«Трюк с моральным насилием сработал»: ночь в ОВД после митинга 24 сентября

Этой историей о ночи после задержания с нами поделилась активистка, которая после митинга против могилизации оказалась в ОВД Братеево, а затем в ОВД Орехово-Борисово Северное.

24 сентября в 18.40 меня задерживают два сотрудника полиции возле Гостиного двора в Москве и толкают в автозак с людьми, которые через 3 часа станут моими лучшими друзьями. Места не было, затолкали жёстко.
Мы долго стояли, не зная куда нас сейчас повезут. Мы и были тем самым автозаком, чье видео завирусилось. Пели Цоя — «Перемен».

В 20.00 нас привезли в ОВД Братеево. Да-да, то самое Братеево, которое вы помните с марта 2022. Нас повели в актовый зал. На вопросы о воде, передачках отвечали грубо. Про воду говорили, мол, там в туалете бачок открытый, оттуда и пейте (не дословно).

Весь процесс тянулся вечность, они теряли документы, не могли отличить две фамилии, мой паспорт от входа до 2 этажа дошел через 4 ЧАСА.

Друзья и волонтеры, которые нашли наше окно, начали нам махать, и в это время свет в актовом зале вырубили, чтобы мы были незаметными.

У меня забрали ВСЁ и даже конфетку баунти (сами понимаете, какая у неё опасная расцветка). Одну часть «обработанных» повели в жуткий спортзал. Позже мы узнали, что тех девушек, кто хоть немного пытался отстаивать свои права, раздевали.

На все вопросы отвечали «откуда мы знаем, это же НЕ мы вас задержали». Общались тупыми шутками, например, на вопрос, куда мы дальше поедем, нам отвечали «туда, откуда мы вас забрали». Со слов друзей и волонтеров, которые общались с КПП, там отвечали не лучше.

Друг: Можно ли сделать передачки? Сотрудник: (молча вертит головой)

Звонок:

Друг: Можно ли сделать передачки? Сотрудник: Ок. Следующий вопрос.

Передачки и вода до нас не дошли, кто-то начал пить воду из крана в туалете.

Связи с друзьями не было, никто не знал, что будет дальше, 3 часа давно прошли и вот нас наконец повезли в ОВД Орехово-Борисово северное. Нас вечно разделяли, потом объединяли, потом по новой... Но большинство из нас доехали до Орехово-Борисово.

К ночи мы дико устали и, видимо, трюк с моральным насилием сработал. Мы начали делать, то, что нам говорят. Единственное, от чего мы смогли отказаться, это дактилоскопия.

Когда нам делали магшоты, сотрудник в штатском (а я уточню, 1/3 сотрудников во всех ОВД были без формы, никто из них не говорил своих имен, прокурор ссылался на то, что у него болит горло. Мы не знаем НИ ОДНОГО имени) попросил 3 любых номера из нашей телефонной книжки, для чего — непонятно. В это время получилось связаться с друзьями, сказать, где мы.

Произошло чудо — ночью нам принесли передачки от волонтеров и отца одной из задержанных. У половины людей так свело желудок от голода, что эта еда уже не лезла. Состояние ужасное. Девочке вызвали скорую, но скорая быстро обвинила ее в симулировании панической атаки и уехала. Нам открыто говорили, что мы раздражаем сотрудников своими вопросами о том, сколько нам еще ждать, поэтому они так грубо отвечали.

Время с 6 утра выглядело как кадр из антиутопии. У сотрудницы зазвучал будильник, который она полчаса не отключала — такая небесно-волшебная музыка, а рядом мы, уставшие до смерти. В 7 утра нас снова разделяют. Я и еще 3 человека остаемся в Орехово-Борисово, нас закрывают в камере по два человека, изымают шнурки, ремни, еду. Сотрудница сказала, что в 10 у нас суд. Как выходить из камеры — непонятно, куда стучать, чтобы сходить в туалет — непонятно. Сотрудница давила на то, что мы рано или поздно признаем свою вину, мол, «мы таких, как вы, знаем хорошо».

В камере у меня началась истерика. Если у соседей было стекло с решеткой, то у нас была дверь со щелкой, как для почты. Мерзкие, жёсткие, холодные блоки, грязные стены, кровавый матрас, невозможность выйти в туалет, невозможность связаться хоть с кем-то. Через несколько часов я начала бить дверь и кричать, чтобы нас открыли. Открыли, спросили что случилось, мы говорим, хочется есть, пить, капли в нос тоже хочется, и вообще сколько сейчас времени.

После этого мы поехали в суд, в автозаке дали телефоны НЕ ВСЕМ, мы узнали, что защитник будет в Нагатинском с нами. Когда я вышла, он дал мне листы с ходатайствами, сказал, заполните внутри, у меня эти листы через секунду вырвал сотрудник полиции. Я увидела своих друзей за эти пару секунд. Вдохнула свежий воздух.

В суде нас снова долго мариновали. Мы, конечно, все понимали, что после такой ноченьки привоз в суд был очередной ментальной мясорубкой.
В коридоре, когда наша девушка включила свой телефон, ей пришло уведомление «не читается сим-карта», она вытащила карту и поняла, что ее телефон утопили, из лота просто полилась вода.

Сотрудники суда... явно пришли сюда в свой выходной, в костюме адидас)) Мне дали штраф. Все написанное в протоколе — ЛОЖЬ. Не та улица, не то время, не те действия. Свидетели — подставные, ну не могут два омоновца задержать 30 человек и всем написать одно и то же.

Когда я вышла из суда, то увидела целую группу поддержки наших задержанных, своих друзей, волонтеров, спасибо им огромное. Спасибо также независимым СМИ, освещавшим ситуацию, неочевидное спасибо дагестанским женщинам, а еще хочется поблагодарить людей возле ОВД, которые приютили моих друзей ночью, напоили чаем и просто морально поддерживали.

Обложка: набросок художницы Екатерины Старковой, сделанный во время задержания.