«Мне очень не хватает смешных героинь»: интервью с кинокритиком Алисой Таежной
Мы много рассуждали о female gaze — рассказывали о классных режиссерках, «женской ярости» в кино и сомнительных тропах. Пришло время поговорить с эксперткой!
FOMOTEKA задала (не)глупые и важные вопросы о внегендерном кино, женском взгляде и женщинах в индустрии кинокритику и журналистке Алисе Таежной.
В мае у Алисы Таежной стартует онлайн-курс «Женщины в кино 21 века». Приходите, потом будем обсуждать с вами кино в комментах!
— В последние годы все активнее продвигается «женский взгляд» в кино. Что вы думаете об этом?
Очень важно не просто количество женских персонажей на экране, но и количество женщин, работающих в киноиндустрии: среди операторов, композиторов, звукорежиссеров, актрис, принимающих участие в создании ролей.
Женщины все еще сильно отстают в оплате в голливудской киноиндустрии. Например, режиссерку «Чудо-женщины» Пэтти Дженкинс отобрали только после того, как многие мужчины отказались работать за небольшой гонорар. С одной стороны, рост женщин в киноиндустрии — хорошая тенденция. С другой — женщинам часто дают работу, сильно сокращая их вознаграждение.
— Как на фильм влияет то, что женщины появляются в среде кинопродюсеров?
Женский гендер — не всегда признак профеминистской позиции. Многие мужчины в индустрии инвестируют в проекты, реализуемые женщинами. Но важно сказать, что женщины-кинопродюсеры в некоторых случаях с большим энтузиазмом ищут финансирование на женские истории. Например, когда Грета Гервиг питчила идею своего режиссёрского дебюта «Леди Берд», мужчины-продюсеры не очень хотели в это вкладываться.
Люди, к сожалению, чаще ориентируются на свое чутье и интуицию, даже принимая бизнес- решения. Мужчинам 50+ может быть сложно понять историю девочки-подростка. И это нормально. Разнообразие (расы, гендера, возраста, сексуальной ориентации) среди людей, принимающих менеджерские и финансовые решения — важно, чтобы снималось больше разных фильмов обо всех.
В индустрии необходимо больше режиссёров, которых интересует новые истории и умалчиваемые судьбы. Причем — не только женщин по гендеру.
Есть выдающаяся история фильма «Все везде и сразу». Дэн Кван — один из соавторов — американец китайского происхождения. Он сделал главной героиней 50-летнюю китаянку. Если бы не история его взросления и сообщества, уверена, что этого важного кино не случилось бы. Важен любой альтернативный взгляд.
— Все, что не female gaze — это male gaze? Есть ли «внегендерное кино»?
Вопрос, скорее, в способности переложить женскую историю на киноязык: рассказать её без надоевших клише, от которых тошнит. Если мы говорим о женской репрезентации, необходимо смотреть на вещи буквально глазами героини. Сценаристу и режиссёру нужно как бы встроиться в её тело.
Например, в «Бедных-несчастных» Йоргос Лантимос взял литературную историю, рассказанную мужчиной. Первоисточник — не про Беллу Бакстер. Но, опять-таки, в фильме именно ее глазами мы мало что видим. Мы смотрим НА нее.
Прекрасный опыт — психологический триллер в «Не в себе» Стивена Содерберга, где зритель проживает психоз героини с ее точки зрения.
Способность поставить себя на место другого — важный, но не свойственный режиссерам метод. Очень часто они ориентируются на то, что уже было снято, и стараются мыслить в этих категориях.
Приятнее копировать Бергмана, чем изобретать собственный язык и быть в нем уверенным.
Другой пример — независимая порнография, снятая в студиях с female gaze. Их фильмы — эротизм по своей природе — как живопись Джорджии О-Киф или Сальвадора Дали. Уход со стандарта видео, заточенного на потребление мужчинами, и переход на женский point of view помогает увидеть интересные явления: в порно проявляется художественность.
— Какой героини вам не хватает в современном кино?
Мне очень не хватает смешных героинь. Не нелепых, а самоироничных, в чем-то не совершенных. Чихающих, рыгающих, пукающих — было бы идеально, но это слишком большие мечты. Я не понимаю, почему мои друзья и подруги шутят лучше, чем люди в кино.
