Корпоративные Тайны 2

Продолжение вот этого. А то вдруг кто забыл.
https://teletype.in/@fuflopisatel/825275.html

Они прошли через белоснежный холл, наподобие погрузочной зоны в подвале. Те же стальные пластины, тот же белый свет. Только размах меньше. Всё это выглядело как внутренности космического корабля. Автоматическая дверь слева открылась. За ней был так же совершенно космический объект. Коридор с прозрачными стенами из бронестекла с обеих сторон. Только вместо марсианского пейзажа или космоса, огромные помещения в бело-сером и синем свете. За окнами полдюжины ребят в белых комбинезонах с голову до пят, словно сбежавшие из сай-фай триллеров девяностых годов прошлого века, ходили между многочисленным и явно непростым электронным оборудованием и деловито занимались некой, на первый взгляд непонятной деятельностью. В центре каждого из четырёх помещений по коридору, располагались большие белоснежные и явно герметичные контейнеры длиной метров в пять и шириной около трёх, с небольшими окошками то в одном то другом месте. Эти баки явно являлись вместилищем неких испытываемых объектов. Забавно что из ребят в белом на гостей внимания никто не обратил. По всей видимости работа отнимала всё их внимание.
Из какой стали делаются протезы? – тоном учителя средних классов спросил Андерс. Джон в общем то сразу понял что вопрос задан ему.
- Титан в основном. Для особо сложных и дорогих - хром. В серой зоне как правило металл дешевле, но там и протезы дрянь.
- Правильно. Эти сверхпрочные камеры способны выдержать температуру от минус тысячи до плюс трёх тысяч градусов по цельсию. Давление до десяти тысяч атмосфер. Они обошлись нам дорого, на благодаря им мы можем прокатывать стальные детали наших протезов в максимально экстремальных условиях. Случится может всякое, а поскольку добрая половина всех наших клиентов военные...
- А недобрая половина?
Андерс посмотрел на собеседника улыбнувшись.
- У вас очень хороший русский, гораздо лучше чем был у меня поначалу.
- Мне нравилась русская литература. Поэзия в основном.
- В армии пристрастились?
- На самом деле раньше, моя мама в своё время очень увлекалась литературой различных стран. Из русских она любила Лермонтова, этого старого солдата, говорила что он ей напоминал нашего отца. Прививала нам способность к языкам...
Джон запнулся. Обычно он так много о себе не выбалтывал в принципе. И уж тем более тем кого видел первый раз в жизни. Конечно эта информация никак бы ему не навредила. А «растопить лёд» могло быть полезно для будущего. Но всё это было ему не свойственно. Но Андерс оказывал на него странное влияние, возникало упорное ощущение что он этого человека знал уже давно. Аура видимо у него была такая, положительная. Он решил сменить тему.
- А что вы сейчас испытываете? Новый модельный ряд?
- В том числе, но не только. Повернёмся ка.
Они повернулись в другую сторону. Джон отметил что стёкла вообще не пропускают звук, абсолютно. И прикинул примерную стоимость, и что важнее, прочность этих стен. На прочной стене из неизвестного материала была распростёрта трёхметровая пластина. Она вся была в дырах и царапинах, вмятинах и углублениях. Он уже видел подобное испытательное оборудование. Автоматические стрелковые установки, всех калибров, любой убойной мощи. От мелкашки до крупнокалиберного пулемёта. Они стреляли как по очереди, так и в разнобой, одиночными и короткими очередями. В отдельном от большого стрельбища помещения, в защитном боксе, попадания фиксировали двое. Один проверял полученные данные, второй их куда то вносил.
- Ваша новая броня?
Она самая. - Виктор был доволен как удав. - Пока она слишком тяжела для индивидуального ношения. Но способна выдержать очередь из калаша в пузо с трёх метров. А когда будет готов источник питания, мы установим это на наше шасси.
- И сколько будет стоить эта броня? Относительно жизни солдата?
- Нас слишком мало, а вот враждебных соседей по планете почти четыре миллиарда. Так что на обмундировании для спецов правительство не экономит. А через несколько лет многие правительства стран союзниц с руками оторвут.
Эта технология изменит поле боя. - Сказал Андерс. - Всё равно что изобретение стальных доспехов в древнегреческую эпоху. Главное что бы кто-то не придумал как использовать порох, раньше чем мы.
Концерн «Калашникова» для нас новое оружие готовит. - Виктор не скрываясь хорохорился. - Пока в рамках прототипа, но всё же. Встроенный в костюм индивидуальный боевой комплекс. Обещали показать ближе к новогодним праздникам.
- Привет японским аниматорам.
