Принятие: История первого в Казани ЛГБТ+ центра
В марте в Instagram казанских пользователей стала появляться реклама «Принятия». Это первый ЛГБТ+ центр в городе, который создали два дизайнера — Миша и Леша. Он проводит группы поддержки, где геи, лесбиянки и би могут выговориться в круг, совсем как в американских фильмах.
Enter внимательно следил за деятельностью «Принятия» в интернете, а спустя несколько месяцев пришел в гости и узнал, как он устроен.
Большой город без центра
«Принятие» находится в Ново-Татарской слободе — центр доступен и одновременно скрыт от людей за несколькими домами и религиозным учреждением. Формально это не центр, каким его привыкли воспринимать, а место в офисном здании, где находится дизайнерская студия. В просторной комнате несколько мягких диванов, рабочие столы с большими мониторами, кулер — о том, что здесь проходят встречи ЛГБТ+, догадаться сложно.
Идея создать организацию, помогающую принять себя геям и лесбиянкам, пришла Мише после курса психотерапии. Раньше два раза в год у него бывали депрессивные периоды, которые в конце концов начали мешать жить и привели его к психологу. Когда «специалист» сказал, что Миша «все себе придумывает», болезнь стала прогрессировать: он закрылся и несколько месяцев не выходил из дома. Выкарабкаться помогли друзья, но вскоре случился повторный эпизод, и тогда он обратился в психологический центр возле дома. Помогло не вполне: на семинаре для дизайнеров Миша почувствовал, что «как-то неправильно ведет себя с людьми» и впервые пришел на групповую терапию, чтобы потренироваться общению в безопасной атмосфере, а потом стал ходить еще на несколько разных групп. Встречи принесли свои результаты, и он понял, что благодаря такому методу можно решать разные проблемы — в том числе если они связаны с замкнутостью из-за сексуальной ориентации.
Чтобы получить больше информации, Миша стал искать в Казани организации, которые занимались бы психологической поддержкой ЛГБТ+, но ничего не нашел. Зато наткнулся на «Ресурс ЛГБТКИА Москва», который проводит мужские, женские и общие группы поддержки для ЛГБТ+ людей, и вскоре поехал на их семейную конференцию. На ней проводились доклады, дискуссии, мастер-классы и семинары — будущий основатель «Принятия» сходил на мужскую группу поддержки и подружился с психологами. «Все говорили, что в Казани точно есть что-то нужное мне, обещали найти и дать контакты людей, с кем можно пообщаться. Но когда я приехал и снова с ними связался, скинули только номер фонда Изамбаевой. Но это для ВИЧ-положительных женщин и детей, а я же не женщина и не ребенок», — рассказывает он.
Тогда Миша принял решение браться за дело самостоятельно: «Раз уж здесь ничего не могу найти, то хочу сделать сам так, как есть». Формально для организации групп поддержки в России не нужно психологическое образование, поскольку там не оказывают консультации, а всего лишь рассказывают свои истории и делятся опытом, не навязывая модель решения сложных ситуаций. С помещением вопрос решился просто: активист поговорил с бизнес-партнером по дизайн-студии и получил разрешение проводить все прямо в офисе. На время встреч сдвигают стулья в кружок — и все готово, можно начинать.
— Конференция была в начале зимы, за новогодние праздники я сделал сайт, соцсети, мы с Лешей (партнер Миши, — прим. Enter) придумали название, текст написали и начали приглашать людей где-то с середины марта. Получили отклик, люди пришли, и так началось — все от себя.
Геи-гомофобы
В Казани на первый взгляд мало открытых геев и лесбиянок: Миша и Леша связывают это с разными причинами, одной из них является внутренняя гомофобия. Хотя сейчас на аккаунт «Принятия» подписаны больше двухсот человек, встречи собирают не больше десяти участников.
— Я вначале решил поговорить с друзьями, узнать, как они воспринимают мою инициативу. Начались разговоры, что все страшно и так далее. У всех страх — какой, они не могут сказать. «Ну как же, вот был один, и смотрите, что с ним произошло». А с кем и что произошло — толком никто не знает. Мы же не пропагандируем. Грубо говоря, белые и пушистые — в общем, даже о сексе не говорим. Но многие все равно считают, что мы такие смелые, хотя вроде бы ничего такого нет.
Мы сделали Instagram, настроили таргетинговую рекламу, выбрали аудиторию 18+ с интересами «ЛГБТ», «геи», «лесбиянки», «радужный флаг», «прайд» и еще что-то такое, поставили сумму — сто рублей в день на четыре дня — и сразу получили очень большой отклик. Перед каждой встречей я делаю рекламу, но так как аудиторию не меняю, то и прироста большого нет. Сейчас уже образовался костяк людей, которые приходят.
Постоянно центр посещают шестеро, а остальные всегда меняются. В целом маленькие группы, как говорит Миша, поддерживают теплую дружескую атмосферу, но точек зрения на жизненные ситуации бывает мало. Леша с огорчением замечает, что за два месяца не пришел ни один друг или знакомый, несмотря на стабильную похвалу и обещания.
