Ты хочешь темнее 09

В центре Берлина с его широкими и длинными проспектами, почти что не было пробок, движение было организовано как то грамотно, и люди ездили не нарушая ничего. В первое время ездить здесь было очень сложно, и штрафов насобирал он кучу, здесь повсюду в каких то немыслимых количествах висели камеры наблюдения. Но в конечном итоге, когда привык, ездить по городу было одно сплошное удовольствие. Единственное что запарковаться в центре было невозможно. Но с такими дорогами, выбор пользоваться ли автомобилем, не смотря на развитие общественного транспорта — был очевиден. А вот одновременно говорить по телефону и рулить было не очень удобно, особенно когда все эти правила надо было соблюдать.
Салам.
Салам брат, ты где сейчас?
К нам в офис еду...
К Махмуду приезжай. Он отличился... по крупному.
Насколько?
Не по телефону... старик в ярости, и там ещё и остальные старцы едут.
Сука... настолько?
Настолько.
Народ подтянули? Нужно местность оцепить.
Охрана будет естественно. Но не думаю что слишком серьёзная. Это же просто разговор, тем более со старшинами.
Убеди старика всех вызвонить, и сам народу побольше подтяни.
Он же не конченный...
Он уже палку перегнул, хотя ему старик сказал не делать этого — значит он уже не управляем. Готов головой стариков рисковать? Скоро буду, готовь всех.

Настроение как то сразу испортилось. Он конечно знал что начнётся кавардак, но почему то не думал что так скоро.

35 минут спустя.

Для этого спорткомплекса на окраине, явно не могло считаться не аномальным такое наличие машин представительского класса. Их здесь было минимум штук восемь, половина машины охраны. Обычно для таких чрезмерных мер не было необходимости, стариков бы вообще никто не посмел бы трогать не при каких обстоятельствах. Должно было случится что-то совершенно из ряда вон. Что-то вызвавшее у всех приступ страха, настоящего и неподдельного. И ребята курящие на парковке, человек девять, были не только водителями. «Поло» хотели не пускать на парковку, но потом узнали водителя. Старший среди них, по крайней мере по уважению, Азам, рослый и добродушный в целом детина приветственно распахнул объятья, делать нечего.
Салам Алейкум.
Алейкум Салам. Как ты?
С утра был лучше. Где Старик?
Внутри со старцами. И с сыном. Тебя только не хватает.
С сыном? Дело и впрямь плохо...
Люди Махмуда где?
Большинство по домам. Но здесь человек сорок. Оружия вроде нет.
Вроде или нет?
Ан, мы же не мусора. Что мы их обыскивать будем?
Так ребят, давайте заканчиваем перекур и в дозор.
Несколько посмотрел с недоумением, но кто-то, и сам Азам, его поняли.
Ан, ты уверен?
Да, здание окружить, будьте готовы применять оружие. Вызванивайте Дадо с бригадой, пусть все приезжают.
Ан, ты серьёзно? - спросил один из водил, Тимур кажется.
Да серьёзно! Давайте!

Не смотря на возражения, ребята бодрым шагом выдвинулись в разные стороны выполнять указания. От своих ты никогда не ждёшь угрозы, такова психология людей не считающих себя бандитами... проблема в том, что теперь внутри этого здания было похоже как минимум две группировки явно не согласные быть чем то единым целым. И количество сил у этих двух группировок было примерно сопоставимо, только вот это был их район. Сам он направился вовнутрь. В очередной раз мысленно себя обматерив за то, что он уже давно не имел привычки постоянно носить с собой здесь ствол. Похоже придётся снова эту привычку завести. И про бронежилет похоже теперь тоже придётся помнить всегда.
На том месте где он проходил вчера, вместо тех двух молчаливых ребят, стояли пятеро, трое старались соблюдать некий «дресс-код», двое были одеты как босяки в спортивную одежду. И настроены они были, в лучшем случае пренебрежительно. Как в волчьей стае, если вожак начал рычать и пускать слюни, вся остальная стая тоже начинает впадать в бешенство. Анвар даже позволил им себя обыскать, чего бы в иной ситуации делать бы не позволил никогда. Тот низенький, «метр с кепкой» бритоголовый урод с «фиксой» на своём оскале, как будто специально делал всё медленно, на осмотр ушло минуты полторы. Уже захотелось сказать что-то очень грубое, но видимо поняв что дальше будет худо, они его пропустили в зал.
