Ты хочешь темнее 1.01.
Аэропорт «Берлин Шёнефельд».
17 октября 2004 года.
08:30 утра.
Утренний рейс Москва-Берлин всегда загружен под завязку, свободных мест в нём как правило нет. Важные сотрудники крупных европейских концернов, в основном москвичи (хотя бывали и исключения) летали в Германию даже не то что по делам, а скорее как к себе домой, даром что многие здесь уже и жили. И это не считая почти двух миллионов «русских немцев» которые так и не разорвали связей со своей второй (или же первой, тут кому как) Родиной.
Двое мужчин в не выделяющихся но неплохих костюмах «двойках» тёмных тонов, с двумя чемоданами и как бы ненавязчиво «сканирующие» пространство взглядом, сели к ожидающей их чёрной «БМВ» с посольскими номерами. Один был статный и помоложе, чуть за тридцать, второй уже ощутимо постарше и ниже наголову но тоже внушал. Сев в машину он обратился к водителю.
Доброе утро, как звать то?
Антон.
Антон, адрес назначения знаешь? Поезжай, и поднажми чутка, на камеры плевать, у нас график.
Как скажете, но здесь с этим строго.
А ты на меня вали.
Машина тронулась с места направившись к новенькой авторазвязке. Мужчина посмотрел на часы с «атомным секундомером», довольно дорогую игрушку, которая тем не менее как утверждалось, могла измерять время в точности до макросекунды. Тот что помоложе хмыкнул.
Любишь ты всё контролировать.
Молодой ты ещё... доживёшь до моих лет, поймёшь как это всё важно.
Доживу, не сомневайся.
В Европе бывал хоть?
Как можно? Я же невыездной.
Смешно... так чего ты радостный такой?
У меня дед Берлин брал, интересно всё же посмотреть.
Мне начинает казаться, что ты не воспринимаешь ситуацию всерьёз.
Ну Брандербургские ворота то я смогу посмотреть с телебашней? И вообще, если бы мне толком объяснили...
Толком объяснят местные. Тут две политические линии, одни глубоко под американцами, типичная бюрократическая погань, для которых любые намётки на международное сотрудничество с нами, это всё равно что лично с Садамом Хуссейном вась-вась делать. И поэтому нас здесь по большому счёту вообще быть не должно ни в каком виде.
А как же Шрёдер?
Это вторая линия. Сторонники если не дружбы, то хотя бы просто своей независимой политики, особенно на тех уровнях где любят не громкое слово а славное дело, ну и наши нефть с газом разумеется. И которые считают, что если у нас есть общие проблемы, совсем не зазорно будет попросить у нас помощи, раз мы эту кашу теперь вместе жрём. География приговор как известно, и никуда нам друг от друга не деться.
Вы меня конечно извините Аксат Каримович, наверное странно это слышать от человека моего возраста, но я не очень сильно верю в «новое мышление».
Да в него никто не верит, кроме дебилов, которых у нас к сожалению с избытком. Однако факт — немцы сами попросили помощи, первыми. «Бармалеи» со своим фестивалем из России, уже и здесь успели отгулять, и здорово их напугали. А там ещё и «тамбовские» руку приложили...
От нас только консультационная помощь?
И да и нет, будешь работать со спецотделом местной полицией, это что-то вроде нашего РУБОП но труба пониже, дым пожиже. Там много тех кто с нами работал в своё время. Когда стена упала, к бывших службистам, да и вообще к осси, относились как... хуже чем к нацистам. Иногда поражаюсь, они уже готовы и нацистов простить, за всё. Но социализм, коммунизм, как можно...
А чем мы лучше? Сами на себя харкаем. В небо заодно плюём, стоим, ждём пока на голову упадёт.
Да ничем... только вот, свою кашу мы сами варили, и сами расхлёбываем теперь. А они сначала на нас войной сходили, огребли. Мы потом их своими силами с земли подняли, отряхнули и дали с голоду не сдохнуть, да так что они лучше нас жить стали, пока мы ядерный щит ковали и с голоду пухли. Потом когда стена упала, они, суки, к нам относились хуже чем к скотине и в спину плевались. И казбеков вооружали, много и со вкусом. А теперь, когда и до них стал терроризм доходить, поджилки затряслись, очко взыграло... самые нормальные немцы, это осси. С ними хоть выпить можно. А эти все, остальные...
