Членство Ирана в ШОС меняет правила игры. Вступление Ирана в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) является событием, меняющим правила игры, с глобальными
Вступление Ирана в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) является событием, меняющим правила игры, с глобальными последствиями. Россия, Китай, Иран и другие страны налаживают более тесные отношения в качестве защиты от западных санкций, переписывая при этом правила глобального экономического взаимодействия.
Иран присоединяется к ШОС в период огромных геополитических изменений. Когда ШОС возникла в 2001 году, ее основным направлением была региональная безопасность, а ее первоначальные шесть членов — Россия, Китай и четыре страны Центральной Азии — Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан — сосредоточились на сдерживании терроризма, сепаратизма и экстремизма в Центральной Азии. Этот подход был в значительной степени обусловлен нападениями на США 11 сентября 2001 года, после чего возглавляемая США коалиция стала активно участвовать в военных операциях и государственном строительстве в Афганистане. Иран стремился и получил статус наблюдателя в ШОС на раннем этапе, но напряженность между Тегераном и международным сообществом из-за его ядерной программы была препятствием для достижения Ираном полноправного членства.
Это препятствие было снято в 2015 году, когда Иран согласился на Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) — так называемую «ядерную сделку с Ираном». Россия и Китай, обе стороны СВПД, считали ядерную проблему решенной и были готовы двигаться вперед в отношении присоединения Ирана к ШОС, акцент которой смещался с вопросов, связанных с безопасностью, на более экономическую направленность. Однако поспешный выход США из СВПД в 2018 году усложнил картину, вернув в строй экономические санкции США, поставив под сомнение любую идею интеграции Ирана в развивающуюся экономическую вселенную ШОС.
В нормальных условиях существование санкций США оказалось бы ядовитой пилюлей для членства Ирана. Однако три события изменили глобальный геополитический ландшафт и тем самым помогли нейтрализовать фактор устрашения, обычно ассоциируемый с санкциями США. Это была пандемия Covid-19, которая потрясла мировую экономику; уход США из Афганистана, который открыл регион Центральной Азии для экономического развития под руководством Китая; и война России в Украине, которая вынудила многие страны, включая Россию, Китай, Индию и Пакистан (которые стали членами ШОС в 2017 году), развивать и поддерживать прочные экономические отношения, которые либо игнорировали угрозу санкций США, либо были созданы для их избежания.
Известный математик и физик Исаак Ньютон, определяя «законы движения», утверждал в своем третьем законе, что для каждого действия существует равное и противоположное противодействие. Третий закон Ньютона применим и к геополитике, в том числе к влиянию санкционной политики. Министр финансов США Джанет Йеллин недавно изложила основные элементы стратегии США по экономическому взаимодействию в постпандемическом мире, глубоко разделенном из-за продолжающейся войны России в Украине. Эта стратегия строится вокруг двух основных концепций — снижения рисков и «френдшоринга».
Снижение рисков - это процесс, предпочитаемый финансовыми учреждениями для прекращения или ограничения отношений с клиентами, который предназначен для избежания, а не управления рисками. Его первоначальный контекст подразумевал развод между учреждением и клиентом. Более тонкое использование этого термина вошло в обиход в контексте европейских экономических отношений с Китаем и впервые было использовано в марте 2023 года в речи, произнесенной президентом Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен. Здесь снижение риска не рассматривается как абсолютное, из-за боязни быть неверно истолкованным как разъединение. Но реальность такова, что дериск — это разъединение, проводимое на условиях, предназначенных для управления рисками, связанными с любым поспешным разводом.
Ключевым аспектом этого управления рисками является концепция френд-шоринга, стратегия, при которой страна стремится получить то, что ей нужно для устойчивого экономического здоровья — сырье, компоненты и даже промышленные товары — из стран, которые разделяют ее ценности. С пандемией Covid-19 США и Европа осознали свою стратегическую уязвимость в глобальной экономической цепочке поставок, в которой все больше доминировал Китай. Точно так же после российского вторжения в Украину США и Европа увидели, что их усилия по изоляции и наказанию России потерпели неудачу перед лицом меняющейся мировой экономики, которая все больше привязывается к Китаю. В этом контексте снижение рисков и поддержка друзей стали движущими концепциями возглавляемых США усилий по противодействию гравитационному притяжению растущего экономического влияния Китая.
Стратегии США по снижению рисков и укреплению друзей направлены на изоляцию, сдерживание и, во многих отношениях, контроль над экономиками Китая, России и Ирана. Здесь в игру вступает экономический потенциал ШОС, на долю которой в настоящее время приходится около 20% мирового ВВП и четверть населения мира. ШОС и БРИКС (экономический форум, состоящий из Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки, к которым Иран и другие страны подали заявки на вступление) являются двигателями роста, ежегодно увеличивая свое глобальное влияние.
Снижение рисков сокращает обе стороны. В то время как США стремятся изолировать Иран, Россию и Китай, эти страны отступили от себя и своего растущего списка экономических союзников, включая Саудовскую Аравию, Турцию, Египет, Аргентину и другие, фактически поддерживая себя против воздействия санкций США и Европы.
Политики в бастионах западной власти — Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе — изо всех сил пытаются признать, что основанный на правилах международный порядок заменяется новой многополярной реальностью, определяемой такими организациями, как ШОС, члены которой, включая Иран, переписывают правила глобального экономического взаимодействия. Членство в ШОС освобождает Иран от его прежних удушающих экономических связей с Западом.