Rainbow Arcade. Что рассказывают на геймерской ЛГБТ-выставке в Берлине
В Берлине открылась выставка Rainbow Arcade, посвящённая более чем тридцатилетней истории LGBTQIA+ в игровой индустрии. Огромная подборка первых гей-пасхалок, тематических проектов, фанатских модов и интернет-скандалов лишний раз напоминает, что ЛГБТ — весомая часть геймерского сообщества. Правда, долго гулять по выставке не выйдет: сам музей небольшой, а большинство экспонатов — это полотна текста с редкими скриншотами. Но малоизвестных, важных и просто забавных фактов там приведено немало. Именно на примерах, собранных создателями Rainbow Arcade, и основан мой небольшой пересказ истории ЛГБТ в видеоиграх.
В России гей-сообщество чаще называют ЛГБТ, а вот на Западе — LGBTQIA+: лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры, квиры (сомневающиеся), интерсексуалы, асексуалы и те, кто не попал ни в одну из этих групп.
На выставке собрали как сувениры с крупных игровых ЛГБТ-мероприятий, так и игры независимых разработчиков. Фото KALTBLUT
В теме
Первые представители ЛГБТ в играх появились в восьмидесятых, когда в Америке случился так называемый «Atari-шок». В то время в стране началась инфляция, и четвертаки, которыми до этого «кормили» игровые автоматы консольного гиганта, потеряли в цене, отчего рентабельность игр упала в три раза. При этом их популярность, напротив, росла с сумасшедшей скоростью, и на рынок начали пробиваться новые разработчики.
Барьеров для входа в индустрию почти не было, а потому создатели приставок Bally Astrocade, ColecoVision, Arcadia 2001 и Intellivision наводнили рынок собственными консолями, и каждая шла в комплекте с огромной библиотекой второсортных игр. А с первыми домашними компьютерами — TRS-80 Color Computer и Commodore — их стало ещё больше. Пытаясь хоть как-то исправить положение, Atari решили выпустить высокобюджетные проекты, но и игровая адаптация фильма «Инопланетянин», и порт Pac-Man оказались полным провалом и добили репутацию компании. Закончилось всё тем, что в 1985-м Atari продали Namco, а центр мировой игровой индустрии переместился в Японию.
А еще Бирдо (и хотя он здесь не Бирдо вовсе, а Остро — тогда имена героев перепутали) плюётся яйцами. Ничего необычного...
Вот здесь в 1986 году и появился первый игровой ЛГБТ-персонаж — трансгендер по имени Бирдо, один из боссов в Mario Super Bros. В руководстве к игре сказано, что Бирдо считает себя девочкой по имени Бирдетта. Вокруг пары персонажей beat’ em up Final Fight (1989) и вовсе развернулись продолжительные дебаты: Пойзон и Рокси задумывались как девушки, но в описании игры оказались трансвеститами, а на релизе даже получили мужские имена. Интересно, что в руководстве сексуальную идентичность Пойзон называют «new-half», что в японской культуре переводится как «трансженщина, которая родилась мужчиной и изменила пол на женский; она присваивает себе женскую гендерную роль, предпочитая мужчин в качестве партнёров; обычно это представители рабочего класса или занятые в сфере секс-услуг».
Как демонстрирует Final Fight, японские понятия пола, сексуальности и гендера часто очень специфические и много теряют при переводе
Авторы выставки объясняют это тем, что, в отличие от Америки, в Японии об идентичности говорили открыто даже в восьмидесятых. В Штатах на тот момент гомосексуальность считали социально приемлемой до тех пор, пока её не выставляли напоказ. А в Японии, чтобы попасть под запрет, представители ЛГБТ должны были буквально мешать жизни гетеросексуальных семей. А потому и их репрезентация в японских видеоиграх началась куда раньше, чем в западных.