Предрассудки, Аксат Каримович, и застарелые штампы совкого мышления.
Молодой чуть улыбнулся, смотря в окно на проносящееся мимо за пределами автобана типично европейский пригородный пейзаж, постепенно сменяемым массивными складскими комплексами и торговыми центрами, они постепенно втягивались в город.
Сидит и улыбается, смотрите на него... и много ты о «совке» знаешь то? Ты ещё в школе учился, когда его не стало.
Я видел что после него осталось, под Ханкалой, в 95ом. И сейчас вон... выбивают его из нас, со всей страстью.
Наши личные отношения не должны мешать делу. У всех есть свой опыт недоверия к роду человеческому. Но мы обязаны быть мудрее, выше.
Проблема не в том, хочешь ли ты быть лучше. Вопрос в том, кто этого хочет кроме тебя. Мы проигравшая сторона в цивилизационной гонке. А у проигравших нет прав.
Ишь как заговорил, это кто проиграл то?
А мы что, похожи на победителей?
Во время восстания в Симбирске, моего деда и двух его братьев расстреляли. Он за белых был, был до конца предан законному как многие тогда считали, правительству, пусть даже февральскому. А другой мой дед, по материнской линии, был сначала одним из матросов, а потом красным комиссаром, и дел наворотил он немало, хотя по рассказам бабушки, был очень достойным человеком, прекрасным отцом и образцовым офицером, пока его при Яходе, во время чистки рядов от «тайных троцкистов», не приговорили и не расстреляли. Тем не менее мамина семья жила неплохо и продолжала честно трудиться на благо Родины, а в папиной все под статьёй ходили и чудом в лагеря не попали. Но война всех уравняла, всех. А уже после, помешало ли это встретиться моим родителям, и семьям сблизиться? Да нет, не помешало. Колесо истории крутятся безжалостно, крови после предков всегда остаётся море. Но как то жить то дальше надо, на одной земле? Желательно, не повторяя былых ошибок.
Аксат Каримович, а почему вы тогда в комитет то пошли?
Потому что я верю — что даже при самом одиозном режиме, хороший дознаватель спасает людей больше, чем отправляет к стенке. Это не они все там в кабинетах, измеряют выпадающею на человечество меру добра и зла, это делаем мы, засучив рукава и работая метлой. А они пусть отдыхают, на наворованное... пока что.
От старшего на последних словах повеяло таким «напором», что стало даже как то немного неуютно. Дальше они просто смотрели в окна.
Чуть меньше чем через час, машина остановилась посреди довольно типичного района «старого» почти что сразу послевоенного западного Берлина, в окружении не то что бы оригинальных но даже симпатичных шести-семи этажных, преимущественно жилых домов с вкраплениями ультрасовременных офисов которые росли сейчас как грибы после дождя. Но встали они напротив абсолютного серого и совершенно ничем не выделяющегося серого здания, с мутными окнами и без каких либо табличек, с большими стальными дверьми.
Мда, мы учились у них, они учились у нас... ксиву приготовь, в камеру покажешь.
Вы в посольство?
Да, с нас за это дело будут сдирать семь шкур. Особенно вонючки из МИДа. Буду тебя прикрывать. Ты уж сильно не косяч. И это... Семён, здесь не Ханкала, но здесь и не Москва, помни об этом, и всё будет хорошо.
Задумчиво хмыкнув, молодой покинул машину.
Отдел Криминальной Разведки и Тактических Мероприятий. – AKTA
Управление земельной уголовной полиции города Берлин.
10:17 утра.
