Сколько активистов «Весны» нужно, чтобы вкрутить лампочку?

Выступление адвокатки Евгения Затеева Анастасии Пилипенко про обвинение.

Присоединяюсь к своим коллегам относительно неконкретизированности обвинения в частности разнообразных записей в сети интернет. Обвинение страдает тем, что невозможно отделить, кто из подсудимых какие посты публиковал и какие функции выполнял при публикации. Хочу также добавить, поскольку вменяемый период относится к времени до признания движения «Весна» экстремистским, предметом доказывания по делу будет и то, являлась ли деятельность «Весны» экстремистской. Как следует из обвинения, экстремистской она стала с 19.12.2021, когда был опубликован манифест движения, который предусматривал упразднение правоохранительных органов по борьбе с экстремизмом (…)

Вместе с тем вопрос упразднения, реорганизации тех или иных государственных органов это вопрос, исходя из определения, не о насильственной смене власти. Даже 255 федеральный закон «о контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием» определяет такую деятельность как политическую. Это деятельность в сфере обеспечения законности, правопорядка, государственной и общественной деятельности, обороны и влияние на выработку государственной политики в этой сфере. Это по определению политическая деятельность. Более того движение «Весна» внесено в реестр иностранных агентов за осуществление политической деятельности. И есть большая разница между политической деятельностью и экстремистской деятельностью.

Определение федерального закона о противодействию экстремистской деятельности не совпадает с тем, что я сейчас сказала. Это о публикации манифеста молодежного движения, которые касаются идеи реорганизации каких-то государственных органов.

Если реорганизация и упразднение каких-то государственных органов это уголовно наказуемое деяние, то я не понимаю, почему никто не привлечен к ответственности за упразднение высшего арбитражного суда в 2014 году? Почему никто не привлечен к ответственности за упразднение ФСКН и федеральной миграционной службы в 2016 году?  Наверное это происходит потому, что идея что-то преобразовать, что-то упразднить и что-то реорганизовать по своей сути не является преступной и не является экстремистской. Равно как и то, что было обозначено в манифесте движения «Весна», безотносительно того, какое участие принимал или не принимал Затеев в разработке и создании данного манифеста.

Как утверждает обвинение, наши подзащитные, в частности Затеев приняли решение подготовить и совершить ряд преступлений экстремистской направленности. Если честно, я как и мой подзащитный из обвинения не понимаем какие преступления экстремистской направленности охватывались умыслом моего подзащитного. Моему подзащитному вменяется то, что участники «Весны» призывали к совершению административных правонарушений. Административные правонарушения — это не преступления, и уж тем более не преступления экстремистского характера, даже если в обвинение вписать мотив политической вражды при совершении административных правонарушений, они от этого преступлениями не становятся.

Статья 212.1 ч.1 УК РФ (массовые беспорядки) моему подзащитному не вменяется, и коль скоро она не вменяется, я полагаю, что значит, по версии обвинения, его умыслом никакие массовые беспорядки не охватывались. Значит если он и участвовал в движении «Весна», то только не для того, чтобы совершать массовые беспорядки. То же самое распространяется на статьи 207.3 ч. 2 (фейки об армии) и 280.4 (Публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства). Единственное, что фактически в рамках экстремистского сообщества вменяется моему подзащитному — это ст. 354. 1 ч. 4, реабилитация нацизма в форме оскорбления памяти защитников Отечества. Вместе с тем, приходится все-таки посмотреть примечания к статье 282.1, где перечислено, что такое экстремистские преступления. Статья 354.1 ч.4 не относится по определению к этой категории преступлений. Это продублировано и в пленуме верховного суда, экстремистскими преступлениями являются преступления, совершенные по мотивам ненависти и вражды, либо с отягчающим соответствующим обстоятельством. 354.1 ч.4 вменяется моему подзащитному без такого квалифицирующего признака.

Поэтому получается, что единственное, что как будто бы совершил мой подзащитный в рамках создания экстремистской организации, это ст. 239 ч. 2 (Создание некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан), то есть то, что касается призывов граждан к совершению иных противоправных действий. Вместе с тем, фабулы частично совпадают, поэтому получается, что по версии обвинения здесь идеальная совокупность. К сожалению, распутать этот клубок противоречий сейчас совершенно невозможно, и из материалов дела, с которыми я ознакомилась, не следует, что дальше это будет возможно.

При этом, возвращаясь к конкретизации действий моего подзащитного, он не обвиняется в совершении каких-либо конкретных экстремистских преступлений, кроме собственно 282.1. При этом ему вменяется совместно с двадцатью установленными лицами и неограниченным количеством лиц неустановленных, что он якобы опубликовал 7 записей, оскорбляющих память защитников Отечества. Как минимум в деле известен 21 человек, то есть в среднем примерно три активиста движения «Весна» нужно, чтобы опубликовать запись. Я стесняюсь спросить сколько нужно, чтобы вкрутить лампочку, но совершенно непонятно когда, кто, сколько, в каком количестве, в каком качестве, в какой роли участвовал при публикации каждой из этих записей. Ну и равно моему подзащитному вменяется 20 публикаций совместно с другими лицами, которые как будто призывали к совершению административных правонарушений, при этом известно из материалов дела и обвинительного заключения, что мой подзащитный привлечен к административной ответственности за публикацию ровно одной такой записи. Но ему вменяется 20. Каким образом здесь находятся ещё 19 и является ли одна такая запись свидетельством совершения преступления предусмотренного ч. 2 ст. 239 или ст. 282. 1 совершенно непонятно.

Соответственно в настоящий момент стороне защиты не ясно в публикации каких именно записей Затеев принимал участие. Что касается единственного обвинения, которое моему подзащитному было понятно, это обвинение по ст. 354. 1 ч. 4, в сегодняшнем заседание государственные обвинители подробно озвучили какие слова и выражения содержали те публикации, которые якобы реабилитировали нацизм, и получается что мой подзащитный обвиняется в совершении оскорбления памяти защитников Отечества путем обвинения других лиц в оскорблении памяти защитников Отечества. Но при этом то же самое сегодня делает прокуратура. Прокуратура тоже сегодня обвиняет других лиц в оскорблении памяти защитников Отечества. Для меня совершенно непонятно почему при равных условиях, при одних и тех же действиях, уважаемые прокуроры у нас реализуют свою государственную функцию, которая на них возложена законом, а Затеев Евгений Артемович таким же образом совершает преступление.

Я позволю себе выразить свою уверенность в том, что столь неконкретизированное, столь внутренне противоречивое обвинение, которое входит в конфликт даже с весьма абстрактно сформулированными нормами закона, не может быть доказано в ходе судебного разбирательства. И по мере предоставления доказательств стороной обвинения ситуация с логическими противоречиями и пробелами будет только усугубляться.