В зале собралось друг напротив друга две внушительные толпы, народ галдел, разговаривал друг с другом. «Местная» сторона явно была в приподнятом настроении, и их было много. Сторона «гостей» им не сильно уступала в численности, но выглядела куда как мрачнее в целом. В центре зала стояло четыре стула, на одном из них сидел Фархад, справа от него едва-едва моложе его Талиб, слева Мехмет и Ураб, примерно ровесники. «Отцы» крупнейших четырёх тейпов, вставшие во главе берлинской диаспоры. Седые мужчины были внешне, как и всегда, спокойны и выдержанны. Но обманываться не стоило — общий сбор, по сути их собственный суд, означал что случилось что-то совершенно из ряда вон. Анвар обменялся рукопожатием с несколькими ребятами из своих, после втиснулся в чуть расступившееся толпу, пожав руку Таиру. Тот был мрачнее тучи, что ему было совершенно несвойственно.
Что случилось то, э?
Старший и Мехмет сегодня утром посмотрели новости, и сопоставили их со слухами, которые давно доносились. Махмудов занялся мрачным криминалом.
Махмудов вышел в центр зала откуда со стороны своего кабинета. Все умолкли, а он вышел в середину, встав напротив старейшин. Он был в том же костюме что и вчера, он был спокоен, не выглядел не разу мрачным или переживающим. Держался с подчёркнутым достоинством. Говорить начал Мехмет, голос его уже был старческим и немного слабоватым, годы давали о себе знать, но говорил он твёрдо. И ощущалось, что его хладнокровие весит на волоске.
Мы будем говорить на русском. Не знают многие здесь, родного языка. Так что по русски. Ты знаешь зачем мы здесь собрались, Махмуд?
Анвару не показалось, виновник торжества явно был собой горд.
Могу лишь догадываться, уважаемый.
Догадывается он... я сегодня утром смотрел новости. А потом решил почитать газету.
Рослый паренёк из за спину подошёл к старику и протянул к ему газету, серьёзную новостную судя по всему. «Шпигель» вроде.
Я сегодня утром прочитал новости. Там рассказывается, о случившееся серии ограблений, на юге, в Австрии. За одну неделю, два инкассаторских фургона, один банк в Вене и один в Альпах. Четыре человека в больнице, двое убитых. Похищено двадцать семь миллионов евро. А сегодня утром, мы узнаём, что крупная сумма денег, прибыла на одну из наших ферм на юге, на несколько часов, а потом исчезли. А потом мы поинтересовались у знакомых, и узнали что шестеро твоих людей исчезали из города, на целую неделю.
Я не хочу отчитывать тебя словно дитя. - сказал Ураб. - мы здесь не для этого. Мы лишь просим тебя честно ответить на вопрос, что бы ты не врал нам. Сделал ты это, или нет.
В зале повисла тишина, на некоторое время. Махмудов осмотрел всю «противную» сторону, все стояли и молчали. Нет, он страшно собой гордился. И снова посмотрел на старейшин.
Да, это сделали мои люди.
Зал заполнили крики и ругань. Одобрительные с «той» стороны, и ровно с обратной реакции с «противной». Фархад громко гаркнул и все замолчали.
Осёл! Что ты натворил?! Чего ты этим добился?! Ты представляешь, что именно случится со всеми нами?!
К ругани присоединился Мехмет. - Теперь все местные власти ополчаться против нас!
Давайте успокоимся! Нам надо выяснить, насколько чисто всё это было проделано. - сказал Ураб.
Да дело разве в этом?! Вы что не понимаете что мы теперь стали бандитами?!
А мы что, были кем то другими? - громко спросил Махмуд, и все замолчали.
Что ты сказал...
Вы слышали что я сказал! Мы что, для кого то из местных были другими? Я ничего не буду вам рассказывать. Потому что всё что было проделано, было проделано под моим руководством, и проделано моими людьми. А деньги, это деньги банкиров, кяфиров которые нас грабят. Это грязные деньги, в том числе и русни, их политиков, коммерсантов и чиновников, которые они делают грабя своё же стадо, а потом эти деньги тратят на войну с нами.
