Садако и тысяча забытых изнасилований
На тёмных полках лабораторий и полицейских участков в Калифорнии пылятся десятки тысяч «рейп-китов»: собранных правоохранителями свидетельств сексуального насилия над женщинами. Сколько их всего, точно не знает никто, потому что из 693 правоохранительных учреждений в штате только 149 отчитались о необработанных судебно-медицинских материалах.
Не представил статистики и округ Сакраменто. Заместитель окружного прокурора Стив Гриппи по всем канонам жанра «собака съела мою домашнюю работу» рассказал, что его подчинённые не специально саботировали аудит. У них был завал из 129 тестов месячной давности и немного более свежих. Раз у государственного чиновника завал, то и отчитываться о несделанной работе не нужно. Плюс, они разбирали не обработанные с 2007 по 2010 года дела. И почти разобрали — в 2020 году.
Давайте я скажу немного проще. В благословенной Калифорнии, где правит Демократическая партия США, женщины вынуждены десятилетиями ждать, пока полицейские удосужатся расследовать совершенное против них насилие.
По всей стране, по консервативным оценкам, таких свидетельств насчитывается 400 тысяч. Десятки тысяч в больших городах, вроде Детройта.
Что-то пошло не так.
Что такое Rape Kit
Rape Kit — это не набор юного насильника, как может сказать вооруженный гугл-транслейтом остряк. Это коробка для сбора доказательств того, что насилие действительно произошло. В ней лежит следующее:
- подробные инструкция для освидетельствования;
- формы, чтобы документировать процедуру и доказательства;
- пробирки и контейнеры для сбора крови, спермы, слюны и других телесных жидкостей;
- бумажные пакеты для одежды;
- тампоны для сбора мазков в зоне гениталий и рта;
- большой лист бумаги, на котором жертва раздевается — чтобы собрать волосы и волокна;
- зубные нити и палочки для сбора соскобов с ногтей;
- стекла для препаратов;
- стерильная вода, физиологический раствор;
- а также коробки, конверты и этикетки.
Набор подходит и для женщин, и для мужчин. Но чаще с ним имеют дело женщины.
Освидетельствование проходит в несколько заходов. Сначала жертву насилия опрашивают по анкете: что произошло, какие были этапы у акта насилия. Подробно и в деталях, потому что иначе будет невозможно собрать кейс. Затем сажают на гинекологическое кресло и берут соскобы из гениталий и ануса, собирают волоски, всё это пакуют по пакетикам, коробочкам, пробиркам.
Процесс длится до четырех часов.
Четыре часа в полицейском участке, где жертва повторно переживает акт насилия, расписывая его в деталях и заполняя формы. Нужна неслабая сила духа, чтобы после того, как над тобой надругался насильник, добровольно позволить надругаться над собой государственным чиновникам. Вопрос с ложными обвинениями, думаю, можно не проговаривать: есть более простые и эффективные способы насолить ближнему.
На освидетельствование идут настоящие жертвы изнасилования. А потом мучительно собранные доказательства годами пылятся на полках.
Это не бесплатное «удовольствие». Цена освидетельствования достигает 1000 долларов. В США действует федеральный закон о насилии в отношении женщин (VAWA), согласно которому штаты обязаны оплачивать набор и проделанную работу. Но нередко, особенно когда полиция перенаправляет жертву в больницу, ей выставляют счёт за процедуры.
Убьют, тогда и приходите
Во время освидетельствования главным образом собирают материалы, чтобы выделить ДНК. Тестирование по генетическим базам позволяет весьма точно находить насильников. Поэтому жертвам говорят не мыться после того, как их изнасиловали — хотя это первое, что инстинктивно хочется сделать.
Но затем случается следующее. Прокуроры или детективы не запрашивают тестирование, либо лаборатория не успевает обработать свидетельство. Коробка отправляется в долгий ящик. В некоторых штатах ограничено время хранения доказательств, их уничтожают через несколько месяцев после сбора, никого не предупреждая.
В 2002 году в Нью-Бэдфорде, Массачусетс, нашли тело убитой женщины по имени Марлин Роуз. Труп осмотрели и собрали ДНК преступника — слюну, однако её не стали тестировать. Как не стали тестировать и «рейп-кит», собранный в 1997 году. Оба преступления совершил один и тот же мужчина, и его нашли спустя 8 лет после убийства.
Марлин могла бы быть жива сегодня, если бы полицейские делали свою работу. В том же Массачусетсе нашли «рейп-киты», которые лежали на полке с 70-х годов.
Кто-то изнасиловал женщину, и спокойно жил полвека. А она ждала, пока государственные защитнички что-то сделают.
Что у нас
Для нас, как и для Нигерии, «рейп-кит» — это экзотика. У нас судебно-медицинскую экспертизу назначают отдельно, при подаче заявления в полиции. Причем с назначением могут тянуть, и повезти к судмедэксперту не сразу.
По крайней мере, по назначению она будет условно-бесплатной. Если заявление не принимают, то независимые эксперты могут попросить за тестирование порядка 50 000 рублей.
Инструкции феминистских организаций на этот счет читаются, как Кафка. Особенно для женщины, которую только что изнасиловали. Напишите заявление по форме, возьмите талон, не забудьте подать жалобу, если вашу заявку не рассматривают. И не забудьте проследить, чтобы полицейский обязательно задал правильные вопросы судмедэксперту, иначе все ваши терзания напрасны.
Это предлагается делать женщине, которая только что пережила травматичный опыт. А теперь ей нужно откуда-то взять силы, чтобы заставить государство проделать это с ней еще раз.
Если в США есть хотя бы цифры, то у нас со статистикой туго. По данным 2016 года, только 1% дел женщин, обратившихся в кризисный центр в Санкт-Петербурге, вообще доходил до судебных решений. У жертвы больше шансов выиграть суд в ЕСПЧ, чем добиться справедливости на родине.
Обе ситуации абсолютно нетерпимы. Получается, что две разные государственные системы настолько плохо справляются с обязанностями, которые сами себе назначили. Тысячи женщин оказываются наедине с организациями, которым на них наплевать. Сестры, дочери, жены, подруги, матери.
Это вопиющая несправедливость.
В прошлом марте республиканец Том Лэки из Ассамблеи Калифорнии внёс законопроект, согласно которому все «рейп-киты», попавшие к правоохранителям до 2016 года, должны быть протестированы до 2023 года. Он не первый додумался, до него дедлайн полицейским устанавливали демократы.
Вполне очевидно, что это жест отчаяния. Если государственные служащие спокойно относятся к тому, что у них в подсобке пылятся свидетельства преступлений десятилетней давности, то нет ни единого способа заставить ржавый механизм работать.
...но, возможно, есть другой путь справиться с насилием, который не включает в себя импотентов, наделённых властью.
Текст: Эрвин Вейков