- И им тоже. В самолёт пока трансформироваться он не научился. Но уверяю, лет через пять он сможет делать и не такое.
- А я фильм вспомнил... ну этот, с Эмили Блант кажется. Там ещё было перемещение во времени было.
- Иногда я забываю насколько ты старый.
- На себя посмотри!
Они двинулись в след за Андерсом дальше, всё так же не торопясь, к дверям в следующую часть коридора.
- Я не хочу заглядывать слишком далеко в будущее. Но мы сейчас вовсю экспериментируем над синтетическими биосистемами. Которые как известно являются неотъемлемой частью создание искусственных нервных систем. Но через несколько лет мы сможем продвинуться дальше.
Вы говорите о создании репликантов? - хмыкнул Джон.
- Слышу в вашем голосе скепсис, но если мы можем нарастить искусственную мышечную массу, почему мы не можем создать полностью идентичного человека с нуля?
- Андерс, вы меня поймите правильно. Я солдат а не учёный. Но мне кажется что человеческий мозг, устройство гораздо более сложное чем даже самый сложный самообучающейся процессор.
- Ты прав. На эти опыты уйдут скорее всего десятки лет. Но вот насчёт создания тела, я настроен более оптимистично. Это шанс на полноценную жизнь огромному количеству людей, которые лишились такой возможности.
- Можете считать меня заскорузлым мракобесом со среднего запада, которым я и являюсь. Но ведь не просто так говорят, что глаза это зеркало души. А тело человека это его храм.
Андерс остановился что бы с любопытством посмотреть на собеседника. Они стояли уже у самой двери. Джон немного опешил, но раз уж начал говорить... Виктор наблюдал на всё происходящее с интересом.
- Улучшать человеческое тело, дать возможность людям стать лучше, поправить здоровье, это чудесно. Но я понимаю о чём вы говорите, о смене тела, о физическом бессмертии. Но это... спорно, как минимум. Человек не просто так ограничен в своей возможности жить одной жизнью.
Андерс улыбнувшись кивнул, ответ ему явно понравился. - Изменения всегда пугают, это нормально. И ваши опасения мне вполне понятны. Я и сам часто об этом думаю. Но давайте посмотрим на это с такой стороны. Раз всевышним нам был дан разум, значит возможность улучшать и развивать себя - часть общего замысла. Ты можешь парировать мне аргументом об атомной бомбе. И будешь прав... но на всё неизведанное нужны десятилетия обдумываний. Наши робкие шаги в направлении будущего, будут осмысливать люди, что родятся гораздо позже чем мы умрём. И это правильно, всему своё время. А теперь, господа, вы увидите то что представляет собой основной род нашей деятельности.
За очередными дверями было два длинных лестничных пролёта, выход в другой корпус лаборатории.
Виктор пояснял. - Каждая лаборатория, это отдельный корпус-секция внутри здания, занимающими как правило несколько этажей. Так что этажность здесь очень условная, и нужна скорее что бы создать путаницу. На все этажи и лаборатории ведёт только два центральных лифта, общая на всё здание пожарная лестница имеется только по южной стене здания, скрыта от глаз стеклом. Все остальные лестница разбросаны в разных местах. Одни корпуса соединены грузовыми лифтами и отдельными лестницами, другие строго изолированы. Но это я тебе ещё покажу.
Они спустились ещё одних широких дверей. За ней на сей раз была не только лестница но пандус словно смотровая с видом на этаж внизу. Здесь уже можно было сквозь мутное зелёное стекло увидеть город внизу, но смутно, хотя окна и были большими. А внизу под балконом располагались многочисленные рабочие места. Люди в белых халатах сновали туда сюда, на сей раз защитных костюмов у них не было, но на некоторых были комбинезоны схожего цвета. На столах и рядом с ними в специальных прозрачных боксах располагались запчасти или цельно собранные искусственные органы или же их черновые варианты. Как заправские механики, учёные в ручную под светом мощных ламп, корпели над всем что лежало у них на столах. Соединяя шарниры, проверяя на проводимость электричеством материалы обшивки, смотря как работают сердечные насосы и как сгибаются искусственные суставы.
