист, так что даже если бы я попыталась сбежать, меня быстро бы поймали. Была бы моя бабушка жива, я без раздумий побежала бы к ней.
«Только Лайнус знает, что я вернулась. Остальные даже не знают, что в этом теле был кто-то другой, и думают, что я потеряла память пять лет назад».
Я держалась за свою пульсирующую голову. Я пыталась найти в «своих» воспоминаниях того, кому могла бы довериться и, кто мог бы помочь мне сбежать.
Чёрт возьми. Лайнус, этот хитрый ублюдок...
Неплохо было бы использовать какого-нибудь глупца, который был влюблён в «меня», но Лайнус позаботился о том, чтобы ни один из них не приблизился ко «мне».
Я открыла шкаф. Он был полон одежды, которую я бы ни за что не выбрала. Я достала шарф и прикрыла им синяк на шее. Хотя маскировка была не идеальной, она всё равно была лучше, чем ничего.
Все в этом особняке были верны Лайнусу. Даже если бы я попыталась сбежать, никто не помог бы мне. Мне нужно сбежать туда, где он не сможет добраться до меня. К сожалению, я знала только одно такое место.
Особняк семьи, которая меня ненавидела.
Я открыла дверь спальни и позвала Хелен, которая стояла неподалёку. Она подошла ко мне с тревожным взглядом.
Как тебе повезло, Чан Хён Джи.
Твой муж пытался убить меня, чтобы вернуть тебя, а твоя личная служанка уже относится ко мне с подозрением.
Пока я здесь, никто не должен этого понять.
Я выдавила улыбку, вспоминая лицо Чан Хён Джи, когда она стояла перед зеркалом. Она всегда широко улыбалась. Настороженность на лице Хелен исчезла.
— Можешь помочь мне собрать вещи?
— Собрать вещи?! Вы ведь только проснулись куда вы собрались в таком состоянии?..
— Он дал своё согласие. Он ничем не мог мне помочь, поэтому всё время оставался рядом со мной. Он второй по силе человек в королевстве, поэтому волноваться о нём не стоит. Тем не менее... если я останусь здесь, он будет только переживать и не сможет спокойно отдохнуть, не так ли?
Когда я заговорила с ней дружелюбным тоном, Хелен, кажется, полностью расслабилась. Она кивнула.
— Мой отец ведь знает, что я потеряла сознание, да?
— Да. Три дня назад вся семья Сеймур приезжала вас навестить. Его Светлость очень волновался за вас, но из-за своей занятости он не смог задержаться...
Если бы это была я, а не Чан Хён Джи, он бы даже не удосужился навестить меня, не говоря уже о том, чтобы присматривать за мной.
— Вы расстроились из-за этого?
— Нет, конечно, нет. Я ведь не ребёнок.
Я слегка надула губы, а Хелен мило улыбнулась, словно успокаивая ребёнка.
У меня болела грудь. Пока я корчилась от боли, которая была твоей, ты наслаждалась этой добротой в моём теле.
— Тогда нужно взять с собой много вещей. Воздух по утрам и вечерам всё ещё холодный...
— Мне не нужно много. В особняке Сеймуров всё ещё остались мои вещи. Я сообщу, если мне что-то понадобиться.
— Возможно, это так, но теперь вы хозяйка особняка Болдуинов, поэтому должны одеваться соответствующе, – сказала строгим тоном Хелен.
Для служанки её тон был слишком дерзким, но выглядела она так, будто говорила это своей старшей сестре. Я кивнула и улыбнулась.
— Если господин снова расстроится, пострадаете только вы, госпожа Флоренс.
— Вы говорили, что он расстраивается даже из-за мелочей. Я никогда не видела его расстроенным, но...
Слово «расстроен» совершенно не подходило Лайнусу Шейн Линдквисту. Только Чан Хён Джи считала его милым.
Только ей нравилась эта жуткая одержимость.
Чан Хён Джи была странной. Она приветствовала жалость и наслаждалась одержимостью Лайнуса. Чем больше Лайнус её ограничивал, тем более защищённой она себя чувствовала.
Если бы ей это не нравилось, возможно, Лайнус осторожничал бы, как в случае с Лайлой Грин. Однако Чан Хён Джи была счастлива в этой одержимости, поэтому Лайлус даже пытался себя сдерживать.
— Когда вы хотите отправиться? Уже темнеет. Неужели... Господин знает? Не может быть, чтобы он дал разрешение...
— Он дал разрешение и уснул. Он не спал несколько дней. Пусть спит спокойно...
— Если я останусь рядом с ним, он не сможет отдохнуть... ты же знаешь.
Я через силу улыбнулась, сдерживая нарастающее отвращение. Только тогда Хелен кивнула.
Лайнус, похоже, действительно не ел и не спал, пока я была без сознания. Иначе он не вырубился бы так быстро просто от эмоционального шока.
Было бы идеально, если бы он вообще сошёл с ума от отчаяния.
— Тогда, пожалуйста, передай, пусть приготовят карету.
— Поторопись. Я хочу увидеть отца как можно скорее. Я не против отправиться ночью.
Хелен принесла большую сумку и начала собирать вещи. На самом деле, ничего из того, что она складывала в неё, мне не было нужно. Я просто хотела, чтобы мой отъезд выглядел как можно более естественным.
Самое важное сейчас — вырваться из рук этого человека.
— Вы так сильно скучаете по отцу?
— Да... Когда люди болеют, они хотят увидеть своих родителей.
Глаза Хелен наполнились сочувствием.
Я из прошлого никогда не позволила бы простой служанке так на себя смотреть. Я сдержала сарказм, который был готов сорваться с языка.
— У меня есть только отец, поэтому я хочу поскорее увидеть его.
— Мы выедем на рассвете. Я всё подготовлю. Проблем не будет.
Я посмотрела на Хелен. Когда наши взгляды встретились, она тепло мне улыбнулась. Я на мгновение замерла, а затем в ответ слабо ей улыбнулась. Я надеялась. что она подумает, будто я просто ослабла после пробуждения.
«Почему я должна вести себя как Чан Хён Джи?»
Это тело моё, и я – это я... Она должна была подражать мне, а не наоборот.
Она притворилась, что потеряла память, и делала всё, что хотела. Так почему... почему я должна это делать?
Раньше я мечтала о нежных разговорах перед сном, и теперь они снятся мне каждый день.
Воровка она, так почему у меня такое чувство, будто я краду то, что принадлежит ей?
Я опустила голову от грусти. Да, выплёскивать свою ненависть на Лайнуса было глупо, но... так приятно. Я была рада, что смогла хоть немного отплатить ему за ту боль, которую перенесла сама.
— Вы плохо себя чувствуете, госпожа Флоренс?
Я быстро отвела взгляд. Хотя я знала, что она смотрит на «меня», а не на меня, её теплая улыбка заставила моё сердце сжаться от ложной надежды.
Надежды на то, что однажды она улыбнётся именно мне, а не той женщине.
Прислушавшись к шагам Хелен, я закрыла лицо ладонями. Шея болела, голова кружилась. Радость, которую я испытала, вернувшись, исчезла. Осталась лишь знакомая боль.
Я наконец-то вернулась. После всего, через что мне пришлось пройти...