— Наверное, потому что их страхи все обесценивают, они запрещают себе, предположительно.
— Не видят, зачем им надо, у них типа все нормально.
— Многие не поддерживают открытость, потому что имеют привычку везде скрываться. У нас с Мишей все спокойно: мы давно живем вместе и работаем, открыты там и тут. Со временем проходит навязанный страх. Да, мы не ходим за ручку и не целуемся, но я это в принципе в людных местах не приемлю. Опять же, многие знакомые «сидят в шкафу» большую часть бодрствования.
— Они не думают о том, что могут помешать открытости всего ЛГБТ-общества, они думают о себе и не видят дискриминации или считают ее нормой. Ну как бы я их понимаю, потому что и в себе внутреннюю навязанную гомофобию находишь. Через три года психотерапии я пришел к тому, что со мной все нормально, перестал себя стыдиться. Пока люди не идут таким сложным путем. Некоторые из-за дополнительного фактора стресса заглушают все алкоголем и отрицанием потребностей в поддержке. А до нее еще надо дойти.
Встречи по правилам
Миша привстает с офисного кресла и показывает широким жестом на пустое пространство прямо за мной: «Мы садимся здесь в круг, и я зачитываю правила». При перечислении он осекается, но берет телефон, быстро находит нужный файл от ресурсного центра и чеканит весь список. Его голос даже приобретает особую громкость и грозность, но привычный тембр возвращается с пояснениями.
— Конфиденциальность — то, что происходит на группе, не выносится за ее пределы. Ни имена, ни личные истории, можно говорить только о своих впечатлениях. Это дает атмосферу безопасности. Здесь не лечат, но терапевтический эффект все равно есть. Положительное отношение — говорим от себя о своих эмоциях, мыслях, чувствах. Используем я-сообщения. Не перебиваем. Говорим по очереди или по руке. Не оцениваем, не даем советы, не учим жить, не ставим диагнозы. Не высказываемся как эксперты. Не обобщаем, не вступаем в диалог, говорим в круг для всех. Телефон на беззвучный. При ответственном присутствии эта встреча будет комфортна каждому из нас настолько, насколько мы внесем в нее свой вклад, будем присутствовать честно и искренне. И «правило-стоп»: если что-то ранит, вызывает дискомфорт, непереносимые чувства, небезопасность — не терпите, скажите об этом, и ведущий позаботится о процессе.
Этих правил придерживаются на каждой группе поддержки, но соблюдать их строго получается не всегда. После их озвучивания все начинается: каждый в круге должен представиться своим именем, псевдонимом или придуманным словом и рассказать, с чем пришел, какие у него ожидания и настроение. На втором круге идет сбор тем: участники говорят одну или несколько, а модератор записывает все в блокнот. Затем происходит голосование — темы, получившие больше отклика, обсуждаются «в порядке популярности». Встреча длится два часа, и за это время обычно успевают обсудить не больше трех тем, но их можно поднимать повторно. Как замечает Миша, так или иначе обсуждения касаются всего озвученного — люди «поворачивают» тезисы в интересующее их русло.
— Человек, чья тема выиграет, ее раскрывает чуть больше, а дальше другие участники высказывают мнение, опыт или чувства, не перебивая. В конце можно сказать заключительное «спасибо», дать обратную связь.
В первый раз обсуждалась бифобия внутри сообщества. Бисексуалы, по словам Миши, раскрываются реже, так как испытывают дискриминацию со всех сторон. Он признается, что и сам в юности был бифобом, считал их не определившимися людьми, но проработав тему изменил свое отношение. Другие участники тоже становятся толерантнее и в их головах многое встает на свои места. Миша уверен, что со временем начнут раскрываться и более личные темы, когда возрастет доверие. Они постепенно оформляются уже сейчас и могут «всплыть» на ближайших группах.
— Банально дать себе разрешение поверить, что ты можешь открываться постороннему человеку и ему, как минимум, не все равно, поначалу оказалось для организма трудно. А сейчас появляется уверенность в себе. Тема, в которой варюсь я, близка многим и при общении появляется чувство, что я не одинок, и не так страшно. С одной стороны, банально, а с другой — удивительно, какой эффект это дает мне лично.
Как показал опыт проведения пяти встреч, больше всего участников волнует каминг-аут и открытость на работе — насколько можно, нужно, нельзя. Была и одна «группа без правил», где разрешено задавать вопросы, смеяться, перебивать. Со временем организаторы хотят чередовать неформальные встречи с формальными и вводить новые форматы, например, лекции и мастер-классы. Для информационного обеспечения работает маленькая библиотека привезенных из Москвы брошюр, часть материалов оцифрована и находится на сайте «Принятия».