Старики смотрели на него с разным выражением лица. Но первым нашёл что сказать Фархад.
Что за чушь ты несёшь? Ты что не понимаешь последствий...
Я устал слушать всё это! Вы старые забыли, что идёт война?! Что нас выгнали из нашей страны?! Что русские убивают нас каждый день?! И все местные, относятся к нам точно так же! Это были грязные деньги, которые теперь пойду на нашу борьбу. На нашу борьбу с кяфирами! На нашу борьбу с руснёй и всех тех кто им помогает! Я не буду извиняться за то, что воюют за свой народ.
Толпа сторонников закипела, да и со стороны противников побежал нехороший ропот, который Анвару не нравился вот совсем.
Нашим браться нужно оружие, боеприпасы, взрывчатка. Им нужна помощь в их борьбе против русни.
Мехмет встал со стула, к нему со спины подскочили двое молодцов, которые боялись как бы резвый старичок не рухнул на пол. Но тот на ногах стоял крепко, и был в ярости.
Я был на этой войне! Я воевал с руснёй! Но я не воевал не с женщинами! Не с детьми! Я не воевал с осетинами! А то что твориться сейчас, это бандитизм! Ты хочешь этих людей поддерживать?! Хочешь им помогать! Мы не будем в этом участвовать!
А кто сказал, что ты имеешь право решать за всех. - спросил Талиб, спокойным но каким то глубоким но высоким голосом. - И почему мы должны плакать по детям убитых неверных? Осетины убили много наших братьев. И получили по заслугам.
Что ты такое говоришь?! Что ты такое говоришь?!
Я говорю, о том что русские отнимают у нас всё больше и больше. Неверные навязывают нам свои порядки. Они убивают нас в Чечне, убивают в Ираке, убивают в Палестине, убивают в Афганистане. А мы должны это терпеть?
Я согласен. - присоединился Ураб. - мы не имеем права забывать, что война не закончилась. И то что мы были вынуждены уйти со своей земли, не даёт нам права отказываться от борьбы.
Голоса поддержки становились всё громче. Лица были искажены восторгом или злобой, кто-то явно впадал в экстаз. Анвар поймал взгляд Таира, тот испытывал тоже что и он — это было страшно. Фархад встал со своего стула, и указал пальцем на Махмуда.
Как ты смеешь, втягивать этих мальчишек в войну! Ты же просто обыкновенный бандит! Ты ничем не отличаешься от других бандитов! Ты говоришь этим детям, что они должны сложить свою голову! Но ты говоришь что ты делаешь это ради Чечни. А на самом деле, ты хочешь что бы они сложили голову ради тебя! Ты подонок!
Анвар кивками и жестами приказал четверым своим выдвинуться ближе. Он поймал взглядом сына Фархада. Руслана. Невысокий, субтильный, с совсем неглупым и симпатичным лицом, он уже стоял впереди всех, двое верных людей Фархада стояли по бокам. Парень был не совсем «из этого мира», но это был его отец. И сейчас он бы мог натворить дел, потом не разгребёшь. В прочем, дела похоже и впрямь пошли скверные. Махмуд стоял в нескольких шагах от старика, и он как то нехорошо совсем, хищно улыбнулся.
Я старик, воевал. Я потерял много братьев на той войне. Ты не смеешь мне говорить о том, кто я такой и что делал. И вообще, кто сказал что мне вообще нужно вас слушать? Ведь вы, трусы и предатели. Вы свой народ предали!
Ах ты...
Толпа взорвалась криками с обеих сторон, Анвар подскочил к Фархаду, схватил его под руку и они его повели в зал. С другими стариками делали тоже самое. До драки дело не дошло, какая то инстинктивная осторожность. Две толпы сошлись в центре, не толкались и не пихались, стояли друг от друга метрах в двух и орали друг на друга, плевались, посыпали проклятья и активно жестикулируя периодически показывали непристойные жесты. Анвар лишь краем глаза заметил как Махмуд «растворился» в толпе. Его быстро вывели из здания, в фактически внутри «каре» из десяти человек, довели до его седана «БМВ» и посадили на заднее сиденье. Через минуту к нему присоединился сын, парень уже был весь взмыленный и какой то помятый. По всей видимости от толпы его пришлось уводить силой. За спиной из дверей стали появляться и другие старики, тоже с немаленьким сопровождением. Анвар окликнул прыгающего в машину водителя.