Фото KALTBLUT
Немое восстание
Однако достижения японских разработчиков попали под нож американской локализации: из азиатских игр вырезали всё, что подвергало сомнению традиционные семейные ценности. LGBTQIA+ мелькали разве что в побочных квестах и пасхалках — о полноценных игровых персонажах тогда не было и речи. Правда, NPC американского текстового квеста «для взрослых» Leather Goddesses of Phobos (1986) заигрывали с персонажем независимо от его пола, но эта игра совсем не скрывала сексуальный контент.
Первый лёгкий намёк на ЛГБТ в западном проекте для широкой аудитории появился только в начале девяностых в Space Quest IV: Roger Wilco and the Time Rippers (1991), рассказывающей о приключениях космического неудачника Роджера Вилко. Главный герой мог переодеться в женщину, когда пытался снять деньги в банкомате. Хоть это едва ли тянет на гей-контент, авторы выставки признали в задании ЛГБТ-пасхалку.
Из диалога англичанки Ребекки Нортон и француженки Софи де Бретойль в The Last Express (1997)можно узнать, что они состоят в романтической переписке
В Fable за миллион золота можно купить замок Castle Fairfax, а там — приготовить зелье для смены пола. Тогда некоторые NPC начнут спрашивать героиню, не была ли она раньше мужчиной
Зато через пять лет геймдизайнер Maxis Жак Сервинв знак протеста против тяжёлых условий труда подготовил целую гей-диверсию. В определённые дни — дни рождения программиста, его партнёра и каждую пятницу, тринадцатого, — на улицы SimCopter (1996)выходили молодые люди в цветных плавках, которые целовались и держались за руки. Проделку заметили только после релиза, а шутника уволили. Узнав об этом, ACT UP, организация по борьбе со СПИДом, бойкотировала компанию, требуя вернуть Жаку работу. И хотя Maxis в итоге отменила своё решение, мужчина в студию уже не вернулся.
Пасхалка из SimCopter
Сделай сам
Не получив поддержку крупных студий и издателей, ЛГБТ-разработчики взялись за собственные проекты. Первый игровой гомосексуальный персонаж появился в квесте Caper In the Castro (1989). По сюжету детектив и открытая лесбиянка Трэкер Мак-Дайк расследует исчезновение Тесси Ла-Фем, своей подруги-трансгендера. Создательница игры, известная как CM Ralph, хотела почтить память своих друзей, которые в 1980-е умерли от СПИДа: деньги от продаж шли в благотворительные организации по борьбе с болезнью. Долгое время игру считали утерянной, и только в 2014 году её выудили из закромов истории благодаря журналисту Люку Уинклу, который отыскал разработчицу, чтобы взять у неё интервью. Поиграть в первый ЛГБТ-квест через эмуляцию прямо в браузере можно здесь.
Для массового рынка CM Ralph через каталог Heizer Software выпустила и «гетеросексуальную» версию игры под названием Murder on Mainstreet. Главного героя переименовали в Трэкера Мак-Даффа, а все гей-отсылки убрали
Геймдизайнеры Tom Kluge и Dr. Dick придумали целую семейную историю, которую провели через три игры. В оригинале Foobar vs. the DEA (1996) главный герой вызволяет своего бойфренда из Управления по борьбе с наркотиками, в сиквеле — из Федеральной комиссии по связи, а в заключительной части он спасает бедолагу и их приёмного сына от сборища религиозных фанатиков. Есть тут и другие очевидные пасхалки «для своих» вроде радужного флага или презерватива, который даёт персонажу мощный щит. К сожалению, продолжения потерялись, а вот первую часть серии можно найти в репозитории Macintosh.
Foobar vs. the DEA (1996)
Пару лет назад независимый разработчик Роберт Янг выпустил несколько автобиографических игр вроде House Sneak, где нужно ускользнуть из дома так, чтобы не спалили родители, но одним из самых громких его проектов стал исторический секс-симулятор The Tearoom. Действие происходит в 1960-е в общественном туалете — во времена, когда за мужеложество можно было оказаться за решёткой, гомосексуалы нередко могли уединиться только там. Ну а чтобы игру можно было свободно транслировать на Twitch… половые органы он заменил на оружие.
