Люди как люди: Игорь Самолет

Игорь Самолет — современный российский художник-концептуалист. Он известен своими инсталляциями — распечатанными сторис и снимками экрана, дополненными его авторскими зарисовками и разными элементами цифровой реальности: эти и другие работы вы могли видеть в МАММе на Остоженке. Игорь Самолет — один из немногих художников, кто выражает свою позицию, аккуратно и метафорично говоря о российской действительности.

По какому принципу ты отбираешь контент для своих инсталляций? Всегда ли это существующие фразы или ты что-то добавляешь от себя?

Всегда есть «нулевой» (прим. ред. — начальный) скриншот — главная смысловая точка инсталляций. Сначала появляется он и задаёт форму композиции в целом. Жизнь вообще — интересная штука: у меня никогда не было желания что-то выдумывать. Обычно, если мне нравится диалог, я что-то выцепляю из него, записываю, потом выкладываю в сторис. Иногда я пишу диалоги по воспоминаниям и могу, конечно, в чём-то ошибиться. Самое интересное — обнаружить этот «нерв» в разговорах и зафиксировать его. Я всегда пытаюсь найти фразы, не просто посвящённые конкретной ситуации, а отражающие что-то большее в философском смысле.

Важно, чтобы контент был «свежий», созданный за 2-3 месяца до начала работы — я никогда не обращаюсь к фразам годичной давности. Я уделяю много времени выбору скриншотов из архива, хотя некоторых из них в итоге не будет видно: они спрячутся за другими инсталляциями или не пройдут цензуру. Зритель их не видит, но я знаю, что они есть.

«Говорящие» выставки закрывают — теперь даже в день открытия. Придётся ли российским художникам выбирать всё более тонкие метафоры, говоря о сегодняшнем дне?*

*13 июля в МОММА на Гоголевском досрочно закрыли выставку «Тонкие граждане», посвящённую неравнодушию, страху и отчуждению. Игорь Самолет был одним из участников.

Возможность создавать и реализовывать работы пока никто не отнимает. Сегодня всё зависит от публичности этих работ. Искусство — оно разное. Но с искусством, которое осмысляет сегодняшний день, могут быть сложности. Возможно, художнику придётся разделять своё творчество на то, что он может и не может открыто показывать. Для меня быть художником — это путь. И даже если ты делаешь продукт, который в определённый период не будет востребован или показан, то это не значит, что его не существует.

А что ты почувствовал, когда закрыли выставку?

Тогда было не первое такое закрытие. Я думаю, эта выставка проходила тест на современность: все верили, что как-то говорить о сегодняшней ситуации ещё можно, но, оказалось, граница есть — граница возможного обсуждения современности. Обычно я пропускаю работы через свой внутренний фильтр: «Что и как я могу показать в сегодняшних условиях?». Я думал, такой уровень диалога возможен. Но оказалось, что нет. И это стало открытием для меня.

Однако как автор я был удовлетворён — мне было важно, что мы сделали эту работу и она прожила свой вечер. Для меня всё состоялось. Сейчас она отправлена в архив, но не исчезла и, кто знает, может вернуться через 10 лет.

К чему, на твой взгляд, приведёт усиление цензуры? Может ли оно стимулировать развитие андерграунда?

Всё зависит от фигуры художника, его целей. Сейчас горизонт планирования у всех — 10 минут, и сложно что-либо предсказать. Мне кажется, будет развитие некого андерграунда, я надеюсь на это. Сейчас у художников точно происходит накопление материала.

Московские концептуалисты, например, жили и работали в мастерских в центре города, и у них были договорённости с государством. Сегодня у художников таких возможностей нет — нам государство ничего не даёт.

Как должна быть устроена коммуникация, чтобы люди всегда понимали друг друга?

Идеальная формула коммуникации — пытаться найти это понимание. Важно помнить, что оно [понимание] — не данность: даже придя к нему, мы можем потерять его в любую секунду. Непонимание сторон, приводящее к конфликтам — это испытание, которое дано человечеству, чтобы учиться находить компромиссы. Умение это делать — большой талант и труд.

На выставке «Всё, что мы помним» ты сделал аудиоинсталляции с посланиями для потомков. Каким было бы твоё послание себе и миру будущего?

На выставке был микс реальных посланий из капсул времени советских граждан (про космос, коммунизм и прочее) и фраз моих друзей, которым я предложил озвучить, что будет с нами через 50 лет. Одно послание я сделал сам — оно было записано до 24 февраля [фрагмент]:

«...Я все еще живу в России? Уверен, она все еще есть. Но какая? Свободная? Или все еще стремящаяся к горизонту общего блага, забывая о благополучии каждого. Свободен ли я? 19.12.2021»

Моё сегодняшнее послание в будущее — достичь того самого понимания, даже если мы находимся в разных странах и говорим на разных языках. Сила — не в том, чтобы «продавить» кого-то, а в том, чтобы этого избежать.

В материале используются ссылки и контент из Instagram — соцсети, запрещённой в РФ.