Знаете что по настоящему страшно во всей нынешней эпохе? - Спросил Андерс, положив руки на перила и смотря вниз. - Инфляция человеческой жизни. Люди всегда стремились найти способ защищаться, или же нападать. Это не плохо само по себе, не научись мы делать орудия из бронзы, мы бы никогда бы не стали тем кто мы есть. Но примерно лет триста назад, ситуация вышла из под контроля. И с каждым новым десятилетием, каждая новая бессмысленная война становилась всё более жестокой и разрушительной. И вся трагедия человека в том, что он не учатся на своих ошибках. Урок Франко-Прусской войны не был поучительным, и меньше чем через 50 лет Европу сотрясла новая чудовищная война. Первая мировая шокировала людей всего мира до глубины души, затронула каждую семью во всех странах Европы и не только, но этот шок не остановил новую мировую войну. Промышленность, наука, познание, медицина, энергетика. Всё это развивалось, но никогда не развивалось в таком темпе как возможности по уничтожению человека себе подобных. И в какой то момент мы пришли к тому, что даже без ядерного оружия, мы способны убить сотни миллионов человек. Нажатие кнопки, и исчезает с лица земли больница, ещё одно нажатие и исчезает целый квартал. А ведь любой современный фронтовой бомбардировщик несёт на себе полтора десятка таких бомб.
Дело не в том, что есть такая возможность. А в том у кого она есть. Когда то воинское искусство измерялось способностью обращаться с мечом, это было благородно и честно, и отсеивало всякий сброд. Потом род людской открыл секрет пороха и создал огнестрел. Однако тогда всё тоже не было так плохо. Даже тогда было важно умение, опыт. Как по мне, всё испортил Гатлинг, создав пулемёт. В этот самый момент мы прошли все мыслимые точки невозвращения. Когда убийство сотни человек стало вопросом нажатия на спусковой механизм.
Интересная точка зрения... и ты считаешь что мы заслуживаем быть теми, кто обладает самым смертоносным оружием? Потому что мы не сброд?
В какой то момент истории, всё что имеет значение, становится лишь то готов ли ты драться за своё выживание. Нам не оставили другого выбора. Сейчас наше превосходство в технологии и оружии, это пожалуй последнее что всё ещё удерживает нас от похода южан на север, который для нас может стать последним.
И всё равно всё это приводит лишь к новым жертвам. Новые и новые, и новые... Вы хотели понять что мы тут делаем мистер Риддл? Мы пытаемся отменить инфляцию жизни. Дать человечеству то что она заслужило и уже давно. Прекратить страдания, обнулить счётчик бесконечных потерь. Мы как вид заслужили второй шанс, даже если наша планета хочет нас убить. Мы сможем победить все болезни и недуги, мы сможем продлить жизнь на десятки а может и сотни лет. Воспользоваться данным нам Богом правом развиваться и творить, улучшать свою жизнь и самих себя. Мы почти убили нашу планету, отравили её, из-за нас началось массовое вымирание. Мы почти убили в себе всё что делает нас людьми, в первые в истории убив в войнах почти полмиллиарда человек, за десять лет. И теперь наша планета нас мстит, трясёт нас землетрясениями, сдувает ураганами и смывает наводнениями, ареал обитания сокращается, климат становится нестабильным. Но мы здесь, живы и работаем. Наши города становятся более безопасными. Наши технологические и гуманитарные возможности растут. Раз мы здесь, значит мы достойны второго шанса.
Американец не нашёлся что ответить, от неловкой паузы его спас невысокий слегка смугловатый мужчина южной внешности, средних лет. Одет он был в светло серый рабочий комбинезон. Он помахал им, и приветливо заголосил на сносном русском, с каким то очень узнаваемым акцентом.
Андерс? Виктор? Очень рад. И вам здравствуйте.
Алонзо. Это наш новый сотрудник службы безопасности, Джонатан Риддл.
Мужчина улыбнулся и пожал руку гостю, рукопожатие было крепким.
Джон, это доктор наук Алонзо Манчини. Замглавы начальника отдела научных разработок в области протезирования.
Джон... Айова или Канзас?
Канзас.
Алонзо улыбнулся во все 32 зуба. Но не «по американски», искренне.
Бостон. Эм-Ай-Ти.
32-й полк. Армейские рейнджеры.
Рад видеть земляка. Нас старых добрых янки, здесь в этой компании не так уж и много. Здесь совершенно не с кем обсуждать бейсбол.
Но бейсбол давно уже не тот.
Золотые слова. – Он вопросительно посмотрел на Андерса. - Вы хотите что бы я провёл экскурсию?
Нет, доктор, я знаю что вы сейчас заняты. Я бы сам хотел показать нашему новому коллеге всё что здесь происходит. Кстати как идут работы по шестому поколению?
Превосходно! Хоть я и полагал, что сделать лучше чем было невозможно, я рад что вы с Улановым меня переубедили. Уровень соотношения энергозатрат относительно эффективности работы поражает.
Джон ухмыльнувшись заметил как Виктор стараясь держать руки низко, пальцами изображал разговор двух людей.