Давай к нам! На светофоры плевать! Мы следом.
Тот кивнул, едва отошли все от машины та с места рванула с парковки, пару секунд спустя следом погнали ещё два транспорта. Анвар стоял и смотрел на толпу, из зала не сильно далеко отходя от дверей вышло Махмудово воинство. И стали активно жестикулируя и довольно громко, «выпроваживать» гостей. Кстати двое старцев из здания не вышли, и кажется здесь был даже кто-то из их «свиты». Он не сразу понял что Таха и кто-то ещё тянут его за руки и тащат к ближайшей машине. Он только когда его подвели к двери, понял, что сжал кулаки так сильно что заболели ладони.

Когда дверь захлопнулась, видимо выражения лица Анвара было таким, что и Тахе и даже Кариму было не по себе. Тишину решил нарушить Карим.
Что будем делать?
В школу внуков возить теперь будет не один человек а по двое на машину. Во всех конторах поставить круглосуточную охрану, всех вооружить «тяжёлым». За Фархадом пустить две машины, людей отберёшь лично, и сам будешь ездить если нужно.
Таха решил возразить, неудачно. - Анвар, остановись. У нас столько людей не хватит, кто будет охраной заниматься? Дела вести? Людям спать ещё...
Анвар взбесился. Он сам от себя этого не ожидал.
Спать будут по очереди, там где дежурят! Там же будут и жрать и срать если понадобится! Всё! Доигрались блядь! Хотел острых ощущений?! Распишись!
Чёты орёшь на меня?!
Да ничего!!! Делайте что сказано! А мне ещё надо думать, как завтра доехать до Ростока так, что бы нас по дороге всех не перебили! Не надо спрашивать и спорить! Просто блядь сделайте!

В состоянии глухого бешенства Анвар покинул автомобиль громко хлопнув дверью, что бы поорать на воздух. Но попав под дождь и посмотрев вокруг на толпу соратников стоявших у машин, ту часть что ещё не разъехалась, остыл.
С этого момента мы на шухере! Всех в ружьё! Всю незаконную деятельность свернуть! И всё что есть в нычках достать! По машинам!
Нестройных хор голосов доносил что ребята ситуацию осознали. Анвар сел обратно в машину хлопнул дверью уже не так громко. После чего уронил голову в ладони на коленях, как же они его все... он услышал голос Карима.
Анвар, брат..
Он встрепенулся и быстро потёр ладонями лицо, разве что не врезал себе.
Всё нормально... поехали уже.

…

Варшауэр Штрассе.
Сорок минут спустя.

Окрестности совсем нового, одного из символов объединённой Германии, пригородного вокзала Варшауэр, были местом бурного коммерческого роста. Ещё в основном довоенные кварталы, восстановленные ещё при ГДР, здесь были какие то старые режимные объекты, жилые апартаменты с дворами колодцами, место было в целом бедноватое. Но с начала нового тысячелетия район стал меняться, пережившие ремонт здания стремительно обрастали стеклянными пристройками, много офисов преимущественно молодых компаний способных потянуть местный ценник на аренду. Когда у диаспоры наконец стали появляться деньги, они первый делом выкупили целое здание. «Культурный центр национальной диаспоры чеченского народа и независимой республики Ичкерия» - место где растущее и встающее на ноги сообщество новых граждан Европы, численностью уже в несколько тысяч человек в одном только Берлине, смогло бы представлять свои интересы. Стать частью этого самого европейского сообщества было непросто, но в условиях растущей экономики, стоило только закрепиться и дела стремительно пошли вверх.
