Аргументы в пользу жесткого разрыва с Китаем Никогда в истории человечества страны с такими радикально отличающимися экономическими и политическими системами, как Соединенные Штат
Никогда в истории человечества страны с такими радикально отличающимися экономическими и политическими системами, как Соединенные Штаты и Китай, не предпринимали попыток экономической интеграции. До современной эпохи не существовало ни рынков, ни технологий, способствующих такому проекту. Во время холодной войны, столкнувшись с подобными разногласиями, Вашингтон и Москва оставались экономически далеко друг от друга. Открытие PepsiCo советского завода по розливу стало новостью на первых полосах газет в 1972 году, и, поскольку рубли не конвертировались в доллары, Советы заплатили за оборудование для розлива водкой. Неудивительно, что глобализация набрала обороты только после падения Берлинской стены.
В первые годы после окончания холодной войны американские теоретики и политики игнорировали потенциальные риски интеграции с авторитарным государством. Глобализация была основана на либеральных экономических стандартах, демократических ценностях и культурных нормах США, которые считались само собой разумеющимися экономистами и внешнеполитическим истеблишментом. Соединенные Штаты устанавливают правила для международных институтов и транснациональных корпораций, большинство из которых были либо американскими, либо в значительной степени зависели от доступа к американским технологиям и рынкам. В этих условиях экономические запутанности рассматривались как возможность для Вашингтона оказывать влияние и навязывать свои правила. Вторжения на один рынок и искажения его другим были стратегией Вашингтона, а не его проблемой.
Когда в конце 1990-х годов Китай был принят в международное сообщество, он все еще был развивающейся страной. Его ВВП составлял примерно одну десятую ВВП Соединенных Штатов, и в 1999 году он по-прежнему был одной из беднейших стран мира на душу населения, занимая место между Шри-Ланкой и Гайаной. Лидеры США по всему политическому спектру были уверены, что, поощряя интеграцию Китая в мировую экономику, они могут гарантировать, что страна станет конструктивным участником мирового порядка во главе с США. Президент США Билл Клинтон говорил от имени многих, когда заявил, что вступление Китая во Всемирную торговую организацию связано с «чем-то большим, чем наши экономические интересы; Очевидно, что это отвечает нашим национальным интересам».
Так не вышло. Вместо этого Китай быстро стал, по некоторым меркам, крупнейшей экономикой мира и мощным противовесом влиянию США. Контролируемая государством экономика и все более авторитарное руководство подорвали американские инвестиции, цепочки поставок и институты. Усилия Пекина по использованию глобальной интеграции для усиления мощи Китая и нанесения ущерба интересам США участились. Китайское правительство использовало доступ к рынку, чтобы принудительно передать технологии американским фирмам, включая Westinghouse, General Electric и Microsoft. Он доминировал на мировых рынках, наводняя их субсидируемыми товарами, включая солнечные батареи, и вынудил Национальную баскетбольную ассоциацию и ее игроков унизительно молчать о нарушениях прав человека в Китае.
Фундаментальная проблема заключается в том, что свободная рыночная экономика Соединенных Штатов несовместима с экономикой, контролируемой китайским государством. Свобода и демократия в США противоречат авторитаризму Коммунистической партии Китая. Соединенные Штаты должны порвать с Китаем, иначе они будут безвозвратно коррумпированы им.
ВРЕМЯ ГУЛЯТЬ
По-видимому, если бы американские политики знали в 2000 году то, что они знают сейчас о траектории развития Китая, они бы не проводили безрассудный эксперимент по тесной привязке экономики США к более крупной, контролируемой коммунистической, авторитарной диктатурой. Но вместо того, чтобы признать свою ошибку, многие в Вашингтоне, похоже, полны решимости придерживаться курса, питая иллюзию, что они могут конструктивно влиять на политику Китая посредством постоянных усилий по примирению, даже несмотря на то, что Пекин не проявляет желания отвечать взаимностью.