Какова температуры биоплазмы при этом?
Держится в пределах допустимых значений. По крайней мере первые несколько часов.
Завтра должны прибыть новые реагенты для системы стабилизации температуры. Ройчек должна принять. Проконтролируешь процесс?
Да Андерс, обязательно. С вашего позволения... Джон? Виктор?
Взрослый и достойный муж с глазами горящими как у восторженного ребёнка, доктор направился обратно к коллегам.
Алонзо был один из ведущих инженеров «Вортек Дайнемикс» - сказал Андерс, хотя было ощущение что он разговаривает больше с самим собой чем отвечает на немые вопросы. Сам он явно не мог долго устоять на месте, и повёл гостей куда то дальше по лаборатории. - Корпорократы из «Хаузер Ультима» предлагали ему должность главного инженера. Но он отказался работать на них, потому что не хотел что бы его наработки использовали для боевиков, которые убивают людей на американской земле в грязных корпоративных войнах. Они с семьёй были в лагере беженцев «Ладога», откуда я его выдернул. А сегодня он один из лучших специалистов в мире в своей области.
Уверен это можно сказать про всех наших сотрудников. - как бы совершенно не подначивая заметил Виктор.
Нарываешься на похвалу?
Нет Андерс. Я бы не посмел. Просто констатирую факт.
Джону показалось, что начальник улыбнулся, впрочем не надолго. А меж тем они шли через встревоженный улей. Сотрудники, учёные и лаборанты, инженеры, в белых халатах или же рабочих комбинезонах, ходили вокруг столов и занимались бурной деятельностью. Рабочий процесс фиксировался на десятки камер, уходящих в рабочие архивы. Учтённые математические данные постоянно вбивались в базу данных.
Сколько всего сотрудников в компании? - спросил американец, внимательно смотря по сторонам, впитывая информацию.
В комплексе полторы тысячи сотрудников, не считая лиц обеспечивающих безопасность силовых структур. В самой компании, порядка семнадцати тысяч сотрудников. Из них примерно половина, это научный и производственный персонал. - Ответ Виктора был чёткий, как будто он ждал вопроса. Основные данные всегда записаны где то на подкорке.
Много иностранцев?
До трети сотрудников. Но сейчас такая картина в среднем по всей стране. Из лагерей как ты знаешь, выгребают в первую очередь лиц с образованием...
Да, лагеря.
Джон знал, что по крайней мере по бумаге, лагеря в России отличаются от лагерей в остальном мире. Лишь временное размещение, есть охрана порядка внутри, постоянное медобслуживание, даже школы. Но лагерь беженцев это лагерь беженцев. А после того что было в Индии...
Снова слово взял Андерс. - Количество людей бегущих к нам уже исчисляется миллионами. Россия огромная страна с богатейшим потенциалом для развития. И нам нужны рабочие руки, всем места хватит. Но проблема в том, что почву нужно подготовить... русских мы всегда видели как жутких расистов. Но в результате они приняли всех. Взамен они требуют лишь жизни по их законам и правилам, что абсолютно справедливо. Даже на примере этого города видно, что он готов принять любую культуру. Но он её переработает. И на выходе всё равно получится что-то русское. Это нехорошо и неплохо. Это просто факт. К тому же, Маршалы достаточно мудры в своей национальной политике. Есть социальное деление созданное капиталистическим устройством, но оно так и не скатилось до уровня сегрегации, эта страна никогда не была Америкой. Да и Европой тоже. Здесь всё было проще, и сложнее одновременно. А уж после Жатвы...
Они достигли некоего внушительных размеров закрытого бокса. Крупный контейнер, занимающий приблизительно двадцать квадратных метров, стоявший у восточной стены. Многочисленные оранжевые и красные линии на нём, сигнализировали о его повышенной важности, узлах коммуникаций проходящих повсюду. Табличка у бронированной двери гласила «Лаборатория числительного анализа и алгоритмизации».
Серьёзная охрана данных? - Сказал Джон, не без интереса смотря на контейнер.
Всё в этой лаборатории, украсть или вынести практически невозможно. Но если даже и возможно, это лишь плоды трудов, повторить наш успех сложнее чем кажется. А вот в таких вот боксах, в каждом отделе, хранятся исходные научные данные, кропотливые годы работы лучших умов мира...
Проводник открыл дверь и вошёл вовнутрь. Внутри было совсем не так светло как в лаборатории. Тут скорее царил уютный полумрак тёплых жёлтых ламп. Здесь было прохладно, огромные шкафы серверов стояли под несколькими массивными вытяжками. За шестью рядами серверных шкафов слышался как показалось Джону, какая то воистину древнее но весьма мелодичное британское техно. Андерс и Виктор уверенно направились между вторым и третьем рядом шкафов, и первый не без удовольствия продолжал.
