Debt: The First 5000 Years: конспект

теория меновой торговли

согласно этой теории главной целью человека является обмен вещами. обычно в этой теории полностью игнорируется роль правительства, хотя на самом деле насилие и деньги тесно связаны между собой.

«невидимая рука» Смита, которая в условиях свободного рынка направляет человека к пользе общества, является фактически рукой Господа. позднее теологическая часть его теории отпала, но мы до сих пор спорим о ценности свободного рынка, не задаваясь вопросом, существует ли он на самом деле.

кредитная теория денег

согласно этой теории, деньги – это инструмент учёта, позволяющий выразить размер долга (неспроста деньги и долги зарождаются одновременно). монета — это обещание заплатить нечто, имеющее такую же стоимость, как унция золота. люди ценят золотые монеты только потому, что их ценят другие люди. самостоятельной ценности деньги не имеют.

обычному жителю нет разницы, что служит деньгами, а вот правители всегда стремились их контролировать. войны, государства и рынки были тесно взаимосвязаны: колонизаторы добывали золото, штамповали на нём своё изображение, пускали его в обращение между захваченными людьми и требовали, чтобы те возвращали часть этих денег в виде налога. эта теория, однако, никак не объясняет, как государства оправдывали взимание налогов.

теория изначального долга

понятие "долг" пришло из религии, в которой оно было синонимично вине и греху. согласно этой теории, долг стал основой общества как такового, задолго до появления денег и рынка. в этом случае налоги — это выплата долга перед обществом, создавшим нас. так как к моменту достижения платёжеспособного возраста невозможно установить, кому именно мы должны, государство становится хранителем экзистенциального долга граждан друг перед другом.

идея изначального долга представляет собой главный националистический миф. с одной стороны, есть рынок, где мы являемся индивидами и никому ничего не должны. с другой стороны, есть государство, которому мы все должны, но выплатить свой долг не в состоянии. такое противопоставление рынка и государства, однако, ложно, так как рынки были созданы государствами.

сегодня вопрос "чем являются деньги – товаром или единицами измерения долга?" всё ещё не решён. считается, что общество основано на взаимности, и, следовательно, все взаимоотношения лучше всего рассматривать как разновидности обмена. Гребер же считает, что всего существует 3 нравственных принципа, на которых могут основываться отношения людей: коммунизм, иерархия и обмен.

коммунизм

Гребер подразумевает под этим любые человеческие отношения, построенные на принципе «от каждого по способностям, каждому по потребностям». действительно, эффективнее всего распределить задачи в зависимости от способностей и обеспечить исполнителей всем необходимым. на самом деле мы пользуемся коммунизмом каждый день, когда не видим друг в друге врагов и сама задача кажется нам не особо значимой. в этом случае о равенстве речи не идёт: обе стороны лишь надеятся, что другие сделали бы то же самое по отношению к ним.

схожие нравственные отношения присутствуют в торговле: например, торговцы часто снижают цены нуждающимся. поэтому продавцы в бедных районах почти никогда не принадлежат к той же этнической группе, иначе бедняки постоянно требовали бы пойти на уступки, и магазин быстро бы разорился.

обмен

обмен может осуществляться между более или менее равными (по крайней мере, в момент обмена) сторонами. обмениваемые вещи также считаются равноценными.

характеристикой торгового обмена является его обезличенность, однако для сделки всё-таки необходимо минимальное доверие. любая система обмена обязательно основана на чём-то ещё (часто — на коммунизме). в обмене всегда есть соревновательный элемент: при обмене товаром обе стороны стремятся получить максимальную выгоду, а при обмене подарками идёт соревнование в щедрости.

если все человеческие отношения представлять в виде обмена, то любые долгосрочные отношения связаны с долгом и грехом. единственная возможность выйти из этого круга — закончить обмен и вернуть долг, но тогда исчезнут и социальные отношения. к примеру, считается, что благотворительность должна быть анонимной, так что получатель не должен оказаться ни перед кем в долгу. крайней формой благотворительности является оказание услуги тайно. вспомните Санта-Клауса: отношения с ним в принципе невозможны, поэтому никто ничего не может быть ему должен. жест совершенно бескорыстного дарения антисоциален, это зеркальное отражение кражи или убийства. массовая чеканка монет обеспечила такую степень анонимности сделок, которая в чистом обмене невозможна.

если же мы говорим о чём-то вечном, любые расчёты невозможны. когда человек пытается представить мир как череду сделок, эти явления либо игнорируются, либо обожествляются.