Министр финансов США Джанет Йеллен заявила об этом в апреле, предвидя «растущий Китай, который играет по правилам» и способствует «растущему спросу на американские товары и услуги и более динамичным отраслям промышленности США». В июне она заявила Комитету по финансовым услугам Палаты представителей, что «мы выигрываем, а Китай выигрывает от торговли и инвестиций, которые максимально открыты». Советник по национальной безопасности Джейк Салливан выдвинул аналогичный аргумент в своей речи об экономической политике в апреле, описав стратегию администрации Байдена как «снижение рисков и диверсификацию, а не разъединение». Салливан говорит, что ему нужен только «маленький двор и высокий забор» для защиты узкого набора критически важных военных технологий США. В противном случае коммерция должна продолжать процветать.
Эта позиция неправильно понимает проблему, связанную с интеграцией рынков США и Китая, которая не только и даже не в первую очередь связана с национальной безопасностью. Хотя эта проблема огромна, даже если завтра Китай разоружится, убедительно отказавшись от каких-либо устремлений за пределами своих границ, его экономическое влияние останется глубоко разъедающим возглавляемую США систему демократического капитализма. Эта система основана на предположении, что экономические субъекты свободного рынка, преследующие свои собственные интересы, а именно прибыль, также будут продвигать общественные интересы. Если все играют по одним и тем же правилам, правительство ограничивает непродуктивное поведение и поддерживает прочную социальную структуру, которая поддерживает работников и их семьи, такой рынок может привести к беспрецедентному процветанию. Но если свободный рынок вступит в контакт с мощным, контролируемым государством рынком, в котором иностранные политики сделали служение своей нации словом и делом путем к наибольшей прибыли, слишком много компаний и инвесторов сделают именно это.
Обращение к американским фирмам и рабочим с просьбой конкурировать со своими китайскими коллегами и работать на китайском рынке дает Коммунистической партии Китая право формировать распределение американского капитала и условия на рынке труда с противоположной стороны Тихого океана. Если американские фирмы стремятся максимизировать свою прибыль, а наибольшую прибыль можно получить, пресмыкаясь перед КПК, то это то, что будут делать американские бизнес-лидеры. Искажения, которые Пекин вносит на китайский рынок, становятся искажениями на рынке США. У Вашингтона не остается иного выбора, кроме как противостоять собственному вмешательству. Свободная торговля перестает быть логическим продолжением свободного рынка, а вместо этого подрывает его.
Вместо того, чтобы искать так называемые провалы рынка и разрабатывать индивидуальные вмешательства, которые могли бы повысить экономическую эффективность, Вашингтон должен обратиться к прямолинейности и смелости. Цель не должна состоять в том, чтобы сделать интегрированный китайско-американский. рынок работает лучше, но препятствует и препятствует функционированию такого рынка в целом. Торговля товарами по-прежнему может происходить на расстоянии вытянутой руки и с учетом тарифов, которые защищают интересы США. Но инвестиции не должны течь ни в одном из направлений. Совместные предприятия и научно-исследовательские партнерства должны быть прекращены. Возможно, когда-нибудь Китай либерализуется и у него могут сложиться прочные экономические отношения. Но американские политики не должны питать иллюзий относительно того, что такая реформа произойдет в ближайшее время или что дальнейшие уговоры или возня с американо-китайскими отношениями помогут. Вашингтон должен прекратить попытки восстановить этот брак и, ссылаясь на непримиримые разногласия, перейти к скорейшему разводу.
