Я требую передать моё дело в суд Санкт-Петербурга

Кубань была добрым, благодатным краем, золотым пятном на карте нашей страны. Но сейчас этот край превратили в место расправ, беспредела. Преследования координатора «Открытой России» Яны Антоновой, ученого Михаила Саввы, нападение на эколога Андрея Рудомаху и многое другое – можно написать увесистую книгу о масштабах репрессий против неугодных на Кубани. В России всё плохо с демократией, законностью, правами человека. Но на Кубани со всем этим еще хуже, чем в среднем по России.

И меня хотят судить здесь, в Краснодаре. Мало того, что сама суть предъявленного мне уголовного обвинения – абсолютно кафкианская, даже по современным российским меркам. Напомню, я обвиняюсь в том, что руководил «нежелательной организацией» путем публикации 34 постов в фейсбуке. Так еще и судебный процесс перенесли в регион, словно специально предназначенный для экзекуций. Силовиков и судей на Кубани заставили считать меня врагом, приговор здесь предрешен, ни единого шанса разгромить абсурдное обвинение в ходе справедливого разбирательства у меня в Краснодаре нет.

Между тем большинство свидетелей как со стороны защиты, так и со стороны обвинения – из Санкт-Петербурга или Москвы. Я сам родился в Питере, жил в Питере и Москве. И большая часть моей политической деятельности (за которую меня и преследуют) связана с Петербургом и Москвой.

И наконец следствие обосновывает возбуждение уголовного дела в Краснодаре тем, что вменяемый мне репост сделан в Краснодаре. Но теперь-то постов стало 34. И только один из них по версии следствия сделан отсюда. Остальные - это другие города, но в основном Петербург и Москва. Так и давайте судить меня там, где я якобы совершал эти “страшные преступления”.

Напомню, как развивалось это безумное уголовное дело. Меня обвинили в том, что я пропагандирую нежелательную организацию в фейсбуке. Уже в июне адвокаты доказали, что администратором моей публичной страницы в фейсбуке была участница нашей команды. Она рассказала о своей роли в администрировании страницы, о том, что репостнула материал проекта «Объединенные демократы», не зная, что этот проект с точки зрения властей имеет отношение к нежелательным организациям. Следователи утверждали, что я делал эту публикацию, находясь в Краснодаре. Но подлинный автор репоста на тот момент в Краснодаре не была никогда в жизни.

Уже после выяснения всех этих обстоятельств уголовное дело надо было прекращать. Но его не только не прекратили, но и оставили расследование в Краснодаре, вменив мне в качестве вины еще тридцать с лишним фейсбучных постов.

Я догадываюсь, почему архитекторами моего уголовного дела с самого начала был избран «кубанский вариант». Дело, возбужденное в отношении меня – пустое, там 12 томов пустоты. Эта пустота настолько оглушительная, что даже в нынешней России пока еще стыдно вываливать такое в столичных судах. Поэтому принято решение бежать с этими 12-ю томами пустоты под мышкой на задворки государства, куда не проникает свет общественного мнения, где окончательно раздавлена независимая пресса и активисткая жизнь. Где на суды не пускают прессу. И также было принято решение тащить сюда и меня – фактически пиратски похитив с борта самолета. Так угоняли когда-то пленных в Крымское ханство и в горы Кавказа.

Они боятся, потому что у них ничего нет для суда.

Провести суд вдали от столиц, постаравшись минимизировать внимание прессы, правозащитников и общества в целом – вот текущая задача организаторов моей посадки. Столичные журналисты, а также гражданские активисты не смогут жить в Краснодаре на протяжении всего судебного процесса, они не смогут и прилетать на каждое судебное заседание из Москвы и Питера. Все эти факторы хорошо просчитаны теми, кто хочет любой ценой надолго лишить меня свободы.

Я требую проведения суда в Санкт-Петербурге, моем родном городе. У меня нет иллюзий по поводу отечественной Фемиды – она сейчас может посадить за решетку невиновного в любом из российских городов. Но в Питере у меня хотя бы будет возможность продемонстрировать всем пустоту этих восьми томов «обвинений». За мной будет последнее мое право: быть услышанным обществом.