Скрытый серой штукатуркой кирпичный четырёхэтажный дом занимал половину немаленького квартала, когда то здесь были общежития переходящие в небольшую кожгалантерейную фабрику. А сейчас это был весьма презентабельный, дорого обставленный и готовый принять всех представителей своего народа, офисный центр. Скромный снаружи и весьма впечатляющий внутри. Но не многие понимали, что здание изначально строилась как крепость. Фархад и сам был человек определённого склада ума, и обладал должным жизненным опытом — что бы понимать, что всегда надо быть начеку, и он потратил немалые деньги что бы всегда быть готовым к неожиданностям, и даже не ради себя, а ради остальных. Офисы делились на «гостевые» и «хозяйские» части, из одной части в другую нельзя было попасть минуя охрану. А сама «хозяйская» часть была расположена во всех внутренних частях здания, и занимала ещё и замкнутый двор, разумеется все «не парадные» окна были закрыты решётками, парадные смотрелись современно — только не каждый бы мог приметить на глаз что это было семисантиметровое бронестекло. И разумеется камеры и датчики движения. И это не считая ещё и постоянной охраны, одна смена — пятнадцать человек, все сотрудники службы безопасности группы компаний «Фараон», и все с лицензионным оружием. Многими аспектами безопасности, Анвар заведовал лично, и многие считали что он параноик, но он был непримирим, а старик ему совсем не возражал.
А теперь что они интересно о нём скажут? Теперь... в случае полицейской облавы, у них теперь были бы серьёзные проблемы. Потому что конечно они не были кристально чисты перед законом, но они его лишь мягко обходили а не напрямую и в наглую нарушали, и старик не зря держал при себе целый штат очень неплохих юристов (выходцев из бывшего СССР разумеется), способных доказать что они тут занимаются законным делом. Но теперь во двор въехало два фургона. Фургона с опустошённых схронов, и в каждом были оружие и боеприпасы, в очень обильных количествах. И было по большей части очень и очень нелегальным. Анвар посмотрел из окна второго этажа, из коридора вниз, ребята резво разбирали поступивший груз, расторопно и со знанием дела. Стволы в руках, ящики перемещались вовнутрь здания. Он услышал сзади шаги, обернулся, это был Руслан. На лице была пара ссадин, вид у него был подавленный. Они чуть приобнялись, пожали руки. Говорили они на русском. Но Руслану он давался чуть сложнее чем хотелось бы, он слишком долго говорил на английском. И «американский» акцент уже стал проникать в его речь навязчивым «аканием».
Рад что ты приехал.
Рад что ты присматриваешь за отцом. Спасибо тебе...
Не жалеешь что вернулся?
Я думал всё немного изменилось. А тут у вас оказывается вот так дела. Хорошо что Зиза с Ахметом в этом не участвуют во всём.
С племянниками повидался?
Да, уже, они рады были меня увидеть. Быстро они растут.
Парень опустил голову.
Вас здорово подставили. Нам это теперь аукнется.
Не аукнется. Махмуд не вся диаспора. А у нас свой легальный и прибыльный бизнес. Нас уважают, с нами ведут дела. Махмуд бандит, и всегда им будет, и руководит он бандой. А у нас профи.
Ты умеешь подбодрить да?
Я умею подбирать людей, и обучал их лично.
Ты с ним был тогда, на войне, с Махмудом. Он опасен?
Да, опасен. Но ему не дадут с поводка сорваться. А если даже и сорвётся, и мы не лыком шиты. Слушай, даже закон, и тот на нашей стороне. Мы же не бандиты, мы честные граждане.
Руслан хмыкнул, как то нехорошо. Анвар подошёл и приобнял парня за плечи.
Слушай, тебе бы сейчас пойти отдохнуть, расслабиться. Дело житейское. Завтра у нас большое дело.
Да, отец говорил, с поляками. Большой бизнес.
Вот именно. Так что отдыхай.
Я к Зизе, хочу с ними весь день провести... там точно безопасно?
Закрытый комплекс, в охране мои лучшие люди. И потом это хороший пригород, врачи, адвокаты, судьи. Мы же в Германии, всё таки. Тут тебе не Гарлем.
Смешно... ладно, я поеду. Отец с тобой поговорить хочет.
Давай, до завтра тогда.