иерархия

иерархические системы неэффективны, так как способствуют отуплению вышестоящих и озлоблению нижестоящих. если благотворительные пожертвования становятся основой отношений, то принцип взаимности нарушается, так как одна из сторон всегда превосходит другую. несмотря на это, взаимностью иерархические отношения часто оправдываются («крестьяне обеспечивают еду, сеньоры — защиту»).

при иерархии всегда есть вероятность того, что односторонний жест нормализуется и постепенно станет обычаем. обязанности при этом перестают считаться долгом, так как долг подразумевает равенство сторон. трудовой договор считается свободным договором между равными людьми, однако после его заключения обе стороны договариваются, что они больше не равны друг другу (по крайней мере, на время), пока не выплатят долг. всё это время действует иерархическая логика, которая воспринимается как неестественная, потому что долги должны выплачиваться.

тот факт, что долг невозможно выплатить, воспринимается болезненно, потому что если кредитор и должник равны друг другу, то должник сам виноват в том, что не может выплатить долг и восстановить исходное равенство. согласно теории Роспабе, «первобытные деньги» использовались для признания наличия невыплачиваемых долгов. это напоминает теорию изначального долга, однако в этом случае мы ничего не должны обществу — общество состоит из наших долгов.

рабство

понятие рабства тесно вплетено в наше понимание чести, собственности и даже свободы. оно не нравственно и поэтому не похоже на прочие человеческие отношения. человек становится рабом в ситуациях, в которых иначе он бы умер. люди выпадают из сетей взаимных обязательств, общей истории и коллективной ответственности, превращаясь в предметы обмена. рабство — логическое завершение этого процесса.

раба не связывают нравственные отношения, он полностью обесчещен. для хозяина же честь основана на возможности лишить других людей достоинства. поэтому сегодня у слова «честь» есть два противоречащих друг другу значения. с одной стороны, это обыкновенная честность, то есть готовность выполнять свои обязательства. с другой, честь имеет прямое отношение к насилию, которое требуется для превращения людей в товар.

мужская честь основана на способности защитить сексуальную репутацию женщины так, будто речь идёт о физическом нападении на него самого. прогресс человечества, ведущий к большей свободе, для женщин привёл к ровно обратному. рост долгов превратил человеческие отношения и женские тела в товар. мужчины же включились в экономическую борьбу, чтобы их женщин нельзя было ни покупать, ни продавать. законным стало отдать жену и детей в качестве долговых заложников, как рабов и скотину. источником коммерческой проституции стали обнищание крестьян и их растущая зависимость от ссуд. дети отдавались в уплату ссуды или продавались для «усыновления». развивалась проституция, доход от которой получал глава семейства. нормы сексуального поведения женщин ужесточались, так как девственность стала финансовым активом.

честь и кредит стали синонимами. честь стала выражать протест против влияния рынка и одновременно отражать его логику. деньги стали не только способом измерения чести, но и способом измерения всего остального. люди не просто хотели денег, они стали в них нуждаться. долговая кабала сводила семейные отношения к отношениям собственности. со временем рабами всё чаще становились бедняки. рабство рассматривалось как несчастье, которое может случиться с каждым.

государства одновременно поощряли превращение людей в товар и пытались смягчить последствия, вводя законы, регулирующие долги, права отцов и мужей и проводя амнистии. всё это привело к переосмыслению сексуальности, которая всё меньше ассоциировалась с божественным даром и всё больше — с бесчестием, развращённостью и виной.

теория естественного права

собственность — это соглашение между людьми относительно вещей. однако в римском праве частная собственность (dominium) — это отношение между вещью и человеком, который имеет полную власть над этой вещью. частную собственность можно представить как отношения между человеком и вещью, только если в их основе лежат отношения между двумя индивидами, один из которых также является вещью. римские юристы определили рабов как вещи, а затем распространили ту же логику на остальные предметы. это извратило наше представление о человеческой свободе.

ранее быть «свободным» означало в первую очередь не быть рабом. согласно либертарианской традиции, свобода — это право делать со своей собственностью всё что угодно. это превращает собственность в право и придает самим правам форму собственности, в результате чего правами можно обладать. на самом же деле право одного человека — это всего лишь обязательство другого. но говорить об обязанностях каждого человека в мире трудно, проще говорить о «наличии» прав и свобод. но что значит «обладать» свободой? является ли право на собственность формой собственности? если это так, мы естественные владельцы наших прав и свобод, которые можем даже продать. мы выступаем одновременно и в роли хозяина, и в роли раба. обычно допускается, что у каждого есть «разум», который отделён от «тела», и что первый господствует над вторым.