Брюма инспектор знал давно. Знал и уважал, возможно в какой то степени их даже можно было назвать друзьями. Уже совсем немолодой, крупный и чуть заплывший, седой мужчина с холодными и цепкими глазами, который тем не менее ещё сохранил должную осанку и вообще держался весьма прилично для своего возраста и сопутствующих этому и сфере деятельности, проблем со здоровьем. Надо полагать что-что, а проблемы со здоровьем неплохо компенсировались размеры очень нескромного кабинета, и обставлен он тоже был весьма нескромно, местный хай-тек был настолько минималистичным что казался даже вычурным, как кабинет топ-менеджера крупной компании. В общем, войдя в кабинет Браудер уже знал тут всё будет необычно, но первое на что он обратил внимание это обстановка помещения, отличный способ сбить с толку людей работающих за карьеру. Брюм встал и выйдя из-за стола горячо поприветствовал коллегу. Судя по всему он и правда был рад его видеть.
Герион Браудер, сколько мы не виделись?
Давненько уже. Рад видеть Брюм.
Взаимно. Присаживайся пожалуйста. Воды? Кофе?
Нет спасибо, я уже успел позавтракать.
А стул то какой удобный, ещё и спинка похоже ортопедическая...
Ну хорошо... Ты не со смены?
Нет, так что свеж и готов к работе.
И даже не возникло вопросов?
Ну есть парочка...
Оба почтительно улыбнулись друг-другу.
Ты ведь наверное в курсе, что молодёжь в академии учат по материалам наших дел?
Да, слышал такое. Приходили ко мне ребята, говорили что хотели работать именно со мной. Всегда считал что это какая то глупость если честно...
Отчего же? Мы должны быть примером.
Никогда не ощущал себя героем романов Элмора Леонарда.
Преемственность это хорошо. Из учебных курсов академии хотят изъять наши дела. Считаются что то как мы работали было... даже не знаю как это сказать.
Нечистоплотно?
Я бы сказал «неполиткорректно». Времена нынче именно такие. Им нужно что бы курсанты строго следовали всем процедурам до последней запятой. Никто не учат их работать в поле по настоящему.
Сейчас мирное время.
Сам то ты в это веришь мой друг? Надеюсь тебя не поразила это болезнь?
Какая болезнь?
Замалчивания. Как будто мы вернулись в те самые времена, когда не запрещалось, но и не рекомендовалось, говорить то что ты на самом деле думаешь, слишком громко. Что бы не высекать искры на сеновале, так сказать.
Ну, мы осси, люди простые. Всегда говорим то что думаем.
Брюм искренне засмеялся. Но чувствовалось, что разговор явно будет серьёзным.
Я думаю про ситуацию между албанцами, турками и поляками, ты уже в курсе?
В моём районе пока всё тихо, но руководство усилило патрули, ребят всех предупредил что бы бронежилеты не снимали и были начеку. Но чеченцев пока в этом списке нет.
О том что Фархад Бадоев и Махмуд Махмудов друг с другом были в конфликте, раскалывая чеченскую группировку, уже в курсе даже коллеги из главной уголовки, а не только мы. И то что у них проходит разделение, между теми кто хочет вести дела с поляками и турками, и теми кто готов работать с кем угодно включая албанцев и арабов из Ирака и палестинцев — уже тоже не новость. Пока этот раскол касается только столичного региона, но есть так сказать, тревожные звоночки. Что события могу принять угрожающий национальный, а то и международный масштаб. То что произошло — это сильнейший удар по всей теневой иерархии, полностью разрушает баланс сил. Бадоев был неизбежным злом, но он держал чеченскую диаспору в узде. Сейчас всё полетело под откос. В такие моменты, когда никто не уверен что его власть и положение, способны дать ему защиту от врагов — начинаются серьёзные проблемы. Это первые залпы криминальной войны национального масштаба, если не международного.
Это вопросы не моей компетенции. И та бойня в Ростоке, меня тоже не касается. Меня касается мой район, и безопасность людей живущих на моей территории, и моих сотрудников разумеется.
Подход правильный в целом. Но ты ведь должен понять. Что когда дерьмо попадает на вентилятор, летит оно как правило во все стороны.
Брюм, при всём моём уважении. Я всё ещё не совсем понимаю что здесь делаю.
Kak tvoy russkiy? Yeshye pomnish?