ОПАСНЫЕ ЗАПУТАННОСТИ
И США, и Китай имеют масштабные инвестиции в экономику друг друга, что создало серьезные проблемы для защиты интересов США. Американские граждане и фирмы направляют капитал и технологии в Китай, стремясь увеличить свою финансовую прибыль, как правило, не задумываясь о том, помогает это или вредит Соединенным Штатам. Фактически, поступая таким образом, американские инвесторы продвигают цели авторитарного правительства, которое не проявляет угрызений совести, манипулируя иностранными инвесторами и используя доступ к рынкам для продвижения своих национальных интересов. Самый последний пример этого произошел в июле, когда по просьбе Пекина Tesla подписала письмо, в котором пообещала сократить свою ценовую конкуренцию с конкурирующими китайскими производителями и укрепить «основные социалистические ценности» в Китае.
С другой стороны, китайские инвестиции в Соединенных Штатах почти всегда прямо или косвенно контролируются КПК. «Часть экономической стратегии Китая опирается на приобретение иностранных компаний, их технологий и данных посредством приобретений, поддерживаемых правительством», — предупредил посол Роберт Лайтхайзер в своем выступлении в Конгрессе в мае. «В результате, когда китайские фирмы приобретают американские активы, они часто не принимают бизнес-решений, мотивированных прибылью. Вместо этого они действуют, чтобы продвигать национальные интересы Китая». Тем не менее, Вашингтон мало что сделал для ограничения того, как используется этот иностранный контроль. Сама по себе американская модель свободного выбора частных субъектов имеет явные преимущества. Однако в контакте с китайской моделью он глубоко уязвим.
Законодательство США не предназначено для решения проблем, вызванных экономической интеграцией с контролируемым государством рынком. Рассматриваются только определенные организации, технологии и транзакции, в противном случае торговля остается свободной, а инвестиции неограниченными. Это «маленький двор и высокий забор» администрации Байдена, который способствует дальнейшему запутыванию финансовых потоков и собственности и, таким образом, дальнейшей подрывной деятельности на американском рынке. Даже в том, что касается национальной безопасности, ограничение вмешательства узкими исключениями не затрагивает китайскую стратегию «военно-гражданского слияния», которая, как описал ее Госдепартамент США в 2020 году, направлена на «приобретение интеллектуальной собственности, ключевых исследований и технологических достижений граждан мира, исследователей, ученых и частной промышленности для достижения военных целей».
Таким образом, законодательство США должно решить проблему предотвращения контроля КПК над американскими инвесторами в Китае и инвестициями в Соединенных Штатах. Вашингтон должен по умолчанию запретить потоки капитала, передачу технологий и экономическое партнерство между Соединенными Штатами и Китаем.
Чтобы предотвратить въездные инвестиции, законодательство США должно определить класс «дисквалифицированных иностранных инвесторов». К ним должны относиться граждане Китая, которые не являются постоянными жителями США, организации, базирующиеся в Китае, и любые другие организации, которые являются аффилированными лицами КПК или находятся под контролем КПК. Этим инвесторам должно быть запрещено проводить сделки, создавать корпорации или партнерства, участвовать в качестве партнеров с ограниченной ответственностью в инвестиционных фондах США и приобретать недвижимость. Что касается исходящих инвестиций из США, новый закон должен запретить гражданам и организациям США проводить сделки, которые влекут за собой приобретение акций, долговых обязательств или недвижимости в Китае. Совместные предприятия между американскими и китайскими компаниями должны быть запрещены, что не позволит им вести бизнес в любой юрисдикции и передавать передовые технологии китайцам. Вашингтон также должен обеспечить, чтобы министерства обороны, казначейства и торговли согласовали свои различные экспортные и инвестиционные ограничения. Китайским фирмам должно быть отказано в доступе к рынкам капитала и фондовым биржам США.
НИ СВОБОДНО, НИ СПРАВЕДЛИВО
В принципе, торговля промышленными товарами может быть наименее тревожным элементом американо-китайских экономических отношений: Соединенные Штаты кладут вещи на лодки, Китай кладет вещи на лодки, лодки проходят мимо друг друга где-то в Тихом океане и разгружаются на противоположной стороне. Но эта форма торговли имеет мало отношения к несбалансированному и искаженному обмену, происходящему сегодня между двумя странами. В 2022 году США импортировали товаров из Китая на 537 миллиардов долларов и экспортировали на 154 миллиарда долларов.