Боязнь общения и психологов
Ограничительные правила не действуют в закрытом чате, куда попадают по личному приглашению модератора, но люди общаются там неохотно, несмотря на потребность. Изредка появляются предложения встретиться, сходить вместе в кино — вне группы люди учатся ответственности и инициативности, «что предложишь, то и будет».
Психологической поддержки нет, потому что на нее нет запроса. Пока никто не обратился к Мише за реальной помощью — он замечает, что и не сможет ее оказать, зато даст контакты двух казанских психологов или российских ЛГБТ-организаций. Сам он общается со специалистами удаленно и иногда консультируется у личного психолога. «Принятию» хотелось бы иметь и своего человека, но в Казани, по данным Миши, мало френдли психологов и люди не горят желанием к ним обращаться, так как часто скрывают свою сексуальную ориентацию и не хотят разглашать ее даже конфиденциально.
— У нас нет культуры посещения психотерапевтов, не принято выносить сор из избы, признаваться. Все тихо-спокойно: в семьях, в государстве нет проблем. Нет геев в Чечне, нет гей-клубов — это «клубы для веселых», «кабаре» или как они там называются. Можно даже не встретить радужный флаг у них в инстаграме. В нашей культуре трудно говорить открыто, когда как основной принцип терапии — высказываться, доставать что-то из души, и только тогда появится терапевтический эффект. У нас это табу.
Многие боятся посмотреть на себя. Они знают, на душе плохо, но уверены, что затронут проблемы и все станет хуже. Как я вижу, когда люди проплачутся, все получается только легче, свободнее. Психолог не сделает хорошо, тебе придется страдать, плакать, переживать, работать, но это дает очень хороший результат. Есть шкала стадий принятия — сначала отрицание, гнев, сделка, потом депрессия и так далее. Но важно, что депрессия есть, и тебе надо научиться ее проживать.
— Еще психологофобия какая-то есть: по мнению общества, к психологам ходят только психи. Даже наши знакомые уверяют, что пойти к нему означает проявить слабость. Плюс отсутствие чувств. Нас воспитывают так, что они всегда что-то плохое: «злиться нельзя!», «плакать плохо», говорить «я тебя люблю» не нужно. Только работоспособный робот называется здоровой частичкой общества.
Открытость
В целом «Принятие» провозглашает открытость и ни от кого не прячется, хотя могло бы. Основатели считают, что если действовать явно и честно, то меньше шансов на нападение. Оба — и Миша, и Леша — открытые геи и не боятся шантажа, так что рычаги влияния на них теряются. Но одно дело — личные отношения, и совсем другое — угроза работе центра.
— На группы ходят только 18+, потому что в стране действует закон о гей-пропаганде среди несовершеннолетних, и нельзя сказать ребенку, что гей и лесбиянка — это нормально. Вы защищаете детей, а на самом деле, конечно, они страдают. Потому что те, кто осознают свою гомосексуальность, не могут об этом пообщаться. Я надеюсь, что по другим моментам не столкнусь с нападками со стороны государства; сейчас не хочу думать, будет проблема — будем смотреть.
Страха очень много, но если жить в нем постоянно, ничего не сделать. Ну, что они там, могут лишить площадки? Так у нас нет никакой площадки, это не фестиваль, а просто круг людей, которые хотят прийти и выговориться о своих проблемах. Это же даже не пропаганда. Да и что значит вообще — «пропаганда»? Можно ли назвать происходящее за окном пропагандой милитаризма (пока мы общаемся, на улице кто-то поет военные песни накануне репетиции празднования 9 мая, — прим. Enter)?
— Группа возникла как личная потребность и она приносит пользу для головы. Ее действительно не хватало и мы ждем выходных, чтобы опять встретиться и получить фидбек. Конечно, волнительно, но положительный эффект все покрывает.
— Мне это очень интересно делать, так что для меня «Принятие» и отдых в какой-то мере, и самореализация. Я могу, конечно, сказать, что просто бросил пить, мне нечего делать и я занимаюсь чем угодно, но это не совсем так.
Миша говорит, что гомофобия — «болезнь, которая лечится информацией», она есть даже внутри сообщества и ей необходимо дать бой. Это станет возможно, когда люди научатся принимать себя и других. Группа поддержки как раз создана для этого и ее название легко ложится в общий концепт. Основатели центра мечтают о том, что когда-нибудь их деятельность развернется в целый фонд со своим помещением, которое работает ежедневно, с бюджетом, грантами и фестивалями. Нужны люди и свободное время — Миша и Леша пока не готовы отказываться от своей работы и надеются, что найдутся еще волонтеры-активисты, способные работать на принятие ЛГБТ+ обществом. Цель — показать своим примером, что каждый небольшими усилиями может менять мир.
В ближайшее время им хотелось бы разнообразить состав групп, чтобы туда приходило больше женщин. Например, открыть отдельную женскую со своей ведущей, чтобы участницы чувствовали себя комфортнее. Но пока это сложно обеспечить.
Изображения: Саша Спи