Покер в живописи
Когда речь идёт о кино и литературе, мы можем не просто отметить упоминание, но ещё и разобрать эпизод с профессиональной точки зрения — посчитать вероятность стрит-флеша Джеймса Бонда в «Казино Рояль», рассказать о подвидах устаревшего дро-покера или оценить размер ставок, которые делают герои Джека Лондона. Но, конечно, в тех видах искусства, которые лишены полноценного повествования, нечасто встретишь подробные описания раздач или динамики игры — художественные инструменты этого просто не позволяют.
Поэтому сегодня мы больше будем говорить о покере как метафоре, покере как пространстве и покере как эстетике — не более.
Началось всё, как водится в современной европейской культуре, с Возрождения. Несмотря на сравнительно юный возраст покера, у него есть несколько очевидных предков, и одним из таких однозначно можно считать игру в Zarro, популярную в Италии XVI века. Точных сведений о правилах Zarro нет, однако достоверно известно, что в ней можно было делать ставки, включённые, как и в покере, в игровой процесс, а смысл игры был в получении в руке «пар». Именно эту итальянскую забаву запечатлел на своей картине «Шулера» в 1594 году художник Микеланджело Меризи, в народе более известный под псевдонимом Караваджо.
Символично, что сейчас картина хранится в Художественном музее Кимбелла, расположенном в штате Техас.
Впоследствии Караваджо писал и другие картины, посвящённые азартным играм — например, «Шулер с бубновым тузом» (уж не знаем, почему итальянского классика так волновала именно тема мошенничества в азартных играх).
Неизвестно, играют ли герои картины в ту же Zarro, однако, судя по кучкам денег на столе и бубновому тузу за спиной одного из игроков (он явно даст ему что-то вроде флеша), эта игра — как минимум родственник Zarro и её потомков в лице разновидностей покера.