Для Пекина этот торговый дисбаланс является частью продуманной стратегии; китайское правительство в основном отказывается открывать рынки своей страны для экспорта США и вместо этого обменивает свой собственный экспорт на активы США, проводя агрессивную промышленную политику, направленную на доминирование в критически важных цепочках поставок. Спрос со стороны американских потребителей удовлетворяется из офшоров, опустошая промышленность США без соразмерного иностранного спроса, возникающего на американскую продукцию.
Существующие торговые отношения между США и Китаем должны быть изменены, чтобы положить конец этой ситуации, и Вашингтон должен инвестировать значительные средства в создание внутреннего потенциала. Резкое сокращение импорта из Китая будет иметь реальные издержки, особенно в краткосрочной перспективе, поскольку Соединенные Штаты восстанавливают свои собственные промышленные мускулы, но эти затраты, как правило, сильно завышены. Тарифы, введенные администрацией Трампа на широкие категории китайских товаров, вызвали резкое снижение импорта США из Китая в этих категориях, но практически не оказали заметного влияния на внутренние цены. Американскому производству, возможно, предстоит многое наверстать, но производство, перемещающееся из Китая, может пойти во многие места - действительно, разрыв с Китаем дает Соединенным Штатам значительную возможность поддержать экономическое развитие азиатских и латиноамериканских союзников.
В настоящее время Китай пользуется статусом «наиболее благоприятствуемой нации» и, следовательно, получает те же торговые условия, которые Соединенные Штаты предлагают всем членам Всемирной торговой организации. Отмена этого статуса наложит высокие тарифы почти на все категории китайского импорта. Затем Вашингтон должен определить ситуации, когда китайский импорт доминирует на рынке, и ввести растущие тарифы на эти продукты до тех пор, пока рыночная доля китайского импорта не упадет до приемлемого уровня.
Внутри страны Соединенные Штаты должны проводить жесткую промышленную политику. В своей погоне за прибылью частные инвесторы и транснациональные корпорации уделяют мало внимания здоровью производственной базы и промышленности США — реальности, жизненно важной для стратегии КПК. Федеральное правительство должно вмешаться, чтобы изменить это уравнение. Вашингтону понадобятся новые институты, в том числе Национальный совет развития на уровне кабинета министров и банк развития, которые могут сотрудничать для восстановления производства и укрепления оборонно-промышленной базы с финансовой и технической помощью. Затем законодательство США должно стимулировать спрос на внутреннее производство, требуя, чтобы товары, продаваемые в Соединенных Штатах, содержали определенную долю компонентов, произведенных в США, произведенных американскими рабочими. Свободный рынок должен определить, как наилучшим образом удовлетворить этот спрос за счет инвестиций и инноваций.
ПРИЗЫВ К ПОСОБНИКАМ ПЕКИНА
Необходимо также принять меры для защиты институтов, жизненно важных для демократии в США — не только формальных центров обучения и дискурса, но и более широкой общественной площади. Американская культура свободы слова и расследования построена на предположении, что никто в системе не будет обладать властью принуждать или манипулировать отдельными гражданами, а тот, кто это делает, правительство, будет ограничен законом и обычаем. Китай меняет это исчисление. Открытое общество не может мириться с навязыванием авторитарных стимулов и наказаний издалека и должно быть изолировано от них.
Китай уже давно нацелен на американские университеты, аналитические центры и научно-исследовательские институты, чтобы извлечь экономическую выгоду и продвинуть свою собственную идеологическую повестку дня. Эти организации, независимо от того, управляются ли они правительством, научными кругами или как освобожденные от налогов некоммерческие организации, в некоторой степени полагаются на государственное финансирование и, как ожидается, будут действовать в общественных интересах. Это означает, что они должны принять процессы и средства контроля, предназначенные для обеспечения целостности и безопасности их работы. Законодательство США должно быть изменено, чтобы запретить этим учреждениям вступать в какие-либо партнерские отношения с китайскими и аффилированными организациями. Любое финансирование, поступающее от институтов одной страны к другой, должно быть прекращено. Университетам США должно быть запрещено взимать с любого гражданина Китая больше, чем средняя сумма, взимаемая с американских граждан и постоянных жителей, обучающихся по той же программе обучения.