U sina jena russkaya, tak hto ne zabuvayu.
Это хорошо. Я хочу что бы ты ознакомился.
Он вытащил из ящика стола тонкую папку и протянул ему. Внутри на второй странице, выписки материалов судмедэкспертизы, которые без фабулы ничего не говорили. А вот потом пошли фотографии. Шестеро славянских лиц, причём четверо явно из картотеки и привлекались. Два очень и очень недешёвых «Мерседеса», новеньких совсем, в них пули почти не прилетели. Они вышли из машины, и их уже нашинковали, всех шестерых. Результаты баллистики - калибры «натовские» и «советские», автоматные, и судя по всему пуль этих не жалели. Имена и фамилии всех сплошь тоже «советские».
Кто это?
Слышал про «Тамбовскую» группировку?
Из Санкт-Петербурга, крупное преступное сообщество, со связями в российском правительстве, бизнесе, силовых структурах. Процентов семьдесят всей торговли России с Европой в бассейне Балтийского моря, идут через их легальные компании, и порты в Петербурге и регионе, тоже они контролируют. Не самая крупная, но одна из самых хорошо организованных и могущественных мафиозных группировок, как минимум в Восточной Европе.
Эти шестеро, пятеро боевиков и один из «лейтенантов» «Тамбовских». Позавчера вечером они прибыли в загородный клуб под Любеком, и сильно сомневаюсь, что для того что бы играть там в гольф. Как только они вышли из машины, их расстреляли практически в упор. По мнению местного следствия, они даже отреагировать толком не успели. Действовали профессионально, чётко, с избыточной огневой мощью. Эти шестеро, были главными представителями группировки в Германии. Они контролировали поставки синтетических наркотиков из Бенилюкса в бывший СССР и далее в Россию. Петербург и Москва становятся крупными мировыми центрами ночной жизни, со всеми вытекающими.
Браудер задумчиво цокнул языком.
Сначала Бадоев, теперь это... Значит началось?
Началось... я слышал что ты много лет говорил что так будет. Но и мне, признаться, казалось что ты перегибаешь палку. Но теперь ситуацией напуганы уже многие. Уровень преступности растёт. Украинцы, чеченцы, босняки, албанцы... понятно было что рано или поздно всё это снова начнёт бурлить. Но все до конца были уверены что мы справимся обычными профилактическими методами... чёрт возьми, многие до сих пор думают, что мы справимся.
Поэтому я тут один?
Брюм посмотрел в сторону.
Я знаю что у тебя нет причин соглашаться на эту работу. Начальство поступило некрасиво. К сожалению, когда наверху начинают решать политики, мы просто подчиняемся.
Густав, когда вы взяли меня на работу, не смотря на моё прошлое — вы были единственным из начальствующих чинов, который не брезговал и смотрели на наших бывших именно как на людей и профессионалов. А не называли палачом и не мешали с дерьмом. Мы тогда сделали большое дело, навели порядок в нашей общей стране. Если необходимо будет сделать это ещё раз, я сделаю.
К сожалению всё не так просто. В любом государстве наступает момент, когда пачкать руки становится делом постыдным. Особенно у нас в стране, где сразу же начинаются вопли, известной политической направленности. И сравнение нас с сам знаешь кем... ублюдки. Их бы на наше место...
Так они уже на нашем. Разве не так?
Мы практически уверены, что чеченские и арабские группировки, расширяя и углубляя свой бизнес, часть денег отправляют на террористическую борьбу. Вопросы терроризма нас не касаются. Но нас касается именно то как они здесь эти деньги зарабатывают. И потом, эти деньги идут на восток, на финансирования терроризма в России, Турции и других странах. Здесь они нарушают закон, калечат и ломают жизни людей. А там на эти деньги, сеют страх и убивают тысячи невинных. Политики... политикам плевать. Но у любого государства есть престиж, суверенитет. В конце-концов это просто наша страна. И однажды, у нас спросят, почему вся эта мразь, здесь зарабатывала грязные деньги, а потом на эти деньги совершали чудовищные дела. А что мы делали всё это время? Где были мы? Что мы делали? В этом то и дело. На нас с тобой ответственность Герион. Не говоря уже про том, что это просто наша работа. Но делать её нам придётся очень аккуратно. Потому что те кто сидят наверху... эти ублюдки ведь ничего не понимают!