Главный герой «ходилки» Firewatch находит серию заметок, из которых складывается история любви предыдущего лесника по имени Дэйв к его коллеге Рону. Если собрать все записки, можно узнать, что Дэйва унижали из-за его ориентации, а вот Рон, хоть и не мог ответить на чувства друга, всё равно пытался его защитить
Stockholm Pride Initiative сделали мод, который добавляет в GTA V гей-парад. Появляется он только в одиночной кампании, а во время его проведения разрушить ничего нельзя — это сделали, чтобы хейтеры не вымещали свою ненависть хотя бы на виртуальных представителях ЛГБТ
Свой другой известный проект, Radiator, Янг сделал как мод для Half-Life 2
Дискриминация и радужная революция
Если о сексуальной объективации в играх в последние годы говорят часто, то о транс- и гомофобии в геймерской среде материалов куда меньше. Причём говорить стоит не только о гомофобных игроках, но и о самих разработчиках. Подверженные стереотипам геймдизайнеры нередко делают гей-персонажей злодеями или изображают их как психопатов.
Так, в описании изменённой версии Mad Party Fucker (1985) говорилось, что «цель этой игры — взять как можно больше женщин, не став жертвой изнасилования гомосексуальными носителями СПИДа». В Leisure Suit Larry 6 (1993) одна из пассий именитого героя-любовника в самый ответственный момент оказывается трансвеститом и пытается изнасиловать «бедолагу». А если игрок возьмётся флиртовать с геем, то игра и вовсе закончится; в титрах такое завершение приключений Ларри назовут «постыдным». В GTA: Vice City Томми защищает музыкальную группу под названием Love Fist от одержимого фаната по кличке «Псих», который переодевается в женщину, чтобы подобраться к музыкантам. Хотя трюк с одеждой больше тянет на банальную уловку, создатели музея увидели в этом передачу стереотипа про «агрессивных геев».
Пример, быть может, и не самый убедительный, но зерно здравого смысла в аргументе присутствует. Гомосексуальных персонажей в играх нередко используют как способ напугать игрока-натурала: если эшелоны вооружённых до зубов врагов уже никого не впечатляют, то перспектива сексуального насилия по-прежнему вызывает у большинства пользователей если не страх, то хотя бы отвращение. Отличный пример — Бак, один из антагонистов Far Cry 3, который запоминается в основном тем, что насилует друга главного героя и угрожает этим самому Джейсону. Больше никаких характерных личностных черт у Бака нет, но, надо признать, свою задачу — вызвать напряжение и брезгливость — он и впрямь выполняет.
Проблема у этого приёма только одна: он так или иначе подразумевает, что гомосексуалы — это угроза для обычных мужчин. Тогда как в реальности среди геев насильников не больше, чем среди натуралов, а сексуальное насилие само по себе никак не зависит от чьей-то ориентации — оно куда чаще строится на власти одного человека над другим. Если всё ещё не убеждены, вспомните, сколько раз в жизни слышали шутку про «не роняй мыло», и посмотрите вот это видео об аналогичной проблеме с изображением геев как насильников в массовой культуре и кино. Есть русские субтитры.
Наглядные примеры предвзятого отношения к ЛГБТ-персонажам в играх: Бак из Far Cry 3 и враги-геи в Vendetta
Часть выставки посвятили дискриминации женщин, которых часто исключают из геймерского сообщества — кроме случаев, когда они готовы подстраиваться под ожидания мужчин (например, делать косплей или вести стримы в футболках с глубоким декольте). В 2007-м Кэти Сьерра, автор десятка книг и курсов по Java, стала жертвой преследования интернет-троллей — злоумышленники раскрыли её приватную информацию и угрожали расправой, из-за чего женщина была вынуждена покинуть индустрию. В 2012-м видеолекции Аниты Саркисян о сексизме в видеоиграх «Tropes vs. Women in Video Games» тоже вызвали волну агрессии. И хотя девушку не раз ловили на использовании недостоверной информации, большинство хейтеров не утруждали себя поиском опровержений для её слов: Саркисян оскорбляли просто из-за убеждения, что судить об играх — «не женское дело».