Они обменялись рукопожатиями и парень пошёл в сторону лестницы. Анвару паренёк нравился, он к нему относился как к младшему брату. На них с сестрой в этой жизни свалилось слишком много того, что может выдержать ребёнок. Война сломала и разметала их семью, и то немного что от неё осталось, Фархад спасал как мог. И он не хотел, совсем не хотел, что бы его дети были участниками его «криминального» бизнеса. И уж тем более, что бы они имели какое то отношение к делам подполья. Дочь он держал подле себя, потому что таковы были традиции, ну и потому что боялся отпустить её в мир. Подобрал ей мужа — но брак был счастливым, они полюбили друг-друга, и заделали уже четверых детей. Сына же отпустил в свободное плавание, потому что видел в нём ум и сметливость, но и волю к свободе и жажду знаний. Он знал, что сын рано или поздно вернётся, но вернуться преуспевающим юристом со связями в штатах и дипломом Ельского университета, означает прыгнуть сильно выше головы всех их грешных на этой земле. Анвар в прочем считал, что парень этого заслуживал. А тот в свою очередь не задирал нос и оставался всё тем же скромным, дружелюбным и честным парнем. Который очень сильно старался скрывать то, как сильно его сломала война, отъев у него немалую часть души. Он прошёл через длинный и неброской оформленный коридор, подчёркивающий солидность и историчность здания. Это не был тот кабинет где они встречались ещё вчера. В эту часть здания попасть можно было только пройдя через целый корпус забитый людьми, три поста охраны и две бронированный двери. Это был «основной» кабинет Фархада, там же располагался сейф, наиболее важные документы и всё то, что связывало его с нелегальной деятельностью. Кабинет был большим, с зарешёчеными окнами выходящими на внутренний двор, здесь не было слишком яркого света, уютный жёлтый от абажуров на стенах. Таир и старик сидели за большим столом из красного дерева, и пили коньяк. Что было совершенно неподходяще для этого времени суток, и совершенно не было в характере старика. Но похоже случившееся, его расстроило, и довольно сильно. Старик посмотрел на вошедшего, тот закрывал за собой дверь. Обратил внимание на его широкую ветровку поверх самой обыкновенной футболки.
Спасибо хоть догадался кепку снять. С тебя не убудет.
Я могу снять куртку...
Да садись уже. Не знаю, предложить тебе выпить или нет. Не хочу давить авторитетом, ты же откажешься. Тебе ещё работать.
Анвар посмотрел на Таира, тот переглянулся с ним, и сочувственно помотал головой.
Что вы молодые? Думаете я ничего не вижу?
Анвар сел, Таир шлёпнул на стол подстаканник, после поставил большой стакан. Из такого стакана пьют виски, но никак не коньяк. Налили много. Старик отхлебнул ещё. Парень не знал что сказать.
Я не думал что он настолько двинутый. Говорил что надо договориться, что он не пойдёт на раскол. Уважаемый...
Ты ни в чём не виноват. Виноваты все мы. Дали ему силу набрать, показали что ему можно всё. Это псину надо было на цепи держать, сколько уже сигналов было!
Он перетянул на свою сторону много народу да?
Это не так уж и важно. - сказал Таир, он практически не пил. - весь самый прибыльный бизнес завязан на нас. И потом, большинство наших людей криминалом заниматься явно не захочет. А то во что он нас втянул, это бандитизм. Мы можем просто его слить...
Мы не сдаём своих легавым! Никогда! Нигде и никому! - громко ответил старший. - нельзя выносить сор из избы. Свои не простят, а местным и одного раза хватит — после нам житься не будет.
Анвар думал. - у нас есть практически половина всего бизнеса. У остальных даже меньше половины, и распределено на всех. Когда у одного есть всё, у других ничего, всегда возникает желание это забрать. Своя шкура ближе к телу.
Ты прав... эти люди стали забывать, отчего мы бежали и почему. Вот что плохо. Они становятся бандитами. Мол если в жизни тебя один раз сломали, значит можно всему миру мстить.
Ты не прав Фархад. Совсем не прав. Он не обиженный ребёнок. Он жестокая, умная, расчётливая мразь. И он сейчас понял что на коне.
Ну ты же не убить его предлагаешь? - спросил Таир. И как то переменился в лице. Анвар кажется понял, что друг сейчас только что понял что сказал. Но почему то сам не мог найти аргументы против.