Брюм, при всём уважении. Я инспектор окружного управления. Да, я знаю, у меня специфичный контингент, русские, чеченцы, украинцы. Но у меня нет полномочий, нет власти. Нас всех же специально задвинули как можно дальше.
И на пенсию через шесть лет... территориальный отдел не для тебя. Не говори мне что прикипел к работе «на земле».
Как это не странно, прикипел. Я люблю эту часть Берлина, и люди эти мне нравятся.
Брось, я же тебя знаю. Ты до мозга костей ищейка, тебе хочется достойных противников. Хочется реальных изменений. И сейчас, именно сейчас, ты мне нужен. Но как ты наверное сам понимаешь, то что мы здесь делаем...
Не совсем законно.
Ну зачем же так сразу... я бы скорее сказал, не вполне одобряется с точки зрения открытой общественной политики. Но я получил одобрение директора и нескольких друзей полиции с Александерплац. Но у нас не будет непосредственной поддержки службы безопасности. Мне тут политическая полиция не нужна. Мне нужен результат.
Какой именно?
Я собрал команду, кто-то из нашей старой, кто-то из новых. С нами будет работать ещё пара человек, коллег из... скажем так, ведомства со схожими с нашим интересами.
Максимально загадочно звучит Брюм...
Тот глубоко вздохнул, нажал на кнопку телефона.
Лиза, наш второй гость пришёл?
Да, он в приёмной.
Пусть заходит.
Брюм торжествующе откинулся в кресле, с каким то странно предвкушающим выражением лица. Тут Браудер уже нахмурился, что-то явно пошло не так.
В кабинет без стука вошёл высокий статный мужчина чуть за тридцать, сероглазый брюнет но славянские черты лица, мощный подбородок и нос. Костюм не слишком дорогой, штатный, но сидел хорошо, и завершал всё красный галстук. Что-то было в этом мужчине... говорящее само за себя.
Инспектор Герион Браудер. Это... капитан Семён Бабич?
Старший следователь Бабич. Господин Брюм.
Старший следователь Бабич, из эФэСБэ. Это инспектор Герион Браудер, уголовная полиция Берлина.
Инспектор малость оторопел, но потом всё же они пожали друг-другу руки.
Инспектор, руководство одобрило совместную работу с российскими спецслужбами. Дело вышло серьёзно за рамки наших полномочий и возможностей, и нам требуется серьёзная помощь со стороны, людей которые знают эту среду. Господин Бабич работает... в четвёртом отделе?
Четвёртой службе, Экономической Безопасности, господин капитан. В наше введение входит в том числе и организованная преступность и её международные каналы. Украинские, чеченские и турецкие группировки в том числе. Но мы занимаемся не только денежными потоками. Контрабанда оружием, наркоторговля и живой товар у нас в приоритете.
У вас хороший немецкий. Учили в школе?
Да господин капитан.
Da ladno, capitan... vu c Brauderom srabotaetes. Он не один год работал с вашими коллегами из КГБ и МВД РСФСР, в своё время, мда. Чтож, я не смею вас задерживать. Третий подземный этаж, там вас ждут ваши люди. Там уже собраны материалы и копии, по всему тому с чем вам придётся вместе работать. Докладывать обо всём лично мне и только мне. И ещё, камераден... я настоятельно вас прошу, не особо красоваться на улицах Берлина. Наши коллеги из ФСБ приставлены как консультанты, к самому обычному полицейскому расследованию. Вашу совместную работу я советую не афишировать и максимально минимизировать возможную утечку информации. К сожалению, мы живём всё ещё в эпоху жутких стереотипов. И опять же к сожалению, пока ещё новое мышление о едином сотрудничестве не приживается в нашем обществе. Проще говоря — узнают о нашем сотрудничестве, будут очень большие проблемы. В общем... идите работайте, не задерживаю.