теория естественного права была предложена Жаном Жерсоном и заключалась в признании свободы собственностью, которой можно обмениваться. из этой теории следует, что в долговой кабале и рабстве нет ничего аморального, поэтому она часто используется для оправдания абсолютной власти государя. в её рамках правительство рассматривается как деловое соглашение, согласно которому граждане добровольно передают некоторые из своих естественных свобод монарху. те же идеи легли в основу современной экономики: наёмный труд представляет собой такую же сдачу в аренду свободы и наших тел.

появление рынка

появление монет не было внезапным технологическим прорывом, это была социальная перемена. в истории происходило постоянное чередование периодов доминирования кредитных денег и драгоценных металлов. связано это с тем, что монеты можно украсть, в то время как долг основан на отношениях доверия. поэтому кредитные системы преобладали в периоды мира, а в периоды войн и грабежей на смену приходили металлы.

появление денег облегчило снабжение постоянных армий и позволило вытеснить многочисленные социальные деньги, создав единый национальный рынок. правительство подмяло под себя рыночную экономику: оно продавало товары на рынке, чтобы собирать монеты, выплачиваемые солдатам и чиновникам, и возвращать их обратно в казну. результатом стала монетаризация повседневной жизни. политика налогообложения подталкивала покорённое население использовать монеты в повседневных сделках, однако использование монет всё равно ограничивалось лишь некоторыми регионами. упадок армий приводил к почти полному исчезновению монет и расцвету сложных форм кредита.

мы привыкли считать, что капитализм и рынки — это одно и то же, однако рынок — это способ обменять товары посредством денег, в то время как капитализм — это использование денег ради получения ещё большего количества денег. самым простым способом установления капитализма является появление монополии и ограничение свободы рынка. правительства в основном стимулировали рынки и предотвращали чрезмерную концентрацию капитала. действительно, почти все новые формы денег не создавались правительствами, а лишь признавались ими и использовались в качестве кредитных инструментов для расширения и подчинения уже существующего рынка.

с течением времени логика рынка переплелась с военной сферой и определила цели правительства. в результате возникли материалистические философские учения, утверждающие, что мир создан материальными, а не божественными силами, и что конечной целью человеческого существования является накопление материального богатства. в ответ на это производились попытки найти новые основы для этики и нравственности. многие философы объединились с социальными движениями в протесте против новой циничности. итогом стало разделение сфер рынка и религии.

со временем войны стали менее жестокими и частыми, рабство стало исчезать, товарные рынки и мировые религии стали сливаться воедино. экономика всё больше регулировалась религиозными властями, появился контроль и запрет кредитования, а затем и возвращение к виртуальным кредитным деньгам. после крушения империй экономика вернулась к меновой торговле. люди продолжали вести учёт в монетах, металл осел в религиозных учреждениях. великие репрессии против религий давали императорскому правительству возможность получить медь и чеканить новые монеты.

религии и рынок

средневековый ислам проявлял большой интерес к праву, и правовая система на Востоке практически исключала попадание подданных халифа в рабство. все формы обращения в рабство и попадания в долговую кабалу были незаконны. ислам также строго запрещал ростовщичество. деньги могут быть единицей измерения только благодаря отсутствию у них каких-либо качеств, кроме стоимости. поэтому одалживание денег под процент считалось незаконным, так как иначе деньги становились самоцелью. согласно исламу доходы являются вознаграждением за риск, соответственно, пытаться избегать рисков с помощью фиксированной процентной ставки недопустимо. из-за этого большинство видов финансов и страхования не могли появиться на Востоке.

исламские режимы пытались вмешиваться в рынки, однако народ был категорически против. рынки должны регулировать себя сами, по воле Господа (похоже на «невидимую руку» Адама Смита). суть рынков заключалась в сотрудничестве, а не в конкуренции. купцы были лидерами общества, так как ислам относился к торговле положительно. чеки, которые использовались купцами не превращались в бумажные деньги, только потому что обращались независимо от государства. основной формой кредитования было товарищество, а репутация имела ключевое значение.

в отличие от мусульман христиане верили, что торговля — продолжение ростовщичества и мошенничество. долг был грехом для обеих сторон, а конкуренция — свойством рынка. по этой причине купцы никогда не считались в христианстве примером для подражания. капитализм в Европе обосновался только когда купцы добились власти в обществе и политике.

буддизм создал нечто похожее на корпорации — организации, которые представляются в виде людей, но при этом бессмертны и не сталкиваются с человеческими проблемами. однако эти организации не стремились к получению прибыли в современном смысле. капитализм в привычном нам понимании появился только тогда, когда эти организации стали вечными и их члены начали избегать рисков торговли.

