Охотники. 1.3.

Самое забавно оказалось то, насколько просто было сбыть машину. То что за всё время что он ехал, его ни разу не остановили — его не сильно удивляло. Вид его машины весь кричал о том, к какой категории она относиться, и что их останавливать нельзя. Но рано или поздно информация о четырёх трупах на парковке в глуши, распространилась бы, и кто-то бы да объявил машину в розыск. Не говоря уже о том — что главарь банды наверняка бы захотел узнать, кто четырёх его нукеров прикокнул. Руслан не мог не отметить что это была безусловно величайшая потеря для человечества. Было 43 урода, а стало всего то 39, какая оказия... в местах где степи сменили холмистые лесостепи, плавно переходящие в леса, был какой то небольшой и довольно зажиточный для этих мест городок. И он вообще без особых проблем, нашёл здесь самый убитый автосервис, и без особых проблем с владельцем похожим на жабу и обладающим харизмой вороватого таксиста — загнал ему «Бэху» за 250 кусков. Что конечно было сильно ниже рыночной цены, но лучше бы всё равно не вышло. И потом, пришлый в чужом месте, кавказец, в «милитари» и с сумкой, это уже привлекает внимание. А если ты открываешь сумку, а там бельё, мыло, зубная щётка, 250 тысяч, разобранный «Макаров», а на самом гражданине несколько ножей... единственное что не было подозрительно, у него был паспорт. Он действовал так как учили, на убитом «местном» автобусе он преодолел двести километров до другого города, чуть побольше. А уже оттуда сел на электричку до точки назначения, ещё 170 километров на северо-восток. Дикая местность стала сменяться всё растущим числом небольших городов и заводов, животноводческих ферм, шоссейные дороги стали втягиваться в узлы автомагистралей, города стали становиться больше. Когда они достигли местного облцентра, чьё приближение было «предупреждено» заранее «вгрызаемых» в окраины огромными строительными рынками вдоль шоссе со складами, бесчисленными пригородными посёлками на многие километры и кварталами уродливых тридцатиэтажек в самых неожиданных местах. Было одиннадцать часов утра, и сверху поливало, обильно и противно. Доезжать до вокзала не было смысла, потому что он бы там просто не прошёл, поэтом выйти Руслан решил именно здесь, в километре от путепровода судя по всему кольцевой автодороги вокруг города.
Он примерно представлял что нужно делать дальше, денег что у него есть ему хватит ненадолго. Любой более-менее серьёзный отель потребует от него официально зарегистрироваться. А селиться в клоповник с почасовой оплатой ему решительно не хотелось. Как раз потому, что ему хотелось в первые за долгое время, выспаться в чистой постели, а не подцепить там в лучшем случае чесотку под вялые стоны соседей. Нужно было снять квартиру, одну из тех которые сдают кому угодно — хотя бы на неделю. Возможно купить что-то из одежды, и поесть. И наверное нужно было купить телефон, а к телефону сим-карту, а сим-карту насколько он знал, без паспорта не продадут. Значит придётся искать того кто продаст «левую» симку. Слишком много задач которые нужно решить. При этом стараться особо не светить деньгами.
Он вышел на типичную открытую платформу, такую же как в «среднем по стране». Народу в это время было не очень много, падающая сверху морось стала превращаться в холодный ливень. Большой рынок, ларьки, «бомбилы» на парковке, маршрутки, люди присутствовали не в сказать что бы малых количествах. Патрульных машин не было, уже неплохо... он вспомнил дом. Он вообще много вспоминал пока ехал. И казалось бы, не сильно это место отличалось от того городка откуда он когда то уезжал. Но после сотен километров по глухим степям, ночёвок в грузовых вагонах, после всего этого пути... граница большого города, мирного, большого города где то в России. В этом было что-то, чувство которое он не мог толком описать. Большой автобус, побитый жизнью трехдверный «ЛИАЗ» шёл до проспекта Кирова, надо думать где то в центре. В окружении преимущественно пенсионеров с местного рынка и разнорабочих южных национальностей, Тимур влился в поток пассажиров успев занять стоячее место, поставив сумку между ног.
