«Меня затолкали в машину и увезли за город»: история геев из Сибири
Артём и Сергей приехали в Петербург из далекой Хакасии и в начале августа вышли на ЛГБТ-прайд, который прошёл на Дворцовой площади. Они поочерёдно держали в руках плакат: «Мы умираем. Куда смотрит полиция?».
Портал «Парни ПЛЮС» узнал у ребят, что заставило их выйти на площадь с таким транспарантом. Оказалось, что бездействие полиции в ответ на преступления. Оно во многом и стало причиной их переезда в Петербург.
Артём, 28 лет
Я из города Саяногорск Республики Хакасия. Жил, жил, не тужил. До того момента, как осознал свою гомосексуальность, это произошло лет в 14.
Я это скрывал, город у нас маленький, а ближайший мегаполис — Красноярск — в 350 километрах. Сейчас, конечно, многие родственники знают, они довольно гомофобные люди, плохо к этому относятся и давали мне это понять. Брат, который работает в полиции, просит меньше это афишировать — периодически он звонит и говорит, что у него могут возникнуть проблемы на работе из-за меня.
С Серёжей я начал переписываться 9 марта 2016 года, он из Абакана — это в 80 километрах от моего города. Благодаря ему я для многих открылся, у нас даже стоит открытый статус во «ВКонтакте», мы помолвлены — обменялись кольцами.
Первое романтическое свидание у нас было в марте 2018 года, но до этого периодически виделись, общались вживую.
Всё началось, когда меня из-за моей ориентации начали вытеснять с работы — из компании «Русал». Мне ничего не оставалось, как уволиться. Конечно, официально я написал заявление «по собственному желанию», но это было всё под давлением со стороны администрации. Город у нас небольшой, многие мои одноклассники обо мне узнали и ужасно ко мне относились, работать мне было больше негде.
В июне 2018 года мы гуляли по парку в Абакане, и нас избили. Это было ужасно: никто из прохожих и не думал нам помогать. В итоге Серёже сломали нос: по сей день у него искривление носовой перегородки.
Сергей, 21 год
Мы пошли в полицию, но наше заявление не приняли — нас вывели из участка. До этого мы посылали туда заявление по фактам угроз — их тоже не принимали.
В Абакане я был довольно открыт, многие обо мне знали. Какая-то банда с начала 2017 года присылала мне угрозы в интернете. Однажды, это было 4 апреля того года, кто-то из них проезжал в компании с другими на машине и узнал меня.
Меня затолкали в большой чёрный автомобиль и вывезли за город. Там всё таяло, было много грязи. Они совершили надо мной групповое изнасилование. Оставили меня там, в луже, и уехали.
Мне пришлось добираться пешком. По пути я провалился под лёд, потерял свой планшет.
В полиции надо мной только посмеялись и заявление моё выкинули. В этот же вечер я пытался перерезать себе вены. Когда это увидела моя мать, то она вызвала скорую, меня увезли к хирургу зашивать порезы. Мне остановили кровь, наложили повязки и отправили в психушку.
Там я провёл 28 дней и вышел уже с диагнозом. Нигде врачи не указали, что попытка суицида произошла после изнасилования. Впоследствии у меня развились ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство), а также депрессия и тревога, социальные фобии. Позже поставили диагноз «смешанное тревожно-депрессивное расстройство», поставили вторую группу инвалидности.
Мне поменяли психиатра — мой ушёл в отпуск. Уже новому я рассказал о своей сексуальной ориентации, он собрал врачебную комиссию. Моё присутствие там было необязательно, но он попросил, чтобы я пришёл. Мы там о чем-то поговорили, меня попросили прийти через пять дней.
Читайте также: Лечение геев – конверсионная терапия
Я пришёл. Психиатр забрал у меня паспорт, полис и СНИЛС, и меня отправили на принудительное лечение. Только в этот раз это уже было лечение от гомосексуальности. Как бы дико это не звучало, но «лечили» меня именно от этого. У меня есть документы, которые подтверждают те дозы трёх различных нейролептиков, которые мне прописали. Этого делать нельзя. Среди них шесть таблеток галоперидола, одна азалептина и ещё три аминазина — и всё это в одни сутки!
Я отказался подписать согласие на госпитализацию, сказал лечащему врачу, что хочу написать отказ от медицинского вмешательства. Он не дал сделать этого, а под угрозами, что будет держать меня здесь столько, сколько ему захочется, заставил меня больше не просить никаких бумаг.
Родители не пытались меня вытащить. Мне они вопросов не задавали, с ними беседовал мой лечащий врач. Я так понимаю, что про ориентацию они тогда не знали.
Я провел в этой психлечебнице 38 дней. Диагноз поменяли на «шизотипическое расстройство». После этого я, конечно же, перестал принимать эти лекарства, если их можно так назвать. По-моему, даже в СССР, когда была карательная психиатрия, такую комбинацию не использовали.
Мы с Артёмом 30 апреля 2018 года решили оба рассказать своим родителям об ориентации. Мои выгнали меня из дома — я переехал к Артёму в Саяногорск, где мы начали снимать жильё.
Люди, которые меня изнасиловали, продолжали мне угрожать в интернете. Когда я уехал из Абакана, спустя некоторое время угрозы от тех людей прекратились. Но чуваки, которые нас избили в 2018 году, были из этой же банды. Это не малолетние гопники — все они старше 25 лет. Они позиционируют себя как какие-то волонтёры, которые избавляют страну от ЛГБТ.
В сентябре 2018 года я уехал в Красноярск, так как поступил там на международный менеджмент на бюджет. Артём часто приезжал ко мне. Там всё было спокойно, пока кто-то из одногруппников не взял мой телефон, который лежал не заблокированный. В итоге все из моей группы, а потом и преподаватели, узнали, что я гей. Со стороны одногруппников были унижения, со стороны преподавателей были какие-то издёвки перед всем классом. Это стало невыносимо.
В марте я отчислился и вернулся к Артёму. У него как раз происходила вся эта история с увольнением. В итоге в конце мая мы на его машине поехали в Петербург.
От редакции: Сейчас пара живёт в Петербурге, они сняли жильё. Артём устроился на работу. Они хотят добиться справедливости и признания того, что «медицинская помощь» в Абакане стала настоящим насилием. Им оказывает поддержку группа «Выход».
Уже перебравшись в Петербург, Сергей и Артём продолжают получать большое количество угроз в соцсетях. Помимо всяких незнакомых людей, которые призывают «закрыться и сдохнуть», они также получают угрозы от известного «гееборца» Тимура Булатова. По словам Сергея, Булатов отправил ему в общей сложности один час голосовых сообщений, шлёт сообщения с угрозами и оскорблениями — некоторые из них потом сам же и удаляет.