зарождение и развитие капитализма

деньги были средством для создания империй. вокруг денег постепенно выстроилась политическая и военная власть. такая финансовая логика никогда не смогла бы существовать без опоры на государства и армии. мировая экономика зародилась в тот момент, когда Европа начала экспортировать на Восток золото и серебро, так как европейцы не производили ничего, что азиаты хотели бы покупать. завоевав новые земли, европейцы подвергли местное население эксплуатации ради добычи драгоценных металлов. избыток серебра привел к обвалу цен по всей Европе и резкому ухудшению уровня жизни европейцев. если бы не спрос на серебро в Китае, колонизация Америки обернулась бы крахом.

большая часть металлов оседала у знати. в мелких городках деньги почти отсутствовали, и для большинства простых людей долг оставался основой социального общения. для правительства же обмен стал нормой, а долг стал казаться всё более преступным. криминализация долга стала криминализацией основы человеческого общества. само понятие личного кредита стало пользоваться дурной славой, а использование монет стало считаться нравственным.

когда кредит перестал быть синонимом чести и доверия, стало возможным создавать деньги просто сказав, что что-то отныне будет деньгами. банкиры получили возможность создавать деньги, выдавая кредиты на суммы, превышающие их запасы. появились правительственные облигации, деньги стали не долгом перед королем, а долгом короля. допущение, что деньги нельзя просто создать, получило всеобщее признание. с течением времени нам стало всё сложнее мириться с политической природой денег.

когда Никсон объявил, что доллары США, находящиеся за рубежом, больше не будут обмениваться на золото, он положил начало свободно плавающему валютному курсу. этот переход представляет собой не разрыв союза между военными и финансистами, на котором изначально основывался капитализм, а его апофеоз. своим решением Никсон превратил доллары в «фиатные деньги», т. е. в простые бумажки, которые ничего не стоят и обеспечиваются исключительно американской военной мощью. однако в отличие от реальных «фиатных денег», которые на самом деле «являются» золотом, доллары — это ещё одна разновидность кредитных денег. они сменили золото в роли мировой резервной валюты и превратились в главное средство накопления в мире. это дало США огромные экономические преимущества: именно на военной мощи Штатов держится вся мировая монетарная система, выстроенная вокруг доллара. глобальный статус доллара в значительной степени поддерживается тем, что он является единственной валютой, используемой при покупке и продаже нефти.

к концу ВМВ конец классовой борьбе положило негласное соглашение, что повышение производительности труда рабочих будет сопровождаться ростом зарплат. результатом стал быстрый рост производительности и доходов, что заложило основы сегодняшней потребительской экономики. однако в 1970-е годы связь между производительностью труда и заработной платой была разорвана: производительность продолжала расти, но зарплаты не менялись или даже падали. правительство и ЦБ стали тщательно контролировать денежное обращение, будто деньги являлись редким товаром. рабочих побуждали купить свою долю капитализма за счёт всё увеличивающейся эксплуатации их самих. капитализм превратился в организующий принцип практически любой сферы деятельности. финансовый капитал стал заниматься покупкой и продажей будущего по кускам, а экономическая свобода была сведена к праву купить небольшую долю собственного постоянного подчинения.

капитализм как утопия

у денег всегда есть потенциал для того, чтобы стать нравственным императивом. современный капитализм заставляет нас думать, что капитал — это не просто деньги и не просто власть, которую можно использовать, чтобы заработать ещё больше денег. капитализм — это система, которая требует постоянного, бесконечного роста. у истоков современного капитализма стоит финансовый аппарат кредита и долга, который выжимает всё больше труда из каждого, с кем вступает в контакт, и производит материальные товары в бесконечно увеличивающемся объёме.

капитализм никогда не основывался на свободном труде. он начался с массового порабощения, которое постепенно приобрело формы долговой кабалы и использования "контрактного" труда людей, которые заранее получали наличные деньги и были обязаны отрабатывать их на протяжении многих лет. однако сегодня многие считают, что капитализм по природе своей как-то связан со свободой. Смит создал воображаемый мир, свободный от долга и кредита (а значит, и от вины и греха), в котором люди могут искать выгоду так, чтобы это служило большему благу. на самом деле же рынок — всего лишь модель, а не объективная реальность.

Маркс пытался показать, что эта утопическая модель мало чем отличается от рабства, и вся система рано или поздно себя разрушит. у капитализма нет цели и причины до бесконечности создавать кредит, т. е. будущие деньги. система постоянного роста не может работать на ограниченной планете.