(1736) Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Произведения 1927-1936. Воронята
Читать - Маргарита Хемлин. ЖЕЛЕЗЯКА - https://teletype.in/@funtofil/351907.html
Старший брат Жени и Даши, Митрофан, жил дома, но имел такую специальность, что уезжал часто в командировки исправлять весы, и так неделями: приедет, побудет день-два, и опять его посылают.
Он высоко ценил это свое уменье и негодовал, когда его называли слесарем. Тогда он говорил торжественно:
– Сле-сарь?.. Нет-с, это дело у нас не пляшет!.. А ну, пошлите-ка слесаря к десятичным весам, какие врут, и что он там в них узнает! Где они врут и как они врут, – это все надо найти, разыскать, pa-аз!
А второе, – как он будет исправлять фальшь? Он, слесарь, что с собой возьмет на работу? Напильники? Не пля-яшет!.. А я вот, я с одной такой палочкой езжу, и больше у меня в карманах ничего!
А что же это за волшебная палочка такая? Хотите знать, могу объяснить. Это называется карборун – камень такой есть твердый, что даже он стекло, как алмаз, режет почем зря, – вот!
Хотите, на каком угодно стекле черту проведу! Разумеется, это не камень настоящий, а только от него осколочки мелкие, и они вместе слепляются, понятно вам? Слесарь, кроме напильников своих, что он знает?
А в весах, вам известно, какая сталь бывает? Поди-ка к ней с напильником сунься!.. Мне же, кроме того, дают весы и не знают даже, фальшат они или не фальшат. Я им испытание должен сделать!..
У меня, конечно, с собой разновес самый точный, госвесовский (называется учреждение наше Госвес), и вот беру я этот разновес и на доску весовую ставлю. Тут опять вопрос, куда же я должен поставить?
Доска же имеет четыре угла, и вот я все эти четыре угла проверить должен, который из них фальшит и насколько он именно фальшь свою показывает? Ведь это же все надо в точности знать,
а слесарь, разве он это знает? Один угол на такую долю соврет, другой на такую, а как это высчитать, насколько они в общем? Это опять все я должен сам, потому что кругом народ – баран!
Весовщик какой-нибудь, скажем, на станции, он знай себе свои гирьки кладет, да туда-сюда муфту двигает, – весы ему кажутся вполне верные, а он себе может на них вполне изолятор заработать…
Такой был случай, что большую партию сахару на станции одной грузили, а на другой принимали. Грузили тысяч сорок кило, а получили на пятьсот кило меньше. Вот тебе и усушка-утечка!
Каким же это образом вышло? Ясное дело, что весовщик замошенничал! И дома везде обыск и следствие – вполне взяли в оборот, а сахару нет! И кругом говорят: весовщик этот давно работает, и за ним не замечено.
Однако советское добро пропасть не должно. Ну, раз сами найти не могут, к нам в Госвес посылают на всякий случай: весы проверьте. Я тогда командировку получаю на эту станцию, – смотрю, правильно: весовщик не воровал, а весы воруют!
Они, правда, хотя и воровали не так много, а на большой партии вполне порядочно вышло: пятьсот кило сахару, это только шутка сказать, а поди-ка его купи! Вот таким манером я человека из изолятора и вытащил…
Человек же этот до того мне был благодарен: «Ты, говорит, меня прямо спас!» А, разумеется, спас. Весы же мне приходится проверять всякие: и базарные, и рыбные, и станционные, и на фабриках, на заводах…
Бывает, что все четыре угла правильные, а середина показывает: ворует! А кто этого не знает, тот на середину и не посмотрит даже. Так вот, надо все выверить и, где лишнее, карборуном снять…
Опять же и для этого надо глаз меткий иметь, а то снимешь больше, чем надо, еще хуже весы испортишь… А то говорят тоже – сле-сарь!