Все расчёты проводимые здесь, здесь же и остаются. Никакой сигнал не способен пробиться через эти стены. Доступ к данным предоставляется только сотрудникам работающим здесь, они имеют право выносить или же заносить сюда сторонние данные, и больше никто. Люди сидящие здесь, занимаются одной из самых важных работ в нашей сфере. Именно на них всё и держится! Здесь одни из лучших, и самых не понятых умов, физики и математики.
Они достигли конца помещения. На большом, напоминающим пилотское, кресле, восседала некая особа. Молодая женщина невысокого роста в белом халате, в больших очках виртуальной реальности, работала сразу с тремя интерактурами, щёлкая по ним со скоростью пианиста виртуоза. Перед ней на стене висел большой экран, на которым появлялись и уходили в никуда просто безумное безумное количество расчётов. Хотя учёной этой явно было без надобности, она была полностью погружена в процесс, под то самое британское техно, играющее умеренно громко. Андерс посмотрел на подчинённую взглядом, не свойственным мужчинам его возраста по отношению к молодым женщинам и девушкам. В этом взгляде на миг прочиталась какая то отцовская нежность. Он встал слева от её плеча и смотрел на экран.
Позвольте представить доктора математических наук и всемирного специалиста в теории построения создания моделей вычисления численных данных, Юнче Бальбин Люнг. Одного из ведущих в моей компании специалистов по обработке массивов данных. Именно она проводит расчёты по всем важнейшим проектам. Она гений, самородок своего рода.
Внезапно девушка прекратила работать и неторопливо сняла очки.
Ох, господин Андерс...
Ничего не говори, ты делаешь важную работу. Это я отвлёк тебя зазря. Я знакомлю с рабочим местом нового безопасника. Знакомься, это Джонатан Риддл.
Девушка посмотрела на гостя, и её глаза на секунду расширились от сильного удивления, но она быстро сделал вид что всё нормально. У Джона так сходу подавить удивление не вышло, но он понадеялся что этот эффект остался незамеченным. Его утренняя пассия смотрела на него из кресла, скрестив ноги.
Здравствуйте, меня зовут Юнче Люнг... и... меня наверное уже представили.
Она у нас сама скромность Джон.
Джонатан... просто Джон.
Чтож, мне приятно познакомиться с вами.
Они друг другу чуть поклонились. Краем глаза американец посмотрел на Виктора, который со всех сил сдерживался что бы не улыбнуться. Дико захотелось ему за это пинка отвесить. Наверное директор тоже бы заметил что либо, да только вот его мысли уже унесли его очень далеко.
Раз мы здесь закончили, думаю нам пора идти дальше. Покажу вам отдел нейробиологии и...
На поясе у Андерса запищал смарт. Он взял его в руки, и сразу стал выглядеть озабоченно.
Виктор, покажи нашему новому другу его рабочий кабинет. Возможно вы мне сегодня понадобитесь.
Всё в порядке?
Михаил пишет из Бишкека. Просит разговора тет а тет, я поднимусь к себе для сеанса.
По телефону можно было поговорить где угодно, в своей компании. Видимо речь шла о сеансе спутниковой связи, возможно даже правительственной линии.
Мы нужны Андерс?
Нет, я хотя бы должен понять о чём речь.
Директор вихрем направились к выходу, безопасник пошёл следом. Джон снова посмотрел на Юнче.
Музыка продолжала играть, и девушка ритмично набивала ритм на подлокотниках, своими тёмно синими ноготочками. Миниатюрная, но с очень живым лицом, с глазами требующих внимания и ласки. Она была почти что и не накрашена, самый минимум, но ей это было и не нужно. Она не сказала не слова, просто очень двусмысленно улыбнулась, изобразила пальцами сотовый телефон и приложила к уху, потом «кинула» указательный палец в его сторону. Американец улыбнувшись снова поклонился и пошёл к выходу. Коллега ждал его у выхода из бокса уже один. Хорошо стоял, в узком проходе...
Ты редкостная сволочь, ты в курсе?
Что? Неужели не понравилась?
Захотелось от души дать коллеге в живот, но Джон сдержался.
Эй, у нас тут не Америка! У нас можно...
Виктор.
Да-да?
Заткнись.

А слушает Ююнче, вот это вот. Есть у девушки вкус к музыке.

Закончил главу блин!
http://samlib.ru/editors/a/abramjan_a_d/563.shtml