Китай также использует мощный стимул доступа к рынкам, чтобы заставить американских инвесторов продвигать свою пропаганду. Соединенные Штаты не могут превзойти эти стимулы, да и не должны. Что Вашингтон может сделать, так это снизить экономические ставки, лишив Китай прибыли. Законодательство США должно ввести контроль за культурным экспортом, который не позволит американским фирмам получать прибыль от продажи фильмов, музыкальных записей, трансляций спортивных мероприятий, персонализированных линий обуви и одежды, а также живых выступлений в Китае. Если зарабатывать деньги в Китае так же трудно, как и хвалить КПК, как и критиковать ее, стимул заискивать перед китайским правительством исчезнет.
Жесткий разрыв остается лучшим курсом для Соединенных Штатов.
Вашингтон также должен стремиться повысить репутационные ставки для общественных деятелей, вызывая их в качестве свидетелей перед Специальным комитетом Палаты представителей по Коммунистической партии Китая для дачи показаний об их опыте общения с КПК и их операциях в Китае. Например, генеральный директор компании Уолта Диснея и комиссар Национальной баскетбольной ассоциации были бы отличными свидетелями. Финансист Стивен Шварцман, несомненно, многому научился, чем он может поделиться из своего опыта, пытаясь запустить программу «Стипендиаты Шварцмана» в Университете Цинхуа. То же самое можно сказать и о бывшем мэре Нью-Йорка и финансисте Майкле Блумберге, который провел в Пекине Форум новой экономики Блумберга.
В идеале другие развитые экономики также должны отделиться от Китая. Но коллективные действия не являются необходимыми, и жесткий разрыв остается лучшим курсом для Соединенных Штатов, несмотря ни на что. Для Вашингтона сохранение демократического капитализма должно стать отправной точкой, не подлежащей обсуждению; Другие приоритеты политики являются второстепенными по отношению к этому императиву. Приверженность свободным рынкам имеет смысл только в том случае, если она сочетается с действиями, необходимыми для обеспечения того, чтобы рынок США оставался свободным. Эта цель все еще может быть достигнута в одиночку, и предпочтительнее, чем не идти вообще.
Соединенным Штатам следует создать более широкое партнерство стран-союзников, готовых взять на себя аналогичные обязательства в своих собственных цепочках поставок и по таким вопросам, как передача технологий и финансирование исследований. Участники такого торгового блока должны иметь преференциальный доступ на рынок США. Страны, отказывающиеся присоединяться, должны столкнуться с худшими условиями торговли, а страны, полностью приверженные китайской сфере, должны столкнуться с тем же отношением, что и Китай.
Для политиков и аналитиков, приверженных глобализации и вынужденных опасаться любого неэффективного выхода за пределы рынка, жесткий разрыв с Китаем может показаться неправдоподобным. Но только в прошлом году в ответ на вторжение России в Украину Соединенные Штаты лишили Россию статуса «наибольшего благоприятствования» и ввели агрессивные санкции, призванные отделить Россию от международной экономической системы. Это был самый трудный перерыв, и его наиболее решительно поддержали те, кто с наибольшим энтузиазмом относится к глобальному взаимодействию и международному порядку, основанному на правилах. Должны ли Соединенные Штаты предпринять аналогичные масштабные действия против Китая, это вопрос не законности или дееспособности, а ценностей и воли.
Выраженные мнения принадлежат исключительно автору статьи и могут отражать или не отражать мнение автора канала…