Автомагистраль пройдя через кольцевую влилась в город, словно артерия внутри тела она пролегала между огромными жилыми массивами, этот простор обескураживал не меньше чем высота зданий. Брежневская панель соседствовала за магистралями вливающихся в шоссе проспектов, с кварталами сорокаэтажных небоскрёбов, а вдоль трассы стояли прижимистые и широкие мегамоллы. Эстакады, путепроводы и туннели соединяли это всё вместе, объединяя и разъединяя потоки транспорта. Этот город был очень большим, даже огромным, чем дальше они ехали, тем ближе становились кварталы к автомагистрали, а сама автомагистраль всё сильнее становилась похожа на проспект, скоро появились троллейбусы, застройка по сторонам становилась более старинной и солидной, появлялись скверы и аллеи окрестных бульваров. Люди выходили и заходили, публика понемногу менялась на молодёжь, в особенности школьников, уроки у средней школы закончились. Тротуары не смотря на погоды были наполнены народом, а дороги машинами. Он вышел у метро, посреди огромного жилмассива, «отягощённого» какими то учреждениями в старых советских зданиях, офисными центрами, торговыми рядами, высотками подпирающими небо, прижимистыми послевоенными домами уходящими в переулки от метро, и огромного проспекта проходящего мимо. Он как будто бы знал этот город, и совсем его не знал. С магазинами сотовой связи, с алкомаркетами, секс-шопами с розовыми витринами, лавками с шаурмой или хот-догами, кофейнями, крытыми рынками называемыми «торговыми центрами», аляповатой навязчивой рекламой и яркими вывесками на домах. Вокруг него и мимо него, была толпа всех цветов, говорящая как минимум на пяти языках, всех возрастов и всех возможных социальных положений. Они сновали, спешили, двигались в разные стороны, как будто бы потоком, а как будто бы и нет. Он прошёл мимо спуска в метро в виде крытого подземного перехода, шёл мимо ларьков и магазинов. Там дальше начиналась аллея, все жилые дома вдоль которой были частично отданы под торговлю. Он уже достаточно удалился, смотря по сторонам, когда его прямо посреди аллеи тормознул паренёк. Не то что бы «внутренний радар» не сработал. Просто он так долго имел дело только с такими людьми, что это его давно не настораживало. Парнишка лет двадцати пяти, с типично дурацкой чёлкой и причёской «под горшок», смуглый, темноглазый, горбоносый, как и он сам в прочем, в широких синих джинсах и кожанке. Он сам к нему подошёл с расслабленной походкой.
Эээ, брат, Салам.
Салам.
Брат, ты свой вижу. Слушай, тебе телефон не нужен?
Нужен. И мне бы...
Он остановился, изучил пацана. Конечно шпана, но в его ситуации...
Мне бы хату снять, нормальную. На неделю, или как пойдёт. Места знаешь?
Конечно знаю! Я тут всё знаю! Я брат тебя хочешь прям щас отведу?! Пошли, покажу тебе всё!
А не обманешь?
Ээ, брат, зачем обижаешь? Мы же свои, свой своему, по неволе брат.
Тимур хмыкнул, но пошёл за говорливым соплеменником, или кто он там был. Они обогнули дом, прошли мимо какого то салона красоты, прошли через арку во двор. От погоды весь двор был в глубоких лужах, и было грязновато, хотя в целом город не производил впечатления места где процветала разруха, скорее наоборот, всё так аккуратненько... его сопровождающий был как это и принято, ласковый как рахат-лукум.
Ты откуда брат? Не из Дагестана, не?
Из Каспийска.
Аварец?
Лак.
Ооо! Лак это хорошо! Хорошие люди!
Ты меня далеко ведёшь. Мы точки назначения то когда достигнем?
Они сделали ещё один поворот в какой то переулок, это была подсобная часть какого то магазина, тупиковый закуток в той части двора, которая даже из окон домов толком не просматривалась, справа всё подпирала сплошная пятиэтажная панельная стена без окон. Трое ребят, соплеменников его «гида», сидели на грузовой платформе на кортах, ещё один подошёл откуда со дворов. Руслан на себя даже злиться не мог, он просто устал, от дороги, и от того что его постоянно хотят нагреть. Но здесь не степь, их можно и не убивать, но то что эти побегут бежать заявление в полицию он даже не сомневался, эти могут. Там в степи, было зверьё, но они бы «стучать» на то что их отмудохал какой то приезжий не стали бы никогда. А эти вот, запросто. В любом случае, отдавать им всё что у него есть не собирался. Один «соплеменник, в вязанной шапочке, на платформе, сплюнул под ноги.