Хотелось бы увидеть героев, открытых к новому опыту не в стиле: «Я сегодня полечу на один тропический остров, завтра на другой», а чтобы это было интегрировано в рутинную жизнь. Чтобы комическое всегда сопровождало трагическое, что с нами происходит.
Не хватает женщин, живущих в своих фантазиях и размышляющих о чём-то абстрактном. А еще — персонажей, уже проработавших свою травму в прошлом и живущих полноценную жизнь. Сейчас же кинематограф занимается именно проработкой травм от войны, неравноправия, сексуального насилия. Это важно, но часто утомляет, потому что выглядит как учебник.
В кинематографе недостаточно реалистично оптимистичного поведения: среди женщин, мужчин, собак, детей, кошек. Хороших живых историй — психологически зрелых, но открытых к новому опыту людей.
— В этом интервью мы не могли не обсудить «Барби». После выхода фильма начались дискуссии: феминистский это фильм или нет. Что вы об этом думаете?
Я, наверное, соглашусь, что «Барби» — фемсплуатейшн, то есть эксплуатация феминисткой идеи.
Фильм очень маркетинговый и коммерчески успешный, что встраивает его в систему глобального капитализма.
Например, «Барби» заработала огромное количество денег на коллаборациях с брендами. А сосуществование крупных брендов с равноправием в нынешней реальности невозможно. Условно, красивая розовая футболка с позитивным логотипом под эгидой Барби шьется за 10 центов в час индонезийской женщиной, которая рожает под столом. А мерч из пластика (который делается из нефти) загрязняет нашу планету отходами. К феминизму это не имеет отношения, как и к нашему славному коллективному будущего.
Огромный успех этого фильма заключается не в видении Греты Гервиг и таланте Марго Робби, а в том, насколько массовым явлением стала Барби, как игрушка для многих поколений женщин. Бренд в этом случае превалирует над художником.
Хотя кино безусловно сильное: хороший комедийный сценарий, основной сюжетный твист, замечательные роли. Там есть очевидный для меня (и большинства моих знакомых) монолог Америки Ферреры, в котором я не увидела ничего сенсационного. Но если его с экрана услышат те, кто никогда об этом не задумывался, то это может быть большим сдвигом для миллионов людей. Но уверена, это возможно и без пластиковых косметичек Барби в каждом фэст-фэшн магазине.
— Ведутся споры по поводу того, нужно ли на фестивалях делить номинации «Лучшие женские роли» и «Лучшие мужские роли». Как вам кажется: дает ли это разделение что-то или это пережиток прошлого?
«Оскар» — большой буст для актеров и их гонораров. И если мы вместо двух категорий делаем одну, то и выигравший у нас будет один. Конкуренция — вещь здоровая, но не в современной киносистеме, где и так очень сложно выжить как творческая единица. Так что я целиком за две номинации: так мы награждаем в два раза больше звёзд каждый год. Мне кажется, что в нынешних обстоятельствах «Оскар» за лучшую женскую роль сильно влияет на доходы призерок в дальнейшей карьере.
— Помогает ли репрезентация женского опыта в кино в борьбе за равные права? Или нужны более глубокие структурные изменения?
Кинокультура занимает 0,5% в движении финансов. Мы живём в капитализме. От денег зависит не только объём рынка, но и масштаб влияния, которое можно оказать на мир. А самая важная тема для порядка и равноправия сейчас — финансовая независимость и автономия женщин. Не возвышение их в лестнице дискриминации, а создание осознанной альтернативной системы, которая выигрывает у патриархата. Политика — это практика и действие. Бессмысленно просто говорить о равноправии и воспроизводить в своих политических и экономических выборах существующий порядок вещей.
У фильмов есть важная воспитательная и просвещающая роль, например, объяснить, что есть активное согласие, женское желание, самореализация одновременно в бизнесе и семье или в чем-то одном.
Но прежде всего для равноправия нужны ролевые модели, которые формируются у человека с детства: понимающая семья, здоровый эмоциональный климат, дискуссионное пространство в институтах, профессиональном коллективе и государственных инстанциях. И это вопрос достаточно далёкого будущего. Я точно знаю, что при жизни этого не увижу.