Сегодня с трудом верится, что когда-то в World of Warcraft за рекламу ЛГБТ-гильдий угрожали банами — сейчас на серверах регулярно проходят гей-парады с песнями и дуэлями голышом
В 2013-м о проблеме ЛГБТ и сексизма в видеоиграх стали говорить всё громче, и EA совместно с Human Rights Campaign провели мини-конференцию о том, как лучше показывать LGBTQIA+ в видеоиграх. Индустрия застряла между двух огней. В Star Wars: The Old Republic многие игроки остались недовольны возможностью поцеловать NPC своего пола, что, по их мнению, противоречило миру вселенной. А сторонников ЛГБТ-движения, наоборот, разозлило, что этот шанс выпадет только на одной-единственной планете, доступной в DLC. Конечно, в некоторых ААА-проектах вроде Dragon Age, The Sims или Fable геи присутствовали уже тогда, но они мало влияли на сюжет. ЛГБТ-персонажей либо воспринимали как должное, игнорируя всякое существование гомофобии как проблемы, либо, наоборот, сужали личность персонажа до его ориентации, как в случае с Баком. Из-за этого представители ЛГБТ по-прежнему не находили толковой репрезентации в видеоиграх, а консерваторы напирали на то, что проблема высосана из пальца: вот же, мол, сколько геев в играх развелось, куда ещё?
Это длилось до GamerGate, который начался с локального геймдев-скандала: разработчик Эрон Гжони обвинил свою бывшую девушку и тоже разработчицу Зои Куинн в том, что она якобы переспала сразу с несколькими игровыми журналистами, чтобы получить положительные отзывы на свою игру Depression Quest. Первые пользователи, запустившие тэг #GamerGate, ратовали за прозрачность СМИ, однако последовавшая волна хейта вылилась не на нерадивых работников прессы, а лично на Зои Куинн. Вскоре после публикации поста Гжони её начали открыто травить в Сети, а следом и в реальности: личные данные девушки опубликовали в открытом доступе, и ей начали угрожать убийством и изнасилованием.
Многие журналисты и блогеры увидели в этой истории повод для критики сексизма и женоненавистничества в игровой среде. Им без промедления ответили радикально настроенные консерваторы, выступающие против «засилья толерантности», — и скандал начал расти как снежный ком. Многие изначально нейтрально настроенные игроки (в большинстве своём белые гетеросексуальные мужчины) увидели в критике геймерской культуры ущемление собственных прав и начали «отстаивать свою территорию», отказываясь признавать женщин и представителей ЛГБТ полноправной частью игрового сообщества. Критики же и большинство крупных изданий заняли противоположную позицию, утверждая, что подобная агрессия только лишний раз демонстрирует, насколько важно продолжать бороться за права угнетённых групп. После GamerGate компании стали более активно, а главное, осознанно добавлять гомосексуальных главных героев, отходя от изображения совсем уж стереотипных персонажей.
Со временем проблемы гомофобии и социального давления на ЛГБТ начали переносить и в сюжеты игр, но пока они, как правило, остаются в рамках дополнительных квестов. Например, вот Дориан из Dragon Age: Inquisition, которого отец пытался «излечить» магией крови, а вот и охотник-отшельник из «Ведьмака 3», чей возлюбленный повесился, не выдержав общественного порицания
В 2018-м LGBTQIA+ в играх наконец выходят на первый план: в трейлере сиквела The Last of Us Элли целует свою подругу (хотя по поводу её мотивов уже набралось немало фанатских теорий), на E3 закатывают тематические вечеринки, а Человек-паук собирает по городу радужные флаги. Но геймерскому сообществу предстоит ещё немало работы: пока по-прежнему существуют игроки, которые жалуются на то, что им «приходится терпеть» геев в очередном ААА-проекте, о достижении равноправия говорить рано.