Ооо, брат, ты кого привёл? Это что, мусор что ли?
Какой мусор, вояка это.
Другой человекообразный организм тоже сплюнул. Тимур был готов поклясться что они все от одной мамы родились, и пяти неизвестных скотов.
Слышь, вояка, есть чего?
Смотря чего ты ищешь.
Чёты борзый да? Братьев наших убивал, да?
Его «гид» стоял ближе всех, засунул руки в карманы, стоял и смотрел на него со злобной улыбочкой.
А ты ведь меня братом называл.
Не брат ты мне. Ты лак, значит ты раб. Ты русне сосёшь, мразь. Мало вас по лесам режут. А вы ещё в другие страны ездите, мусульман убивать? Ты, блядь в камуфляже?
А ты себя я смотрю, правоверным считаешь?
Снова голос подал тот «в шапочке».
Да давай зарежем его на хер и всё.

Со спины послышался оглушительный свист, много о чём говорящий. Все посмотрели на источник шума, со стороны двора шёл здоровенный азиат, не то что бы высокий, сколько широкий в плечах, напоминающих шкаф, в кожаной куртке. Тот и нескольких шагов сделать не успел, как перегородив выход, появилась массивная чёрная, внедорожная «японка» с тонированными стёклами, из машины моментально выскочили пятеро мужиков. «Комитет по встрече жертв ограблений» по вскакивал с мест, но убегать не стал, было некуда. Уже шестеро серьёзный мужчин, как правило солидной комплекции, встали напротив, Тимур сразу понял, по обуви, по манере одеваться, по выправке и комплекции, кто это таки. Его «гид» неожиданно отошёл шагов на пять к своим соплеменникам, а на его место встал среднего роста, светловолосый мужичок в длинном пальто, с открытым добродушным лицом и обаятельнейшей улыбкой. Он быстро осмотрел Руслана.
Служил брат?
Допустим...
Да ты не тушуйся. Я заранее прошу прощения. Вообще это мой район, но тут у нас кое кто от рук отбился, поляну не сечёт.
Один из пятерых подал голос.
Слышь! Это кто решил...
Один из бойцов, достал «Ярыгин», мгновенно взвёл его и направил в толпу, те сразу передумали разговаривать. Главарь «спасителей» тяжело вздохнул.
Вот видишь с кем дела иметь приходиться? Один из наших у метро прогуливался, увидел что Асланчик тебя к своим пацанам подманивает, решил проследить и не прогадал. Совсем уже суки охуели, средь бела дня...
Ты кого сукой...
Рот свой закрой, падаль!
Главарь откашлялся.
Так ты служил?
Было дело.
В городе недавно, или вообще проездом?
Как пойдёт. Пока мне тут не очень рады.
От лица жителей нашего города, искренне прошу прощения. Жрать охота солдатик?
Не без этого.
Я тут один шалман знаю минутах в десяти езды. Грузинская кухня, закачаешься, поехали?
Тимур хмыкнул. Почему бы и нет?
Не вижу причин отказываться.
За-е-бись. Прошу на борт.
Тимур пошёл садиться спереди. Главарь брезгливо посмотрел на «комитет по встрече», потом кинул тому самому азиату.
Наказать. Только не убивать.
Тимур кинул последний взгляд на неудавшихся гопников. Они очень вежливо и заискивающе просили с ними ничего не делать. Но покуда один из бойцов не опускал пистолет, остальные уже расслабленно шли в их сторону. Для этих ребят это был никакой не бой, даже близко. Развитие этой истории они уже не увидели, потому что машина резко сдала назад и поехала вокруг детской площадки в сторону выезда. Главарь протянул Руслану руку.
Филлип.
Тот крепко пожал руку.
Руслан.
Где служил, браток?
28я-гвардейская.
Всю кампанию?
Считай да. А потом...
Частники?
«Циклон».
Филлип понимающе и сочувственно покивал.
А я в «Авангарде». А до этого, шесть лет, «Балтфлот»... всякое там бывало. Добро пожаловать домой браток.

...