«Моя правда всегда при мне». Интервью Татьяны Лазаревой для «Женской правды»

— Хотим спросить вас как одну из организаторов акции «Марш матерей»: как вы думаете, почему матери призывников или уже убитых солдат пока не выступают активно против войны, убивающей их детей? Как можно поддержать матерей, чтобы это изменилось?

— Сложный вопрос на самом деле. Я думаю, что те огромные страх, покорность и выученная беспомощность, кажется, это так называется, – это то, что сейчас происходит в России. Это долгая, планомерная и, к сожалению, плодотворная работа той власти, которая сейчас у нас царит, не побоюсь этого слова. Это не значит, что этому нельзя сопротивляться, но сложно сопротивляться, когда ты окружён подавляющим тебя большинством, и это большинство говорит, что норма сейчас – не сопротивляться, что это бесполезно, что ничего мы не сделаем и ничего не изменим.

Да, это очень сложно. Потому что когда ты живешь в обществе и идешь против его правил и установленных норм, то становишься «ненормальным» для себя или окружающих. Но это не значит, что нет вещей, которые уже являются последней точкой. Я лично считаю, что, конечно, такая точка – это жизнь наших детей. Я вообще не слишком понимаю и разделяю такие прямо феминистические ценности (я просто мало в этом разбираюсь), но считаю, что у нас есть наше главное отличие от мужчин и наше преимущество: мы рожаем в этот мир детей, мы их носим в себе, мы следим за их жизнью, и, конечно, женской «роли» в сегодняшнем историческом моменте очень не хватает.

И здесь, как я считаю, та самая точка невозможности дальше слушаться и не сопротивляться тому, что происходит, которая позволит матерям, не дожидаясь какого-то сигнала сверху и разрешения, каждой матери, встать и сказать: «Так! Это мой ребенок! Вы не имеете на него никакого права, на его жизнь. Я эту жизнь ему дала и я буду за нее продолжать бороться».

По-прежнему существует еще Комитет солдатских матерей, по-прежнему существует много, даже больше, чем раньше, в интернете юристов, которые объяснят, какие права сейчас есть у матерей, какие возможности в правовом поле. И они есть, их не нужно совершенно сбрасывать со счетов.

— Как вы теперь себя чувствуете сами, в связи с тем, что вас теперь клеймят иноагентом и предателем родины? Что помогает вам держаться, выступать против войны и не сдаваться?

— Да я как-то оказалась к этому давно и крепко подготовлена. Меня, в общем, предателем родины называют где-то года с 2011, я прошла, мне кажется, уже все стадии, и как раз собственно звания «иноагента» и не хватало в моем почетном наборе. Меня правда совершенно уже не волнует, как меня будут называть и кто мне будет указывать, как себя вести.

Естественно, я сейчас буду соблюдать некоторые формальности, чтобы не получить административные и уголовные дела, но это исключительно формальности, которые нужны в том числе для того, чтобы на законном основании, исполняя требования, подавать в суд.

Так вот, что помогает держаться – это, наверное, та самая внутренняя уверенность в своей правоте и правде, которая была закалена годами ненависти ко мне какого-то количества людей, это их отрицание и настаивание, что есть правильная точка зрения, а моя неправильная. Оно потихоньку, за эти годы, привело к тому, что, во-первых, у меня совершенно сменился круг общения, я общаюсь сейчас только с теми людьми, для которых действительно звание иноагента – это доблесть и награда, а, во-вторых, это привело меня к тому, что, благодаря большому количеству понимающих друзей вокруг меня, у меня нет ощущения, что те, кто давит на меня своим мнением, более правы, чем я.

Я за эти годы как-то примирилась с тем, что некоторые люди считают, будто у них есть право влиять на мою собственную жизнь и точку зрения. Я совершенно с этим не согласна, я считаю, что у каждого человека есть право на свою позицию, и совершенно не считаю, что моя позиция хуже, чем у остальных. Более того, это моя жизнь, я её проживаю, и проживаю так, как мне кажется правильным. К сожалению, на это уходит много времени. В общем-то, вся жизнь у человека уходит на то, чтобы понять, в чём его правда и ради понимания чего он в этот мир пришёл.

Вот мне кажется, что моя правда – она всегда при мне, и, как ни странно, это осознание уверенности в себе, в своей правде – оно укрепляет, несмотря на то, что ненависти становится больше вокруг. Сопротивляясь ей, ты больше укрепляешься, видишь, что ты можешь это делать, имеешь право на это и никто не вправе тебе помешать. И вот это как раз то, чего сейчас очень не хватает всем – осознания права своего на точку зрения.

— Что бы вы могли сказать российским женщинам, многие из которых напуганы и дезориентированы сейчас от всего происходящего?

— Ну… Быть напуганным – это нормально. Когда нас пугают, мы становимся напуганными. И вообще, шок – это тоже нормально, да? Но всё-таки мы возвращаемся к жизни, хоть это и связано с тем, что, к сожалению, эта война стала уже чем-то привычным и обычным. Но к ней нельзя привыкать, и ты не привыкаешь к ней, просто продолжаешь двигаться вперед.

Уходит страх, уходит эта зажатость паническая, шок, что ты не знаешь, что делать дальше, – и мы должны двигаться дальше. И дальше мы идём с уже несколько измененным сознанием и ситуацией: ага, ситуация поменялась, значит, мы будем двигаться дальше, но немного по-другому.

Страх – это то, что нас, конечно, сковывает, поэтому нужно его понять. Чего мы боимся? Нужно просто в него посмотреть. А что, собственно, там такого страшного? Страшнее собственной гибели и гибели твоего ребенка нет ничего. Но если это происходит, то уже мало что можно сделать. Но пока мы живы, мы делать что-то можем. Попробовать разрешить себе не менять всё сразу, или просто не сидеть и не бояться… Позволить себе маленький шажок. Один день – один шаг. Можно даже не каждый день. И подготовиться к этому шагу. Потому что для многих, да и для меня, шаг в новое – это как шаг в пропасть. Но это не пропасть. Это кажется отсюда, что это пропасть. И ты потихонечку начинаешь ее каким-то образом переходить, спускаться, по одному шагу, убирая этот страшный, отвратительный навязанный страх.

И вот если каждая женщина (а мы это умеем) соберется с силами и скажет себе: «Так, а ведь это я могу. Это ведь не так сложно», то это укрепит её уверенность в собственной правоте и уверенность других женщин. Когда ты укрепил себя и у тебя много сил, ты начинаешь укреплять и близких, они тоже подтягиваются, ближний круг укрепляется за счет нас, и дальше уже возможности есть идти дальше.

Но центр правды и центр силы – он в себе. И я желаю всем его почувствовать. Прямо вот сесть или встать, упереться прочно ногами в землю и понять, что пока мы на этой земле стоим, нас с нее никто не сдвинет и никто, кроме нас самих, не имеет на это никакого права. Поэтому я желаю всем женщинам сегодня крепкой опоры на себя. Она у нас есть и её нужно беречь.