Воевать со своими? Особенно сейчас? Народу много потеряем, со всех сторон. А цели не достигнем, полиция за нас тогда точно возьмётся. Албанцы за своим куском придут, хохлы сейчас вообще оборзели. Нам нельзя сейчас ни в какие разборки влезать, если нам совсем выбора не оставят.
За нас этот выбор уже сделали.
Я этого не хотел. - оба посмотрели на старика. Тот был совсем мрачным, у него даже голос просел. Он пялился куда то в стол, держа почти пустой стакан в руке. - мы почти справились, почти пришли к тому чего хотели. Стать уважаемыми людьми, что бы у нас были свои культурные центры, что бы нас уважали, что бы мы здесь жили как нормальные люди. И без войны, без крови, без криминала. А теперь получается что всё зря? Этот щенок всего нас лишит. Он бросит на убой этих мальчишек, а сам на костях их поднимется. И всё ради чего? Ради судьбы правоверных? Да плевать ему на них!
У нас есть завтрашняя встреча. Если выгорит с поляками, всё измениться. Мы получим свой по настоящему крупный полностью легальный проект. Там речь идёт о государственных инвестициях, об общем планировании. Поляки очень хотят с нами в эту тему. И мы вполне можем с этим справиться. Если мы сейчас запрыгнем в этот поезд, нам уже через пару месяцев никто страшен не будет.
А мы сами то потянем?
Старик посмотрел на них обоих. Таир пожал плечами.
- У нас нормальный легальный бизнес. Магазины, лавки, автомастерские, скоро будут свои фермерские продукты.
Скоро, скоро... да.
Будут, со временем. У нас чистые доходы, законодательно придраться можно к кому угодно. Но это не наш случай. Налоги мы платим, продукт продаём хороший, народ его честно покупает. Мы же не отмываем никакие грязные деньги, мы честно работаем что бы кормить свои же семьи. Собранная плата за «услуги» это сущая мелочь по сравнению с этим. В конце-концов это делают все, особенно турки. Ну и что?
Ты считаешь рисков нет?
Считаю, что это шанс за который надо хвататься. Не смотря на то что произошло сегодня. Особенно с учётом этого.
Старик посмотрел на Анвара.
А ты что скажешь?
Моя работа - наша общая безопасность. Не хочу хвалиться, но у нас лучшее охранное агентство в Берлине. Как минимум. И потом, у нас официальный статус. Но мы с вами знаем, на что способна уличная шпана при правильной мотивации и с первичной военной подготовкой. Но самое главное, если сейчас пойдёт раскол, этим воспользуются, те-же албанцы. Я смогу обеспечить безопасность завтрашней встречи, но это будет шумно и затратно. Плюс нам придётся серьёзно охранять всё наше имущество. Усилить охрану на рынках и в магазинах. Благо люди у нас есть.
Считаешь это необходимо?
Необходимо. Ты ведь доверяешь мне?
Странный вопрос юноша.
Тогда вам обоим надо будет делать всё, что я вам скажу, начиная с этого момента. Особые распоряжения я уже раздал.
Это не вопрос сынок. Я всегда рассчитываю на то, что ты понимаешь то что делаешь.
Тогда нам нужно готовиться. Это всё не война, это бизнес. Но для Махмуда, это война. А если мы дадим слабину, скоро все будут пытаться от нас кусок урвать.
Это не война, и не бизнес. Это наши семьи, наше общее дело.
Понимаю. Я лишь говорю о том, что всё это у нас попытаются забрать. Потому что они считают что в своём праве.
А мы в своём праве, ничего им не отдавать... надо ещё раз переговорить нам старикам. И турков подключить. Надо попытаться выдернуть мальчишек из под его влияния, хоть кого ни будь.
Анвар хотел возразить. Но потом решил что не стоит. Пусть старик пребывает в иллюзиях, что можно быть для всех хорошим. Иногда и самому очень так хотелось.
Тогда с вашего позволения, я пойду ещё раз всё перепроверю, и отдам распоряжения для завтрашней поездки.
Так и не выпил... иди, конечно иди сынок.
Анвар откланявшись вышел. Работа, только работа. Больше ни на что не отвлекаться.